Баклэнд выпрямился:

— Вы слышали майора? Выполняйте, лейтенант.

— Есть, сэр. — Отдав честь, Гамильтон развернул лошадь и стремительно понесся прочь.

Прошло всего несколько минут, и фургоны с оружием были повернуты назад, а солдаты направились к холму.

К Моргану на лошадях приблизились Тереза и Жак.

— Ты уверен, что у нас нет другого выхода? — спросил Жак.

— Для того чтобы вызволить Брэндана — да.

— Я сделаю все возможное, чтобы выручить его из тюрьмы. — Морган протянул ему руку.

— Я знал, что ты так скажешь.

Жак с силой пожал его руку.

— Побереги себя, дружище.

— Да поможет тебе Бог, — произнесла по-испански Тереза, пытаясь изобразить улыбку, однако ее лицо выглядело бледным и испуганным.

— С Богом, друзья мои.

Морган повернулся и направился к солдатам, которые уже окапывались на холме. Позиция была очень удачная: гранитные выступы надежно закрывали от пуль, а густая растительность хорошо скрывала обороняющихся. Однако все понимали, что с таким количеством людей поражение все равно неизбежно.

— Что за чертовщина? — остановился Морган, увидев широкую спину Рама, согнувшегося с лопатой над окопом. Рам сбросил рубашку, и под его потной смуглой кожей играли тугие мускулы. — У вас же была лошадь, вы должны были ехать с остальными.

— Пусть на моей лошади поедет кто-нибудь другой, — откинул с лопаты землю Рам. — Вам потребуется помощь.

Морган устало улыбнулся:

— Спасибо.

Солдаты начали вскрывать длинные деревянные ящики с ружьями и боеприпасами и приступили к подготовке к сражению.

Не прошло и часа, как подошли мексиканские войска, и началась перестрелка.

Морган надеялся, что, хорошо замаскировав своих солдат, он не даст мексиканцам определить, сколько техасцев им противостоит. Действительно, мексиканцы рассредоточились и долго не решались атаковать. Перестрелка продолжалась несколько часов. Рубашка Моргана стала мокрой от пота и покрылась пятнами грязи. Рам оставался лишь в брюках и ботинках.

— Сколько еще они будут ждать? — спросил Рам.

— Недолго. По всей видимости, они уже поняли, что им противостоят небольшие силы. Как только они решат это наверняка, то пойдут в атаку.

И они пошли.

Морган увидел строй солдат в причудливой форме красного и белого цветов, в шляпах с перьями и в высоких черных сапогах. Нападающие сразу же начали ураганный огонь из ружей.

— Боже милосердный! — воскликнул Баклэнд. — Их несколько сот. У нас нет никаких шансов.

Морган оценивал количество наступавших всего в полторы сотни, но и этого было много для трех дюжин защитников. Через несколько минут мексиканцы окружат холм, и тогда, по всей вероятности, всех техасцев ждет смерть.

Подумав об этом, Морган выстрелил из ружья; звук его выстрела слился с остальными.

В первый раз за свои тридцать лет он встретился со смертью лицом к лицу. И именно сейчас ему больше всего хотелось жить. Потому, что он встретил свою любовь.

Наверное, подумалось Моргану, он не заслуживает женщины, которая ему встретилась. Почему он был так глуп, почему только сейчас понял, что подарила ему судьба? Тщательно прицелившись, Морган выстрелил и услышал крик боли мексиканского солдата. На мундире мексиканца появилось красное пятно. Морган перезарядил ружье. Он был уже почти уверен, что сегодня ему суждено умереть. Интересно, будет ли Силвер его оплакивать. Наверное, да, если она любила его так же сильно, как он ее.

А любила ли она его?

Морган прижал приклад к плечу и тщательно прицелился. Она была чертовски красива, мелькнуло у него в голове, когда он нажимал на спусковой крючок. Мгновением позже на землю упал еще один мексиканец. Рядом с Морганом раздался выстрел — стрелял молодой морской пехотинец. Бегущий к нему мексиканец упал как подкошенный.

Морган перезарядил дымящееся ружье и снова прицелился. «Силвер!» — пронеслось в его голове, когда он нажимал на спусковой крючок. В его памяти всплыло ее улыбающееся лицо, глядящее на него сверху, воспоминание, как ее волосы щекотали его плечо.

Он вспомнил мелодичный голос Силвер. Вспомнил, какой мягкой была ее кожа под его пальцами, какими полными, соблазнительными были ее груди. Вспомнил блеск полных страсти глаз.

