Райли Морс - Жаркое прикосновение

— Будь внимательнее, Фиона, сегодняшняя передача — решающая. Мы не должны допускать ни малейших ошибок, — предупредил Остин.

Фиона опустила свое грузное тело на стул рядом с ведущим радиопередачу.

— Остин Макивер, пора бы тебе знать, что я не допускаю ошибок, — сказала она, смерив его суровым взглядом, невольно смягчившимся при виде его широкой улыбки.

— Я на тебя рассчитываю. — Он провел рукой по лысине. — Но можешь ли ты настроиться на прием флюидов или что там еще ты делаешь на большом расстоянии?

Фиона только фыркнула в ответ. Да, Остин все-таки не совсем понимал, как она все это делает, но ему было достаточно того, что он верил в ее способности медиума. Она никогда бы не согласилась делать передачу с тем, кто не верил в нее.

— Расслабься, — посоветовала она. — Сегодня «Форум Фионы» будет чем-то особенным.

— Надеюсь. Ведь мы выходим в эфир на весь штат.

Фиона загадочно улыбнулась и закрыла глаза.

— Дорогой Остин, разве ты не чувствуешь? Сегодня вечером эфир полон не только радиоволнами, но чем-то гораздо большим.

Звуки джаза зазвучали в крошечной радиостудии, и Фиона начала покачиваться в такт страстной мелодии, которую выводил саксофон. «Превосходное вступление к передаче», — подумала она. Мелодия, вызывающая желания, мелодия, полная обещаний, — это именно то, что нужно ее слушателям.

Стул под Остином скрипнул, когда он потянулся, чтобы переключить кнопки, и музыка в усилителях смолкла.

Фиона настроилась на спокойный лад, вызвав перед мысленным взором видение яркого белого света. Минуту это видение было слепящим, но постепенно померкло, уступив место привычному темному пространству — пустоте, которая словно ждала, чтобы ее наполнили.

Теперь Фиона была готова к работе.

Она открыла глаза и замерла в ожидании.

— Вы слушаете радиостанцию «Си-эй-ди», Пайн-Форест, Северная Каролина. Если вы готовы нас слушать, то мы начинаем, — сказал Остин мягким задушевным голосом. — Оставайтесь с нами. Следующий номер программы «Вечер с Остином» — «Форум Фионы».

Набрав в легкие побольше воздуха, он скороговоркой перечислил продукцию спонсоров программы, а затем таинственным, интригующим тоном начал свое вступление:

— Милые дамы, случалось ли вам прижаться к очень дорогому вам человеку и при этом обнаружить, что его ноги холодны как лед? И холодны вовсе не потому, что высунулись из-под простыни? Способен ли мужчина с такими холодными ногами на страсть?

Остин выпрямился на стуле.

— Любит ли он? Признаю, что это звучит странно, но существует определенный тип мужчин, чьи ноги остаются ледяными в момент сексуальной близости с женщиной, которая, как он думает, единственная вызывает в нем желание. Каждый раз, когда его любовь принимает серьезный оборот, он боится потерять ее, волнуется, торопится получить от нее все. Такой мужчина, мои дорогие слушательницы, из тех, с кем я не советую вам связываться. Фиона, слушая меня, качает головой. Может быть, я не прав?

Он подмигнул Фионе.

— Некоторые могут сказать, что причина этого состояния чисто биологическая. Что в отдельной группе представителей мужского пола это состояние вызвано первобытным, генетически закодированным посылом. Возможно, эти мужчины не способны сексуально соответствовать из-за неосознанного инстинкта выживания? — спросил Остин, подчеркнув значение вопроса короткой паузой, отчего на секунду в эфире воцарилась тишина. Затем он продолжил: — Фиона так не думает. По выражению ее лица я ясно вижу ответ: абсолютное, определенное, безоговорочное «нет».

Фиона глубоко вздохнула, терпеливо перенося его склонность все драматизировать.

Остин наклонился вперед и заговорил, почти прижав губы к микрофону.

— Сегодня вечером Фиона Александер, возможно, самый талантливый медиум нашего столетия…

Фиона бросила на него недовольный взгляд.

— …приглашает вас звонить ей в студию, если вы знаете того, кто по каким-либо причинам не может удовлетворить вас в интимных отношениях. Именно так. Звоните нам. Почему? Потому что Фиона знает, что единственная проблема сексуального соответствия заключается в том, чтобы найти подходящего партнера, — сказал он, и в голосе его зазвучали торжественные модуляции, как у священника, читающего проповедь. — Назовите нам имя, а если вы считаете это рискованным, то просто расскажите что-нибудь о нем, и Фиона укажет женщину, которая предназначена составить с ним гармоничную пару.

