Мы оставили повозку и по обоюдному негласному соглашению ушли прочь и от Зимнего сада. Сегодня, после событий вчерашнего дня, это прекрасное место вызывало лишь душевную боль.

Поэтому мы обошли отель с другой стороны и нашли тихое местечко с несколькими ледяными скамейками, покрытыми оленьими шкурами.

— Могли бы придумать гуманную альтернативу оленьим шкурам, — сказала я, морщась от отвращения. После того, как видишь этих прекрасных созданий вживую, их мертвые шкуры могут вызвать только отвращение.

Мы сели на лавочку и, молча, уставились на отель. За завтраком мы едва ли обмолвились парой слов, и мне казалось, что Бен не решается начать разговор из страха, что я устрою сцену и опять разрыдаюсь.

— Итак, что теперь? — как бы невзначай спросила я.

Бен открыл было рот, чтобы ответить, но неожиданно вскочил со скамейки, уронив чашку с кофе.

— Что-то не так, — пробормотал он.

Спустя мгновение, из-за деревьев выскочил Кини. Я было подумала, что он проскачет мимо, но нет, Кини остановился рядом со скамейкой. Конь был чем-то напуган. Он возбужденно фыркал и нетерпеливо перебирал копытами. Бен потрепал коня по холке и что-то тихо говорил ему, пока Кини не успокоился. Он всегда хорошо обращался с лошадьми.

— Где Лукас? — с волнением спросила я, поглядывая на деревья, еще надеясь, что Лукас вот-вот появится.

— Что-то случилось, — ответил Бен, не теряя спокойствия. — Приглядишь за Кини, пока я поищу Лукаса?

Я подошла к Кини и, поглаживая его, заговорила с ним успокаивающим голосом, пока Бен обходил коня, чтобы проверить — нет ли у животного ран и травм. Мне не понравились грустные глаза Кини, будто он был убит горем, и словно он видел нечто, напугавшее его до полусмерти.

— Вот, — произнес Бен. — На него кто-то напал.

Обнимая Кини за шею, я поднырнула у него под головой и, оказавшись на другой стороне, увидела то, о чем говорил Бен. У коня из глубокой раны на боку сочилась кровь.

— Рана несерьезная, — заверил меня Бен. — С ним все будет хорошо. — Он погладил Кини по морде. — Но только одному Богу известно, что сталось с Лукасом...

— Может, Кини нас отвезет к нему? — предположила я.

Но Кини, похоже, не собирался никуда идти. Он просто неподвижно стоял рядом с нами.

— Что-то случилось, — опять повторил Бен. — Я только надеюсь, что Лукас сумел уйти... — Он неожиданно умолк и внимательно взглянул на уздечку Кини. А я, в свою очередь, поняла, что впервые вижу на этом коне упряжь. Хотя, если подумать, не так уж она была ему и нужна, он отлично справлялся и без неё.

— Если я ничего не путаю, на нем не было уздечки, когда мы видели его последний раз? — спросила я.

— Это не уздечка. Это лебединая песня, — ответил Бен.

Он протянул руку и снял с коня уздечку. Но стоило Бену это сделать, как Кини и след простыл. Он стремглав помчался к деревьям и растворился в воздухе, даже не успев добежать до них.

— Думаю, нам пора идти, — сказал Бен.

Я развернулась к нему и увидела, что уздечка исчезла, а вместо неё у Бена на шее вновь появилась черная цепь.

— Куда? — спросила я.

— Куда угодно. Нам нельзя здесь оставаться. Это небезопасно. Пошли. Лукас сам нас найдет.

Тон его голоса удержал меня от расспросов. Мы поспешили обратно в отель. К моему удивлению, в фойе мы увидели непонятно чем вызванное столпотворение. Большинство гостей были с чемоданами, громко возмущались и требовали возмещения ущерба, в то время как персонал выпроваживал их на выход. Что происходит? Мы решили не останавливаться и сразу поднялись к нам в номер, чтобы забрать сумки. Не хотелось терять время даром. Но когда Бен открыл дверь, нас уже ждали.

На фоне окна стояла фигура, одетая в фирменный серебристый теплый комбинезон отеля. Бен на мгновение замер в проеме, а я было подумала, что мы ошиблись номером. Но потом мужчина развернулся, наставив на нас пистолет, который держал в руке.

— Входи, Бен, — осклабился Джексон. — Не нужно стесняться. Мы же все друзья, не правда ли?

Придя в себя от неожиданности, Бен сурово спросил:

— Как у тебя получилось так быстро сюда добраться?

Физиономия Джексона расплылась в улыбке.

— Мне слегка помогли, — признался он. — А теперь входите, оба. — Он нетерпеливо махнул пистолетом. — Жасмин, дорогая, будь так добра, закрой дверь.

