— Спасибо, — прошептала она.

— Пожалуйста, — улыбнулся он.

Наташа заглянула ему в глаза и обмерла. Они были светло-серыми, с редкими вкраплениями зеленого, с длинными и пушистыми черными ресницами. Наташа в жизни не видела таких потрясающе красивых глаз…

Едва сознавая, где она и что нужно делать, она вошла в прохладный полумрак мраморного великолепия. Высокие полукруглые потолки были украшены замысловатой вязью, на стенах висели декоративные кованые светильники. По углам стояли плетеные диваны и стульчики с россыпью мягких подушек, в центре журчал фонтан. Редкие солнечные лучи, проникавшие сквозь стеклянные двери, играли на маленьких разноцветных камушках, которыми была выложена чаша фонтана. Наташе захотелось немедленно достать фотоаппарат и начать все фотографировать. Но, конечно, вначале следовало уладить некоторые формальности, да и не мешало бы отдохнуть после перелета…

Мужчины уже зарегистрировались и взяли ключи. Худощавый молчун по-прежнему игнорировал Наташу. Он махнул рукой носильщику и пошел куда-то в глубь ресепшена. Но сероглазый красавец замешкался.

— Завтра в десять встреча с нашим отельным гидом, — сказал он Наташе. — Где-то здесь, на ресепшене.

Наташа мучительно придумывала, что бы ответить, и не нашла ничего лучше, как просто кивнуть.

— Спасибо.

— Тогда до завтра, — беспечно произнес молодой человек. — И попросите у них номер возле бассейна, там комнаты лучше всего.

4

Наташина душа пела на разные голоса, когда носильщик провожал ее до маленького аккуратного домика под номером двенадцать. Все его окна выходили на чудесный бассейн с неестественно голубой водой, так что вид из номера обещал быть великолепным. Наташа жмурилась на солнце, рассматривая буйную растительность вокруг, совершенно неправдоподобную, если учесть унылые песчаные пейзажи за территорией отеля. Но «Грин Иджипт холидей» полностью оправдывал свое название. Повсюду были газоны с маленькой, аккуратной, как ковер, травкой, высокие пальмы, клумбы из цветущих растений. Это было потрясающе красиво и вызывало прямые ассоциации с райским садом. Осталось только отыскать в нем своего Адама…

Номер находился на четвертом этаже, что Наташа сочла скорее за плюс, чем за минус. Лучше смотреть на бассейн сверху, чем любоваться на людей, шмыгающих день-деньской мимо твоих окон.

Просить у портье номер с видом на бассейн не пришлось. Он в достаточной степени владел русским языком, чтобы понять совет молодого человека, да и, как выяснилось впоследствии, угождать одинокой россиянке считал своим долгом каждый добропорядочный египтянин.

Особенно такой симпатичной россиянке. Наташа никогда не считала себя ослепительной красавицей, но и своих достоинств не умаляла. К достоинствам относились: красивые голубые глаза, правильные черты лица, густые светло-русые волосы, которые при помощи осветляющего шампуня на солнце отливали жемчугом, и стройная фигурка, способная ввести в искушение ценителя женской красоты. Ничего сверхъестественного, но вполне достаточно, чтобы чувствовать себя уверенно в любых обстоятельствах.

Совет прекрасного незнакомца насчет номера оказался дельным. В комнате было восхитительно: гигантская двуспальная кровать под пурпурным покрывалом, трюмо с зеркалом в полный рост, мягкий клетчатый диван, кресла с деревянными подлокотниками, широкий платяной шкаф с ящичками и телевизор с каналами на всех возможных языках.

Окно в номере было большое, во всю стену и открывалось на балкон, где стояли пластиковые стулья и маленький круглый столик. Наташа отодвинула оконное стекло и вышла на балкон. Внизу, в лазурной воде плескались люди, но ей было не до них. Она любовалась морем.

Море было разноцветным. Не синим, зеленым или голубым, а сине-зелено-голубым, со вставками из чистого изумруда, сверкающего в солнечных лучах золота и угрожающе темного агата. Вдали белели очертания острова. На глубину тянулись тонкие ниточки понтонов.

— Любуетесь? — раздался мужской голос справа от Наташи.

Она повернулась. На соседнем балконе стоял Он. Наташа послала мысленное благословение юноше на ресепшен и пробормотала:

— Д-да… Очень красиво.

То же прилагательное можно было отнести и к молодому человеку. Он успел сменить рубашку с длинными рукавами на белоснежную майку, и только невероятным усилием воли Наташа заставляла себя не таращиться на его впечатляющие бицепсы.

