— Юль, ну, прямо не знаю… Я действительно сейчас занят…

— Отчего же? — снова вмешался в разговор Лавриненко. — Как я понимаю, к тебе хочет приехать дама? Ну так и пусть приезжает. Мы вместе выпьем пива, а потом я уеду и оставлю вас наедине.

Предложение казалось очень заманчивым. Черт с ним, с Чертом, пусть послушает начало их разговора, пусть даже, в конце концов, немного потренируется в насылании своих неотразимых чар. Главное, потом он уйдет, и не будет больше этого невыносимого, бесконечного унижения.

— Юля, — проговорил Андрей торопливо, — тогда приезжай прямо сейчас. Записывай адрес…

Когда на том конце провода раздались короткие гудки, он повесил трубку и сел, на этот раз не в кресло, а верхом на стул, обхватив его спинку руками. Говорить вроде бы было не о чем. Тем более, он чувствовал, что Черт хочет расспросить о Юле, и не ошибся…

— А эта твоя подружка, она симпатичная? — поинтересовался Лавриненко, втягивая в себя шапку пены, поднявшуюся над кружкой.

— Да, — отозвался Андрей бесцветным и скучным голосом. В общем-то, эта девушка была для него никем, и все же говорить о ней с Чертом не хотелось.

— И, как я понял, у нее проблемы?

Лавриненко не конкретизировал вопрос, но стало ясно, что тему развить просто необходимо. Андрей тоже налил себе пива, совсем немного, половину кружки, только для того, чтобы смочить пересохшее горло, и недовольно пробурчал:

— Да какие там проблемы! Детство какое-то. Боевиков, наверное, насмотрелась, вот и придумывает себе трудности на пустом месте…

— Интересно-интересно, — Черт с нарочитой простотой подпер ладонью щеку, — расскажи, пожалуйста, поподробнее.

Андрей понимал, зачем ему это нужно. Не из-за самой Юли, конечно же… Сдалась Лавриненко какая-то неизвестная девица вместе с ее проблемами! Черт просто хочет подчеркнуть его униженность. Вот, мол, сидишь ты здесь, такой крутой и здоровый, с литыми мускулами и бычьей шеей, и боишься сказать мне даже слово поперек. И кроме всего прочего, удовлетворяешь мой каприз, рассказывая про какую-то свою девицу, хотя это никого, кроме тебя и ее, конечно же, не касается…

— Она говорит, — Андрей с натугой выдавил из себя первую фразу, — что живет с парнем, безумно похожим на актера Селезнева. И вот этот ее кент вместо Селезнева получил десять тысяч долларов на киностудии. А она теперь боится, что его в тюрягу засядят… Короче, девушка просит, чтобы я помог ей инсценировать ее похищение, потребовал с этого мужика выкуп в десять тысяч баксов и отдал деньги ей. А она уже потихоньку вернет их на киностудию.

— Боже мой, какая прелесть! — Черт покачал красивой головой. — Просто «Кавказская пленница»! «Невеста сама безумно хочет, чтобы ее украли!» И ты, значит, будешь в роли Шурика? Грандиозно, грандиозно!

Он захохотал, откинувшись на спинку дивана и обнажив ровный ряд острых желтоватых зубов. Впрочем, успокоился он так же резко, как и развеселился.

— Вот что, — он посмотрел на Андрея внимательно и выразительно, — я бы очень хотел взглянуть на эту твою Юлечку. Ее история кажется мне достойной внимания…

Юля появилась примерно через полчаса. Сегодня на ней была красная куртка и черные джинсы. Она, похоже, сильно торопилась, потому что не успела поправить прическу перед дверью и так и вошла с взлохмаченными ветром волосами и сбившейся челкой. Черт, конечно же, не удержался и вышел в прихожую. Но на Юлю его присутствие произвело исключительно неприятное впечатление. Андрей встретил ее настороженный и вопросительный взгляд и успел только успокаивающе кивнуть.

— Здравствуйте, меня зовут Алексей, я старый добрый друг Андрея. Меня можно не стесняться, — Лавриненко протянул ей маленькую и изящную руку. Юля неуверенно пожала его пальцы, и тут Черт запечатлел на ее кисти особый поцелуй «со значением». Она вежливо улыбнулась и быстро отвела глаза. Ей явно было не до ухаживаний. Но Лавриненко больше и не спешил проявлять галантность. Во всяком случае, роль швейцара и гардеробщика он доверил Андрею. И пока тот снимал с Юли куртку и вешал ее на плечики, Черт только осматривал ее фигуру беззастенчиво и внимательно.

