— Эй, что с тобой? — спросила Элла, когда рано утром мы вместе с ней готовились выйти на работу. — Ты сегодня какая-то неразговорчивая. Тебе что, плохо?

Я подняла на нее удивленные глаза. Она была права. За все это время я не произнесла ни слова. Все мои мысли были о платье и о встрече с незнакомцем. Должна ли я решиться?

— Ты чувствуешь себя не в своей тарелке из-за предстоящего вечера? — улыбаясь, предположила Элла. — Ты же сегодня встречаешься с этим типом, не так ли?

— Не знаю, — ответила я. — Думаю, что нет.

— Что? Неужели тебя не мучит любопытство? — Элла уперла руки в бедра, так она делала всегда, когда чего-то не могла понять.

— Да, конечно. Но, может быть, это просто чья-то глупая шутка.

— Глупая шутка? — фыркнула Элла. — Такое дорогое платье? Я не верю, что кто-то может позволить себе так с тобой шутить.

— Может быть, это Тим? — предположила я. — От него всего можно ожидать.

— Что ты, у него нет такого количества денег! А если за этим все же скрывается он, то я напущу на него госпожу тайную советницу.

Эта мысль вызвала у меня улыбку.

— А как ты это сделаешь?

— Я расскажу ей, что Тим мечтает о ней и говорит об этом за стенами танцевального зала! Тогда вечером он вообще не сможет от нее отвязаться. А ты знаешь, как он любит, когда к нему липнут женщины!

Его жалобы по поводу госпожи тайной советницы до сих пор звучали у меня в ушах.

— И все же я не знаю. Даже если это не Тим, то, может быть, кто-то, кто мне не нравится. Или человек с нечестными намерениями.

Элла расхохоталась:

— Извини, но честных намерений нет ни у одного мужчины. Вопрос заключается только в том, что можно из этого выгадать! Но я не хочу тебя заставлять. Если твой внутренний голос говорит тебе, что ты не должна этого делать, значит, прислушайся к нему. Поскольку на подарке нет имени отправителя, он не сможет потребовать его назад и ты, так или иначе, окажешься в выигрыше.

Пока в этот вечер через мои руки проходило множество курток и кепи, я продолжала размышлять и при этом невольно искала в толпе Лорена. Даже когда пришли последние гости, он не появился. Неужели это означало, что он не придет?

Или же он сегодня не будет искать себе спутницу, потому что появится только ночью?

И если это все же так, то не будет ли слишком опасно встречаться с ним тайком? В моей памяти всплыли голоса и лица моих клиентов из «Красного дома». Их жадные руки, требовательные губы…

«Нет, Лорен не такой», — сказала я себе. И он, конечно, не набросится на меня, когда мы останемся одни.

И тем не менее мне было так плохо от страха, что я даже не смогла поужинать, когда один из помощников повара принес нам еду.

— Что-то у тебя нет аппетита; видимо, ты все же не хочешь с ним встречаться, — поддразнила меня Элла, с наслаждением уплетая жареное мясо.

— Мне просто жарко, — уклончиво ответила я и подсунула ей свою тарелку, потому что знала, что Элла никогда не возражала против двойной порции.

Около полуночи мне стало ясно, что Лорен не появится, по крайней мере на балу. Посетители покидали танцевальный зал, и в конце концов ушли даже те, кто пришел позже всех. Появилась фрау Кюнеманн и с довольной улыбкой отослала нас спать.

Усталые и измученные, мы с Эллой поднялись наверх. Моя подруга больше не спрашивала меня ни о чем, очевидно думая, что я решила не встречаться с таинственным незнакомцем.

Но когда через несколько минут она уснула, я продолжала лежать неподвижно, глядя в темноту. Я спрашивала себя: если бы мне не пришлось пережить столько горя, пошла бы я вниз, во двор? А если это действительно был Лорен и его намерения на самом деле были честными? Значит, было бы глупо упустить этот шанс. Он был для меня загадкой. То, что он встречался со многими женщинами, я считала неприличным, но тем не менее он мне очень нравился! Я радовалась, когда он приходил, огорчалась, когда его сопровождали дамы, и скучала по нему, когда его не было. Как сегодня.

А затем мое сердце взяло верх над рассудком. Игнорируя сомнения и страхи, я встала с постели и так тихо, как только могла, вытащила картонную коробку с платьем из-под кровати.

Я должна была узнать, кто его прислал! Я могла просто спрятаться за одним из кустов, растущих вокруг балхауса, и посмотреть, покажется ли там кто-нибудь.

