Оливия Стилл - Жара в Архангельске-1

Между тем, троллейбус остановился аккурат напротив белой «высотки», и Олива, взмахнув расклешённым подолом своей шёлковой юбки, легко соскочила на тротуар. Оглядевшись по сторонам, девушка направилась по вымощенной плитами дорожке вглубь зелёной площади, в самом центре которой возвышался большой мраморный памятник. Это был памятник Ленину.

Мими ещё не пришла к памятнику, хотя девушки договаривались встретиться именно там в три часа дня, и Олива от нечего делать села на скамью у памятника, с любопытством озираясь вокруг себя.

Несмотря на то, что Площадь Ленина была центром Архангельска, вроде Красной Площади в Москве, народу на ней было немного. Две-три молодых женщины с колясками, три-четыре парня в летних футболках не спеша прогуливались по дорожкам, две старушки вязали чулки и неспешно переговаривались между собой, сидя на скамье — вот и вся публика, что была в этот час на главной площади города. Олива заметила, что большинство людей в Архангельске светловолосые и голубоглазые, но главное, что отличало их от москвичей — это безмятежное спокойствие на лицах, словно все они отдыхают на каком-нибудь курорте. В их лицах, в их движениях не было той нервной суеты, до боли знакомой Оливе в Москве; никто не смотрел на часы, никто никуда не бежал и не спешил. Олива прислушалась к разговору старушек, сидящих на соседней скамье, и сразу отметила их местный говор, с акцентом на «о». Почти с таким же акцентом разговаривала и молодёжь, только «о» в словах у них было менее заметно за счёт быстроты речи.

К Оливе приблизилась черноволосая девушка с открытыми в улыбке крупными зубами. Это была Мими.

— Прости, я немного задержалась, — тихо, скороговоркой выпалила она. Олива отметила, что Мими так же, как и все архангелогородцы, говорит с акцентом на «о».

— Да ладно, ничего. Ну что, пойдём гулять по городу?

— Пойдём на набережную, — согласилась Мими, — Я как раз покажу тебе наш университет.

Девушки направились в сторону АГТУ. По дороге Мими рассказывала Оливе архангельские новости и события, и, конечно же, девушки не упустили возможности перемыть косточки форумчанам.

— Смотри, вот здесь, в этом здании находится Институт Информационных Технологий. Здесь учатся Ккенг и DenisS, — рассказывала Мими, — Кстати, Ккенг переехал в Москву…

— Да что ты? А в каком он районе там живёт, не знаешь?

— Кажется, где-то в Химках…

— Так Химки ж не Москва, а только пригород, — сказала Олива, — Ну, а как обстоят дела у Салтыкова с Ириской? Они встречаются до сих пор?

— Нет, они уже не встречаются. Разве ты не знаешь?..

— Откуда? Нет, я ничего не знаю. Так что ж, они расстались, значит? А из-за чего?

— Да. Это целая история! — сказала Мими, — Помнишь… а нет, ты не помнишь. Ты уже тогда ушла с форума. Ну так вот, в апреле мы всем форумом поехали на турбазу «Илес». Точнее, я-то не поехала, я вообще не очень люблю такие мероприятия, а вот потом мне рассказали, как было дело. Салтыков прямо на этой турбазе, прямо при Ириске переспал с Дикой Кошкой…

— С Дикой Кошкой? Да что ты?! — изумилась Олива, — И что, он прямо на её глазах с ней… того-этого?

— Да! Прямо на глазах у Ириски. С ней, говорят, истерика там случилась.

— Ха! Так ей и надо, — довольным тоном произнесла Олива, — Получила по заслугам. Ну, Салтыков! Ну, силён! Кто бы мог подумать…

— Ой, да ну, мне не нравится Салтыков, — Мими аж покривилась, — Проныра. Да ещё этот поступок на турбазе, фу… Прямо как животное…

— Нда уж… — пробормотала Олива, — Ну, а этот… Сорокдвапропеллер, или как там его…

— Фортунтеллер?

— Ну! Ты его не видала? Как он хоть выглядит-то?

— Нет, вот его я не видела вообще ни разу. Но говорят, он очень высокий, под два метра. Вот и всё, что я о нём знаю.

— Хм… Это интересно…

— А что? — спросила Мими, — Ты с ним общалась?

— Да, мы в мейл-агенте часто с ним переписывались. Правда, вот он уже два месяца пропал куда-то. Мне было бы интересно встретиться с ним в Архангельске…

— Понятно, — Мими многозначительно кивнула, — Хотя мне он тоже не нравится по характеру. Странный он какой-то…

— В каком смысле странный?

— Да вообще… Считает себя непойми кем. И на форуме писал такую бредятину, что впечатление, будто человек из Талаг сбежал…

— Откуда? — не поняла Олива.

