Джо Беверли - Жаворонок

— Помнишь, мы проходили мимо магазина, где предлагались приспособления для больных и старых? Я зашел туда, рассчитывая получить информацию о том, что покупал Фарук для капитана Дайера, но ничего не узнал. Хозяин провел меня по всему магазину и показал это приспособление, которым очень гордится. Я и купил его.

— Не для меня, надеюсь. Я не могу одновременно быть любопытной и глухой.

— Для моей бабушки.

— Если ты имеешь в виду вдовствующую леди Болл, она не была глухой, когда я видела ее в последний раз.

— Не отвлекайся на мелочи. — Он жестом показал на свою спальню: — Попробуем?

— Давай, — согласилась Лаура, но тут же скорчила недовольную мину. — Фарук ушел, так что там некому разговаривать.

— Жаль, но ты права. Все равно попробуем. Я пройду в свою спальню, закрою дверь и буду говорить, а ты слушай через стенку.

Он вышел, и к тому времени, когда она приложила чашку к стене, уже читал стихи. Это был отрывок, посвященный битве при Ватерлоо, из поэмы лорда Байрона «Путешествие Чайльд Гарольда».

Лаура какое-то время неподвижно стояла, вспоминая людей, которых знала и которые погибли в битве при Ватерлоо. Стивен зашел в гостиную.

— Ты тоже потерял там друзей?

— Каждый потерял. Но один из них вернулся как будто с того света.

— Лорд Дариус?

— Да. Эта штука работает?

Она попыталась прогнать печальные мысли.

— Прекрасно. Но ты говорил как актер. А будет ли слышен обычный разговор? Как жаль, что Фарук ушел.

— Нам остается только ждать его возвращения. И тогда, возможно, мы узнаем, что они замышляют.

Она ласково ему улыбнулась:

— Я всегда знала, что ты гениален.

Стивен поклонился:

— Благодарю вас, честная леди. А теперь я намерен получить вознаграждение в виде ленча. — Он позвонил в колокольчик.

— Меня нельзя считать честной.

— По сути своей ты честная.

— Удалось узнать что-либо в городе? — спросила Лаура.

— Все знают о появлении Фарука. Весьма опрометчиво с его стороны одеваться столь вызывающе, привлекая к себе всеобщее внимание. Но делает он это не намеренно. Просто не понимает, какое впечатление производит на людей в маленьком английском городе.

— Викарий так озабочен его появлением, что даже упомянул о нем в проповеди.

— Нам только не хватает к неприятностям взрыва возмущения жителей. Это лишь осложнит наше расследование.

— Но тогда, возможно, нам удастся взглянуть на капитана Дайера.

Он улыбнулся:

— За передвижением Фарука в городе следят. Он совершает далекие прогулки. Купил шахматы, колоду карт и, хочешь — верь, хочешь — нет, книгу Байрона «Корсар».

— Боже! Неужели он решил проверить, насколько точно Байрон описывает арабский мир?

Стивен пожал плечами. В это время зашла Джейн принять заказ на ленч.

Когда горничная вышла, Стивен спросил:

— А что ты успела за утро?

— Практически ничего. Фарук остановился и внимательно смотрел на меня. У меня сердце ушло в пятки при мысли, что он подойдет и узнает, кто изображен на рисунке. Только вряд ли такое могло случиться.

Сочувственно улыбнувшись, Стивен сказал:

— Не надо терять надежду.

— Я отчаянно хочу, чтобы Дайер оказался кузеном Генри. Это так много для меня значит.

— Существуют и другие способы обезопасить Гарри, уверяю тебя, Лаура. Неужели ты думаешь, я допущу, чтобы с мальчиком что-нибудь случилось?

— Я так не думаю, но не могу быть спокойна за сына, если кто-то желает его смерти и ради этого пойдет на все.

Стивен промолчал.

Принесли ленч, Стивен не отходил от окна, пока девушка расставляла на столе тарелки. Как только горничная вышла, он сообщил:

— Он возвращается.

Забыв о еде, оба бросились в спальню. Стивен отдал ей прибор, и она улыбкой поблагодарила его за то, что он предоставил ей возможность попробовать первой. Лаура прижала широкую часть прибора к стене, а трубочку всунула в ухо, ожидая, когда Фарук зайдет в комнату.

Стивен стоял у двери в коридор.

— Он уже поднялся, я слышу шаги.

— Прибор работает, — прошептала Лаура, — я слышала, как открылась и закрылась дверь.

«Скажи что-нибудь, — мысленно обратилась она к Дайеру. — Я хочу убедиться в том, что не ошиблась и капитан Дайер и есть Генри Гардейн».

