— Видите ли, мой репертуар не особенно богат концертными номерами, — сказал он, почесав затылок, — в кино я в основном или дерусь, или соблазняю женщин. Не думаю, что это подойдет… Может быть, вам какой-нибудь анекдот рассказать?

— Нет, лучше какой-нибудь приемчик покажи, — ехидно посоветовали из зала, — или слабо?

— Ну почему же слабо? Можно и приемчик.

«Селезнев» попросил принести несколько досок, одну половину положил между двумя стульями, а другую закрепил между двумя довольно высокими стойками декораций. Минуту постояв молча и, видимо, сосредоточившись, он взмахнул рукой и молниеносным ударом переломил пополам доски на стульях, потом высоко подпрыгнул и ногой разбил те, что были закреплены между стойками. Развернувшись в прыжке, «Селезнев» эффектно приземлился на шпагат.

— О-го-го! — крикнул кто-то из сидящих в зале. — Молодец мужик!

После первого тура объявили небольшой перерыв. Народ зашевелился. Дамы снова начали прохаживаться туда-сюда, демонстрируя драгоценности и роскошные туалеты. Удивительно, но слово «дамы» одновременно и подходило и не подходило гостьям клуба «Старый замок». С одной стороны, почти все они были еще очень молодыми женщинами с юной полетностью черт, а с другой — в каждом их движении, в каждом жесте безошибочно угадывалась зрелая утонченность леди, знающих себе цену. Юлька решила не вставать со своего места. Тем более что Денис куда-то сгинул, едва дождавшись объявления о перерыве. Однако радость ее оказалась преждевременной. Вскоре он появился вновь, но уже с двумя бокалами коктейля в руках.

— Я вижу, к шампанскому вы равнодушны, но, надеюсь, фирменный «Лазурный берег» попробовать не откажетесь?

В высоких бокалах слегка покачивалась изумрудно-золотистая жидкость, на тонкие «стебельки» соломок налипло множество сверкающих пузырьков. Выглядел коктейль довольно привлекательно, и Юлька, у которой от волнения слегка пересохло горло, подумав, согласилась. «В конце концов, это меня ни к чему не обязывает, — мысленно уверяла она саму себя, украдкой бросая взгляд на вальяжно раскинувшегося в плетеном кресле Дениса. — Тем более что отказаться было бы просто невежливо. Ну, куда бы он делся с этими двумя бокалами?» Коктейль оказался довольно крепким, и вскоре Юля ощутила приятную мягкую теплоту, стекающую от порозовевшего лица и шеи к рукам и груди.

— Юлечка, вы необычайно, ошеломляюще привлекательны. Поверьте, я большой знаток и ценитель женской красоты, — мурлыкал блондин, а она только расслаблено улыбалась, переполняясь благодарностью к этому человеку, избавившему ее от тягостного, бросающегося в глаза одиночества.

Тем временем объявили второй тур. На этом этапе участникам предлагалось ответить на три вопроса из личной жизни их героев. И через полчаса Юлька уже довольно много знала о семейном быте Филиппа и великой Аллы, о новом проекте продолжения «Гардемаринов», о летнем отдыхе Якубовича вместе с командой Кусто и о нескольких внебрачных детях Вероники Кастро. Скоро она начала уставать. Возможно, в другое время она с удовольствием посмотрела бы интересное шоу, но сегодня нервы ее были напряжены до предела. Впечатления вечера сбились в яркий, вертящийся перед глазами шар и мешали ей сосредоточиться на высоком черноволосом парне, терпеливо дожидавшемся своей очереди.

Наконец подошел черед «Сергея Селезнева».

— Сергей, — обратился к нему ведущий, всех участников называющий именами знаменитостей, которых они изображали, — расскажи нам, пожалуйста, о твоем самом бурном любовном увлечении.