— Из Талаг. Талаги — это посёлок в пригороде Архангельска, там находится местный аэропорт и психиатрическая лечебница.

Мими говорила быстро, глотая слоги, и Олива с трудом понимала её. Но то, что Мими с величайшим презрением относится как к Салтыкову, так и к Даниилу, Олива поняла сразу. В своём ЖЖ, красиво оформленном розовыми рюшечками, Мими писала по большей части слащавые, вычурно-жизнерадостные посты о птичках, о цветочках, и в конце каждого поста приписывала: «Всех люблю!» или «С праздником, мои милые, мои любимые, мои дорогие друзья!» Олива ещё раньше чувствовала, что дневниковые записи Мими приторны, ненатуральны и как-то уж чересчур сильно попахивают эссенцией, но только теперь она отдала себе отчёт в том, что плохо знала свою виртуальную подругу.

Хотела ли Олива встретиться с Салтыковым? И да, и нет. Конечно, это было бы интересно, но… слишком много воды утекло с тех пор, как они перестали общаться. Причём перестали-то по его инициативе, а не по её. Поэтому мысль эту, промелькнувшую невзначай, она тут же отринула.

Вечером, после прогулки с Мими, Олива всё-таки набралась храбрости и… позвонила Даниилу.

— Привет!

— Привет…

— Ну чё, я в городе до пятнадцатого. Давай завтра встретимся!

— Э… ну ладно…

— Ты чё, не узнал меня?

— Собственно, нет…

— Я Олива.

Засмеялся. Вроде как обрадовался.

— Давай завтра у высотки, в двенадцать, — сказал он.

— Дня?

— Ну не ночи же!

— Ты думаешь, я встану в это время? Давай в два.

— Ну давай в два.

— Значит, завтра у высотки в 14:00, — сказала Олива безапелляционно. Сама даже этому удивилась.

— Договорились. Пока!

— Пока.

Олива повесила трубку и, глядя на себя в зеркало, удовлетворённо улыбнулась. Вот и поговорили. Отлично, всё идёт по плану, подумала она, идя в душ. Ноги гудели от каблуков — Мими затаскала её по городу, а ведь ещё неизвестно, сколько придётся завтра пропахать в этих колодках.

Завернув мокрые волосы в полотенце, Олива села красить ногти. Руки у неё дрожали, и лак постоянно смазывался. Какое-то странное волнение охватило её. По радио Р29 крутили какой-то микс, переделанный из старой, забытой всеми песни — но микс получился офигенный (так Оливе показалось почему-то), хотя она его до этого ни разу не слышала.

Даниил же, поговорив с Оливой, лёг спать, однако долго не мог уснуть. Появление Оливы в городе было для него неожиданностью. Но откуда она здесь взялась? Откуда узнала его телефон? И тут только Даниил вспомнил, что сам дал ей свой номер два месяца тому назад. Боже, как это было давно! За эти два месяца в жизни Даниила произошли крупные перемены, и Олива, наверное, даже не подозревает о том, что у него теперь есть подруга…

Они познакомились в блоге, после чего решили встретиться в реале и погулять по городу. Никки (так звали девушку) как-то сразу зацепила Даниила своими записями в дневнике, своим стилем общения, своим немного детским неординарным мышлением. Он часто сравнивал Никки и Оливу: Олива была какая-то занудная и сухая, а вот Никки…

Всё больше и больше Даниил симпатизировал ей. Он совсем забросил блог Оливы, перестал общаться с ней в агенте, и почти всё своё свободное время посвящал общению с Никки. И, поскольку жили они в одном городе, не прошло и недели, как они встретились и пошли гулять по набережной.

И вот тут-то Даниил и решил применить все свои пикаперские штучки на практике. Гуляя с Никки по набережной, он купил ей красную розу, затем, видя, что она в восторге от него, безбоязненно взял её за руку — Даниил читал в этих своих практических пособиях по пикапу, что для того, чтобы влюбить девушку в себя, нужно дарить ей цветы и не бояться брать её за руку, вообще надо вести себя как можно уверенней — девушки это любят. И вскоре Даниил с удовольствием отметил, что труды его в изучении НЛП и пикапа не пропали даром: не прошло и двух часов прогулки, как Никки влюбилась в него по уши.

Однако лёгкая эта победа ненадолго окрылила Даниила: это только начало, думал он. Жажда славы, которая так сильна бывает у молодых людей, ещё не вышедших даже на тропу жизни, захватила его с головой. В его мечтах было перевернуть этот сонный город вверх дном, покорив как можно больше женских сердец, и останавливаться на одной победе он вовсе не собирался.