Раздался еще один щелчок.

— Какое невезение! Капитан Дайер сейчас в своей спальне, и Фарук пошел к нему.

Стивен взял у нее прибор, послушал, покачал головой:

— Досадно, но не могут же они все время находиться в одной комнате. Давай пока поедим.

— А если капитан заболел и прикован к постели?

— Тогда придется проникнуть в свободную комнату рядом с его спальней.

— Согласна. — Лаура направилась к двери, но Стивен остановил ее:

— Подожди, может быть, они вернутся в гостиную. А мы пока поедим.

Лаура сгорала от нетерпения, как бывало в юности, но понимала, что Стивен прав. Поэтому она вернулась в гостиную и принялась за еду.

Стивен поднялся:

— Попробую послушать. Лаура! — позвал он ее. Она вздрогнула.

— Они здесь. — Он протянул ей прибор.

— Ты святой, — произнесла она и от избытка чувств чмокнула его в щеку. И только подходя к стене, она сообразила, что сделала. Прижав широкую часть к стене и вставив трубочку в ухо, Лаура сказала: — Я могу слышать их.

Он подошел ближе.

— Что они говорят? — спросил он.

— Тише, они ведь не декламируют. — Оба говорили шепотом, хотя за стенкой их не было слышно. — Они больше молчат.

— Вполне естественно. — Стивен подошел еще ближе и говорил ей прямо в ухо: — Не станут же они специально для нас рассказывать свою историю. Им она хорошо известна.

Стивен стоял совсем близко, она ощущала его дыхание.

— За исключением того, что если капитан Дайер действительно Генри, он не знает, что Фарук готов перерезать ему горло за деньги.

Она передала прибор Стивену. Меняясь местами, они на какой-то момент оказались прижатыми друг к другу. Он вел себя так, будто ничего не заметил.

— Что-нибудь слышно? .

— Какой-то шорох. Наверное, это шахматы. Фарук ведь купил их. Фарук предложил Дайеру выбрать цвет, и тот выбрал белый. Разговор прекратился.

Воспользовавшись ситуацией, Лаура наклонилась над ним и опустила руку ему на плечо. В Лондоне Стивен всегда был аккуратно причесан. Сейчас ветер растрепал его волосы, и от модной прически не осталось и следа. Ей безумно хотелось запустить пальцы в его шевелюру и убрать прядь, упавшую на лоб. Хотелось поцеловать его со всей силой страсти. Стивен слушал с закрытыми глазами, чтобы Лаура по его взгляду не догадалась об эмоциях, мучивших его. Он с трудом сдерживался, чтобы не сжать ее в объятиях.

Стивен отошел от стены, положил прибор на комод и жестом позвал ее в гостиную.

— Не думаю, что теперь они будут много разговаривать, — сказал он, — они достаточно хорошо знают друг друга, и у них нет такой необходимости. Признаться, я немного разочарован. Я все же надеялся, что они сразу откроют нам свою тайну.

— Но мы должны продолжать слушать.

— Думаю, да, — сказал он, чувствуя, что больше не может этого вынести. — Пожалуй, ты права. Надо поговорить со священником.

— Раньше мне это казалось весьма разумным, но теперь нет такой необходимости.

Ему надо было уйти отсюда. Если так будет продолжаться, ему придется убегать каждые полчаса.

— Ты сможешь сама справиться с прибором?

— Да, конечно. Это будет разделением обязанностей.

— Верно. — Он схватил шляпу и перчатки. — Но помни, что бы ты ни услышала, не действуй опрометчиво.

— Стивен! — Ее возмущенный тон заставил его остановиться и повернуться к ней. — Стивен, я уже не девочка. В последние дни я иногда вела себя как безответственная девчонка, но это было просто возвращением в нашу юность. Не больше чем игра. — После небольшой паузы она добавила: — Я не хочу, чтобы ты обращался со мной как с девочкой.

Что она хотела этим сказать?

— Прости, если я чем-нибудь тебя обидел, — произнес он едва слышно.

— Конечно, нет. Мы с тобой старые друзья, и у нас не может быть никаких обид.

Друзья.

— Я хочу сказать, что должна делать то, что считаю нужным. Я взрослая женщина и могу действовать наравне с мужчиной.

— Ты говорила, что ты не синий чулок. Но не говорила, что ты настолько радикальна.

— Не уверена, что знаю себя достаточно хорошо. Но я тут пытаюсь решить свою судьбу и судьбу своего сына. И не хочу эту задачу перекладывать на чьи-либо плечи. Даже на твои.

