Если узнает.

После аферы узнает, то Женьке пизда. А если прокатит?..

Моя долбанутая голова услужливо подбросила свежее воспоминание о Пашином темном торжестве, когда он рассказывал о тендере. Мне кажется, это не самый пик того, что может выдать его мозг. Он сам зарабатывает. У него нет папы, снабжающего его работой и деньгами. Сам начал и сам продолжает. И то, чего он достиг, действительно вызывает уважение.

Я прикусила губу, стремясь увернуться от колющего довода разума, что на фоне Паши, Женькина идея чисто с человеческой точки зрения не правильная. Идиотский какой-то вывод. Не первая его афера, и мой мозг прежде не выдавал никакой попытки осуждения. Лоханулся — сам виноват, думала я про Женькиных жертв. Но тогда у Петрова и запросы поменьше были, и там был не Коваль.

Взяв бутылку хорошего виски с бара я поднялась в номер все еще в неопределенности и удивлении от своего нового русла рассуждения. Коваль был уже там и обувался у порога, чтобы отправиться на мои поиски.

— Кис, какая ты заботливая. — Фыркнул он, забирая у меня бутылку и мягко притягивая рукой за талию к себе. — Такая прям… ух! Красивая, умная и заботливая.

И было что-то эдакое в его взгляде, что подтолкнуло меня к решимости, которую я очень боялась потереть если отведу взгляд от насыщенно-зеленых улыбающихся глаз.

— Есть разговор. — Глухо произнесла я пересохшими губами.

Паша приподнял бровь, заинтересованно глядя мне в глаза и его фирменная полуулыбка сошла с губ. Он почему-то довольно хмыкнул и отстранился и кивнул в сторону балкона, где был плетенный стол с двумя стульями.

Господи, какой у меня может быть с ним разговор? Я мрачно смотрела на красивую, освещенную улицу, свесив кисти с перил и кроме напряжения внутри, распирающего, заставляющего отчего-то нервничать, не ощущала больше ничего.

Он вернулся чуть позже с двумя стаканами и пледом. Лицо спокойно и непроницаемо, словно бы на деловую встречу пришел. От этого я напрягалась еще больше. Села в кресло и подобрала под себя ноги, пока он разливал виски по бокалам. Прежде чем подать мне алкоголь, накинул плед мне на плечи, вызвав легкую дрожь в пальцах рук. Движения его были плавными, неторопливыми, без претензий на ухаживания, нежность, заботу. Механические, без эмоций. Лицо непроницаемое. Красивое. Неуместно будоражащее кровь, в которой растворена досада от своего грядущего предательства.

Он сел в кресло, положив щиколотку правой ноги на колено левой и чуть склонив голову, подпер пальцами с бокалом висок, задумчиво глядя на меня.

Глубоко вдохнув запах алкоголя, я перевела взгляд в стол и тихо, но твердо произнесла:

— Прежде чем я начну, хочу, чтобы ты пообещал одно — ты не тронешь Женьку.

В теплом Барселонском воздухе повеяло арктической прохладой. Такое странно ощущать физически, но это ощущалось. Холодное напряжение волнами исходящее от него морозило тактильные рецепторы и запускало мурашки по рукам. Утверждая меня во мнении, что не такая я и умная, как себе казалась, а поступок мой вообще дебильный.

— Я не могу пообещать то, в чем не уверен.

Ну да. А я чего ожидала? Что Коваль радостно и покорно покивает головой? Дура, блять. Куда я вообще лезу? Мне с ним явно не тягаться в переговорах. Я скривилась, сделав глоток, дерущего горло виски. Не люблю крепкие напитки. Не люблю такое положение, когда мне сложно подбирать слова, когда знаю, что могу проиграть. Такое ощущение у меня возникало прежде только с папой. И с Пашей. Только он не давил на меня, как мой отец. Он спокойно ждал моей реакции и следующих слов. Первый мой ход был ошибочным. Но цена вопроса, видимо, физическое здоровье Женьки.

А он ведь прибьет его. Точно прибьет. Вон при одном его имени реакция пугающая, а когда придурочный Женька воплотит аферу и не дай бог, вскроется… А вдруг не вскроется? Господи, куда я сунулась.

— Кис, что происходит? — голос чуть смягчился.

Я не поднимала взгляда от столешницы, чувствуя, как расползается запаздалое тепло в животе от виски. Или не от него.

— Пообещай. — Твердо повторила я, снова вдыхая запах алкоголя, но почему-то не делая второй глоток, хотя вся ситуация прежде меня бы заставила безбожно насвинячиться.

— Я же сказал, что я не обещаю вещи, в которых не уверен.

— Паш, вопрос касается серьезной суммы. Просто пообещай и я все расскажу.

— Вопрос касается денег, меня и полупокера, которого я должен не трогать. — Хохотнул, с иронией в голосе. — Да ты, считай, сама все рассказала. Башку ему оторву.

