Оставшуюся, очень короткую часть пути по коридору они проделали вместе.

— Значит, вы знакомы с доктором Майклом? — сквозь зубы процедила Энн.

— Он был ординатором, когда здесь лежала моя жена. И они друзья с моим младшим сыном, который учится сейчас в медицинском институте.

— Очень хорошо делает, — тихо проговорила Энн.

У самой палаты она вырвалась вперед, вошла первой и остановилась в изножье кровати, не веря своим глазам.

Джон сидел. Его большие голубые глаза были открыты. Он был все еще слабым и осунувшимся, но выглядел хорошо. Увидев ее, он улыбнулся. А потом, заметив Марка, нахмурился.

— Джон!

Она бросилась к нему, не обращая на Марка никакого внимания, обняла, потом смутилась, вспомнив, что Джон еще очень слаб.

— Твои объятия я вполне могу выдержать, — прошептал он, крепко прижимая ее к себе. Она отстранилась, чтобы получше разглядеть его. Он тоже внимательно изучал ее.

— О Господи, Джон, ты выкарабкался!

— Кати? — обеспокоенно спросил Джон.

— Она еще ничего не знает. Я сказала, чтобы из колледжа связались с ней и попросили ее мне позвонить, но, чтобы не волновать ее, не стала говорить, что это срочно. Ты… ты ведь был в коме.

— Ты все сделала правильно. Теперь, когда она позвонит, я сам смогу поговорить с ней. — Он посмотрел на Марка поверх ее плеча. — Из тюремной камеры скорее всего. Привет, лейтенант.

Энн переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Вы знакомы?

Марк смотрел только на Энн:

— Да, по клубу.

— Я арестован? — спросил Джон.

— Еще не знаю. Вы помните, что случилось?

— Джон, ты отдаешь себе отчет в серьезности?.. — начала Энн.

— Джина мертва, да. Но я не убивал ее.

— Ты мне это уже сказал, Джон, в тот вечер, когда все это случилось. Я знаю, что ты не убивал ее. Но мы все молим Бога, чтобы ты смог помочь полиции разобраться в том, что же на самом деле произошло.

Он вздрогнул и затряс головой.

— Тебе больно? С тобой все в порядке? — всполошилась Энн.

— Марсел, если вы что-то знаете… — начал Марк.

— Тени.

— Что? — резко переспросил Марк. Своими серыми, острыми как бритвы глазами он сверкнул на Энн, потом перевел взгляд на Джона. — Тени?

— Точно не могу сказать, что я видел. Но что-то там было, несомненно. Должно быть, я задумался, когда подходил. Все это время я прокручивал в голове тот вечер. Что-то там пряталось… Я видел тень какого-то лица, неясный намек, что-то неопределенное… буквально долю секунды. А потом оно исчезло. И единственное, что осталось, это тени.

— Ты не знаешь, кто на тебя напал? — с тревогой спросила Энн.

Он затряс головой, глядя на Марка.

— Лакросс, я понимаю, как все это выглядит, уже и тогда понимал. Почти умирая, я знал, что мне нужно добраться до Энн, потому что она поверит в мою невиновность. Мы с Джиной должны были встретиться на улице, где живет Энн, у швейцарской кондитерской в длинной аллее.

— Где и была найдена Джина, — вставил Марк.

— Да. Подходя к этому месту, я услышал, что она кричит, и бросился на крик. Кто-то в черном навалился на нее. Я попытался оттащить эту тень, и тут она обернулась ко мне. Я склонился над Джиной… Я знал… — Он опять затряс головой и начал снова: — Я склонился над Джиной, попытался поднять ее, но она повисла у меня на руках. Я понял, что она мертва. Тогда я вскинул руки, чтобы защититься от ножа, но он вонзался и вонзался в меня. Я видел…

— Что ты видел? — умоляюще простонала Энн.

— Что-то, чего не могу вспомнить. Мимолетное видение чего-то… кого-то, — он не сводил глаз с Марка. — Значит… меня могут обвинить?

— У окружного прокурора множество улик, свидетельствующих против вас. Вы были весь в ее крови.

— Значит, вы можете арестовать меня по подозрению, а потом окружной прокурор предъявит обвинение?

— Я могу лишь задержать вас на короткий срок, но, повторяю, у окружного прокурора весомые улики, свидетельствующие против вас.

— Вы арестуете меня прямо сейчас? — спросил Джон.

Марк нетерпеливо цокнул языком:

— Вы только что вышли из комы, у дверей палаты стоит охранник. Нет, я не собираюсь арестовывать вас прямо сейчас.

