Я резко выдыхаю. Черт побери! Он был ранен.

— Я не хотел заниматься канцелярской работой в офисе. Было бы слишком тяжело быть в курсе событий и не иметь возможности помочь в случае неприятностей. — Кайл смотрит вниз на бутылку пива, которую крутит между ладонями. — Мой приятель, Дерек, захотел открыть частное детективное агентство, а у меня были деньги для инвестирования. Мы стали партнерами и, как говорится, остальное уже история.

— Куда тебя ранили? — спрашиваю я, внимательно наблюдая за его реакцией.

Он морщится, услышав вопрос, и мне хочется узнать подробности.

— В голову, — отвечает он и у меня падает челюсть вниз. Я в полном шоке. Его взгляд встречается с моим.

— Уверен, что ты хочешь знать, как можно выжить после выстрела в голову.

Соглашаясь, киваю головой. Мои глаза всё также широко открыты.

Кайл ритмично постукивает указательным пальцем по бутылке и смотрит на стекло зеленого цвета.

— Многие не выживают, но мне повезло, и пуля не задела ни одной жизненно важной области моего мозга. Врачи погрузили меня на две недели в медикаментозную кому, и после моего пробуждения и стабилизации состояния, достаточного для того, чтобы меня перемещать, я был переведен в реабилитационное учреждение. В общей сложности я провел в больнице и на реабилитации около двенадцати недель. Мне пришлось заново учиться делать много повседневных вещей. Одна сторона пострадала больше, чем другая. Возвращение домой было настоящим облегчением. У меня частичная потеря памяти и есть некоторые последствия от травмы. Так, например, у меня мучительные головные боли, есть проблемы с кратковременной памятью и перепады настроения.

Его взгляд встречается с моим, его глаза затуманены и обеспокоены. Я плохо его знаю, но думаю, что рассказывать подобное для него не легко.

Ловлю себя на том, что склоняюсь к нему и кладу ладонь на его предплечье, желая немного его утешить.

— Мне так жаль, что тебе пришлось через всё это пройти, Кайл. Какое, должно быть, ужасное это было время для вас с Кенной. Расскажешь мне, что случилось в день твоего ранения, или отложим на другое время?

Я нервно кусаю нижнюю губу и жду, что он ответит. Не хочу давить на него, заставляя рассказывать больше, чем он хочет, но мне хотелось бы знать подробности.

Его голова запрокидывается назад, и мой взгляд прикипает к сильной линии его шеи: я наблюдаю, как движется его кадык, пока он допивает оставшуюся часть пива. Моя ладонь скользит по его руке к пальцам, сжимая их в знак поддержки. Молча сижу и жду, когда он заговорит. Кайл берёт мою руку, поднимает её к своей голове и нажимает на мои пальцы, пока я не начинаю чувствовать место ранения. Я борюсь с желанием отпрянуть или содрогнуться от шрама с вмятиной.

Он опускает наши соединённые ладони и кладет их мне на колено.

— Нас с напарником вызвали в связи с домашним насилием по адресу, где мы были уже несколько раз. Там жила, казалось, приятная пара средних лет. Когда муж выпивал чуть больше положенного, то становился слишком громким. Они всегда удивлялись нашему приходу и сразу же успокаивались. И пока мы выходили из квартиры, несколько раз извинялись. На этот раз все было по-другому.

Кайл высвобождает руку из-под моей ладони и проводит пятернёй по своим коротким волосам. Затем делает знак Сэму повторить и ждет. Когда приносят его пиво, Кайл выпивает несколько глотков и только потом продолжает.

— На стук в дверь нам открыла жена. Она была в истерике, а из уголка её рта текла кровь. Она отступила назад впустить нас, и тут боковым зрением я заметил движение. Я повернулся, чтобы посмотреть, что там такое. К моменту, когда я понял, что муж нацелил на жену пистолет, времени достать своё оружие уже не осталось. Я толкнул её в сторону, и пуля попала в меня. Я ничего не помню до момента, когда проснулся в больнице через две недели.

— Что случилось с мужчиной, который в тебя выстрелил? — спросила я, прежде чем сделать еще один глоток мохито.

— Мой напарник застрелил его.

***

В этот момент мне больше всего в жизни хотелось быть Элль. Она бы знала, как поступить, она бы знала, что сказать… она бы знала, что сделать, чтобы помочь развеять темное настроение, окутавшее Кайла. Гнетущая атмосфера нашего разговора все еще висела в воздухе, пока мы допивали наши напитки и шли обратно к моей квартире. Лучше бы я не задавала этот вопрос.