Блядь. Надо срочно менять тактику. Срочно. В какую сторону-то? Как? Я совершила роковую ошибку, подняв взгляд. Он смотрел в упор и с нажимом. Раздевающе и провоцирующее. Иронично и нагло. И явно твердо решив, что Женьке он голову действительно оторвет, это было заметно по потемневшему взгляду и холоду в глазах.

— Тронешь его — ко мне не подходи. — Я даже толком обдумать это не усела, но прозвучало веско.

— Шантаж? Впечатляюще. — Снова иронично улыбнулся. — Кис, а давай ты не будешь так рисковать? Положение у тебя не то, чтобы мне условия ставить. Либо ты говоришь со мной на равных, честно и открыто, либо я сам проясняю момент, кстати, спасибо за подсказку, и сам решаю проблему. И решаю полупокера. Как тебе такие варианты?

— Не ахти. — Цокнула языком я, понимая, что бодаться здесь больше бессмысленно и пригубив алкоголь. — Не нравятся мне такие варианты. Может, лучше все-таки шантаж?

Паша расхохотался, и придвинув свой стул ко мне, отставил бокал на стол и положил локти на широко разведеные колени, подавшись вперед и заинтересованно всматриваясь в мое лицо.

— Кис, давай остановимся на первом варианте. Рассказывай сама. Так у тебя хотя бы будет шанс подкорректировать мой настрой, если я уж совсем озверею от тупости твоего полупокера. И запомни кое-что, если человека хоть немного уважаешь, не стоит тянуть его в грязь шантажа. Нормальным отношением можно гораздо вероятнее и гораздо быстрее добиться расположения к себе.

— Ты же меня в Швейцарии шантажировал по поводу фриланса… — аж опешила я.

— Блефовал. — Просто признал он, придвигаясь еще ближе и опуская пальцы на мои ноги. — Реально думаешь, что я настолько козел, чтобы беззащитной девчонкой вертеть в угоду своим амбициям и желанию ее трахнуть? Сказал же, на добровольной основе всегда получаешь отношения лучше и качественнее. Ну, или хотя бы когда вид делаешь, что выбор даешь, тоже отдачу нехеровую получаешь. — Он расхохотался, глядя на мое недовольное лицо, и сжал пальцами мои колени, — ладно, кис. Я внимательно тебя слушаю.

Рассказала. Осторожно. Тщательно отслеживая его эмоции. И все больше озадачиваясь и напрягаясь. Нет, он вовсе не впал в неистовство от того, что Женька хотел его наебать. Напротив, он все больше расслаблялся, и выглядел весьма довольным, а под конец моей оды вообще расхохотался, ввергая меня в мрачное недоумение.

— Ты чему радуешься-то? — угрюмо спросила я, когда он отсмеявшись, взял свой бокал и одним махом в себя опрокинул, расслабленно откинувшись на спинку кресла и с упоением глядя на меня

— Есть повод. Думал, все затянется, но полупокер еще тупее, чем я предполагал. — Довольно фыркнул Паша, прищурившись и глядя на меня, и улыбка его стала натянутой. — У него на лбу написано, что природа на нем отдохнула, и эта свинья способна только бизнес в чужом кармане делать, а не свои полторы извилины напрягать. — Презрительно фыркнул, наливая себе виски. — Ненавижу эту породу. Никчемные, жадные, тупорылые шавки, ни к чему в жизни не приспособленные. Работать не умеют и не хотят, думать уж тем более, все на чужие деньги зарятся, твари. Удавил бы, да только их много, всех не передавишь. Одному башку разобьешь, еще десять вылезут на его место… Гниды, блядь. Паразиты, твари и быдло.

— Паш?

— Да в курсе я за эту страховку. Знал, что полупокер что-то подобное замутит. Все ждал повода ему по ебалу настучать, руки давно чешутся. — Хохотнул, весело глядя на меня. — Он с моим водилой все крутился на станции. Да только этот водила мой человек. Обычный работящий мужик, я только таких в водители беру. Они ценят кормящую руку. И естественно, водитель мне рассказал о том, с чем к нему полупокер подкатывает. Что он, дурак что ли, терять постоянную и хорошо оплачиваемую работу ради жалких процентов с аферы. Я велел ему согласиться и маякнуть мне, когда полупокер соберется воплотить свою идею в жизнь. Только вот в чем загвоздка… тачку я сказал не трогать, пока в город не вернусь, а водила про завтрашней рейс мне не доложился.

Я в смятении молчала, глядя на коварного скота, набирающего чей-то номер на экране. Дура, ты, Машка. Безнадежная и неизличимая. Я хотела было задать уточняющие вопросы, к чему вся эта канитель, но он приложил трубку к уху, взглядом велев мне подождать. Сжала губы, сдерживая мат и нахохлившись, смотрела, как он удивленно вскинув бровь отнял телефон от уха и набрал еще раз номер. Но видимо снова ответа не получил. Чертыхнулся и набрал другой номер, бросив на мое нахмуренное лицо испытвающий взгляд.