Перезарядив ружье, Морган снова нажал на спусковой крючок. Отдача показалась ему сильнее, чем раньше. Он хотел увидеть Силвер еще раз, еще раз дотронуться до нее. Хотел в последний раз любить ее. Может, он сказал бы те слова, произнести которые ему следовало раньше, сказал бы о своих чувствах.

Внезапно Моргану пришла в голову мысль, что Силвер, возможно, тоже в опасности. Если централисты узнали о плане нападения на тюрьму, они могли знать и о «Саванне». Возможно, они найдут какой-нибудь способ проникнуть на корабль, захватят Силвер и… Морган проглотил комок в горле, не в состоянии довести свои предположения до конца. Он не мог представить себе Силвер в руках мексиканцев. Он не имеет права умереть здесь, пока не убедится, что она в безопасности.

— Боже на небесах, — молил он, — защити ее от всех напастей.

Ему вдруг подумалось, что эти слова можно счесть безумием. Он молился за Силвер, которая оставалась на корабле в полной безопасности, когда ему следовало молиться за самого себя. Но только она занимала все его мысли. «Боже, не заставляй ее печалиться, — подумал он. — Пусть она найдет себе кого-нибудь, кто будет ее любить и оберегать».

Справа от Моргана со стоном упал на землю солдат. Рам продолжал посылать в неприятеля пулю за пулей; его правая рука была алой от крови, сочившейся из раны.

Силвер бы понравился Рам. Морган не сомневался, что и турку пришлась бы по сердцу ее одухотворенная, деятельная натура — эти качества сейчас начал ценить и сам Морган.

Раму Силвер Джоунс наверняка бы понравилась.

Но его чувства к ней были намного глубже. Только сейчас, перед лицом смерти, он понял, что любит ее.

С полдюжины централистов добрались до первой линии укреплений, стреляя и работая штыками; штыки были красны от крови. С победным криком мексиканцы ринулись вверх по холму. Трое из них направились к Моргану, трое — к Раму. Морган выстрелил, уложив наповал одного из них, ударил прикладом второго, выдернул ружье из рук третьего и вонзил ему в грудь его же штык. Но следом за первой тройкой к нему уже поднималась дюжина солдат.

У него не оставалось времени для сожалений, но все же Моргана они не оставляли. Он жалел о том, что никогда больше не разделит страсть с Силвер, и о том, что их любовь не даст им детей.

«Да будет с тобой Бог, Силвер, — мысленно помолился он, используя бесценные последние мгновения своей жизни. — Я люблю тебя».

В руках одного из вражеских солдат вспыхнула на солнце голубоватая сталь. Времени перезарядить оружие уже не оставалось. Морган опустил свой штык навстречу наступавшим. Они должны были добраться до него всего через несколько мгновений. Последние его мысли были о женщине, которую он любил.

— Прекратить огонь! — Эти слова, произнесенные сначала по-испански, затем на ломаном английском, разнеслись эхом по окруженной стенами джунглей дороге.

Выстрелы стали стихать. Изумленный, Морган обессилено опустился в траншею. Рам сделал то же самое; перед ним лежали три мертвых мексиканских солдата. Чуть поодаль от них срывающимся голосом Баклэнд приказывал прекратить огонь. Скоро выстрелы стихли. На земле лежало больше дюжины убитых и раненых — кричащих в предсмертной агонии или тихо стонущих. Остальные напряженно ждали, что будут дальше делать централисты.

— У нас неравные силы! — выкрикнул мексиканский офицер. — Сдавайтесь, или мы вас уничтожим.

Пригнувшись, Баклэнд приблизился к окопу, в котором находился Морган, обогнув растянувшийся в пыли окровавленный труп.

— Что вы думаете? — прошептал он. — Мы больше не в состоянии их сдерживать. Морган устало выдохнул:

— Один Бог знает, что они с нами сделают. Но мы предприняли все, что могли, для Рейли и остальных; у них теперь очень хорошие шансы уйти от погони. Что касается нас… мы наверняка погибнем, если не сдадимся. — «А я хочу жить». — По крайней мере мы можем попытаться выиграть некоторое время.

— Вы совершенно правы, майор, — с облегчением произнес Баклэнд.

Говоря по правде, Морган был удивлен предложением о сдаче. Можно было сказать, что техасцы уже наголову разбиты, и лишь несколько минут отделяло их от полного уничтожения. А централисты были известны тем, что сражались не на жизнь, а на смерть. Может, мексиканцы хотят забрать их оружие, затем выстроить и расстрелять.

— Пока мы способны дышать, — произнес Морган, — всегда есть шанс бежать.

Баклэнд взял лежащую на земле белую рубашку Рама, надел ее на штык ружья Моргана, поднял в воздух и начал яростно размахивать ею.