«Ну что ж, очень хорошо, что приехала Олива, — самодовольно улыбнулся он, — Посмотрим, удастся ли мне охмурить эту московскую тётушку…»

И Даниил, лежа в постели с открытыми глазами, начал тщательно продумывать, как он завтра придёт на встречу с Оливой, во что оденется, как будет вести себя, что говорить. Сказать по правде, он сильно нервничал, поскольку знал, что Олива, во-первых, старше его, а во-вторых, она приехала из Москвы, и то, что может привести в восторг простую архангельскую девушку, вряд ли впечатлит видавшую виды гламурную москвичку.

«Ну что ж, главное, она здесь, — подумал Даниил, уже засыпая, — Она здесь, и позвонила мне сама. Завтра начнётся самое интересное…»

Но что именно начнётся завтра, Даниил представить себе не успел, так как через минуту он уже крепко спал.

Утром Олива проснулась с ощущением неизбежности счастья. Сладко потянувшись, легко спрыгнула с постели и, ступая босиком по мягкому ковру, подошла к окну и распахнула гардины. Яркий солнечный свет хлынул из окна в комнату. В ярко-синем небе парили морские чайки; ветер доносил с Белого моря лёгкую прохладу. Олива сняла с головы полотенце и длинные рыжие волосы её густой волной упали на плечи. Она с наслаждением потянулась.

— Здравствуй, Солнце!

— Здравствуй, Олива, — ответило ей солнце, сияя в ярко-синем небе.

Она радостно засмеялась и побежала мыться, чистить зубы. Скорей, скорей, надо успеть всё. Сегодня будет клёвый день!!!

Ровно в два она была у высотки. До этого собиралась часа три, снимая и надевая по сто раз одежду, не зная, что выбрать: тёмно-синий сарафан или оранжевый топик. Ещё сложнее было с причёской: она сначала накрутила волосы щипцами, потом вылила на них полфлакона геля — всё было плохо, всё не то! Пришлось заново мыть голову, сушить и снова завивать. А время между тем не стояло на месте — до двух оставалось меньше часа. Тогда Олива, наскоро стянув сзади волосы заколкой, схватила сумку и побежала к высотному зданию.

Она стояла, облокотившись на бордюр, и ужасно нервничала, теребила волосы, то и дело смотрелась в зеркальце, поправляя макияж. Затем, бросив зеркальце в сумку, пытливо всматривалась в проходивших мимо парней, гадая: он — не он? А ну как он не придёт? Или она ему не понравится? О том, понравится ли он ей сам, Оливе как-то не думалось.

Между тем, от толпы проходивших мимо молодых людей отделился высокий симпатичный парень в джинсовой куртке и присел на бордюр рядом с Оливой. Оглянувшись на неё пару раз, придвинулся поближе.

— Привет! Ты — Оля?

— Да… А ты, должно быть, Даниил?

— Ну, что-то типа того, — парень слегка усмехнулся, — Пошли отсюда!

— Ну пошли.

Они встали и направились к Петровскому парку. Нырнув в прохладную сень деревьев, уселись на свободную скамейку возле фонтана. Олива, украдкой кидая на него быстрые взгляды из-под ресниц, застенчиво и радостно улыбалась. Даниил оказался очень красивым парнем — правильные, классические черты лица, красиво очерченные тонкие губы, большие зелёные глаза. Таких красивых парней Олива ещё не встречала — она и предположить не могла, что Сорокдвантеллер окажется именно таким. Она чувствовала, как заливается румянцем, сидя рядом с ним — он ей очень, очень понравился…

Даниил же, небрежно цедя слова сквозь зубы, едва смотрел на свою собеседницу. Сказать по правде, увидев Оливу в реале, он сильно разочаровался — что ни говори, а представлял он её совершенно не такой. Он придирчивым взглядом осмотрел её с ног до головы. Нда… Какая-то маленькая, неказистая, да ещё узкоглазая как чукча. А намалевалась-то как… Пять слоёв пудры, пять слоёв туши на ресницах, жирный слой помады на губах — того и гляди, вся «штукатурка» осыплется. Кофта какая-то на ней кислотного цвета, серьги в пол-лица, и причёска — «я у мамы вместо швабры». Ужас. У-жас. И вот, сидит тут это чучело огородное с дебильной улыбкой до ушей, сейчас ещё втюрится в него — только этого Даниилу и не хватало. Он-то думал, что Олива девушка если и не красивая, то хотя бы симпатичная. А тут — пугало пугалом. Он всмотрелся в её лицо — Бог ты мой, страшна как ядерная война. Настроение у Даниила портилось с каждой минутой. Он уже подумывал о том, что хорошо бы сейчас встать и, сославшись на срочные дела, вскочить в троллейбус и уехать в неизвестном направлении. Только вот срочные дела эти, как назло, никак не придумывались, и Даниил, раздражаясь всё больше и больше, уже даже и не пытался скрыть своё злобное выражение лица.