Пить пиво она отказалась, что, наверное, было и к лучшему. Андрей ни секунды не сомневался, что Лавриненко тут же отправил бы его за новой партией бутылок. А ему очень не хотелось, чтобы Юля видела его униженным. А еще он не знал, как начать разговор. Не знала и она… Юля сидела на диване, неестественно выпрямившись и уронив руки на колени. Уголки ее губ мелко-мелко подрагивали, и Андрею даже показалось, что она вот-вот заплачет. Но Черт взял инициативу в свои руки.

— Юлечка, — он сел совсем рядом с ней, так что его колено даже коснулось испуганно отдернувшегося бедра, — милая, несчастная Юлечка. Я в курсе ваших проблем и надеюсь, что смогу вам помочь. Но мне нужно знать адрес вашего друга, чтобы прикинуть, как лучше организовать ваше похищение.

На слове «похищение» Черт лишь мягко улыбнулся, словно пытался показать, что находит ее план рискованным, но правильным и, уж точно, не смешным. Андрей похолодел. Он не понимал, зачем Лавриненко нужна эта авантюра, но чувствовал, что что-то здесь нечисто. Господи, если бы можно было отмотать время назад, он ни за что не позвал бы сюда эту девушку, придумал бы тысячу причин, тысячу объяснений. Ну, не убил бы же его, в конце концов, за это Черт?

— Адрес? — Юля взглянула на него почти обрадованно. — Пожалуйста…

Лавриненко не стал ничего записывать, но сразу после того, как услышал номер дома и квартиры, извинился, сказал, что ему необходимо позвонить, и вышел из комнаты, неся в руках телефонный аппарат. Вернулся он минут через десять, удовлетворенный и даже повеселевший.

— Да, Юленька, — заявил он с порога, — все даже проще, чем я предполагал. Как раз в этом районе есть нужные ребята, которые запросто сыграют роль крутых мафиози. Так что, не волнуйтесь, все будет нормально. А сейчас извините, нам нужно переговорить с Андреем. Это займет буквально пять минут. Посидите здесь, хорошо?

Она с готовностью кивнула и втиснулась в самый уголок дивана, то ли стремясь занять как можно меньше места, то ли демонстрируя, что не хочет подслушивать их разговор…

— Ну что, дружочек мой, Андрюша, — сказал Черт, как только они остались вдвоем на кухне, — у тебя появился реальный шанс поправить свое материальное положение. Тебе предлагается молчать в тряпочку и всячески убеждать восхитительную Юлечку принять нашу помощь. А взамен я прощаю тебе все проценты, выключаю «счетчик» и продляю срок выплаты долга еще на два месяца. Ну, как, интересное предложение?

Андрей почему-то первым делом посмотрел на дверцу холодильника, ту самую, в которую он еще час назад упирался пылающим лбом. Выключается «счетчик», прощаются проценты!.. Нет, так просто не бывает! Это же полностью меняет все. Нужно поднапрячься совсем немного, и кончится эта унизительная зависимость. И потом можно будет никогда больше не иметь дела с Лавриненко.

— А почему такая щедрость? — спросил он осторожно.

Черт улыбнулся мечтательно и, как всегда, чуть насмешливо:

— Да дельце-то с Юлечкой сулит немалую прибыль. Такую, что все твои проценты с лихвой перекроет. Ты, главное, не мешай, Андрюша, и все будет «тип-топ».

— Но какая еще прибыль? Деньги ведь нужно будет вернуть ей!

— Получит, получит она свои десять тысяч, — Лавриненко успокаивающе махнул рукой. — Девочка-то твоя, смазливенькая и глупенькая! И мошенничает по-мелкому… Я сейчас навел по своим каналам справки и убедился в правильности моих предположений. По этому адресу действительно проживает наш замечательный российский артист Сергей Селезнев, а вовсе не его двойник. Юлечка, видимо, очень расстаралась в постели и тем его пленила, раз она уверена, что он станет платить за нее выкуп. Деньги она, конечно, собирается забрать себе… Но только вот что я думаю: у господина Селезнева ведь долларов должно быть гораздо больше? Так, может, и потребовать с него тысяч сто? Ну, и припугнуть традиционно, что, в случае чего, девочку грохнем, а?

— А после того, как он заплатит, мы отпустим ее вместе с десятью тысячами? — с фальшивой заботой спросил Андрей, содрогаясь от омерзения к самому себе.

— Естественно, друг мой, естественно, — Черт похлопал его по плечу. — Ты, как всегда, понял все совершенно правильно…

Юля ждала их в комнате, сидя все в той же позе. Казалось, что за время их отсутствия она даже ни разу не вздохнула. Потому что прядь волос, выбившаяся из прически и приклеившаяся к уголку губ, осталась на прежнем месте.