— Рамильчик, солнце мое ясное, татарское и прекрасное! Скажи, ты, часом, не охуел ли?.. Нет? А мне кажется, что охуел. — оН играл плеском виски в бокале на подлокотнике, и задумчиво за этим наблюдал. — Я что сказал по поводу Петровской тачки, которая на платформе стоит?.. На вопрос отвечай, блядь. Правильно, я сказал не трогать ее, пока не вернусь. Так с какого хуя она завтра в рейс уходит?.. Опа… Тогда еще один вопрос: а почему емкости переполнены?.. А нахуя тогда на налив пускать, если машин на отправку нет, ты вообще с башкой дружишь, долбоебина? Я сколько раз говорил сверяться с моим планом и пусть они на очереди хоть неделю ждут, по поводу этого я тебе отдельно пизды вставлю, когда вернусь. Сейчас меня интересует почему ты, дорогой, тачку отправляешь, которую я сказал не трогать? Рамиль, ты вообще слушаешь меня?.. Хватит лепетать, блядь. Да похуй мне, что лить вам уже некуда, я уже говорил строго очередность соблюдать… А ты что, не знаешь что их начальству отвечать, что ли? Дал бы мой телефон, пусть бы мне попробовали высказать… Рамиль, сука, тебе зубы что ли жмут? Я тебе конкретный вопрос задал, и все не слышу ответа… Да ничего не случилось, просто ты чуть на полтора ляма не влетел, дружище. Если бы завтра тачка в рейс ушла, я бы с тебя стряс за последствия, неустойку, слив и новую отправку, опять за бесплатно бы работал, дебил… Нихуя ничего, я еще с тобой поговорю послезавтра, а то смотрю, шибко самостоятельный стал. И найди мне водилу той тачки, не могу дозвониться до него. Тоже пара вопросов есть… В смысле блять он завтрашней рейс не в курсе и пизды ему давать не надо? Он за этой машиной закреплен, он должен знать о рейсе. Блядь, Рамиль, то есть ты налив сделал, а водиле за отправку не сказал? А кто тогда на ней поехал бы? Гаврилова я сказал к машином не подпускать, мне хватило на перегоне проблем, пусть двор подметает, сука. Пиздец, Тимон, я в шоке с тебя. Ты не обижайся, но я тебя выебу, в последнее время твои косяки дорого мне обходятся. А сейчас мне это вот вообще не по раскладу. И кстати, звони Петрову-старшему, разрывай контракт, аргументировав тем, что сынок у него крыса. Пусть он у полупокера поинтересуется за тачку, которую велел ему утилизировать. Если Петров-старший поподробнее побазарить захочет, дашь мой номер, я готов к диалогу, но если он долбоеб номер не давай, я сам к нему заеду, как с Испании вернусь. Понял?.. Рамиль, блядь, я спрашиваю, ты меня понял, нет? Все. Давай.

А ведь Женькин план едва не сработал. Пусть из-за безалаберности Рамиля, но скорее всего бы сработал. И тогда мне страшно представить, чтобы Коваль сделал. Вон сидит злой, пар из ушей пускает и смотрит в телефон на столе, как будто взглядом сжечь пытается. И мне кажется, еще немного и тот действительно плавиться начнет. Я сделал еще один глоток и поморщилась от крепости алкоголя. Надо хотя бы колу было взять.

— Блядь, всегда замечал, что дуракам, по типу твоего полупокера, действительно везет. — Хмуро произнес Паша, переводя на меня потемневший взгляд. — Глянь, и правда чуть не сработала схемка его убогая. На половину, конечно, сработала бы. С юридической точки зрения придраться сложно, а вот с человеческой… он тупой пидористический шакал. Чем моложе становится сегменты бизнеса, тем страшнее дальше работать. Вообще краев не видят. Ни совести ни чести.

Я хмыкнула, склонив голову и вглядываясь в его лицо.

— Знаешь, Паш, твое возмущение выглядит комично, с учетом того, что ты знал о страховке и только ждал повода, чтобы Женьке ебало набить. — Холодно произнесла я, постукивая пальцами по стеклу бокала, отставленного на подлокотник.

Паша усмехнулся и плеснул себе еще виски. Отпил и посмотрел на меня так же, как в первый раз, в джете. Пронизывающе, едва заметно прищурившись, испытывающе и с неопределенным чувством плескающимся на дне изумрудных блядских глаз. Но либо у меня был иммунитет, либо все-таки сработал инстинкт самосохранения потому что крышу у меня не сорвало, хоть кончики пальцев и онемели.