– Это тебе спасибо за то, что всегда приходила ко мне на помощь, когда я нуждалась в тебе.

– Не уверена насчет «приходила», – подмигнула ей Мария, – но всегда – пожалуйста.

Карла нервно рассмеялась и, наклонившись, поцеловала ее в щечку.

– Кроме того, если бы я ходила, то поборолась бы с тобой за твоего испанского красавчика, – добавила Мария. – И, должна сказать, я играла бы не по правилам.

– Я не… Он не… – Карла, покраснев, запнулась.

Она замолчала, когда к ним подошли Арабелла с Драко и Хавьер. Невеста Анджелиса тепло улыбнулась Карле и крепко обняла.

– Я должна извиниться перед тобой… – начала Карла.

– Все в прошлом, – помахала рукой перед ее лицом невеста Драко.

На одном из ее пальчиков красовалось кольцо с огромным бриллиантом. Она посмотрела сначала на своего жениха, потом на Хавьера.

– Теперь я знаю, что произошло между тобой и твоим отцом, и мне очень жаль, что мы не прижали этого мерзавца Блэквелла раньше. Но не будем о грустном. Мы с Драко решили пожениться в следующем месяце, и я знаю, что ты пока свободна следующие несколько недель. – Арабелла кивнула на поврежденное запястье Карлы. – Так что я очень хочу, чтобы вы с Хавьером приехали и разделили с нами наш праздник. Вообще-то я даже настаиваю, – расплылась в улыбке будущая невестка Марии.

Карла растерянно посмотрела на нее, пытаясь придумать ответ. Связанная соглашением с Хавьером, она не знала, чего ждать от завтрашнего дня, не говоря уже о следующем месяце.

– Мы с радостью приедем, – вмешался Хавьер.

Карла едва сдержалась, чтобы не открыть рот от изумления.

– Великолепно! Хавьер, я слышала, ты серьезно увлекся текилой. Мы можем попробовать ее прежде, чем сюда набежит толпа твоих гостей?

– Конечно, – кивнул он, не сводя многозначительного взгляда с Карлы.

– Сантино, останови ее после первой рюмки. Завтра утром Арабелла нужна мне трезвой, потому что мы встречаемся с организатором свадеб, чьими услугами она так сильно жаждет воспользоваться, – с деланым недовольством заворчал Драко.

– Не думай, что тебе удастся избежать участия в подготовке собственной свадьбы. Ты попробуешь то же количество тортов, что и я, – захохотала его невеста.

– Арабелла, иди и выпей текилы прямо сейчас, пока я не поставил нас двоих в неловкое положение, показав, кто тут главный.

Девушка рассмеялась и с обожанием посмотрела на своего жениха. Она взяла под руку Хавьера и кивнула своей будущей свояченице:

– Пойдем, Мария.

Карла ощущала присутствие Драко у себя за спиной, когда они вдвоем стояли и смотрели, как Хавьер ведет девушек в дальний конец комнаты, к барной стойке.

– А ты не хочешь попробовать новый напиток Хавьера? – спросила она Анджелиса.

– Нет. Я пробовал его на презентации. Как всегда, Хавьер добился потрясающих результатов. А еще я видел новый дизайн бутылки. – Драко неохотно оторвал взгляд от хохочущей Арабеллы и посмотрел на Карлу. – Довольно… интересные изменения. Может, есть что-то, чего я не знаю?

Она покачала головой, заметив, что Анджелис рассматривает ее новую прическу, и покраснела еще больше.

– Драко, у меня все хорошо.

– Сантино сказал, что ситуация с твоим отцом все еще не разрешилась.

– Вы говорили обо мне? – чуть раздраженно спросила Карла.

– Его интерес кажется искренним. Так что с отцом?

– Я решу этот вопрос, – с болью в сердце сказала она.

– Замечательно.

Вскоре дом наполнился толпой гостей. Зазвучала музыка, и все ринулись на танцпол. Карла посмотрела по сторонам и увидела Хавьера, который разговаривал с кем-то из своих друзей. Он вдруг поднял голову и встретился с ней взглядом. Карла стояла, не в силах пошевелиться, и чувствовала себя настоящей пленницей его золотисто-карих глаз.

Она вздрогнула, когда кто-то схватил ее за руку.

– Послушайте, вам нужна отдельная комната. Или весь дом целиком. Не важно. Карла, сделайте одолжение, стройте глазки друг другу чуть позже, ладно? – захохотала Арабелла. – Мне нужно отлучиться в дамскую комнату, но боюсь доверять своего жениха кому-то другому. Потанцуешь с ним, пока я вернусь?

