Кэт Мартин - Жар сердец

Глаза Моргана сузились в подозрении.

— Вы думаете, что она вне опасности?

— Думаю, что к утру с ней все будет в порядке.

— Благодарю вас, доктор. — Морган повернулся к Лидии, на лице которой уже было обычное, спокойное выражение. — Дай мне минутку с ней поговорить.

— Конечно, — прелестно улыбнулась Лидия. — Почему бы нам не спуститься в гостиную и не выпить по чашечке чая? — предложила она доктору.

Как только они вышли, Морган закрыл дверь и вернулся к кровати. Силвер лежала на подушках, коса покоилась на ее плече. Теперь, когда его волнение улеглось, он мог оценить, насколько она выглядела здоровой — кроме небольших красных пятен.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Морган, садясь на стул у кровати.

— Я немного слаба.

— Доктор сказал, что к завтрашнему дню с тобой все будет в порядке.

— Я уверена, что он прав, — согласилась она.

— Но он считает, что тебе не помешает хорошая доза касторки для полной уверенности. — Силвер тут же села в кровати:

— Касторка?! Но… это же для лечения желудка, а не от жара!

— Но мы не знаем, может быть, ты что-то съела. Лидия сейчас принесет касторку.

— Но я… — Она уже знала его достаточно хорошо и не сомневалась, что он непременно настоит на своем. — Морган, пожалуйста… Я ненавижу эту мерзость. К утру со мной все будет в порядке. Я обещаю.

Морган уставил на нее тяжелый взгляд.

— Ты это обещаешь? — повторил он.

— Да.

— Почему ты так уверена?

— Я, ну… у меня уже было что-то вроде этого раньше. Это не длится долго, лишь несколько часов.

Морган поднялся со стула и наклонился над ней; его глаза были холодны как лед.

— Почему ты не сказала этого раньше?

— Я забыла об этом. Последний раз это было давно, знаешь, я…

Морган взял ее за кисти и рывком поднял с подушек.

— Ты, маленькая симулянтка, значит, ты вовсе не больна?

— Как ты можешь так говорить? Посмотри на эти ужасные пятна.

— Но у тебя нет жара, нет тошноты, у тебя ничего нет, а ты поднимаешь вверх дном весь дом, приводишь в смущение леди Грейсон, вытаскиваешь из постели доктора посреди ночи…

Почему ты сделала это, Силвер? Почему ты так не хочешь, чтобы я остался с Лидией в ее комнате?

— Мне это безразлично. Я просто заболела, и… мне была нужна твоя помощь.

— Чем я могу тебе помочь, так это хорошей трепкой. Почему, Силвер, ты устроила весь этот кавардак? — Дальше притворяться было бесполезно.

— Я не знаю, — прошептала она в отчаянии.

Какое-то мгновение Морган внимательно глядел ей в лицо.

— Ну, зато это знаю я.

Он с силой потянул ее вверх, так что Силвер поднялась на ноги; его рот с силой впился в ее губы. Этот поцелуй никак нельзя было назвать нежным, но не был он и грубым. Это был мужской поцелуй, горячий и требовательный, поцелуй, который пробрал ее до костей. Силвер приоткрыла рот, и в него тут же проник его язык, который начал свои настойчивые ласки. Прошло всего несколько мгновений, и она начала дрожать. Его дыхание было жарким, и Силвер уловила исходящий от Моргана мужской запах, смешанный со слабым ароматом одеколона. Когда Морган отпустил ее кисти, ее пальцы сами схватились за отвороты его кителя, затем скользнули к его голове и, обхватив ее, притянули к себе.

Морган не отрывался от ее губ, его руки двинулись вниз по ее телу, спустились ниже спины, к ногам, чтобы прижать ее сильнее. Силвер почувствовала, что ей в живот уперлось что-то твердое.

— О Боже, — прошептала она. Страсть зажгла все ее тело. Когда рука Моргана начала свои движения по ее груди, Силвер подумалось, что ее сердце сейчас остановится. Боже, что она делает? Ей следовало немедленно все это прекратить. Вместо этого она изгибается под Морганом дугой, страстно желая продолжения. Как бы в ответ на ее сомнения палец Моргана коснулся сквозь тонкую ткань ночной рубашки ее соска, который начал от его ласк твердеть, а блаженные ощущения волнами разошлись по всему ее телу.