— Я не делал этого, — сказал Джон и, быстро взглянув на Энн, добавил: — Я… я любил ее. Я хотел в тот вечер привести ее к тебе. Собирался жениться на ней, но не хотел, чтобы для вас с Кати это оказалось сюрпризом. Поэтому я и решил, что приведу ее к тебе и мы вместе отправимся в галерею на вернисаж, где будут представлены мои «Дамы красного фонаря». Энн, Боже мой, мы с тобой знавали разные времена, но скажи, хоть раз в жизни я проявил склонность к насилию?

— Нет, — твердо ответила Энн, глядя на Марка и не выпуская руки Джона.

— Я любил ее, — повторил Джон. Он выглядел совершенно убитым, но казалось, его совсем не волнует, обвинят его в убийстве или нет, ведь так или иначе Джина мертва. И ничто не вернет ее.

Марк присел в изножье кровати.

— Случилось еще одно убийство.

У Джона расширились глаза.

— Но это… не еще одна девочка из клуба?

Марк покачал головой:

— Мы все еще не знаем настоящего имени этой женщины. Ее задушили нейлоновым чулком.

Джон выглядел озадаченным, он не мог уловить связи.

— В тот вечер, когда ее убили, она была в клубе. Множество людей видели ее. Но никто не знает, с кем она была.

— Значит, еще одну женщину убили, — с горечью констатировал Джон. — Но ведь это свидетельствует в мою пользу? — В его вопросе звучала надежда.

— Да. Только, к несчастью, это все же убийство.

— Но… если кто-то убивает женщин из клуба, почему он убивает их не одинаковым способом?

— Вы правы, серийные убийцы обычно прибегают к одному и тому же способу. Но я не думаю, что этот случай подпадает под категорию серийных убийств.

Джон неожиданно улыбнулся:

— Вы действительно не уверены, что я тот, кто вам нужен, правда?

— У вас масса друзей, — ответил Марк. — И все они уверены, что вы этого не делали.

— Значит, вы считаете, что я невиновен…

— Нет, я так не считаю. — Марк бросил тяжелый взгляд на Энн. — Просто я допускаю разные возможности.

Джон продолжал странно смотреть на Марка.

— Знаете, Лакросс, Джина всегда говорила, что вы честный стрелок. Клянусь вам: я ее не убивал. Это сделал кто-то другой.

Услышав, что кто-то покашливает у нее за спиной, Энн вздрогнула. Это вернулся доктор.

— Больному нужен отдых, — напомнил он. — Вам пора.

— Завтра я пришлю кого-нибудь записать его показания, — сказал Марк.

— Очень хорошо. А мы завтра переведем его в обычную палату.

— А можно мне просто посидеть тут с ним, обещаю, что буду молчать, — попросила Энн. Ей страшно было подумать, что придется покинуть Джона прямо сейчас, и казалось, что, если она уйдет, он может снова впасть в кому. Ей необходимо было побыть с ним еще, убедиться, что он действительно идет на поправку.

Марк сердито взглянул на нее.

— Это очень нежелательно, поверьте мне, — мягко возразил доктор.

— Энн — моя ближайшая родственница, — сказал Джон. — Мне будет приятно, если она останется. То есть… если полиция не возражает, конечно.

— Я считал, что она ваша бывшая жена, — удивился доктор Майкл. — Не думаю, что она по-прежнему может формально считаться вашей родственницей.

— Во всяком случае, сейчас я самый близкий ему человек, — заявила Энн. . — Нашей дочери нет в стране, и я — это пока вся его семья.

— Лейтенант? — вопросительно обратился Джон к Марку.

И Марк неожиданно согласился:

— Оставайтесь.

— Правда? — недоверчиво спросила Энн.

— Оставайтесь, оставайтесь, я серьезно.

— Ведь он только что оправился от этой страшной комы, я побуду с ним, — смущенно пробормотала Энн, боясь встретиться глазами с Марком.

— У дверей будет дежурить полицейский, — предупредил ее Марк.

— Он стоит там с тех самых пор, как Джона привезли сюда, — сухо напомнила Энн.

— Он стережет или охраняет меня? — поинтересовался Джон.

— Считайте, что и то и другое, — ответил Марк, повернулся и вышел. Доктор последовал за ним. Обернувшись, Энн увидела, что Джон пристально смотрит на нее.

— Что, черт возьми, все это значит? Что происходит?

— Ничего, действительно ничего.

— Но его беспокоит вовсе не то, что я могу отсюда сбежать. Он волнуется за тебя.

— Думаю, он волнуется за нас обоих. Джон, мы оба знаем, что ты невиновен. А это значит, что на свободе ходит убийца, который мечтает, чтобы ты умер, прежде чем сможешь доказать свою невиновность.