Фиона положила руку на плечо Остина и слегка сжала.

— Парни с холодными ногами, вы тоже можете звонить Фионе, если, конечно, пожелаете найти женщину, которая сумеет согреть вам ноги, — сказал он, переходя на скороговорку. — Наши телефонные линии ждут вас. Наберите номер 91-95-55-77-92. Фиона найдет подходящего партнера для любого из наших слушателей.

На щите коммутатора сразу же загорелась лампочка.

— Вот и первый звонок на линии, — сказал Остин, с довольным видом улыбнувшись Фионе.

Сняв руку с его плеча, Фиона взяла микрофон и закрыла глаза.

— Вы дозвонились до Фионы, — глубоким грудным голосом сказала она.

Когда утихли раскаты грома, Адриенна Белью услышала приятные звуки саксофона, долетавшие до ее спальни. Она прекратила выкладывать вещи из чемодана и прислушалась к тактам чарующей мелодии. Казалось, неизвестные ей самой, глубоко скрытые в ее душе струны отзываются на звуки мелодии, и она тихо вздохнула, когда музыка смолкла.

Дождь полил как из ведра, и теперь Адриенна слышала единственный звук — тяжелое постукивание дождевых капель по карнизу. Она вынула мягкие теплые леггинсы, закрыла пустой чемодан и обвела взглядом комнату.

Как хорошо снова оказаться дома! От обоев в розовых цветочках до складок занавесей на окне все было точно таким, как до ее отъезда из дома. Было время, когда обстановка комнаты раздражала ее отсутствием единого стиля. Но не теперь.

Ей было уже двадцать пять лет, но она до сих пор не забыла свои любимые мягкие игрушки, занимавшие почти весь диванчик у окна. Это воспоминание действовало успокаивающе.

Она ожидала, что старый дом в стиле Тюдоров со стенами, поросшими плющом, в котором она выросла, с годами изменился. Но ее мать сохранила его точно таким, каким он был до смерти отца много лет назад.

Марсель Белью знала, что именно в неизменности дома ее дочь найдет утешение. И Адриенна вынуждена была признать, что мать оказалась права. Дом для нее был настоящим убежищем.

Медленно раздеваясь, она наслаждалась уютом и чувством полной безопасности, что царили в доме. Это чувство, пусть несколько иллюзорное, сохранилось с детства, и она прятала его глубоко в душе.

Адриенна надела брюки и фланелевую рубашку цвета лаванды, доходившую почти до колен. Хотя рубашка была старенькая и вся в пятнах от краски, но этот наряд был самым удобным и очень подходил к ее настроению в этот вечер.

Теперь единственное, чего ей недоставало, так это хорошего обеда. Но надеяться на скорое утоление чувства голода было бесполезно. Кармен всегда подавала обед ровно в семь часов. Старая кухарка придерживалась строго установленного порядка, как и мать. Адриенна с детства сопротивлялась рамкам режима, с наслаждением позволяя каждому дню следовать своим неповторимым чередом. Но со временем она изменилась. Вынуждена была измениться.

Она остановилась у открытой двери спальни матери. Радио продолжало работать, но в приемнике слышался такой треск, словно он вот-вот выйдет из строя.

— Тебе следовало бы приобрести приемник получше, — сказала она, входя в комнату и вдыхая знакомый аромат роз.

— Это, должно быть, помехи из-за грозы, — сказала Марсель, приподнимаясь с подушек.

Адриенна взяла худую, холеную наманикюренную руку матери, отметив про себя, что лак на ногтях ярко-красного цвета. Еще одна маленькая деталь, которая с годами не изменилась, и это придавало ощущение надежности.

— Посиди со мной, — попросила Марсель, и ее серые глаза часто замигали. — Я хочу, чтобы ты послушала это. — Она перевела взгляд на старенький радиоприемник, стоявший на прикроватной тумбочке.

Адриенна услышала женский голос, звучавший отчетливо, несмотря на помехи, которые перемежали почти каждое слово.

«— Она не для вас, — сказал женский голос.

— Но я встречаюсь с ней уже три года, — послышался ответ.

— Вы никогда не подойдете ей, потому что глубоко в душе знаете, что не можете дать ей того, чего она хочет».

