В остальном же все происходящее казалось Гвинейре красочным сном. Сейчас она наверняка проснется и обнаружит, что никакой игры в блек-джек между Джеральдом Уорденом и ее отцом никогда не было. Вместо этого отец добыл ей приданое, продав отару племенных овец какому-то валлийскому дворянину, выдал ее замуж, и теперь она переезжала в один из особняков под Кардифом.

Однако прислуга, которая по английской традиции выстроилась перед домом для встречи хозяина, не совсем вписывалась в представленную Гвинейрой картину. Разумеется, слуги были одеты в ливреи, а служанки носили белые передники и чепцы, однако их кожа была значительно смуглее, чем у англичан, а лица украшали замысловатые татуировки.

– Добро пожаловать, мистер Джеральд! – поприветствовал «овечьего барона» плотный приземистый маори, улыбаясь всем своим широким лицом, ставшим идеальным «полотном» для вытатуированного на нем рисунка. Широким жестом он обвел голубое небо и залитые солнечным светом пастбища. – И добро пожаловать, мисс! Вы видеть, сияет rangi, небо, от радости, что вы прибыть, и дарит papa, земля, улыбку, потому что вы ходить по ней!

Гвинейру до глубины души тронуло это сердечное приветствие. Она непроизвольно протянула коренастому аборигену руку.

– Это Уити, наш слуга, – представил его Джеральд. – А это наш садовник Хотурапа, горничная Моана и помощница кухарки Кири.

– Мисс… Гва… не… – Моана собралась сделать книксен и вежливо поприветствовать Гвинейру, однако кельтское имя девушки, как оказалось, было для нее непроизносимым.

– Мисс Гвин, – помогла ей Гвинейра. – Зовите меня просто «мисс Гвин»!

Самой ей было нетрудно запомнить имена маори, и она решила в ближайшее время выучить пару вежливых фраз на их языке.

Значит, это была вся прислуга. Гвинейре показалось, что для такого большого особняка этого явно маловато. А где же Лукас? Разве он не должен был выйти из дома вместе со слугами, чтобы встретить свою невесту, поприветствовать ее и ввести в дом?

– А где… – начала Гвинейра, которой не терпелось познакомиться с будущим мужем, однако ее опередил Джеральд. Похоже, отсутствие Лукаса удивило его не меньше, чем девушку.

– Где там прячется мой сын, Уити? Он мог бы постараться оторвать свою задницу от дивана и выйти сюда, чтобы познакомиться с будущей… э-э-э, я хотел сказать… что мисс Гвин наверняка с нетерпением ожидает, когда он засвидетельствует ей свое почтение…

Слуга улыбнулся.

– Мистер Лукас выехать на лошади, проверять загоны. Мистер Джеймс говорить, кто-то должен одобрять материал, из которого будет новый загон для лошадей. Старый загон очень плохой, лошади убежать. Мистер Джеймс очень сердится. Поэтому мистер Лукас уехать.

– Вместо того чтобы встретить отца и невесту? Хорошенькое начало! – вспылил Джеральд.

Гвинейре же такая причина отсутствия Лукаса показалась довольно уважительной. Она бы каждую секунду беспокоилась об Игрэн, если бы ее пришлось оставить в ненадежном загоне. А объезд угодий подходил к образу ее идеального мужчины гораздо лучше, чем бесконечное чтение и игра на фортепьяно.

– Ну что ж, Гвинейра, в таком случае нам остается лишь запастись терпением, – поразмыслив, успокоился и Джеральд. – Может быть, это даже к лучшему. В Англии ты бы тоже не стала знакомиться с будущим супругом в платье для верховой езды и с распущенными волосами…

Сам «овечий барон» считал, что с распавшейся от быстрой езды прической и немного загоревшим на солнце лицом Гвинейра выглядела изумительно, однако Лукас мог быть совсем иного мнения…

– Кири сейчас покажет тебе твою комнату, а также поможет тебе освежиться, переодеться и уложить волосы. А через час мы все встретимся внизу за чаем. К пяти часам мой сын наверняка вернется домой – он не большой любитель ездить верхом. Так что ваша первая встреча пройдет по всем правилам приличия, как и хотелось бы любой девушке.

Гвинейре, разумеется, хотелось совсем не этого, но она решила покориться неизбежности.

– Может кто-нибудь взять мой чемодан? – спросила девушка, повернувшись к прислуге. – О нет, Моана, для тебя он слишком тяжел. Спасибо, Хотаропа… Хотурапа? Простите, что не сразу запомнила ваше имя. Кстати, как сказать «спасибо» на языке маори, Кири?