— Юля, — Лавриненко слегка сжал ее холодную безвольную кисть, — мы вам поможем, это решено. Но и вы тоже должны войти в наше положение. Понимаете, нужны какие-то гарантии того, что вы не захотите дать делу обратный ход и не обвините потом нас же во всех смертных грехах…

— Я даю вам честное слово, — залепетала она, наконец-то решившись быстрым движением смахнуть волосы из уголка рта.

— Честное слово, это, конечно, хорошо… Но еще лучше было бы, если бы вы на магнитофон наговорили примерно следующий текст: «Я, такая-то, такая-то, сама организовала собственное похищение с целью получения от моего любовника денежного выкупа. Вся сумма, в долларах, поступает в мое полное распоряжение»… Я не думаю, конечно, что эта запись понадобится. Но пусть будет, правда?

— Правда, — согласилась Юля. Но от взгляда Андрея не ускользнуло то, что она мучительно покраснела. Да, похоже, прав оказался Черт. Иначе чего бы ей стесняться? Нормальные деловые отношения с обычными гарантиями…

— Продиктуйте, пожалуйста, текст еще раз. Я плохо запомнила, — попросила она после некоторой паузы. — И я прямо сейчас наговорю его вам на магнитофон.

— Ну, зачем же, прямо сейчас? — укоризненно покачал головой Черт. — Как я понимаю, дело у нас с вами срочное, и оно — прежде всего. Так что мы быстренько садимся в машину и едем в один милый загородный домик. Там вы дождетесь своих денег, прекрасно проведете время, а заодно и поможете нам уладить необходимые формальности.

— Господи, как я вам благодарна! — Юлька неуверенно протянула руку и быстро коснулась пальцами волосатого запястья Черта. — Просто не знаю, чтобы я без вас делала.

— Любой нормальный мужчина поступил бы на моем месте точно так же, — улыбнулся он и поднялся с дивана…

* * *

Пальто висело на вешалке, наверное, с самого утра, потому что грязь на его подоле к семи часам вечера стала уже абсолютно сухой и серой.

«Интересно, где же все-таки ее носило? — подумал Сергей, в очередной раз выйдя в коридор и взглянув вначале на пальто, а потом на свое запястье. — И где, кстати, носит до сих пор?»

По металлическому корпусу часов разбегались праздничные лучики света, но настроение у Селезнева было отнюдь не праздничным. За последние полчаса он смотрел на циферблат уже третий раз, и единственной положительной эмоцией, из тех, которые он при этом испытывал, было чувство уверенности в том, что небо не упало на землю, мир не перевернулся и время продолжает свой размеренный ход. Часы показывали без десяти семь, а Юлька все не появлялась. После ее вчерашнего исчезновения прошло уже больше суток, и — ни звонка, ни записки. Ведь она же была дома, пусть совсем недолго, пусть пару минут, но ведь для того, чтобы черкнуть два-три слова на бумаге, времени много не надо!

Сергей прошел на кухню, включил чайник и уселся у стола, подперев голову руками. Есть не хотелось, как, впрочем, и пить. Но чайник уже загудел, и Селезнев взглянул на поднимающийся из носика пар с легким недоумением. Лампа, висящая под потолком, отбрасывала на стол ровный желтый круг света, и прямо посредине этого круга стояла забытая еще вчера вечером белая чашка с остатками кофе. Похоже, Юля на кухню даже не заходила, иначе она обязательно сполоснула бы ее и поставила кверху донышком в шкаф для посуды… Сергей выдернул из розетки шнур радостно пискнувшего чайника и снова сел на табуретку, бессмысленно уставившись в окно. Он испытывал сейчас что-то вроде удивления, обращенного внутрь себя. Ему было двадцать девять лет, он уже успел перезабыть чуть ли не половину своих многочисленных и скоротечных романов, а теперь просто по-щенячьи тосковал. Селезнев даже представить себе не мог, что будет так скучать без Юльки, что ему будет так важна ее постоянная, гарантированная близость… Ну, вот где она? Почему не позвонит, почему не объявится? И на работе ее сегодня не было?..

Сергей подъехал к банку ровно в пять часов, чтобы не дай Бог ее не пропустить. Планы с нежным объяснением в спальне теперь казались ему смешными и выдержанными в духе дешевой мелодрамы, особенно после того, как вчера Юлька исчезла из дома, не удосужившись хотя бы просунуть голову в дверь ванной и сообщить, что уходит. Надо, надо, конечно, было еще тысячу лет назад расставить все по местам. Она уже жила в его квартире, привычно засыпала на его кровати, да, стирала его рубахи, в конце концов! А он все продолжал изображать графа Монте-Кристо, умного и загадочного…