Бумага тихо зашелестела, когда я стала вытаскивать из нее мечту из шелка и стразов. Под лунным светом камешки заискрились, и несколько светлых точек упали на лицо Эллы.

Я испуганно бросила платье на кровать, когда Элла зашевелилась. Но через несколько секунд она снова захрапела. Тем не менее я сочла, что лучше переодеться где-нибудь в другом месте. На цыпочках я выбралась из комнаты и отправилась вниз, в гардероб. При этом я с часто бьющимся сердцем прислушивалась к шорохам в доме. Собственно говоря, было тихо, но что, если фрау Кюнеманн все еще сидит за своим письменным столом? Иногда она не ложилась спать очень долго.

Все же никто не помешал мне, и через несколько минут я выскользнула через черный ход во двор. Там никого не было. Я увидела лишь два пустых стола, стулья и потухшую гирлянду из лампочек.

Оглядываясь по сторонам, я невольно вспомнила ночь, когда мы с Тхань ходили в храм. Казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

Затем мне в голову пришла мысль: может быть, это все же Тим решил пошутить надо мной. Может быть, сейчас он выскочит из-за куста, начнет смеяться надо мной и расспрашивать, кого я ожидала тут увидеть.

Но когда мои пальцы прикоснулись к ткани, они сказали мне то же, что и раньше: это платье было слишком дорогим и жиголо не мог себе этого позволить.

И тем не менее сомнения у меня остались. Кроме того, воздух стал гораздо прохладней. Вскоре мне стало зябко. Зачем я позволяю так с собой обращаться? И вдруг я показалась себе ужасно глупой.

— Значит, вы все же пришли. Не ожидал.

Этот голос был мне хорошо знаком. Я испуганно обернулась. Лорен был одет в вечерний костюм, узел его галстука был ослаблен. Очевидно, он уже побывал в каком-нибудь другом балхаусе.

И что было гораздо важнее — именно он был тем мужчиной, который прислал мне платье.

— Месье Лорен, — с трудом произнесла я. Хоть я и испытывала облегчение, стоя напротив него, спокойнее мне не стало.

— Да, это я. И я очень рад, что ваше сердце все же не равнодушно к приключениям.

Я опустила глаза. Даже со свободно повязанным галстуком и после продолжительной ночи он все-таки выглядел вызывающе красивым. И я из-за этого очень нервничала.

— Я… просто мне было любопытно.

— И вы понятия не имели, от кого подарок? — Лорен покачал головой. — Вы меня разочаровали.

— У меня были предположения, — быстро проговорила я. — Но с таким же успехом это могло быть шуткой одного из наших наемных танцоров.

— Вы имеете в виду, что кто-то из них положил на вас глаз? — Лорен внимательно оглядел меня с головы до ног.

— Нет, ничего серьезного. Но время от времени они позволяют себе подшучивать над нами. Элла могла бы много об этом рассказать.

— Тогда я спокоен.

Лорен подошел ближе ко мне, ни на секунду не отрывая от меня взгляда.

Когда бы я ни поднимала глаза, все время получалось так, что я смотрю прямо на него. На расстоянии вытянутой руки Лорен остановился. Мне показалось, что он стоит слишком близко ко мне, но мне некуда было отступать. Что же теперь будет?

— Вы очень милая девушка, Ханна, — сказал он.

Его голос слегка дрожал. Мужчина, о котором ни за что нельзя было бы сказать, что что-то может вывести его из равновесия, вдруг показался мне смущенным.

— Платье очень красивое, — ответила я, смущаясь еще сильнее, чем он. — Спасибо. Но этого не надо было делать.

— Нет, это было абсолютно необходимо, — возразил Лорен.

— Оно ведь очень дорогое…

— Это малая цена за то, чтобы встретиться с вами наедине. Я знал, что в вас скрывается нечто большее.

Пока я спрашивала себя, что он имеет в виду, он добавил:

— Я… У меня есть друг… Он фотограф.

— Спасибо, но я не думаю, что мне хочется с ним познакомиться, — произнесла я, даже не зная, что он хочет сказать.

Лорен улыбнулся, а потом рассмеялся, сначала тихо и неуверенно, но затем громко фыркнул, словно перед этим долго сдерживал дыхание.