Меня затошнило. Нас загнали в ловушку. Никто, даже Лукас, не знал, что мы здесь. Закрыв дверь, я развернулась. Бен сжал мое запястье, ближе притянув к себе.

— Устраивайтесь поудобнее, — вежливо сказал Джексон. — Мы пробудем здесь какое-то время. Полчаса или около того, пока они не освободят весь отель.

— Ты о чем? — осторожно спросил Бен. — Почему служащие отеля выдворяют постояльцев?

— По ходу, рыцари внушили им, что возникла какая-то проблема в конструкции отеля, — сказал Джексон с широкой улыбкой, явно довольный собой. — Видишь ли, гостиница вот-вот начнет разрушаться. — Он сжал свободную ладонь в кулак и постучал им по толстой ледяной стене у себя за спиной. — О, гляди, а вот и автобусы, — сказал он, выглянув в окно. — Четыре штуки. Сейчас всех рассадят и увезут.

— Сколько ты работаешь на рыцарей? — с каменным выражением лица спросил Бен.

Джексон посмотрел на свои часы.

— Уже несколько часов, — ответил он. — Едва я вырвался из катакомб, как один из них догнал меня на улице. Сначала я подумал, что это полицейский. Короче, когда он понял, что лебединая песня исчезла, то предложил мне новую сделку. И дал мне вот это.

Он вытянул руку, и я увидела черное кольцо, точно такое же, как у Бена и Лукаса.

— Так что не думай меня зачаровывать, у тебя все равно ничего не выйдет, — сказал Джексон с очередной самодовольной ухмылкой. — Кто-нибудь да заплатит мне за песню, если не ты, так рыцари предложат хорошую цену. Так что гони её сюда.

— У меня её больше нет, — ответил Бен. — Лукас уехал с ней прошлым вечером. Именно тогда я видел её в последний раз.

— О, может, я чего-то не понял, но по моим сведениям, он отправил коня с песней обратно к тебе, — сказал Джексон, его глаза злобно сверкнули. — Что-то пошло не так, да?

— Понятия не имею, что за бред ты несешь, — сказал Бен. — Я несколько часов не видел ни Лукаса, ни его коня. Думаю, он вернул песню законному владельцу. По правде говоря, мы сами ждем его скорейшего возвращения.

В последнем предложении Бена явно слышалась завуалированная угроза, на которую Джексон лишь рассмеялся.

— Бен, из тебя никчемный лгун! Лукас встрял, не успев даже добраться до Нойшванштайна. Боюсь, он мертв.

— Неплохая попытка, — отчеканил Бен. — Но лебединого рыцаря чрезвычайно сложно умертвить. Сомневаюсь, что тебе в этом смог помочь даже этот игрушечный пистолет.

Я почувствовала, что Бен отпустил мою руку. Похоже, он собирался попробовать обезвредить Джексона, несмотря на пистолет. Похоже, и Джексон что-то такое заподозрил, поэтому сделал шаг назад и нацелил пистолет на меня.

— Я знаю, что ты стал рыцарем, — сказал он. — Но вот Снегурочка — человек. Как думаешь, у тебя получится обезвредить меня, прежде чем я успею выстрелить ей промеж глаз, а? Мне почему-то кажется, что кто-то из нас двоих окажется быстрее. — Он с улыбкой посмотрел на меня. — Как же это увлекательно, не правда ли, моя дорогая?

Бен глубоко вздохнул.

— Если хотя бы волосок упадет с её головы, то клянусь Богом, Джексон, я тебя прикончу, — холодно произнес Бен.

— Ну а то как же, Бен, естественно! — Улыбка Джексона исчезла. — И поэтому для всех будет лучше, если я не трону её, не так ли? Поэтому не давай мне повода! Что до Лукаса, взывать к его помощи бессмысленно. Он ведь уже здесь, но толку от него никакого, не так ли?

С улицы донесся звук отъезжающих туристических автобусов. Видимо, всех гостей и персонал уже рассадили по местам и повезли прочь из отеля.

— Что значит, он уже здесь? — подозрительно спросил Бен.

— Он там, на полу, — мерзко скалясь, уточнил Джексон, продолжая целиться мне в голову, и при этом сделав неопределенный жест в сторону ледяного стола.

— Никогда не видел его без доспехов и шлема, потому не берусь утверждать наверняка, что это он, — сказал он непринужденно. — Но другие рыцари, похоже, уверены, что это тот самый изгой по имени Лукас.

Он торжествующе выпятил грудь. Меня охватил ужас. Мне хотелось кричать, но крик застрял в горле, превратившись в сдавленный всхлип. Джексон поднял левой рукой за волосы отсеченную голову Лукаса. Бен до боли сжал мою руку. Больше ничем он не выдал себя ни мне, ни Джексону. Он не дрогнул и не издал ни звука.