Во время нашей прогулки по самым пустынным улицам в свете уличных фонарей я вижу его задумчивый профиль и понимаю, что вот он — подходящий момент. Именно сейчас мне нужно что-то сказать, что угодно, без разницы что. Но ничего на ум не приходит. Ни слов… ни действий… ничего. Кайл протягивает руку, и, когда наши пальцы сплетаются, я понимаю, что мы найдем выход из этой пустоты. Эта пустота не закончится, если я что-нибудь скажу или сделаю, и чем сильнее я пытаюсь придумать темы для разговора, тем меньше мыслей остаётся в голове.

Кайл провожает меня до двери моей квартиры. Я открываю замок и спиной чувствую жар его тела. Толкаю дверь и вхожу внутрь.

— Хочешь выпить? — спрашиваю я, поворачиваясь к Кайлу лицом, и вижу, как он закрывает дверь.

Он отрицательно качает головой и делает шаг в мою сторону с каким-то диким блеском в глазах. Я замираю на месте. Кайл хватает обеими руками мои бедра и тянет меня к себе так, что наши тела практически впечатываются друг в друга. Он впивается в мои губы тяжёлым поцелуем, будто в наказание, сосет и кусает их сильнее, чем я привыкла.

Мои ладони поднимаются вверх к его плечам и дальше в волосы, сжимая их между пальцами. Когда он начинает играть своим языком с моим, мои колени слабеют. А когда он прижимается ко мне своим отвердевшим членом, из моего рта вырывается стон.

Его ладони скользят вниз. Он кладёт их мне на ягодицы и, продолжая целовать, контролирует движения моих бедер. Он расстёгивает пуговицу на моих брюках. От его пальцев на своей коже я начинаю судорожно дышать. К моменту, когда он открывает замок-молнию, воздух становится настолько густым от предвкушения, что я начинаю задыхаться. Одним мощным рывком он стягивает с меня джинсы и трусики до лодыжек, и я снимаю их вместе с обувью. Расстегиваю куртку, но Кайл останавливает меня:

— Не нужно.

От его голоса, глубокого и властного, по всему телу пробегает дрожь. Он подхватывает меня и сажает на длинный узкий стол в прихожей.

Чтобы удержать равновесие, упираюсь руками в деревянную поверхность сзади. И тут Кайл опускается передо мной на колени. Я понимаю, что он собирается делать, и из моего рта вырывается стон.

Он поднимает мне колени выше к моей груди, и как только его язык погружается в мою горячую плоть, я запрокидываю голову назад. Его язык вылизывает мою промежность по всей длине вверх и вниз, а потом начинает медленно кружить по клитору.

— Ты просто невероятна на вкус, — говорит Кайл, пряча своё лицо у меня между ног и продолжая меня ласкать. Он погружает язык в мою плоть, и его щетина натирает мне кожу на ногах. Он кусает мне бедра изнутри, и я начинаю стонать. Хватаю его за плечи и притягиваю ближе.

— Руки на стол, — приказывает он и его хриплый голос отдает вибрацией на клиторе.

Я немедленно подчиняюсь, опасаясь, что, если не сделаю этого, то он остановится. Его пальцы скользят внутрь, находят и надавливают на нужное место. Другой рукой он разводит складки кожи и открывает доступ к моему клитору для таких мучительно сладких ласк языком. Стараясь приблизиться к желанному освобождению, я начинаю толкаться в его рот бедрами.

— Сиди смирно или я остановлюсь, — рычит он.

— Пожалуйста. Прошу. Не останавливайся.

У меня едва получается выговорить эти слова. Кайл начинает сильнее сосать мой клитор и работать внутри пальцами. Проходит какая-то минута, я издаю стон, меня начинает трясти и накрывает сильнейшим оргазмом.

Боже, это было круто!

Глава

6

КАЙЛ

Если Дженни больше не захочет со мной разговаривать, то я не буду её винить. Не после такого окончания нашего сегодняшнего свидания. Я ушел почти сразу после того, как набросился на неё в прихожей. Я дважды довёл её до оргазма и только слегка коснулся её губ. А потом вылетел из квартиры, даже не взглянув на неё, как будто она ничего для меня не значила.

Качаю головой: я обращался с ней отвратительно… она заставляет меня напрочь терять контроль.

Снимаю футболку и вспоминаю выражении лица Дженни, когда я прощался. Она выглядела потрясенной и смущенной. Я вел себя как полный придурок. Снимаю джинсы, оставляю их валяться на полу и ложусь в постель в одних черных трусах-боксерах. Поправляю подушку, кладу руки за голову и проигрываю ситуацию в голове.