— Нам с погодой очень повезло. Обычно в это время года здесь холоднее. И ветер сильный.

Наташа промычала что-то неопределенное.

— Вы первый раз в Шарме?

— Я? А, да…

— Я уже восьмой. — Молодой человек великодушно не замечал, что она ведет себя как последняя идиотка и едва поддерживает беседу. — Одно время даже подумывал об эмиграции.

— Правда?

— Климат мне нравится. Люблю, когда очень жарко.

— Я тоже, — выдохнула Наташа.

— А вы надолго?

— На две недели.

— И я, — рассмеялся он. — Вы какого числа обратно?

— Одиннадцатого.

— И я одиннадцатого. «Трансаэро»?

— Да.

— Двадцать два десять?

— Я точно не помню… — Наташа задумалась. — Кажется, да.

— Ничего себе совпадение, — присвистнул он. — Вместе прилетели, вместе улетим, отель один и тот же… Хороший знак. По-моему, нам пора познакомиться и перейти на «ты».

Наташа была полностью с ним согласна.

— Влад.

— Наташа.

— Очень приятно, Наташа.

«А уж как мне приятно, ты себе представить не можешь», — подумала она.

— Ладно, пойду разбирать сумку, — улыбнулся Влад. — Увидимся еще.

— Увидимся, — эхом отозвалась Наташа.

Развешивая наряды в шкафу, Наташа обдумывала сложившуюся ситуацию. Судьба наконец послала ей настоящее испытание. Она жаждала стать свободной роковой женщиной, которая одним взглядом сводит мужчин с ума? Влад за стенкой — отличная возможность ощутить себя и роковой, и просто женщиной. На две недели она забудет о примерной девочке Наташе Воронцовой. Она будет беззаботной, легкомысленной, глупой, если хотите, и абсолютно аморальной. Она хочет этого мужчину? О да. За все время знакомства Виктор не вызвал у нее и сотой доли того желания, что бушевало в крови при одном взгляде на Влада. Так на кого ей оглядываться, кого бояться? Она возьмет то, что ей нужно, а потом…

Потом будет видно.


Наташа приняла душ, надела сочно-зеленый купальник, расшитый бисером, обмотала бедра широким парео в тон, нацепила соломенную шляпку и, чувствуя себя обворожительной Клеопатрой, вышла из номера. Тело моментально расслабилось в лучах полуденного солнца. Она вспомнила московские сугробы, мороз, щиплющий щеки, и тихонько рассмеялась. На целых две недели она избавлена от этого кошмара.

По каменной лестнице Наташа спустилась к бассейну. Она плохо помнила, сколько квадратных метров бассейнового рая были указаны в рекламном проспекте, но его размеры впечатляли. Он был неправильной формы, искривленный и закругленный, и, возможно, чемпион мира по плаванию сморщил бы нос, увидев его. Наташа не была чемпионом мира и влюбилась в бассейн с первого взгляда. По его краям стояли шезлонги и зонтики, а между ними шныряли официанты, разнося желающим прохладительные напитки. В самом бассейне резвилась одинокая парочка. Другие постояльцы предпочитали не заниматься утомительными физическими упражнениями, а нежиться на солнышке, потягивая коктейли.

Наташа выбрала себе шезлонг, небрежно кинула на него сумку, развязала парео. Ни один из разлегшихся вокруг бассейна мужчин не повернул голову в ее сторону. Они ее попросту не заметили. «Тюлени ленивые, — обиделась Наташа. — Они бы не пошевелились, даже если бы я разделась догола».

Правда, восхищенных взглядов официантов ей за глаза хватило, чтобы почувствовать себя мисс Вселенной и голливудской звездой в одном флаконе. Нет, не зря все-таки русских женщин тянет в жаркие страны. После оскорбительного равнодушия соотечественников, внимание южных мужчин согревало не хуже центрального отопления.

Осторожно, по специальной лесенке Наташа зашла в бассейн. Вода была неожиданно теплой. Наташа лениво выплыла на середину и легла на спину, закрыв глаза. Все друзья-подруги, не говоря уже о Викторе, мерзнут в Москве, считают офисные дни, оставшиеся до неизбежной новогодней попойки, и мечутся по городу в поисках никому не нужных подарков. Какая она умница, что сумела устроить для себя совсем другой Новый год…

Накупавшись, Наташа вылезла на бортик, не без труда отыскала свой шезлонг и разлеглась на нем словно царица. Пять минут она наслаждалась жарким солнцем, через десять ей стало скучно. Она не захватила с собой книг (еще чего, тяжесть этакую тащить), а газетку из самолета выкинула в аэропорту. Поговорить было не с кем. Наташа на секунду представила себе, что с ней будет через две недели, если она ни с кем не подружится…

Она содрогнулась от ужаса. Нужно было принимать срочные меры.