Мужчина улыбнулся и почесал затылок:

— Самом бурном? Ну, так сразу и не вспомнишь…

— Смелее, смелее, — подбадривал конферансье, — мы понимаем, что тебе, известному сердцееду, трудно вспомнить все свои амурные похождения, но об этом даже писали в газетах… Ну как, вспомнил?

— Нет, — парень честно помотал головой.

— Тогда я тебе подскажу. Это случилось на съемках фильма в Италии. Она — одна из известнейших женщин мира… Ну, не вспомнил?.. Красавица, негритянка… Опять не вспомнил?

— Вупи Голдберг? — осторожно поинтересовался «Селезнев».

Конферансье подозрительно хрюкнул и затрясся, пытаясь справиться с душившим его смехом.

— Нет, — сказал он наконец, овладев собой, — это была Наоми Кемпбелл…

— Ах, ну, конечно! — парень радостно хлопнул себя руками по коленками. — Наоми, восхитительная Наоми! Как же я мог забыть? Да-да, это был бурный, очень бурный роман. Мы ночи напролет катались на белоснежных лошадях, осыпали друг друга букетами роз и орхидей, а по утрам до посинения плавали в джакузи и пили апельсиновый сок.

Юлька почувствовала, что ее лицо и шею заливает румянец стыда. Она вспомнила, что во время одного из «инквизиторских» сеансов Галины рассказывала коллегам историю, очень похожую на ту, что сейчас заставила смеяться весь зал.

— Ладно, пойдем дальше, — продолжил конферансье, — поведай-ка нам, Сергей, сколько у тебя автомобилей и какой модели.

— Два? — предположил парень.

— Первая попытка, — скорбно объявил ведущий.

— Три?

— Точно! Теперь осталось назвать их модели.

«Сергей Селезнев» завел глаза под потолок и, обречено махнув рукой, выдал:

— Один «Мерседес» и два «Форда».

— Чуть-чуть не угадал, — конферансье чуть не запрыгал по сцене от радости, — «Мерседес», «Форд» и джип. Я думаю, жюри сочтет это почти правильным ответом.

Парень и сам обалдел от такой удачи. Простовато улыбаясь, он потряс стиснутыми руками над головой.

Прямо за спиной у Юльки раздался громкий смех. Двое молодых мужчин хохотали от всей души, указывая пальцами на сцену. Предметом их бурного веселья определенно являлся двойник Селезнева. Юлька «одарила» мужчин недружелюбным взглядом. Конечно, они заплатили за вход свои кровные, заработанные деньги и имели полное право развлекаться так, как им нравится, но все же… Она боялась признаться себе, что их смех просто-напросто подтверждал ее опасения. Да, этот парень похож, но все-таки есть в нем что-то, позволяющее безошибочно отличить его от настоящего Селезнева. И это что-то так бросается в глаза, что спутать их невозможно… В двойнике, стоявшем сейчас на сцене, не было раздражающей идеальности и безоговорочной «положительности», возвышающей его прототипа над суетным миром, не было в нем ни чрезмерного мужского лоска, ни тщательно продуманной парикмахерами и гримерами «естественной», «дикой» красоты. Двое мужчин за спиной продолжали бурно радоваться, то и дело что-то вполголоса сообщая друг другу и при этом просто задыхаясь от смеха.

— Этих молодых людей в «Старом замке» я тоже вижу в первый раз, — почему-то смущенно пробормотал Денис, заметив направление ее взгляда. Юлька неопределенно улыбнулась, как бы благодаря его за заботу. А впрочем, какая разница, что там думают жизнерадостные соседи? Главное, что ей парень на эстраде с каждой минутой начинал казаться все более симпатичным. Тем временем события на сцене продолжали разворачиваться своим чередом.

— Итак, Сережа, — коварно провозгласил ведущий, незаметно заглянув в листочек, — ответь нам на последний вопрос: какую самую крупную покупку ты сделал в этом году?

«Селезнев» почему-то не отвечал. Смущенно переминаясь с ноги на ногу, он явно ждал подсказки.

Конферансье, казалось, не замечал его затруднения.

