Полиция использовала все возможные методы расследования. Они побеседовали с Пиа Кавалетти, надеясь обнаружить для себя что-то новое в сексуальных наклонностях Кристиана. Но Пиа выступила в защиту юноши. Он был самым романтичным и нежным любовником. Он был интеллигентным, ласковым, обаятельным. Девушки сами предлагали ему себя. Зачем ему кого-то насиловать? Это бессмысленно, тем более, когда он только что попросил ее переехать в его квартиру. Они любят друг друга и совместно планируют свое будущее.

Лючия тоже была вызвана на допрос. Ее спросили, жаловалась ли когда-нибудь ее дочь на насильственные действия со стороны Кристиана. При всей своей неприязни к Кристиану Лючия рассказала только, что Пиа иногда сожалела о том, что Кристиан уделяет ей недостаточно внимания.

Репортеры стали уже терять интерес к этой истории, но Адам не пожалел времени и усилий, чтобы подогреть его. Он позвонил Сабрине, Рику Коллинзу, кому-то еще, и заметки о следствии снова стали появляться в нью-йоркских газетах, а благодаря Сабрине и в других городах. Рик позвонил Катринке и сообщил, что он не может проигнорировать эту историю. Милена была «его открытием», и он будет просто идиотом, если не уделит внимания ее обвинениям в своем телевизионном шоу. Впрочем, он пообещал сделать это как можно деликатнее.

Пока вся эта история смаковалась прессой, Катринка сделала несколько неудачных попыток увидеться или переговорить с Миленой, которая перестала выступать в «Старлайт клабе» и переехала к Адаму. Наконец она позвонила Адаму в офис и спросила, почему он не разрешает Милене разговаривать с ней.

– Она не хочет разговаривать с тобой, – объяснил Адам, – потому что уверена, что ты не доверяешь ей.

– Доверяю я ей или нет, – сказала Катринка, – я все же хочу помочь ей.

– Она не нуждается в твоей помощи.

– Ей надо обратиться к врачу.

– Да? К какому?

– Ну, что-то вроде психоневролога.

– Она не помешанная. Это у твоего сына проблемы в этом плане, а не у Милены.

– Если она лжет, ей надо помочь…

– Она не лжет!

– …А если говорит правду, – продолжала Катринка спокойно, – то она еще больше нуждается в помощи врача.

Адам поразмышлял минуту над ее словами и произнес:

– Я позабочусь об этом, – он не мог не согласиться с доводами Катринки.


– Адам звонил мне сегодня утром, – сообщила Катринке Александра во второй половине дня. Они находились в ее офисе в «Праге». – Он интересовался, не могу ли я порекомендовать ему хорошего психиатра.

– Кого ты ему назвала? – спросила Катринка, пораженная быстротой его действий. Александра назвала имя, и Катринка кивнула:

– Я слышала о нем много хорошего. Надеюсь, он поможет Милене.

Александра, конечно, надеялась узнать что-нибудь новенькое, но Катринка не удовлетворила ее любопытство.

– Пожалуй, я пойду… – вздохнула она и стала собирать свои бумаги. – Я обещала Габриэлю помочь с покупками. – Александра никогда не утверждала, что они с аргентинцем любовники, но ее тон не оставлял сомнений в том, что это именно так. – Кстати, ты нашла подходящую няню?

– Да. Женщину из Сальвадора. Молодую, миловидную и ответственную. Ирджина сейчас работает в «Амбасадоре» – подальше от детей. – Катринка тряхнула головой. – Я никогда не видела Марка таким злым.

– Нил такой же помешанный в отношении детей, – вздохнула Александра, направляясь с Катринкой к дверям офиса. – Кто знает, что он затеет, если я попытаюсь отобрать их у него. Я так расстроена! Просто не знаю, что делать… – Ее прежде хорошее отношение к мужу начало постепенно меняться еще до того, как в жизнь Александры вошел Габриэль. Теперь она уже не была уверена, что любила Нила. Ее синие глаза наполнились слезами.

– Может быть, мне самой стоит обратиться к психиатру, – вдвоем с Катринкой они вышли из офиса. Приближался очередной бал, доходы от которого шли в фонд Ассоциации прогнозируемой рождаемости. На этот раз его намечено было провести в отеле Катринки.


Какой бы растерянной ни чувствовала себя Александра, покинув «Прагу», она приняла решение. Вернувшись домой, она решительно заявила мужу, что покидает его и уезжает в Аргентину. Нил, дела которого последнее время шли из рук вон плохо, умолял ее, признавал свою вину, но Александра осталась непреклонной. Габриэль месяцами настаивал на том, чтобы она вышла за него замуж, и вот, наконец, она решилась.