Определить, где находится номер Влада, было совсем нетрудно. Наташа решительно постучала в первую дверь справа от своей комнаты. Все пути к отступлению были отрезаны. Прежняя Наташа Воронцова ни за что не осмелилась бы навязываться малознакомому мужчине. Нынешняя Наташа была готова на все.

— Кам ин, — крикнул Влад. — Итс оупен.

«Он думает, что я уборщик», — хихикнула Наташа и постучала снова.

— Уот ду… — Влад распахнул дверь.

Вокруг его бедер было обернуто белое полотенце, с влажных волос стекала вода. Наташа на мгновение ослепла и потеряла дар речи. Раньше она была уверена, что подобные мужские тела — результат стараний мастеров фотошопа, ваяющих обложки глянцевых журналов, и на самом деле такого совершенства быть не может. Оказалось, что она напрасно сомневалась в матушке-природе.

— Привет, — улыбнулся Влад, — я думал, это горничная.

Казалось, он ничуть не удивился ее появлению.

— Я подумала, почему бы нам не погулять немного, разведать окрестности, — выпалила Наташа заранее заготовленную фразу.

— Давай, — кивнул он. — Заходи, мне переодеться надо.

— Да и так ничего, — хихикнула Наташа.

Влад усмехнулся.

— И все-таки я переоденусь. Если ты не возражаешь…

Наташа вошла внутрь. Номер Влада представлял точную копию ее комнаты.

— Подожди, я быстро. — Влад вытащил из шкафа одежду и скрылся в ванной комнате.

Наташа присела на краешек кресла. Похоже было, что он воспринял ее приход как нечто само собой разумеющееся. А чего она ждала? Что он смутится и покраснеет? Да на такого красавчика женщины должны пачками вешаться. Ему к этому не привыкать. Если она зазевается, его из-под носа мигом уведут…

— Все, я готов.

Влад вышел в светлых брюках и в рубашке с пальмами. В этом наряде он выглядел еще красивее. Наташа попыталась представить себе одежду, которая не была бы ему к лицу, и не смогла. Обворожительный мужчина, что и говорить. Настоящая находка для женщины в ее ситуации.


После ознакомительной прогулки по территории отеля Влад не утратил ни капли своей обворожительности. «Грин иджипт холидей» он знал как свои пять пальцев и устроил для Наташи настоящую экскурсию. Они разыскали все четыре ресторанчика отеля, покрутились около кальянной, заглянули в магазин сувениров и на спортивную площадку, прошлись по берегу моря, постояли на понтоне, повосхищались разноцветными рыбами, которые деловито проплывали мимо.

— Неужели не страшно плавать вместе с ними? — удивлялась Наташа.

— Совсем не страшно, — смеялся Влад. — Ты когда-нибудь плавала с маской?

— Нет.

— Я тебя научу, это просто.

В глубине души Наташа придерживалась противоположного мнения. Бассейн с обеззараженной водой и гладким дном нравился ей гораздо больше. Но ради Влада она была готова перезнакомиться со всеми барракудами и акулами Красного моря.

Вдоволь нагулявшись по «Грин Иджипт», они зашли в бар у бассейна. Влад рассказывал о своих предыдущих приключениях в Египте, и Наташа хохотала до упаду. В ее груди росло и ширилось непривычное ощущение легкости, вызванное то ли третьей «Пиной коладой», то ли обществом Влада. А может быть, и тем и другим. С необыкновенным дружелюбием Наташа смотрела на людей вокруг и поражалась тому, как долго она могла находиться в плену условностей. Проще простого завязывать знакомства и наслаждаться новым общением…


Вечером они распрощались у дверей и пожелали друг другу спокойной ночи. Наташа вдруг подумала, что раз день настолько удался, то можно и дальше пойти. Спать с мужчиной на первом свидании, конечно, опасно и опрометчиво, но, так как у них с Владом формально свидания не было, на них это правило не распространяется. У нее всего лишь тринадцать египетских ночей. Жаль проводить хотя бы одну из них в одиночестве.