Адриенна подрегулировала ручку настройки.

— Что это за передача? — спросила она, присаживаясь на край кровати.

— «Форум Фионы». Ее называют медиумом века, — пояснила Марсель, наклоняясь вперед и позволяя дочери поправить подушки. — Клянусь, ты ничуть не хуже ее.

— Нет, мама, не думаю.

— Ты ведь совсем недавно обнаружила свой дар, дорогая. Со временем, когда у тебя будет больше практики, ты, безусловно, сможешь многое.

— Ничего подобного, — сказала Адриенна, и в голосе ее прозвучала твердость. — Я уже сказала тебе, что никогда больше не воспользуюсь своими способностями.

— Передача Фионы построена на звонках слушателей, — сказала Марсель, не обратив внимания на слова дочери. — Эта женщина может найти подходящую пару любому человеку. А что, может быть, и ты могла бы…

— Мама, пожалуйста, постарайся понять. Не знаю, что со мной происходит, но это не то, с чем мне хотелось бы играть.

— Понимаю, значит, у тебя из-за этого дара были неприятности, — понимающе сказала Марсель, рукой коснувшись ее щеки. — Дорогая, никто не может прожить жизнь, не совершив ошибок. Ты должна научиться извлекать уроки из своих ошибок.

Адриенна пожала плечами. Она уже и так многому научилась.

— У твоей прабабушки был тот же талант, что и у тебя, — сказала Марсель ласково. — Уверена, со временем ты свыкнешься с ним.

Адриенна посмотрела на свои руки. Они выглядели обычными, почти как у матери, только без длинных накрашенных ногтей. На ее пальцах ногти были коротко острижены, потому что ей приходилось много работать руками. Было время, когда она тоже красила ногти. Но то время прошло.

— Лучше бы мне остаться такой, какой я была, — с горечью сказала она.

— Ты не можешь повернуть время вспять, Адриенна. Теперь это часть тебя. Ты должна использовать этот Божий дар, а не отвергать его.

В радиоприемнике раздался гул, и звук стал на несколько децибелов громче.

«Я вижу в вашем будущем совсем особую женщину…»

— Дай себе шанс, — сказала Марсель, беря руку дочери и поднося ее к приемнику. — Попробуй, ну, ради меня.

— Четыре фута десять дюймов, — сказала Адриенна, глядя прямо в глаза матери. — Гимнастка.

«…невысокого роста, но спортивного сложения», — прозвучал уверенный голос Фионы.

— Замечательно! — воскликнула Марсель.

Адриенна глубоко вздохнула и не убрала руку с приемника. Видения стали необычно ясными, нахлынули на нее с такой силой, что воздух в комнате казался наэлектризованным.

«Когда я ее встречу?» — спросил взволнованный тенор.

— В субботу, в десять, в прачечной самообслуживания, — уверенно сказала Адриенна.

Мать в ответ улыбнулась.

«Очень скоро», — сказала Фиона, но не стала уточнять времени и места встречи.

— Она найдет его белье в сушилке. На белье будут дырки. — Адриенна невольно хихикнула. — Он — рыжеволосый и от смущения станет красным, как помидор, чем бесповоротно завоюет ее сердце.

«Спасибо за звонок», — поблагодарила Фиона.

В приемнике послышался бодрый мужской голос.

«Фиона, на линии еще один звонок. Этот счастливчик уверен, что получит информацию, которая в корне изменит его жизнь», — сказал этот голос, чей тон, напоминающий циркового зазывалу, резко отличался от сдержанного, убедительного голоса Фионы.

— Давно существует эта передача? — спросила Адриенна.

— Несколько месяцев. В Пайн-Форест она стала очень популярной.

— Никогда о ней не слышала.

— Потому что на два года похоронила себя в этой колонии художников, Бог знает где. Не понимаю, почему ты решила, что сможешь писать лучше там, где нет ни электричества, ни удобств…

— Но я вернулась, — сказала Адриенна, прекрасно понимая, к чему может привести такой оборот в разговоре, а потому решив быстро сменить тему. — Расскажи мне о Фионе Александер, мама.

— Она замечательная, — воодушевилась Марсель, клюнув на наживку, подброшенную дочерью. — Очень талантливая. Она специализируется главным образом на сердечных делах.

— Да? — сказала Адриенна, ответив намеренно сдержанной улыбкой на многозначительную улыбку матери. Если судить по имеющемуся у нее опыту, то сердечные дела не по ее части.