Похоже, голову Лукасу отрубили мечом. По краю кожи скопилась засохшая кровь. Его распахнутые глаза смотрели пустым, ничего не выражающим взглядом, отчего зрелище было еще ужаснее. Сложно поверить, что эта голова когда-то принадлежала живому человеку, сейчас она больше была похожа на муляж человеческих останков из сериалов.

— Ты был прав, Бен, — Джексон рассмеялся, — когда сказал, что лебединого рыцаря трудно убить. Но он же не бессмертен, а? Вон, обезглавливание не подвело. Надежная штука. Срабатывает и с вампирами, и с вервольфами, и, как видишь, с лебедиными рыцарями. Другие-то знали, что он вернется в Нойшванштайн, и поджидали его там. — Он небрежно бросил голову на ледяной стол, и та откатилась вправо, а потом он вновь развернулся к нам. Его голубые глаза злорадно сверкали. — Что, нечего сказать, Бен? Как это непохоже на тебя. Я даже слегка разочарован. Хотя неважно. Короче, отдай мне прямо сейчас песню, и я ничего не сделаю твоей любимой уродке. Я не настолько глуп, чтобы убить ее и лишиться преимущества, но тебе ли не знать, на что я способен. Так и вижу, что она больше никогда не сможет играть на скрипке. Какая жалость. Лиам рассказывал мне, как хорошо она играет. Так что брось ломаться и отдавай песню.

Бен долгое время раздумывал, но потом опустил руку в карман и вынул черную пуговицу. Он сделал шаг вперед, но Джексон остановил его:

— Не вздумай. Мне лучше держаться от тебя подальше, а то ты больно прыткий. Просто брось её мне.

Бен сделал, как он сказал. Не отводя пистолета, Джексон наклонился, подобрал бесполезную вещицу и убрал её к себе в карман.

— А теперь кольцо, — велел он.

— Какое кольцо? — с каменным выражением лица спросил Бен.

— То самое, — ответил Джексон, закатывая глаза и демонстрируя черную полоску на мизинце левой руки, — которое защищает тебя от лебединой песни.

— С рыцарями подобный номер не проходит, — сказал Бен. — Мы не можем просто выключить это по своему желанию. Кольцо даруется раз и навсегда.

— Ааа! — сказал Джексон и притворно сморщился. — Очень надеюсь, для твоего же блага, что это не так. Потому что, так или иначе, я заберу у тебя кольцо, улавливаешь мою мысль? Поэтому прошу в последний раз: гони кольцо.

Бен ненадолго прикрыл глаза.

— Я солгал, — сказал он тихо. — Я не могу его снять.

— Ну, тогда, — весело сказал Джексон, — может, у кого-то из присутствующих есть топор? Может у тебя, Жасмин? Нет? Забудь. К счастью, я никуда не хожу без моего перочинного ножа. — Он пошарил в кармане, а потом швырнул мне свой нож. Я автоматически его поймала, но от следующих его слов у меня кровь застыла в жилах. — Как думаешь, сможешь у своего суженого отрезать кое-что или мне тебя зачаровать?

— Что? — Я в ужасе уставилась на него, надеясь, что он это не всерьез.

Джексон опять закатил глаза.

— Ну, палец Бена, — сказала он, изображая из себя обладателя недюжинного терпения. — Дорогая, я хочу, чтобы ты отрезала ему палец. Ты можешь сделать это по-хорошему или мне придется...

Он замолчал, когда Бен выхватил у меня из руки перочинный нож и открыл его. Потом ударил ладонью об стол рядом с головой Лукаса и нанес по пальцу один удар, другой, третий. Отрубленный палец покатился по столешнице, оставляя за собой кровавый след. Бен же рухнул на колени, напрасно пытаясь душить отчаянный крик, придерживая другой рукой окровавленное запястье. Это был самый ужасный вопль, что мне доводилось слышать.

— Очень по-рыцарски. — Джексон вздохнул. — Но вышло не так весело, как бы мне хотелось. Ну да ладно, результат-то тот же.

Забыв про Джексона и его пистолет, я сорвала с шеи шарф и, упав рядом с Беном на колени, обмотала им его руку, которая была уже скользкой от крови...

Это все не взаправду, не взаправду, повторяла я мысленно эту мантру, и слезы жалили мне глаза. Весь персонал и постояльцы покинули отель, Лукас мертв... Как ни посмотри, похоже, нам с Беном не выжить. У Джексона пистолет, а рыцарское кольцо не позволит нам зачаровать его песней. У нас ничего не было против него.

Ничего, кроме...