– Я…

– Спасибо! И не реагируй, если он начнет вести себя как сверхзаботливый старший брат.

Карла шагнула в объятия Драко и положила поврежденную руку ему на плечо.

– Обещаю, впредь буду прислушиваться к твоим словам, – сказала она.

– Наверное, теперь нас будут связывать чисто деловые отношения, – с улыбкой заметил он. – Я хочу сказать, что ты, так же как и Мария, прошла длинный путь, и я горжусь вами. Знай, если я тебе понадоблюсь, всегда можешь позвонить мне. – Драко посмотрел в сторону Хавьера, который буравил взглядом спину Карлы. – По любому вопросу. Поняла?

На ее глаза набежали слезы. Она сдавленно поблагодарила Анджелиса и почувствовала, как сильная рука обхватила ее за талию.

– Не возражаете, если я прерву вас? – резко спросил Хавьер.

– Нет, конечно, – испытующе посмотрел на него Драко, отошел от Карлы и отправился на поиски невесты.

– Опять ты танцуешь с другим, – процедил Хавьер. – И опять на грани истерики. Дорогая, мое терпение не безгранично.

Карла вздохнула. У нее опустились руки, потому что она знала, что поражение неизбежно. Какие бы чувства она ни испытывала к Хавьеру и как бы хорошо ей ни было в его объятиях, она осознавала недолговечность их отношений.

– Если бы я не знала тебя лучше, я бы думала, что ты пригласил его, чтобы испытать меня.

– Ничего подобного. Но твои слезы не очень убедительны. А я очень хочу, чтобы ты переубедила меня.

Карла приблизилась к нему и обвила рукой его шею.

– Хавьер, как еще я могу доказать тебе, что хочу тебя? Только тебя?

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь, – тяжело дыша, ответил Хавьер.

Существовал только один способ, один язык, который был понятен им обоим. Перед самым рассветом, когда все гости разъехались по домам, Карла покрыла поцелуями сильное тело Хавьера, наслаждаясь тем, что ее ласки заставляли его дрожать от удовольствия.

Сев на него сверху, она приняла его в себя и смотрела, как он теряет остатки самообладания и тонет в волне чистого наслаждения. Потом Хавьер притянул ее к себе и начал нашептывать какие-то нежности на испанском языке. Она сама чуть было не сказала ему то, что чувствовала на самом деле, но вовремя сдержалась. Карла обняла его и крепко прижимала к себе, пока он не уснул.

И только потом она потянулась за телефоном, чтобы прочитать ждавшее ее сообщение.

«Деньги получены. Если ты хочешь узнать, что случилось с твоей матерью, приезжай. Одна».


Хавьер убеждал себя, что темные круги под глазами Карлы – результат усталости. Она улыбалась, когда он входил в комнату, принимала самое активное участие в разговоре и забывалась в его жарких объятиях каждый раз, когда их охватывала страсть.

Но что-то было не так. Ее смех звучал не так беззаботно, а на лице то и дело мелькала паника, когда она думала, что на нее никто не смотрит. А еще она снова стала собирать волосы в этот дурацкий пучок. Хавьеру казалось, что Карла делает это неосознанно, потому что она с удивлением смотрела на него, стоило ему распустить их обратно.

Хавьер стиснул зубы и швырнул ручку на стол.

После последнего рентгеновского снимка доктор Карлы дал согласие снять гипс и заменить его тугой повязкой. Ей также разрешили приступить к работе, соблюдая определенные правила осторожности, и она целиком погрузилась в съемки для рекламы текилы. Пробные снимки, разложенные на столе, уже были идеальными. Хавьер повернулся к столу и снова принялся просматривать фотографии.

У него перехватило дыхание. Карла была просто потрясающей. Бледно-золотистое трико для фигурного катания и такого же цвета лосины создавали иллюзию обнаженного тела, за исключением таких же позолоченных коньков на ногах. Изумительные зеленые глаза, в которых таилась страсть, смотрели прямо в камеру… прямо на него… ноги Карлы были раздвинуты достаточно широко, чтобы служить обрамлением для бутылки текилы, горлышко которой сжимали ее хрупкие пальчики.

Результат превзошел все его ожидания. Карла была соблазнительной и вызывающе привлекательной, чтобы гарантировать невероятный успех его нового детища. Творческий директор сказала, что она счастлива работать с Карлой, и повезла ее на видеосъемку на ледовый каток. Через сорок восемь часов съемки закончатся, и Хавьер с Карлой вернутся в Нью-Йорк.

Хавьер потянулся к телефону.

Карла ответила после второго гудка, и ее голос звучал так же восторженно, как обычно, когда она встречала его с работы. Каждый раз Хавьер надеялся, что ее глаза будут светиться как прежде, но они все больше тускнели.