— Пылесос «Бош»? — сделал несмелую попытку двойник.

Весельчаки за спиной у Юльки повалились на стол от смеха и теперь едва слышно всхлипывали.

— Сережа, я тебе намекну. Подсказка содержится в предыдущем вопросе.

— А! — радостно закричал «Сережа». — Наверное, один из моих автомобилей, да?

— Да, — удовлетворенно согласился ведущий, — осталось ответить, какой именно.

— «Мерседес», — предположил двойник и угадал.

Конферансье уже пытался спровадить со сцены жизнерадостного «Селезнева», который потрясал сцепленными над головой руками и улыбался фальшивой голливудской улыбкой, когда из зала раздался выкрик:

— Ответ неправильный!

— Что такое? — изумился ведущий.

Симпатичная пышногрудая шатенка поднялась со своего места и внятно повторила:

— Ответ неправильный.

— Вы можете это доказать?

— Конечно, — шатенка поднялась на сцену, мельком взглянула на двойника и обратилась к конферансье: — Как вы думаете, сколько стоит «Мерседес»?

— Ну… — начал было ведущий.

— А вот это колье? — перебила шатенка, прикоснувшись пальцами к великолепному украшению на ее груди.

— Возможно, даже дороже, чем «Мерседес».

— Не возможно, а точно, — девушка по-королевски улыбнулась. — Мне больше нечего добавить.

— Так вы хотите сказать, что колье подарил вам Сергей Селезнев?

Шатенка ничего не сказала и спустилась в зал, неся на губах все ту же загадочную улыбку.

«Так вот какая она, настоящая любовница Селезнева! — подумала Юлька, провожая ее взглядом. — Хороша, ничего не скажешь. Интересно, с кем она сюда пришла?» Шатенка подошла к столику, за которым сидела еще одна девушка. Та, пожалуй, была еще красивее. Ослепительно белые волосы, гладко лежащие на затылке и задорными кудряшками выбивающиеся из-за ушей, прозрачная фарфоровая кожа и ярко-алый рот. Платье девушки, с глубоким у-образным вырезом и «американской» проймой на рукаве, точно соответствовало тону губной помады. Юля незаметно разглядывала эффектную даму, когда по спине ее вдруг пробежал неприятный холодок. Что это было: предчувствие? воспоминание? Или просто чье-то лицо, промелькнувшее у дамы за спиной? Она и сама толком не могла понять.

Примерно через полчаса объявили итоги конкурса. Самой похожей была признана девушка — двойник Кристины Орбакайте. Наиболее хорошо ориентировался в жизни своего героя «Дмитрий Харатьян». Несчастный «Селезнев» не был отмечен ни там, ни там и в результате не вошел даже в тройку призеров. «Кристине» вручили огромный букет цветов и телевизор, «Веронике Кастро» кофеварку «Мулинекс», а «Харатьяну» какой-то суперсовременный магнитофон.

Народ продолжал развлекаться, а Юлька мгновенно подобралась и напряглась, как спринтер перед решающим стартом. Теперь она не отрывала глаз от боковой дверцы, боясь пропустить момент, когда появится «Селезнев». Как назло, на Дениса напало желание общаться.

— Юлечка, я надеюсь, вы хорошо отдохнули? Вам понравилось в этом клубе?

— Да, — коротко ответила она, не отводя взгляда от кулис и боясь лишний раз моргнуть.

— Что «да»? «Да» — хорошо отдохнули, или «да» — понравилось в клубе?

— «Да» — хорошо отдохнула, — бросила Юля, исключительно для того, чтобы отвязаться.

— Так, значит, в общем вам в клубе не понравилось?

По тону Дениса можно было понять, что он сам прекрасно осознает всю глупость и бессмысленность подобного разговора, но продолжает развлекаться, играя со словами, как с детскими кубиками, и складывая их во все новые предложения. Однако Юльку эта игра отнюдь не развеселила. Пустые вопросы вились вокруг ее головы, как нудные осенние мухи, отвлекая внимание и заставляя тратить время на то, чтобы отмахнуться.