— Но он боится за тебя.

Тени — вспомнила Энн.

Она не хотела говорить ему, что какая-то тень чуть не забралась через балкон к ней в квартиру сегодня ночью. И что спас ее от этой тени лейтенант Лакросс, спавший у нее в гостиной на диване.

Спавший на диване потому, что Энн была вне себя, узнав о его романе с Джиной, и решила во что бы то ни стало не пускать его в свою постель.

— Энн? — голос Джона звучал одновременно предупреждающе и озабоченно.

— Джон, я ведь обещала, что буду молчать, если они позволят мне остаться. Забавно: раньше, когда я сидела здесь, они советовали мне разговаривать с тобой, а теперь требуют, чтобы я молчала. Потому что тебе нужен отдых. И ты будешь отдыхать. Мы обязаны сделать все, чтобы ты поправился и выпутался из этой передряги.

— Она умерла, Энн, — тихо сказал Джон. В его голосе звучало отчаяние.

— Джон, у тебя есть дочь, ты не смеешь сдаваться! У тебя — дочь, твое искусство и я.

— Забавная штука жизнь, правда? Эта проклятая выставка была для меня так важна… а сейчас не имеет никакого значения. Ты посмотрела ее?

Она покачала головой и улыбнулась.

— Я столько времени проводила здесь. И потом…

— Что — потом?

— Были и другие дела. Мы после об этом поговорим. Джон, тебе нужно отдохнуть, набраться сил. Если не ради меня, то хотя бы ради Кати. А если не ради нас обеих, то ради Джины. Не дай уйти от наказания ее убийце.

— Ты права, — согласился Джон и закрыл глаза.

Ей показалось, что он заснул, но неожиданно рука его крепко сжалась.

— Энни… Я докажу это, не знаю еще как, но докажу. Я найду того, кто ее убил, клянусь.

— Знаю, Джон, знаю, — заверила его Энн.

Он наконец уснул. Она продолжала держать его за руку, снова и снова обдумывая то, что он сказал.

Тени…

Но он видел лицо или часть лица. Жаль, что не может вспомнить.

Она подумала, что Джону не придется далеко ходить в поисках убийцы: тот был заперт в его голове.

Важно, чтобы Джон понял, что ему уже известно то, о чем он только собирался узнать.

Тогда…

Тогда можно надеяться, что правда выйдет наружу до того, как убийца поймет, что Джон видел его лицо.

Лицо смерти.

— Ты всегда будешь со мной, — вдруг пробормотал во сне Джон.

Да, подумала Энн, если бы он знал, насколько тесно она уже оказалась повязанной с ним!

Но для правды он был еще слишком слаб. Однако скоро ему предстоит узнать все, что здесь происходит.

Глава 17

Марк строго наказал охраннику, дежурившему у палаты Джона, чтобы он немедленно сообщил ему, как только Энн Марсел ступит за порог больницы, и направился к выходу. Ему нужно было разыскать Джимми, а потом встретиться со своим шефом, Чарли Хэррисом, который постоянно грозил уйти в отставку и настаивал, чтобы Марк занял его место. Марк хотел обсудить свои немалые подозрения с ними обоими. Он намеревался побывать и у окружного прокурора. Как ни странно, он хотел изменить свои рекомендации.

Теперь, когда Джон Марсел пришел в себя, Марк мог арестовать его на двадцать четыре часа по подозрению в убийстве, пока будут готовиться документы для суда, что много времени не займет.

Однако Марк уже не был так уверен, что Джона Марсела следует арестовывать, хотя считал, что необходимо следить за каждым его шагом, после того как Джона выпишут.

Но прежде чем Марк вышел из больницы, его окликнул еще один полицейский:

— Лейтенант! Лейтенант!

Марк знал его, это был Биллингз, очень старательный новобранец. Запыхавшись, парень подбежал к нему.

— Что-нибудь случилось с Марселом? — озабоченно спросил Марк.

Биллингз покачал головой:

— Нет, это по поводу Грегори Хэнсона.

— Грегори, Господи!

— Нет, нет, ничего плохого, сэр. Его состояние улучшается. Но он услышал, что вы в больнице, и хочет вас видеть.

Марк улыбнулся с облегчением: «Слава Богу! Грегори жив и пришел в себя. Спасибо тебе, Биллингз!»

Он знал номер палаты Грегори, потому что часто справлялся о его здоровье. Марк быстро прошел по коридору, открыл дверь и задержался на пороге, внимательно оглядывая комнату.

Голова Грегори была забинтована так, что он напоминал мумию. Цвет кожи был скорее серым, чем черным. Рядом с постелью сидела медсестра, она измеряла ему давление.