Майя Блейк - Жар ледяной страсти

После того как они подкрепились, он снова потащил ее в кровать.

Карла проснулась распростертой сверху на Хавьере, который лениво играл с волосами. Ее сердце забилось от восторга, когда она вспомнила события прошлой ночи. Но в то же время у Карлы было неспокойно на душе.

Утро в Майами трехлетней давности теперь казалось просто ужасным, и Карла не сомневалась, что Хавьер сейчас думает о том же.

– Я хочу забыть то, что случилось между нами три года назад. Точнее, не забыть, а объяснить.

– Я тебя слушаю, – настороженно ответил Хавьер.

– Та неделя в Майами была особенной, потому что впервые с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет, меня выпустили на свободу, ведь после того, как меня приняли в международную школу фигурного катания, моя жизнь мне не принадлежала.

– Мне казалось, тебе нравилось то, чем ты занимаешься, – нахмурился он.

– Нравится и сейчас. Это единственное, в чем я преуспела. Но так тяжело любить что-то, зная, что без этого ты ничего собой не представляешь.

– Ничего? О чем ты?

– Если бы я не была фигуристкой, то кем бы я стала?

– Кем угодно. Ты единственная ставишь себе ограничения.

– В том-то и дело. Я не хочу другого, но мне никогда не давали выбора попробовать что-то еще. Понимаешь, о чем я?

– Да. Но при чем здесь то, что случилось три года назад?

– Отец не хотел, чтобы я летела в Нью-Йорк с Марией и Драко. Он хотел, чтобы я, как обычно, вернулась в Тоскану и оставалась с ним на протяжении этих двух недель отдыха. Мы ужасно поругались, я отказалась послушаться его. Но каждую минуту я была вне себя от страха, что он может сделать.

– Он бил тебя? – возмутился Хавьер.

– Нет… Но у него были другие методы наказания.

Хавьер поменялся с Карлой местами и навис над ней.

– И какие же?

– Отец мог заставить тренера увеличить нагрузки или без моего ведома одолжить мою любимую лошадь соседской девочке на целое лето.

– Он демонстрировал тебе, кто управляет ситуацией.

– Да. Три года назад мне исполнился двадцать один год. И я бросила ему вызов, взяв двухнедельный отпуск, не посоветовавшись с ним. Кроме того, позвонила своей матери и умоляла ее поговорить с ним… – Карла запнулась, на ее глазах заблестели слезы.

Хавьер успокаивающе провел пальцем по ее щеке.

– И что он сделал?

– Он позвонил, когда я была на твоей вечеринке, и сказал, что разочаровался во мне. И что я не должна была впутывать маму в наши жизни снова.

– Снова?

– Она ушла, когда мне было десять лет. В девять я выиграла региональный чемпионат, и меня пригласили в национальную сборную. Мама считала, что я слишком маленькая для таких интенсивных тренировок. Отец не соглашался с ней. Они воевали по этому поводу целый год. Отец никогда не поднимал руку на маму, но мне казалось, что он был близок к этому. За неделю до того, как уйти, она плакала каждую ночь. Когда мама сказала, что покидает нас, я была разбита, но вместе с тем почувствовала облегчение.

– Она не думала о том, чтобы забрать тебя с собой? – Глаза Хавьера метали молнии.

– Отец бы не позволил ей. Когда я была маленькой, он работал на фабрике, но, осознав мой потенциал, бросил свою работу. Я была для него пропуском в жизнь, о которой можно только мечтать, и он не собирался упускать свой шанс. – В ее словах было столько горечи, что Хавьер не сдержался и, склонившись, нежно поцеловал ее в губы. – Когда мне исполнилось двадцать, мой отец распланировал мою жизнь на следующие пять лет, и я просто задыхалась.

– Но ты могла уйти, нанять другую команду.

– Я связана с ним контрактом, срок которого истечет, когда мне исполнится двадцать пять лет. Или была связана. Если отец согласится на новую сделку, я смогу, наконец, освободиться от него.

– Значит, тебе больше не к кому было обратиться, кроме матери?

– Она согласилась поговорить с ним. Когда я прилетела в Майами, она была на пути в Тоскану. Отец позвонил мне во время твоей вечеринки, и я никогда не слышала, чтобы он был так взбешен. Что-то в его голосе напугало меня, но я отмахнулась от этой мысли.

– И поэтому ты напилась?

– Я хотела забыться. – Карла бросила быстрый взгляд на Хавьера. – Я не жалею о том, что случилось между нами, но…

– Но?