– Привет, Хавьер.

– У меня тут твои фотографии на столе, – начал он, не желая спрашивать, что случилось, и получать в ответ неискренне «ничего».

– И? – с чуть заметной тревогой спросила она.

– Неплохая работа.

– Неплохая? – захохотала Карла, и Хавьер облегченно вздохнул. – Значит, твоя помощница преувеличила, сказав, что ты просто в восторге?

– Ладно – снимки великолепны. А как прошли съемки на катке?

– Судить тебе. Я терпеть не могу смотреть свои выступления на видео. К тому же я не каталась по-настоящему, а просто позировала и имитировала какие-то движения.

Хавьер не стал говорить, что копия видео уже лежит у него на столе. Он не понимал почему, но пока не мог заставить себя просмотреть его.

– Ты скоро получишь мой вердикт.

– Ты едешь домой?

– Нет. Сегодня меня не будет.

– Почему? Что-то случилось?

– Мой отец вышел на связь. Думаю, скоро все разрешится. Сегодня вечером я вылетаю в Испанию.

Карла молчала какое-то время, и в трубке раздавалось ее тихое дыхание. Хавьеру хотелось потребовать, чтобы она рассказала ему каждую свою мысль, каждое желание. Но он не сказал ни слова.

– И на сколько ты уезжаешь? – наконец спросила она.

– Самое большее на два дня.

– Надеюсь, поездка окажется успешной, – прошептала Карла.

Вдруг Хавьер понял, что с него хватит. Ему надоели недомолвки. И его злило расстояние, пролегавшее между ними.

– Лети со мной, – предложил он и услышал, как Карла тихо ахнула в трубку.

– Я не могу, – возразила она. – Я не хочу сорвать график съемок.

– Мне все равно.

– А мне нет. И тебе тоже следует подумать о работе.

– Ты отчитываешь меня? – заворчал Хавьер.

– Даже не мечтала, – парировала Карла.

– Ты все еще на катке?

– Да, – в смятении ответила она. – Я зашнуровала ботинки и готова к съемке.

– Дорогая?

– Да?

– Ты самая лучшая. У тебя все получится.

– Спасибо. – Ее голос дрожал. – Я… Я так нуждалась в поддержке.

Рядом с Карлой послышались какие-то голоса.

– Хавьер, мне нужно идти.

Хавьер почувствовал, как сдавило грудь.

– Я позвоню вечером. Скажи, что будешь скучать, – добавил он после паузы.

– Да, я буду скучать, – тихо прошептала Карла.

Связь прервалась слишком быстро. Хавьеру хотелось тут же перезвонить Карле, чтобы снова услышать ее голос. Но сначала нужно было решить вопрос с отцом и предать земле прах матери.

Пролетая высоко в небе над Атлантическим океаном, Хавьер наконец решился просмотреть видеоролик с Карлой.

Ее коротенькое золотистое платьице доходило до середины бедра. Волосы Карлы были распущены – так, как любил Хавьер. Среди других девушек, приглашенных для съемок в этой рекламе, Карла была самой яркой. Она покачивалась в такт сальсы, а потом, повернувшись, смотрела прямо в камеру и произносила слоган текилы.

– La Pasion. Вкуси совершенство. Живи совершенством.

Хавьер выключил видео и закрыл ноутбук. Наконец до него дошло.

На протяжении трех долгих лет Карла владела его мыслями и сама того не зная влияла на его кратковременные отношения с другими женщинами. Да, Карла нанесла сокрушительный удар по его мужскому самолюбию, но и задела в нем что-то более глубокое, более важное. Только он ничего не понял.

Хавьер потянулся к телефону, но замер на полпути. Он не мог говорить с Карлой о таких вещах по телефону. Ему нужно быть там, перед ней, видеть ее глаза.

Хавьер сделал глубокий вдох. Несколько дней, самое большее – неделя. И тогда это безумие закончится.


Десять дней спустя Хавьер приземлился на лужайке перед своим домом в Майами.

Он распахнул дверь и удивленно посмотрел на спешащую к нему домоправительницу.

– Где она? – спросил он, пересекая комнату.

Карла не ответила, когда он звонил ей по дороге в аэропорт, и позже, когда подлетал к дому.

– Синьор? – вопросительно посмотрела на него Констанца.

– Карла – она наверху?

– Нет, синьор. Синьорина уехала.

– Что значит – уехала?

Его сковал ледяной холод, и Хавьер пришел в ярость, поймав жалостливый взгляд Констанцы.

– Синьор, она уехала четыре дня назад.