— Бросьте оружие! — приказали централисты. — Выходите с поднятыми руками.

— Выйдем? — спросил Морган Рама с горькой усмешкой. Бросив ружье, он выпрямился, с напряжением ожидая пули, которая могла ударить в него в любое мгновение.

— Пока все идет хорошо, — произнес Рам, опуская ружье на землю.

Следом за ними побросали винтовки и остальные солдаты, и мексиканцы начали осторожно приближаться. Их командир, седоволосый человек с мрачным выражением лица, приказал связать им руки. Затем пленных, не говоря им больше ни слова, повели вперед.

Морган не мог сказать, куда их ведут и какой будет их дальнейшая судьба. Это казалось ему неважным. Он знал лишь то, что пока еще жив, что у него есть кто-то, кого он любит и к кому хочет вернуться. И что как-нибудь он сможет выжить.

Глава 20

— Что вы сделали с Куки? — Силвер стояла в дверях элегантной столовой в главном доме огромного поместья Ранчо-де-лос-Кокодрилос, «Земли крокодилов».

Сидящий во главе длинного деревянного стола капитан Пауло Каррильо поднялся на ноги и расцвел в приветливой улыбке.

— Ваш друг присоединился к узникам тюрьмы. Уверяю вас, ему не будет причинено никакого вреда.

Они расстались в тот момент, когда добрались до поместья. Куки отвели куда-то под дулом револьвера, а Силвер. заперли в одной из роскошных спален дома. Ее накормили и дали чистую одежду: ярко-желтую юбку, пару кожаных туфель и белую крестьянскую блузу с кружевами, которая оставляла открытыми плечи. Ей также разрешили принять ванну и вымыть волосы. В общем, к ней отнеслись скорее как к гостье, а не как к пленнице.

Но от этого она чувствовала себя еще хуже.

Каррильо отодвинул для нее резной деревянный стул, один из двенадцати, стоявших вокруг длинного деревянного стола, расположенного прямо под массивной бронзовой люстрой.

— Прошу вас, сеньорита Джоунс. — Жестом он пригласил ее сесть.

— Что вы от меня хотите? Почему меня держат под замком два дня, ничего не объясняя?

Каррильо удивленно поднял брови:

— К вам плохо относятся?

— Вы знаете, что нет.

— Прошу вас… — Он снова показал на стул. — Наш обед остывает. — На столе поблескивали хрусталь и дорогой фарфор. Рядом с каждой тарелкой сверкали серебряные приборы. В центре стола стояла прелестная хрустальная ваза с розовыми гибискусами.

— Что вы от меня хотите? — повторила Силвер, продолжая стоять у двери.

— Я? — любезно переспросил он. — Мне ничего от вас не нужно, кроме вашего общества. Это генерал Фернандес отдал распоряжение держать вас здесь.

— Где он?

— Боюсь, что его пока нет. Он должен прибыть завтра. А до того времени, я надеюсь, вы получите удовольствие от гостеприимства генерала.

Силвер бросила взгляд на стол, на дымящиеся тарелки с цыплятами и черепашьим мясом, на огромные тыквы и подумала о тех, кто находился в тюрьме совсем неподалеку отсюда. Запах пищи заставил ее сглотнуть слюну.

— Единственное, чего я сейчас хочу, это присоединиться к моим друзьям. — С этими словами она повернулась и направилась в свою спальню.

Силвер села на низкую деревянную кровать, и ее пальцы рассеянно погладили ярко-красное шерстяное одеяло. Куки сейчас мучился в тюрьме вместе с братом Моргана и солдатами-техасцами. Неужели и Джордан вместе с командой «Саванны» тоже попадет в плен? Где они сейчас и что с Морганом? Может, он уже лежит мертвый где-нибудь в лесу и его тело оставлено гнить среди буйной тропической растительности?

«Нет!» Силвер не хотела в это верить. Ей следует собрать все свои силы; она не может позволить, чтобы ее мужество иссякло от тревоги за Моргана. «С ним все будет в порядке, — твердо сказала она себе. — С ним должно быть все в порядке». И до тех пор пока она не узнает обратное, она будет думать именно так.

Она будет стойкой. Стойкой для себя. Стойкой для Моргана.


Тяжелый переход до Ранчо-де-лос-Кокодрилос истощил силы техасцев. Два дня под палящим солнцем, почти без пищи и воды, под укусами москитов и в темпе, который могли выносить лишь немногие из самых сильных мужчин. А Моргану и Раму, меняясь с другими. Приходилось еще нести на своих плечах носилки с ранеными солдатами.