Хелен против воли осталась жить у Болдуинов. Какой бы противной ни казалась ей семья священника, другого выхода у молодой женщины не было. Поэтому она старалась не ссориться с Болдуинами и вести себя по возможности дружелюбно. Она сказала преподобному отцу, что может записывать под его диктовку тексты для церковной газеты и относить их в типографию. Миссис Болдуин учительница помогала с покупками и по дому, в частности с шитьем. Кроме этого, она проверяла домашние задания Белинды. Последнее в кратчайшие сроки сделало Хелен объектом жгучей ненависти девушки. Белинде ужасно не нравилось, что ее контролируют, и она не упускала случая пожаловаться матери на нелюбимую гостью. При этом Хелен поняла, как мало, должно быть, в недавно открытой школе Крайстчерча хороших учителей. Она подумывала о том, чтобы устроиться туда на работу, если они с Говардом не поженятся. Однако викарий Честер по-прежнему пытался приободрить девушку, напоминая, что, возможно, пройдет не один день, прежде чем О’Киф узнает о ее прибытии.

– Полагаю, Кендлеры вряд ли станут посылать кого-то к нему на ферму. Скорее всего, они подождут, пока мистер О’Киф приедет за какими-нибудь покупками в Холдон, а это может затянуть дело еще на пару дней. Но когда он узнает, что вы здесь, то сразу же приедет, в этом я не сомневаюсь.

Для Хелен это было очередным поводом для размышлений. За эти дни она уже примирилась с мыслью, что Говард живет не под Крайстчерчем. По всей видимости, Холдон был не предместьем, а самостоятельным и таким же развивающимся городом. К нему Хелен постепенно тоже смогла бы привыкнуть. Но теперь викарий говорил о том, что ферма Говарда находилась далеко за пределами Холдона. Так где же ей придется жить? Хелен очень хотелось поделиться своими переживаниями с Гвин, которая могла бы, не привлекая особого внимания, выяснить что-нибудь по этому поводу у своего мистера Джеральда. Но Гвин еще вчера отправилась в Киворд-Стейшн. Хелен понятия не имела, где и когда она увидится с подругой в следующий раз.

Однако сегодня днем ее ждало хоть что-то хорошее. Миссис Гоудвинд по всем правилам хорошего тона повторила свое приглашение, и ровно в назначенное время ее экипаж с кучером Джонсом на козлах ждал Хелен перед домом Болдуинов. Джонс радушно улыбнулся учительнице и, как положено, открыл перед ней дверь кареты. Вдобавок к этому кучер заметил, как мило Хелен выглядит в своем новом сиреневом платье. Всю остальную дорогу до дома миссис Гоудвинд он пел хвалебные оды Элизабет.

– Наша миссис стала другим человеком, мисс Дэвенпорт. Вы не поверите. Она как будто молодеет с каждым днем, постоянно смеется и шутит, общаясь с девочкой. А Элизабет такое чудное дитя, она все время старается научиться чему-нибудь новому у моей жены и никогда не бывает в дурном настроении. А как девчушка читает! Господи, я всегда стараюсь найти себе какую-то работу в доме, когда миссис Гоудвинд просит малышку почитать ей вслух. У нее прекрасный голос, и она произносит каждую фразу с выражением, заставляя слушателей все глубже погружаться в историю.

Лекции Хелен о том, как прислуживать и вести себя за столом Элизабет тоже не забыла. Она умело и аккуратно разливала чай по чашкам и подавала к столу выпечку. В новом голубом платье и милом белом чепце девочка выглядела просто обворожительно.

И все же Элизабет не смогла сдержать слез, когда услышала о Мэри и Лори. История с Дафной и Дороти, которую Хелен постаралась преподнести в несколько ином свете, тоже поразила девочку, причем намного сильнее, чем ожидала учительница. Элизабет, конечно, была мечтательницей, но и она выросла на улицах Лондона и понимала, что было нужно Моррисону от своей служанки. Теперь она проливала горячие слезы, представляя, что ожидает Дафну, и молила свою новую госпожу о помощи.

– Мы не можем послать мистера Джонса и забрать Дафну? А близняшек? Пожалуйста, миссис Гоудвинд! Мы обязательно найдем для них какую-то работу. Ведь можно найти какой-то способ вырвать их из лап этих людей!

– К сожалению, нет, дитя, – покачала головой миссис Гоудвинд. – Они, так же как и я, заключили с сиротским приютом трудовой договор. Поэтому девочки не могут просто так уйти от своих хозяев. А если мы поможем им бежать, то все закончится большими неприятностями. Мне очень жаль, дорогая, но девочкам придется самим бороться за выживание. Хотя после всего, что вы рассказали, – продолжила миссис Гоудвинд, поворачиваясь к Хелен, – я почти не беспокоюсь о малышке Дафне. Она крепкий орешек и сумеет преодолеть любые невзгоды. А вот близняшки… ах, как все это грустно! Налей нам еще чаю, Элизабет. А после мы помолимся за девочек и будем надеяться, что Господь хоть как-нибудь облегчит их участь.