Отчаявшись образумить жену, Нил ушел из дома, а на следующий день позвонил в свой офис и сообщил, что не придет сегодня. Похоже, он совсем позабыл про бал, который должен был состояться этим вечером. Александра пришла в бешенство. Она боялась даже подумать о том, что могло произойти, если она, устроительница мероприятия, не появится на нем под руку с мужем. Каким-то образом прессе удалось пронюхать о размолвке, произошедшей между Нилом и Александрой. За два часа до начала бала большая группа репортеров присоединилась к кучке людей, традиционно собиравшихся здесь каждый год, чтобы протестовать против абортов.

К тому времени, как Катринка в сопровождении Марка вернулась в отель, толпа протестующих разрослась, и полиции стало трудно расчищать путь для прибывающих гостей. Пытаясь привлечь внимание Катринки, журналисты стали выкрикивать ее имя.

– Эй! – орал фотограф, щелкая затвором.

– Вы можете как-то прокомментировать происходящее? – спросил телевизионный репортер, поднося к ее губам микрофон.

– Я американка, – сказала Катринка, – я все-таки доверяю первой поправке…

– Детоубийца! – прокричал кто-то в толпе.

– Вы выступаете за разрешение абортов? – спросил другой репортер.

– Никто не выступает за аборты. Но я верю, что люди должны иметь право на выбор…

– А вы согласны со своей женой, мистер ван Холлен?

– Безусловно, – ответил Марк. Едва заметная улыбка тронула его губы. – Он повел Катринку ко входу.

– Александра Гудмен! – прокричал кто-то.

«Это репортер из «Кроникл», – отметил Марк.

– Миссис Гудмен, могу я услышать ваше мнение?

– Катринка! – прокричал кто-то еще. – Великолепный наряд. Кто модельер?

Катринка, не остановившись, чтобы ответить, вошла вслед за Марком в отель.

Снаружи здания бушевала толпа, а в самом зале было тихо и уютно.

Адам настоял на присутствии Милены, которая выглядела бледной и несчастной. Ей сейчас было тяжело – бесконечные вызовы в полицию, фотографии в газетах, гнусные инсинуации по поводу ее характера, сознание, что никто, кроме Адама, не доверяет ей. Когда Катринка остановилась, чтобы поздороваться с ней, она с плачем бросилась в дамскую комнату, и Адам, оттолкнув Катринку, попытавшуюся последовать за ней, сам вошел туда, опередив Сабрину, высматривающую повод для «горячей» заметки.

Кристиан пришел с Пиа, которая весь вечер бросала на Милену уничтожающие взгляды, в то время как сам Кристиан продолжал играть на публику, умело лавируя между ролью несправедливо обиженного и сочувствующего помешавшейся девушке.

Среди нескольких мужчин, окружавших Милену, кроме Адама, был Мартин Гавличек. Несколько раз они танцевали вместе, непринужденно беседуя по-чешски. Один раз Мартин настолько увлек Милену беседой, что она, забыв про свои беды, рассмеялась.

– Как ты только можешь разговаривать с ней после того, что она сделала? – спросила Пиа Мартина, когда чуть позже они танцевали вместе.

– А что она сделала? – спросил Мартин.

– Ты ведь не веришь тому, что она говорит про Кристиана? – напористо атаковала Пиа.

Мартин размышлял минуту, прежде чем ответить.

– Верю, – наконец сказал он.

Отшатнувшись от юноши, Пиа произнесла:

– Думаю, ты слишком небрежно обращаешься с фактами.

Мартин пришел на этот вечер с молодой женщиной, с которой они иногда встречались, проводили время, обедали и ходили в кино. Но ничего серьезного, по крайней мере, со стороны Мартина, здесь не было. Он все еще любил Пиа.

– Пиа, он ведь… Он ведь не причинил тебе зла, нет?

– Ты имеешь в виду, не бил ли он меня? – холодно спросила она. – Нет, не бил. Он любит меня. Как ты можешь предполагать что-то подобное, зная его?

Мартин пожал плечами.

– Извини, – Пиа отвернулась от своего старого друга.

В надежде повторить свой успех в Палм Бич, Александра сделала гвоздем программы этого бала аукцион, на котором разыгрывалось много дорогостоящих безделушек.

– Все в порядке? – спросила Александра у Марго и Катринки, смотревших на нее с озабоченными лицами.

Александра выпила слишком много шампанского в этот вечер.

– Мне удивительно хорошо.