— Это не то, что вы думаете, я не хочу свести вас со своим другом. Дело в том, что… Он фотографирует для журналов мод. Когда я увидел вас впервые, я подумал, что вы могли бы стать находкой для него. Вы худощавая, подвижная и очень красивая. Просто попытайтесь. Это может принести вам приличное вознаграждение.

Да, предложение было заманчивым, но тем не менее на душе у меня было тяжело. Конечно, было бы неплохо, если бы я могла подработать дополнительно к тому жалованью, которое платила мне фрау Кюнеманн. Чем быстрее я соберу деньги на поездку домой, тем раньше смогу туда вернуться и разыскать Тхань.

— Его зовут Хэннинг Вильниус, — продолжил Лорен. — У него есть свое фотоателье на Торштрассе. Вот. — Он вытащил из кармана маленький листок бумаги, который оказался визитной карточкой. На ней был напечатан адрес фотографа. — Возьмите ее и, когда будете там, зайдите. Скажете ему, что вас прислал я. Согласны?

Я кивнула и некоторое время смотрела на карточку, после чего спрятала ее в рукав.

— Спасибо, я подумаю.

— Хорошо, — улыбаясь, ответил Лорен. — Теперь наконец переходим к основной части вечера.

Он еще некоторое время смотрел на меня, затем вытянул руки в сторону и занял позу, похожую на танцевальную позицию.

— Разрешите пригласить вас на танец?

— Но тут нет музыки.

Я должна была сказать «нет», но у меня не было на это сил. Лорен говорил со мной так любезно, а от его взгляда у меня в животе проснулась тысяча мотыльков. Я не могла ему отказать.

Но я все же не умела танцевать.

— Мое танцевальное искусство оставляет желать лучшего.

— Ни то ни другое не может быть препятствием. Музыку мы представим, а если вы хотите, я с удовольствием покажу вам пару шагов.

Я посмотрела на балхаус, в котором все еще возились официанты. Я могла бы отказать Лорену в его просьбе и снова вернуться в дом, чтобы переодеться и отдать ему платье. Но я этого не хотела. В тот момент я мечтала только о том, чтобы прикоснуться к нему, почувствовать его тепло и вспарить вместе с ним над травой. Я подошла к нему ближе и тоже подняла руки — довольно неловко, словно они были деревянные, — однако его, казалось, это не смутило. Лорен шагнул мне навстречу, взял мои руки и положил одну из них себе на плечо, как это, наверное, было нужно для танца. Затем он взял мою кисть, очень осторожно, словно боясь ее раздавить, а другая его рука легла на мое плечо так нежно, что я почти не почувствовала ее.

— Для начала было бы хорошо научить вас танцевать вальс, правда? Это не особенно быстрый или современный танец, но именно его я научился танцевать в первую очередь.

Лорен объяснил мне последовательность па, а потом стал тихонько напевать мелодию и начал двигаться. Хотя его шаги не были быстрыми, я этого не ожидала и слегка споткнулась.

Тем не менее он уверенно подхватил меня и продолжал танцевать.

— И раз-два-три, раз-два-три, — считал Лорен, не замечая, какой неловкой я была, пока наконец не уловила нужный ритм.

Нажатие его руки становилось немного сильнее, когда я неловко ступала, однако чем увереннее я двигалась, тем легче становились его руки, и в конце концов мне действительно показалось, что я воспарила над землей.

— У вас талант! — восхищенно воскликнул Лорен, продолжая мурлыкать мелодию вальса, и стал танцевать немножко быстрее.

На какое-то время я забыла обо всем. Даже мое прошлое отступило на задний план. Для меня существовал лишь Лорен, звезды у нас над головой и заколдованный сад, в котором обычно устраивались чаепития с танцами.

Все же своевременно, пока я окончательно не забыла, кто я такая, проснулось мое благоразумие, и я освободилась из его рук.

— Что случилось? — удивленно спросил Лорен. — Неужели я случайно наступил вам на ногу? Если да, то извините.

Я покачала головой, подыскивая слова. Ничего на свете мне не хотелось больше, чем протанцевать с ним целую ночь, пусть даже я по-прежнему не умела танцевать. Однако тогда мое отсутствие в балхаусе, конечно же, уже заметили бы.

— Я… мне нужно возвращаться в…

— Пожалуйста, останьтесь еще на минутку! — воскликнул Лорен. — Вы же не можете просто взять и оставить меня, как Золушка своего принца.

— Золушка?

Этой сказки я не знала. «Красный дом» был не тем местом, где рассказывают сказки. Элла тоже не очень любила рассказывать истории, она предпочитала переживать все сама.