Ничего подобного Стивен не ожидал. Не думал, что сможет любить Лауру больше, чем любил, и был окончательно сбит с толку.

Стивен не нашелся что сказать, повернулся и вышел.

Лаура кусала губы. Может быть, сейчас она уничтожила последнюю надежду на счастливую жизнь со Стивеном. Но без всякого предупреждения она дошла до точки, когда надо было сделать выбор. Она впервые узнала сама себя, и ей надо было выговориться. И она была уверена в каждом своем слове.

У нее было такое ощущение, будто весь мир перевернулся. На самом деле изменилась только она сама. Ей казалось, что она попала в новый дом и должна была сделать его удобным для жизни. Будет ли Стивен частью этого дома, она пока не знала.

В этой оранжерее, заполненной эмоциями, они ничего не могли решить. Прежде чем вернуться к нормальной жизни, им надо решить стоявшую перед ними загадку. Главное, чтобы Гарри не оказался наследником титула Колдфорта.

Она нашла бумагу и карандаш, чтобы записать то, что услышит, и пошла к заветной стене.

Лаура остановилась у края его кровати, но в этот раз ее остановил не порыв страсти, а желание разобраться в своих чувствах. Теперь она знала, кто она такая и чего хочет. Как взрослая женщина, ответственная за свои поступки, она должна была вести себя весьма осторожно.

Она поставила стул у стены, довольная тем, что он там поместился, и постаралась сесть поудобнее. Из-за стены слышались только замечания по ходу игры. Но она все же решила их записывать, хотя ей было ужасно неудобно, поскольку в одной руке она держала прибор. Лаура понадеялась, что позже сумеет расшифровать свои записи.

Дайер: Шах.

Фарук: Я должен был это предвидеть.

К счастью, у них были совершенно разные голоса, которые легко различить.

Был ли Дайер Генри Гардейном?

Дайер: Ты настоящий дьявол.

Сказано было по-дружески, с любовью. Если это был Генри, то у него не было никаких подозрений насчет того, что ему грозит опасность.

Она не хотела называть его Дайер, ей хотелось, чтобы он был Генри Гардейном, ключом к безопасности Гарри. Но ей довольно было имени Г.Г., который, согласно письму, плыл на корабле «Мэри Вудсайд» и затем был гостем Оскара Риса. Непонятно, почему он молчал все эти десять лет.

— Ты скучаешь по прошлому? — услышала Лаура, схватила карандаш и попыталась расправить листок. Это говорил Г. Г. Что он имел в виду?

Фарук: Скучаю, но на свободе лучше.

Свобода! У Лауры болезненно сжалось сердце. Они были в неволе?

Г.Г.: Да, но мне не хватает солнца.

Фарук: Солнце светит и в Англии.

Г.Г.: Мне кажется, я это помню. Но не очень четко.

Солнце. Новый Южный Уэльс, место, куда ссылали осужденных, там жаркий и вредный климат, думала Лаура.

Они вернулись к игре. Лаура перечитывала записанные ею слова, думая о том, что ее надежды рухнули.

Ясно, что Г. Г. когда-то жил в Англии, но провел долгое время в жарком климате, видимо, в заключении. Похоже, они вместе сидели в тюрьме. Она думала, что в Новый Южный Уэльс ссылали только британцев, но, возможно, и тех, кто нарушал британские законы.

Она обратила внимание на то, что Фарук говорил на хорошем английском, совсем без акцента. Видимо, получил образование в Британской империи, возможно, в Индии. Стивен как-то сказал, что служившие в армии в Индии совершали преступления ради того, чтобы их отправили в Австралию.

Лаура обхватила руками голову. Теперь ясно. Преступники намерены вымогательством получить деньги, но при чем тут Генри Гардейн? Он не мог оказаться в преступном мире и никогда не был даже близко от Индии.

Лаура замерла, прислушиваясь. Ей показалось, что какие-то звуки доносятся из гостиной. Их гостиной. Неужели Фарук догадался о том, что происходит, и прокрался сюда, чтобы напасть на нее? А она, как назло, оставила пистолет в своей спальне.

Отложив слуховой прибор, Лаура осторожно, стараясь не дышать, подошла к двери и открыла ее. Джейн укладывала в камин дрова. Девушка заметила Лауру и не смогла скрыть своего удивления.

Боже, горничная видела, как она выходила из спальни своего кузена!

— Сэра Стивена нет дома, — как бы оправдываясь, произнесла леди Присцилла. — Я заметила, что у него порван платок, и хотела его починить.

Горничная достаточно спокойно отреагировала на слова Лауры. Видимо, подумала, что любопытная миссис Пенфолд интересуется вещами своего кузена.