– Все отлично… – согласилась Катринка, хотя больше всего ей сейчас хотелось бы провести этот вечер в домашней обстановке вместе с Марком. Она устала от постоянного внимания к себе. Газеты были полны заметок не только о Кристиане и Милене, но и о проблемах Марка, связанных с его бизнесом.

– Александра соображает, что делает? – прошептала Марго. – Все же видят!

Видимо, решив, что роль покинутой жены подходит ей меньше, нежели роль женщины, ожидающей развода, она столь откровенно прижималась в танце к Габриэлю, что только слепой мог этого не заметить.

– Она ведет себя неосмотрительно, – ответила Катринка.

– Как ты думаешь, где может находиться Нил? – спросила Марго. – Может, у него где-то есть любовница?

– У Нила?

– Почему ты так удивлена? Такое, знаешь, случается.

– Да, – согласилась Катринка, – но не каждый мужчина…

– Мне бы хотелось пригласить одну из леди потанцевать, – сказал Рик, подходя к ним. – Но что мне делать с другой?

– Танцуй с Марго, – предложила Катринка, которая только что поймала взгляд Сабрины, разговаривавшей с Кристианом. – А я пойду к своему сыну.

– Тебе не стоит беспокоиться о Кристиане, – сказал Рик. – Он вполне способен сам позаботиться о себе.

– Что это у тебя под глазом? – спросила Марго, оказавшись в объятиях Рика.

– А, не обращай внимания, – усмехнулся тот. Парень, которого он несколько дней назад притащил к себе домой из бара, оказался значительно более агрессивным, чем он ожидал.

– Тебе надо быть осторожнее, – произнесла Марго, догадываясь что могло случиться.

– Я постараюсь, – пообещал Рик.

– Привет, Сабрина, как дела? – воскликнула Катринка, становясь между ней и Кристианом. – Прелестное платье!

– Работа Алана, – заметила Сабрина.

– Он очень талантлив, – согласилась Катринка. – Я купила два ансамбля на последней демонстрации его моделей.

– Уверена, что они великолепно смотрятся на тебе.

Катринка заметила умоляющий взгляд Кристиана.

– Если вы позволите.

– Он душечка, – сказала Сабрина, глядя, как Кристиан возвращается к Пиа.

– Ты действительно так думаешь? Я не могу быть объективной.

– Милена тоже славная девушка, ты так не считаешь?

– Да, – ответила Катринка рассеянно. – Думаю, недоразумение между ними скоро разъяснится.

«И не надейся», – подумала Сабрина, растягивая губы в сочувственной улыбке.

– Что делать? – сказала она вслух. – Журналисты падки до сенсаций… Хотя, что я тебе это объясняю: ты ведь замужем за человеком, который пока считается одним из самых могущественных газетчиков.

Катринка поняла, что Сабрина знает о неприятностях Марка.

– Она упоминала Чарльза Вулфа? – спросил Марк, схватив Катринку за руку, когда она проходила мимо него.

– Она намекнула, что скоро он заполучит твою компанию, только и всего.

– Через мой труп, – улыбнулся он.

– Полагаю, до этого не дойдет… Л сейчас, если позволишь, я пойду по своим делам.

– Извини…

Еще несколько секунд Марк наблюдал за женой, а потом, повернувшись, поймал взгляд Милены, которая сидела и разговаривала с Риком Коллинзом. Неожиданно для самого себя он подошел к девушке и пригласил ее на танец.

– Я… Черт возьми, я только что вывихнула себе лодыжку… – неуверенно отозвалась Милена, уже несколько раз повторявшая эту фразу на протяжении последнего часа.

– Если тебе плохо, может, стоит попросить Адама отвезти тебя домой?

– Он сказал, что мы не можем уехать до окончания «аукциона».

Она снова готова была заплакать.

– Если мы понадобимся тебе, – сказал Марк, переходя на чешский, – Катринка или я, только скажи нам…

– Вы не верите мне, – вздохнула она, и ее глаза наполнились слезами.

– Мы беспокоимся о тебе, – Марк до сих пор не знал, кому и чему верить. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь тебе. Помни об этом.

– Надеюсь, ты не сказал ничего, что могло бы расстроить Милену, – спросил Адам, перехватывая Марка, возвращающегося к своему столу.

– Почему ты не увезешь ее отсюда, раз уж так беспокоишься о ее самочувствии?

– Чтобы все подумали, что она что-то скрывает?

– При чем тут это? Девчонка мучается.

– Легче, легче на поворотах, – сказал Адам дружелюбно. – Не стоит становиться таким раздражительным из-за проблем в бизнесе…