– Я бы сделала все по-другому, если бы у меня появился еще один шанс.

– И как же?

– Прежде всего, начала бы тот вечер трезвой.

– Да, но к концу ты протрезвела.

Карла не сдержалась и провела пальчиками по щетине на его подбородке.

– Благодаря тебе. Не могу представить, если бы на твоем месте был кто-то менее порядочный.

– Разве мы не договорились не упоминать других людей, пока ты в моей постели?

– Хавьер, но это чисто гипотетический вопрос.

– Избавь себя от моего гипотетического гнева и продолжай свой рассказ.

– Я проснулась на следующее утро, испытывая отвращение к себе за то, что пряталась за спиной матери и не могла поговорить с отцом сама.

– Значит, ты намеренно обманула меня, сказав, что покидаешь мою постель, направляясь в объятия Анджелиса?

– Мне так стыдно… – густо покраснела Карла.

– А ваши свидания в Лондоне? А тот поцелуй в Тоскане?

– У нас чисто дружеские отношения. Хавьер, я не люблю Драко. Клянусь тебе. И никогда не любила.

Он смотрел на нее некоторое время, а потом жадно поцеловал.

– Карла, мне кажется, мы вернулись к исходной точке. Поклянись, что ты моя, и я оставлю прошлое в покое.

– Я твоя, – заверила его Карла.

Хавьер снова поцеловал ее и жестом предложил продолжать рассказ.

– На протяжении многих лет я клялась себе, что уйду от отца при первой возможности. Но потом мне хотелось, чтобы моя карьера, мои родители и вся моя жизнь находились в гармонии. Глупое желание, конечно.

– День, когда мы перестаем мечтать и стремиться к недостижимому, становится днем нашей смерти. Не мучай себя из-за случившегося.

– Но разве ты не понял? Я хотела слишком многого, и поэтому она умерла.

– Ты ведь сказала, что не знаешь, как это случилось. Откуда тебе знать, что все произошло именно потому, что ты попросила ее вмешаться?

– Потому что иначе она была бы до сих пор жива. Я умоляла ее поговорить с отцом, и она умерла именно по этой причине.

Хавьер прислонился к изголовью кровати и притянул к себе Карлу.

– Итак, по-твоему, отец сделал что-то с ней, иначе ты бы так не мучилась, – констатировал он.

– Я не хочу так думать… – сбивчиво сказала Карла. – Но ничего не могу поделать с собой.

– Расскажи, что тебе известно.

– Немногое. Только что она поехала в Тоскану поговорить с ним и живой не вышла оттуда. Я узнала о ее смерти неделю спустя после того, как ушла от тебя, и завершила трехдневные соревнования в Швейцарии.

– Боже правый! Отец ничего тебе не сказал?

– Он не хотел, чтобы это известие отразилось на моем выступлении. Впервые я услышала о случившемся по дороге в похоронное бюро. Отец сказал, что это был несчастный случай и нужно скорее забыть о нем.

Карла горько зарыдала. Хавьер принялся утешать ее, крепко прижав к себе и нашептывая что-то на своем родном языке.

– Хавьер, почему ты пытаешься успокоить меня? Ведь я помешала тебе исполнить последнюю волю твоей матери.

– Тут нет твоей вины, и ты не должна отвечать за ошибки своего отца. А что касается меня… Да, я стараюсь исполнить ее волю, но и я вел себя не самым лучшим образом. Я оставлял маму на попечении других людей долгие годы и отдалялся от нее настолько, насколько мог.

– Ты оставил ее, потому что хотел добиться лучшей жизни для вас обоих, – возразила она.

– Да, но еще потому, что она огорчала меня тем, что не хотела менять свою жизнь, была слишком слабой, чтобы выйти из-под ядовитого влияния отца. Где бы она ни была, все ее мысли были только о нем. Я не мог понять эту слабость, поэтому под конец оставил ее в покое. Она умерла в одиночестве.

– Значит, по-твоему, мы заслуживаем страдания, через которые сейчас проходим?

– Мы можем принять их как часть нашей жизни. Но не следует терять себя из-за них. Или позволить людям, ставшим их причиной, остаться ненаказанными.

Сердце Карлы сковал ледяной холод. Может, Хавьер и понял, что ей довелось пережить, и, может быть, даже пожалел ее, но он все еще считал ее ответственной за то, что произошло между ним и его отцом.

Ей и дальше придется расплачиваться своим телом.

Карла обвила руками шею Хавьера, чтобы он не заметил, какое впечатление на нее произвели его последние слова.