Морган издал стон, и Силвер задрожала сильнее. «Боже милосердный!» Она чувствовала, что задыхается. Морган поднял ее ночную рубашку, и его горячие ладони возобновили свои ласки, гладя податливые округлые бедра и низ живота. Силвер почувствовала, что жар, переполняющий тело, так силен, что ее кровь вот-вот загорится. «Морган, — это было единственное слово, которое еще оставалось в ее мозгу в эти минуты. — Морган, Морган, Морган».

Она жадно впилась в его губы и запустила пальцы в его волосы. Внезапно Силвер почувствовала перед собой пустоту — но это не она, а он сделал усилие, чтобы отстраниться.

— Это… не то… место, — отрывисто бросил Морган хриплым от возбуждения голосом.

Силвер дотронулась пальцами до своих ноющих от яростных поцелуев губ и, не веря в то, что сейчас произошло, подняла на него взгляд. Ее грудь все еще оставалась твердой, между ногами было горячо и влажно.

— Прости, — прошептала Силвер, не имея ни малейшего представления за что. — Я не знаю, что случилось.

Морган отодвинулся дальше.

— Не знаю и я.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он пригладил рукой волосы.

— Поговорим об этом позже.

Силвер опустилась на кровать, чувствуя больше замешательство, чем смущение.

— И мы не будем притворяться, что ничего не произошло?

Морган улыбнулся, в первый раз за этот вечер. Боже, подумал он, какой чертовски привлекательной она выглядит с этими красными пятнами на щеках, в ночной рубашке с высоким воротником и пеньюаре. Он и не предполагал, что его может тянуть к женщине, подобной Силвер Джоунс. И не мог допустить даже мысли, что его будет притягивать к такой женщине столь сильно.

— Мне будет тяжело это забыть, но ты постарайся, если хочешь. Я думаю, это было бы самым разумным.

— Тебе не следует говорить об этом Лидии. — Ее большие карие глаза глядели умоляюще.

— Конечно. — Морган поправил китель, мысленно издав проклятие, что оказался в таком нелепом положении, затем снова поднял глаза на Силвер. На этот раз она выглядела смущенной.

Морган внезапно почувствовал вину за те вольности, которые он себе позволил. Но нет, черт побери! Будь он проклят, если он извинится! Это она начала игру, а он лишь поддался на нее. Ей просто повезло, что доктор и Лидия оставались неподалеку.

— Отдохни немного, Силвер.

— А ты не останешься? Нет?

Морган отрицательно покачал головой:

— Нет.

Почему ее чертовски неуместное вмешательство в его отношения с Лидией так его тронуло? Если быть с собой искренним, то он был даже рад, что покинул Лидию, хотя не мог ясно себе сказать почему. Его тело сейчас было напряженнее якорной цепи. Но он должен все же признаться себе, что вовсе не хотел проводить эту ночь с Лидией с того самого момента, как сделал шаг из экипажа к двери ее дома.

Может, ему следовало сбросить напряжение с кем-нибудь из темнокожих женщин, что работали на пристани? Морган вздохнул. Возможно, ему пора перестать себя обманывать и признать наконец правду; той женщиной, которую он действительно хотел, была Силвер. И в одном он теперь был уверен: когда он целовал Силвер Джоунс в своей каюте, ее горячий отклик был отнюдь не притворным.

В эту ночь Силвер спала плохо, все время ворочаясь с боку на бок и размышляя о произошедшем между ней и Морганом Траском. Она разрывалась между осуждением самой себя за то, что сделала, и сладостными воспоминаниями о том, какие ощущения ей довелось испытать.

Делия говорила ей, что она вполне сможет испытывать наслаждение с мужчиной, но только если его полюбит. Силвер тогда не верила, что сможет встретить подобного человека, однако, похоже, она ошибалась. Не было слов, которыми можно было бы описать пережитые ею чувства. И хотя она считала, что подобного больше не должно повториться, о том, что было, нисколько не жалела.

Решив, что ей все же необходимо заснуть, Силвер взбила подушки и снова, в который раз, попыталась устроиться поудобнее. Уснуть ей удалось лишь перед рассветом, а проснуться пришлось от стука в дверь.

— Это я, мисс Джоунс, Марни, — раздался тоненький, высокий голосок.

— Входи, Марни. — Силвер поднялась с кровати и потянулась, чувствуя себя отдохнувшей и полной сил, что было удивительно после столь беспокойной ночи.

— Тот мальчик, Джордан, он внизу, мисс. Он говорит, что его прислал капитан, чтобы показать вам город.

Неужели Морган способен на такое?

— Благодарю тебя, Марни. Попроси его подождать меня в гостиной, сейчас я спущусь.