Наш разговор в баре был для меня полной неожиданностью. С тех пор, как моя жизнь сделала крутой поворот, прошло уже три года, а я все еще не могу реагировать спокойно. И не думаю, что когда-нибудь смогу. Есть моменты, когда я доволен тем, как течет моя жизнь, но я — полицейский и я всегда им буду. То, что я физически не могу им быть, не изменит мое мышление. Иногда чувство обиды из-за потери всего закручивает мои внутренности в тугой узел, и мне с трудом удается его контролировать. В таких случаях обычно я оказываюсь в спортзале и молочу тяжелую грушу, пока мой гнев не пройдет. Сегодня вечером во время нашего свидания такой выход не был вариантом, поэтому, когда Дженни продолжила задавать вопросы, мне не хотелось отвечать, настроение стало мрачным и ухудшалось с каждой секундой, я был готов уже ей нагрубить.

К сожалению, свою злость я выместил на Дженни через секс. И, несмотря на её оргазмы, я пережил наш первый опыт с каким-то холодным, отстраненным чувством. Не так мне представлялась наша первая близость. Я не хочу вести себя так с Дженни. Она для меня особенная и заслуживает гораздо большего. Я заглажу свою вину перед ней… я должен!

Протягиваю руку и беру с тумбочки мобильный телефон. До того, как засну, я просто должен знать, злится она на меня или нет. Тупо смотрю на дисплей. Время — одиннадцать вечера. Надеюсь, что Дженни еще не спит — я не могу ждать до завтра, чтобы отправить ей сообщение. Мне нужно сделать это сейчас.

«Прости, что наше свидание закончилось так. Я не хотел резко уезжать».

Нажимаю «Отправить» и надеюсь, что она ответит. Проходит всего минута и телефон оповещает о входящем сообщении.

«Все в порядке. Я хорошо провела с тобой время».

Её ответ приводит меня почти в ступор: я рассчитывал прочесть совсем другое.

«Если ты согласишься пойти со мной на свидание снова, я обещаю загладить свою вину».

Отправляю сообщение и жду, что она ответит. Приходит её ответ. Я читаю его и начинаю улыбаться.

«Конечно, я соглашусь. Позвони мне завтра».

Если Дженни решила дать мне ещё один шанс, то она даже милее, чем я представлял. Слава Богу, что она по натуре такая снисходительная.

«Хорошо. Спокойной ночи».

С появлением зари нового дня ко мне приходит новое ощущение цели, потому что я решаю крепче держать в узде самые темные стороны своего я. Нельзя пугать Дженни, пока она не узнает меня лучше, а именно это может произойти, если я буду вести себя как угрюмый придурок.

Сажусь за стол, просматриваю свои заметки по делу Муров и читаю отчет, который прислал Бен. Он тщательно изучил финансы Брайана и не нашел никаких зацепок. На его личные банковские счета не было поступлений крупных депозитов, только несколько международных банковских операции, которые Бен будет отслеживать. Я просто надеюсь, ради блага Дженни, что Брайан такой, каким кажется на первый взгляд.

Дженни я позвонил в обед и пригласил сегодня к себе домой на ужин. Она согласилась, и теперь я ужасно нервничаю. Мне не хочется наделать с ней ошибок и после вчерашнего вечера мне кажется, что свой единственный пропуск на свободу я уже использовал. Еще хоть один прокол с моей стороны и между нами будет всё кончено, так и не успев начаться.

Остаток дня провожу за общением с новыми клиентами и уборкой своего жилища. Моя квартира с двумя спальнями находится в старом, переоборудованном в конце девяностых здании из красного кирпича. Здесь есть еще двенадцать больших квартир-студий с открытыми балками и системой трубопроводов. Я живу здесь уже два года и соседей знаю достаточно хорошо, чтобы мимоходом с ними здороваться. И именно так я предпочитаю делать. Мне нравится, что это здание было построено в середине восемнадцатого века и использовалось, как фабрика для производства винтовок.

Дженни стучит в дверь ровно в семь часов вечера. Направляясь к двери, вытираю влажные ладони о джинсы и окидываю последним взглядом обстановку: хочу убедиться, что все выглядит так, как должно. В минуту, когда моя ладонь ложиться на холодную сталь ручки двери, выдержка оставляет меня и по моим венам прокатывается волна возбуждения. Я тяну дверь на себя и при виде Дженни мои губы сами собой медленно растягиваются в улыбке. Девушка одета в джинсы и толстовку с логотипом Бостонского университета, волосы собраны в небрежный пучок на макушке. Дженни выглядит восхитительно.