— Послушайте, — она резко развернулась, решив пожертвовать минутой наблюдения для того, чтобы раз и навсегда расставить все точки над «i», — я очень благодарна вам и за ваше общество, и за коктейль… Но не могли бы вы сейчас оставить меня в покое. Я устала от общения, мне нужно сосредоточиться и привести в порядок мысли прежде чем решить, что делать дальше.

— Кстати, по поводу того, что делать дальше, — голос Дениса неузнаваемо изменился. Теперь в нем звучали новые, глубокие нотки, — у меня есть предложение. Поедем ко мне, Юля. Жизнь коротка, а я обещаю тебе мгновения, которые ты никогда не забудешь… Доверься мне, девочка, и ты не пожалеешь ни о чем.

— Если я правильно поняла…

— А разве можно понять как-нибудь по-другому?

— Так, — Юля щелкнула замочком маленькой театральной сумочки и достала кошелек, — сколько я вам должна за коктейль и шампанское?

— За кого ты меня принимаешь?

— За самовлюбленного нахала, слишком уверенного в неотразимости своих чар!

— Эх, Юля, Юля… — Денис поднялся с кресла, стряхнул с лацканов смокинга невидимые соринки и посмотрел на нее с усталой укоризной, — никогда не следует оскорблять человека без крайней необходимости. Достаточно было просто сказать, что я тебе не нравлюсь… Я ведь тебя ничем не обидел, правда?

Он спокойно, с чувством собственного достоинства кивнул ей на прощание и скрылся в синем полумраке зала, а Юля осталась сидеть, уронив пылающее лицо в ладони. Хотя ей и казалось, что, по большому счету, она права, в душе все равно остался неприятный осадок. Впрочем, расслабляться было никак нельзя. Юлька вскинула голову и заметила, что шторка на боковой двери шевелится. Через несколько секунд оттуда вышла «Орбакайте» с букетом цветов и в сопровождении могучего молодого человека, несущего телевизор, следом за «Кристиной» показался «Якубович». Штора на мгновение замерла, а затем оттуда вынырнула «Ветлицкая». «Селезнев» не появлялся. И что-то ужасно нелогичное было в том, что молодой, здоровый парень собирается дольше девиц, которым только на то, чтобы подправить макияж, требуется никак не меньше пяти минут, а еще ведь всякие лифчики и колготочки… Нет, не мог, никак не мог он копаться так долго. Юлька вскочила с кресла и начала судорожно оглядываться по сторонам. У выхода из Лазурного зала синеватый, мерцающий свет, вливаясь в тяжелый бархат портьер, делался почти фиолетовым. Одинаковые, безликие тени покидали клуб незаметно, быстро растворяясь в сапфировой мгле и не привлекая к себе внимания. Правда, нескромный луч вращающегося фонаря время от времени выхватывал из темноты чей-нибудь «поясной портрет», обрисовывая светящийся холодным огнем контур, и тогда Юля узнавала то роскошную блондинку в алом платье, то двойника Пельша, то толстяка с бриллиантовой заколкой на галстуке, сидевшего весь вечер за соседним столиком… Когда быстрый луч высветил до смешного знакомый силуэт безвестного двойника Селезнева, Юлька кинулась к выходу. Дамы и мужчины, еще сидящие за столиками, провожали ее иронично-заинтересованными взглядами, а она, проклиная свою неуклюжесть и слишком высокий разрез на подоле черного шелкового платья, огибала столы и протискивалась между идущими, стараясь не упустить из виду черноволосого парня в темно-синей куртке. Уже выйдя в круглый, залитый золотым светом холл, Юля поняла, что запланированного разговора по душам не получится. «Селезнев» был не один. Рядом с ним шагали те самые «весельчаки», которые так раздражали ее во время конкурса своим жеребячьим ржанием.