– И… что теперь?

– Мы примем душ и сходим куда-нибудь пообедаем.

Хавьер еще долго не мог унять ярость, бушевавшую в нем. Проклятье, его глаза каждый раз застилал красный туман, стоило подумать, как Оливио Нардоцци обращался с дочерью.

В душе он занимался любовью с Карлой, обуреваемый злостью, которую, в чем он не сомневался, она тоже почувствовала. Ее тело откликалось на все ласки Хавьера, но, когда они пошли одеваться, он заметил ее немного потрясенный взгляд.

Хавьер знал, что ее отец был эгоистичным и корыстолюбивым, может быть, даже больше, чем его собственный отец, но он и подумать не мог, что Оливио подвергнет своего ребенка таким испытаниям.

Он не спал всю ночь, в страхе ожидая, что Карла снова отвергнет его, и даже представить не мог, что Карла снова начнет изливать ему свою душу. И Хавьеру не хотелось думать о чувствах, которые пробудил в нем ее рассказ. Он также старался не думать о настоящей причине, побудившей его затеять все это дело с Карлой.

Они сели в машину, и Хавьер посмотрел на сидящую рядом женщину. Коротенькое облегающее платье кремового цвета выставляло напоказ ее длинные, стройные ноги. Хавьеру хотелось коснуться плавных изгибов ее тела, и он с завистью смотрел на ремень безопасности, покоившийся на ее груди.

Его тут же охватило волнение, но на этот раз чуть ниже живота и такое же сильное. Карла была недалека от истины, когда обвиняла его в многочисленных любовных романах. Хавьер определенно терял интерес к любой женщине после того, как занимался с ней любовью столько раз, сколько с Карлой за последние двенадцать часов. Только в отношении Карлы его тело никак не могло насытиться.

– Мы так и будем молчать? – тихо спросила Карла.

– С тобой уже связывались адвокаты по поводу суда над Блэквеллом? – спросил Хавьер, хотя ему все было отлично известно, потому он лично следил за судьбой ее бывшего тренера.

– Суд состоится через три недели. Драко сказал, что мое присутствие необязательно. Достаточно видеодоказательств.

– Когда ты говорила с ним? – помрачнел Хавьер.

– Вчера. – Она посмотрела на него с вызовом, но в ее взгляде промелькнула тревога. – Хавьер?

– Да?

– Вы ведь раньше были друзьями, не так ли?

– И что ты хочешь этим сказать?

– Ты сам прекрасно знаешь.

– Я пытаюсь быть великодушным, но ты целовала его на своем благотворительном вечере.

– Ты что, до сих пор ревнуешь? – ахнула Карла. – Но он безумно любит свою невесту.

– Ты проверишь, что я чувствую по отношению к нему, когда увидишь их на моей вечеринке.

– Они приедут сюда?

– Неужели ты забыла, что у меня скоро день рождения?

– Но я думала, мы будем только вдвоем.

– Я очень сильно хочу держать в секрете наши отношения, но мне также нужно поддерживать репутацию любителя вечеринок. Анджелис и его невеста приняли мое приглашение. Если ты хочешь, чтобы мы с ним снова стали друзьями, заставь меня забыть тот поцелуй, – насмешливо заметил Хавьер.

Они подъехали к какому-то футуристическому зданию с серебристыми стенами, которое находилось напротив городского парка. Хавьер помог Карле выбраться из машины и, притянув к себе, поцеловал в висок, опускаясь ниже к ее губам.

– Где мы находимся?

– Здесь располагается команда, которая занимается проектировкой моих изделий. Они внесли некоторые изменения в дизайн бутылки для текилы, и я должен посмотреть, что у них получилось.

– Я думала, тот вариант был окончательным.

– Я тоже так думал. Но на меня снизошло вдохновение, и я решил кое-что поменять.

Карлу немало удивило, что он привез ее посмотреть то, что составляло для него особую ценность.

Они вошли в лифт, и Хавьер, поставив Карлу перед собой, начал жарко целовать нежный изгиб ее шеи. Он застонал, когда лифт остановился, и двери открылись.

– Наверное, следовало отложить эту встречу.

– Может быть, – поддела его Карла. – Только сомневаюсь, что такое возможно.

– Дорогая моя, что ты хочешь этим сказать?

– Ты только грозишься взять выходной, чего пока так и не случилось.

Он сжал ее в объятиях, а потом отпустил.

– Меня нужно очень сильно поощрять, чтобы я не заскучал. Ты считаешь, что можешь справиться с этой задачей?