Однако пока Хелен сидела в уютной гостиной миссис Гоудвинд и наслаждалась прекрасным вкусом пирога из пекарни Макларенов, Бог, скорее, решал ее судьбу. Викарий Честер, явно чем-то взволнованный, ожидал учительницу на пороге дома Болдуинов, пока Джонс элегантно помогал ей выбраться из экипажа.

– Где же вы пропадали, мисс Дэвенпорт? Я уже почти потерял надежду представить вас друг другу сегодня. Вы так нарядно одеты, словно чувствовали! А теперь заходите быстрее! В гостиной вас ожидает мистер О’Киф!


Войдя в парадную дверь, Гвинейра оказалась в просторном холле, где гости могли снять верхнюю одежду, а дамы на скорую руку поправить прически. Девушка улыбнулась при виде зеркального шкафа с традиционным серебряным подносом для визитных карточек. Неужели здесь соблюдают подобные формальности? Во-первых, вряд ли кто-нибудь приезжал сюда без предупреждения, тем более незнакомый. А если какому-то заблудшему путнику и случится постучать в двери особняка, то будут ли Лукас и его отец действительно ждать, пока служанка доложит о прибытии незнакомца Уити, а тот, в свою очередь, передаст эту новость хозяину дома? Гвинейра вспомнила фермеров и их жен, которые выбегали из домов лишь для того, чтобы пообщаться с проезжающими мимо незнакомцами, а также нескрываемую радость Бизли, вызванную визитом Джеральда. Никто в этой стране не обменивался визитными карточками и не требовал их от гостей. Да и маори вряд ли были знакомы с этим английским обычаем. Гвинейра спросила себя, смог ли Джеральд объяснить его суть Уити.

За холлом находилась пока что довольно скромно меблированная гостиная – еще одна заимствованная составляющая традиционного британского особняка. Здесь гости могли в уютной обстановке ожидать, пока хозяин дома закончит неотложные дела и спустится к ним. Камин и буфет с чайным сервизом уже были установлены в комнате, а подходящие к ним по стилю кресла и диван должны были доставить вместе с остальным багажом Джеральда. Гвинейра подумала, что все это будет смотреться очень мило, но для чего тут вообще нужна подобная гостиная, она не понимала.

Служанка-маори по имени Кири быстро провела девушку в полностью готовый салон, обставленный тяжелой английской мебелью. Если бы в одной из его стен не находились большие застекленные двери, ведущие на широкую террасу, он бы казался почти мрачным. Так или иначе, эта комната была оформлена не по последней моде; мебель и ковры в ней имели скорее старинный, антикварный вид. Может, они составляли часть приданого матери Лукаса? Если так, то ее семья была очень состоятельной. Но об этом и так было нетрудно догадаться. Да, вероятно, Джеральд был успешным овцеводом, а в прошлом – отчаянным моряком и, несомненно, самым талантливым карточным шулером, которого когда-либо видели в селениях китобоев, но чтобы построить в глуши такой особняк, как Киворд-Стейшн, требовалось намного больше денег, чем можно было заработать на овцах или китобойном промысле. И, разумеется, немалую роль сыграло наследство миссис Уорден.

– Идти, мисс Гвинейра? – с дружелюбным, но немного обеспокоенным видом спросила Кири. – Я вас должна помогать, но еще делать чай и подавать. Моана не очень хорошо подавать чай, лучше, если мы вернуться раньше, а то она ронять чашка.

Гвинейра засмеялась. Учитывая собственный печальный опыт сервировки, она могла спокойно простить Моане такую неловкость.

– Сегодня чай буду разливать я, – объяснила Гвин удивленной девушке. – Старая английская традиция. Мне приходилось упражняться в этом годами. Это относится к одним из умений, необходимых, чтобы выйти замуж.

Кири удивленно наморщила лоб.

– Вы готовый для мужчина, если уметь делать чай? Для нас важно, чтобы уже хоть раз был кровь…

Гвинейра покраснела до корней волос. Как Кири могла настолько спокойно говорить о самом интимном? С другой стороны, в глубине души Гвинейра была бы рада узнать об этом побольше. Ежемесячные кровотечения у женщин были одной из главных предпосылок брака не только для девушек маори, но и для благородных английских леди. Гвинейра вспомнила, как ее мать вздохнула, когда у девушки впервые пошли месячные.