Прошло совсем немного времени, и, надев легкое дневное платье, Силвер спустилась по лестнице к Джордану, сидевшему в гостиной на обитом парчой стуле. Когда Силвер вошла в комнату, он улыбнулся и радостно вскочил с места.

— Капитан сказал, что вы никогда не бывали на Барбадосе. Он подумал, что, возможно, вы хотели бы прокатиться по городу.

— Это было бы прекрасно, Джордан. А ты уверен, что тоже этого хочешь?

— Я был бы очень рад, мисс Джоунс.

— Тогда давай начнем с того, что ты будешь называть меня Силвер. — Она взяла его под руку и повела к двери.

— О нет, мэм! Я не могу так к вам обращаться, потому что вы — аристо… аристо… аристо…

— Аристократка? — закончила она.

— Да.

Дворецкий распахнул дверь, и им в лицо тут же дохнул теплый тропический ветер.

— Но я так хочу. У меня никогда не было брата, и если ты будешь называть меня Силвер, мне будет казаться, что у меня появился братишка.

Джордан с удивлением взглянул на нее и отвел глаза.

— У меня никогда не было семьи, — тихо сказал он, — за исключением капитана, Куки и Жака.

— Теперь у тебя есть еще и я.

Джордан радостно улыбнулся. Какое-то мгновение он смотрел ей прямо в глаза. Затем улыбка исчезла с его губ, и он стал серьезным.

— Я хотел бы быть старше, чтобы иметь возможность сопровождать вас всегда, мисс… я хотел сказать — Силвер.

— Ну у тебя есть такая возможность, по крайней мере сегодня.

Было заметно, как расцвел от этих слов Джордан. Он провел Силвер к экипажу, который Морган нанял для их прогулки, и помог ей в него подняться. Они проехали окраину Бриджтауна, и экипаж покатился к полям сахарного тростника. Остановились они в небольшой деревушке Банатин, где был небольшой ресторанчик, в котором им подали морских ежей и летучую рыбу, лангустов и омаров. Затем доследовал батат. Джордан первый раз в жизни попробовал ананасы и объявил, что это лучшие фрукты из всех, что он когда-либо ел.

— Прямо как Джордж Вашингтон, — рассмеялась Силвер.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я читала, что то же самое сказал Вашингтон, когда попробовал впервые ананас.

— Наверное, мы во многом схожи, — решил поддразнить ее Джордан.

— Разумеется, хотя ты намного симпатичнее.

Пообедав и проведя с Джорданом остаток дня, Силвер почувствовала, что они заметно сблизились. Она определенно начинала думать о нем как о своем брате.

По-видимому, он чувствовал нечто похожее. Когда они покидали ресторан, Джордан показался ей намного более раскованным, чем обычно. Во время разговора в экипаже она узнала, что Джордан остался сиротой в столь раннем возрасте, что совершенно не помнил своих родителей. Он боготворил Моргана Траска и Жака Буйяра и постоянно вспоминал о Куки, рассказывая, как этот суровый старый моряк заботился о нем почти с младенчества.

— Скоро многое изменится, — печально произнес Джордан. — Капитан больше не будет выходить в море, Куки женится на женщине, за которой ухаживает, а Жак перейдет на бригантину, как только мы вернемся назад. Мне придется думать о себе самому.

— Я уверена, что майор Траск не бросит тебя на произвол судьбы.

— Конечно, но когда-нибудь я все равно вырасту.

— Это верно, но в тринадцать лет все-таки рановато начинать самостоятельную жизнь. — Силвер знала это много лучше, чем хотела бы. Возможно, ей следует рассказать обо всем майору. При одном воспоминании об этом высоком красивом человеке ее словно обдало теплом.

— Мне пришлось довольно долго заботиться о себе самой, — сказала она, стараясь увести мысли с опасной дорожки. — На самом деле это не так уж и страшно.

— Разве вы жили одна?

— Да, Джордан. — Их экипаж катился по грунтовой дороге, и единственным звуком, сопровождающим их разговор, было щелканье вожжей по лошадиным крупам. — Иногда я чувствую себя одинокой до сих пор.

Они вернулись в Бриджтаун лишь поздно вечером.

— Думаю, у майора на сегодняшний вечер уже есть какие-нибудь планы. — Силвер постаралась, чтобы голос не выдал ее волнения.

— Он и Оуэн Мур должны встретиться около горы Ганхилл. Капитан и Мур хотят обсудить дела. Там, около Ганхилл, сегодня должны состояться петушиные бои.

Силвер слышала о петушиных боях, но видеть их ей не доводилось.

— Ты тоже туда собираешься?

Джордан усмехнулся: