Тия Дивайн - Жажда наслаждений

— Я отправляюсь спать, — сказала Элизабет. — Вы слишком шумите, а я очень устала.

— Хорошо. Тогда поднимемся наверх все вместе. Кто знает, что может скрываться в залах, — усмехнулся отец. — Может, Николас ждет, чтобы нас испугать, — тихим голосом добавил он, когда они поднимались по ступеням.

Питер всех проводил до их комнат, последней — Элизабет.

— Не бойся… ничего. Ни своего отца, ни Николаса.

— Постараюсь, — проговорила Элизабет.

— Все будет хорошо.

— Ты обещаешь?

— Насколько в моих силах. — Он поцеловал ее. — Сегодня все такие беспокойные. Я просто пожелаю тебе спокойной ночи.

Она медленно отодвинулась за порог своей комнаты и прикрыла дверь, все еще прижимая пальцы к тому месту, где запечатлелся его поцелуй.

Все будет хорошо…

…Насколько в моих силах…

Элизабет, казалось, снился сон. Откуда-то доносились музыка и смех, дом был озарен огнями, кругом слышались звуки шагов, топ, топ, топ… вверх и вниз по ступенькам, по коридору, за гардинами слышался любовный шепот…

…все счастливы…

…топ, топ, топ…

Подождите минутку… подождите меня…

Она бежала по коридору за странным звенящим звуком… подождите минутку, подождите!

Дым? Она почувствовала запах дыма?

Дом, озаренный огнями, топ, топ, топ…

Она резко села на кровати, чувствуя, как колотится сердце и дрожат руки. Она схватила халат, просунула руки в рукава… Боже, она больше никогда не будет спать без света.

Где же свеча?

Дрожащими руками она зажгла спичку и подняла над головой свечу.

В своей комнате она не заметила ничего особенного. Смежная дверь закрыта и заперта с ее стороны. Тогда что?

…топ, топ, топ…

Господи, звуки вполне реальны. Глухие звуки существовали на самом деле и приближались к ней…

Она заколотила кулаками в смежную дверь.

— Николас! — Она повернула ключ и распахнула дверь. — Николас! — горячо зашептала она в темноту, даже не зная, есть ли он там…

Она от неожиданности подпрыгнула на месте, услышав тяжелые звуки за дверью. Звук тел, падающих на пол? Трясущимися руками она поставила свечу и отворила дверь спальни.

Темнота. В коридоре было темно; кто-то потушил все лампы. Какие-то тени боролись, дрались… тело на теле… голоса… «Прекратите!»

«Остановитесь!»

Душераздирающий звук падения тела с лестницы.

Кто-то, возможно, Виктор, додумался вынести в коридор свечу. Минна, дрожа, стояла в дверях своей спальни. А Питер? А отец?

Элизабет обняла Минну, и они стояли вместе, отчаянно дрожа.

— Что произошло? Что случилось?

— Мы не знаем, — сказал Виктор, поднимая свечу, чтобы рассмотреть их лица. — Какой-то шум. Стойте на месте. Сейчас я зажгу пару ламп.

— Где Питер? Где мой отец?

— Я не знаю. Что-то или кто-то упал с лестницы.

— Боже мой… Минна, ты сможешь идти? — Минна замотала головой. — Виктор, сходи посмотри.

— Сейчас вернусь. — Он перегнулся через перила, чтобы взглянуть вниз, и вдруг с противоположного конца коридора появился Питер.

— Боже, Элизабет! Минна! Что здесь произошло?

— Звуки. Драка. Кто-то упал с лестницы. Где мой отец?

— Не знаю. Я помогу Виктору. Виктор был уже на полпути вниз.

— Черт, Питер! Это Николас.

— Дьявол. — Питер припустил вниз по лестнице. — Элизабет! Вызови Джайлса. Быстрее.

Сопровождаемая Минной, Элизабет вбежала в свою комнату и несколько раз дернула за шнурок звонка. Затем она усадила Минну в кресло и зажгла еще несколько свечей.

— Я должна найти отца. Надеюсь, ты понимаешь. — Минна кивнула, но Элизабет была не уверена, что та ее поняла. — Я вернусь через три минуты, обещаю.

Минна снова кивнула, и Элизабет выскользнула из комнаты, прежде чем Минна ей могла что-то ответить.

По лестнице уже поднимались слуги, неся Николаса на импровизированных носилках. Она пошла впереди них, открыла дверь его спальни и зажгла газовые лампы на стене.

Тут, зевая и потягиваясь, из дверей своей спальни показался отец.

— Что случилось?

— Николас… с лестницы, — кратко сказала она, в то время как Джайлс, Питер, Виктор и двое слуг осторожно положили Николаса на кровать.

— Он в сознании, — сказал Виктор. — Просто немного контужен и ранен, но мы не знаем, насколько серьезно.

— Как все произошло? — требовательно спросил отец Элизабет.

— Боже… Минна! — Элизабет стремительно вылетела из комнаты.

Перепутанная до смерти Минна сидела, вжавшись в кресло.

— Минна, дорогая… — Элизабет подняла ее и отвела в комнату Николаса. — Видишь, с Николасом случился несчастный случай. Но он поправится, не так ли? Виктор?

Виктор осматривал тело Николаса на предмет переломов и ранений.

— Похоже, ничего не сломано. Но я ничего не могу сказать насчет внутренних травм. Вы пошлете за врачом?

— Джайлс уже послал, — сказал Питер. Николас издал глухой звук.

— Он просыпается… — вскричала Минна. — Слава Богу, Слава Богу…

Все подошли поближе. Лицо Николаса представляло собой сплошной синяк, губа была разбита, а из раны на лбу сочилась кровь. Но когда он открыл глаза, его взгляд оказался четким и осмысленным.

— Значит, вы все здесь, — проговорил он, осматривая присутствующих. — Кто-то из вас желает моей смерти… сильно желает.

— Ты бредишь, — резко сказал Питер. — Даже если ты свалился с пары ступенек. Непростительно обвинять кого-то. Элизабет… все… давайте просто оставим его одного.

— Мы все слышали, — подхватила Элизабет, — как ты ходишь по коридору. Наверное, ты просто промахнулся мимо ступеньки и упал.

Николас посмотрел на нее тяжелым взглядом.

— Ты действительно так считаешь?

— Думаю, ему лучше помолчать до прихода врача, — робко вставила Минна.

— Я хочу вернуться в кровать, — проговорил отец Элизабет, подавляя зевоту. — Много шума из ничего. Человек проявил неосторожность и тут же обвиняет всех в покушении на его жизнь. Очень похвально обвинять в таком ужасном поступке своих гостей. Может быть, если бы ты остался в своей комнате, ничего бы и не случилось.

— Интересная мысль, — пробормотал Николас. — Мне следовало предусмотреть последствия моего приезда в Шенстоун. Такие, как несчастные случаи и попытки убийства. Да, действительно.

— Отец… достаточно. — Элизабет схватила его за руку и попыталась вывести из комнаты, но тут вмешался Николас:

— Ну уж нет. Вы все останетесь и дождетесь прихода врача. Вам ведь всем будет интересно узнать диагноз.

— Не будь таким наглым, — проговорил отец Элизабет. — С тобой произошел несчастный случай, черт побери.

— Тебе на самом деле стоит отправляться обратно в постель, — сказала ему Элизабет.

— Нет уж, теперь я останусь, — решил ее отец. — А то нахальный ублюдок… возомнит бог весть что.

— Что ж, давайте принесем сюда стулья и посидим тут, — предложил Питер. — Виктор?

У кровати Николаса стояла скамья, а у окна — стул. Они принесли еще два стула. Минна села у окна. Элизабет усадили на один из стульев рядом с кроватью. Отцу достался третий стул, а Питер и Виктор уселись на скамью.

— Давайте попросим принести закуски, — предложил Николас, но его голос звучал несколько надломлено и уже не так дерзко, как раньше.

— Доктор скоро придет, — сообщил Виктор. — А тебе следует прекратить отпускать колкие замечания. С тобой же произошел несчастный случай.

— …Не несчастный случай… — пробормотал Николас. — …Я не просто прогуливался… Он закрыл глаза, и все переглянулись.

— Я его не слышал, — сказал отец Элизабет.

— Не могу поверить, — произнес Питер. — Он топал и чем-то бряцал по всему коридору.

— Я слышала, — проговорила Минна.

— И я, — подтвердила Элизабет. Виктор кивнул.

— Становится все интереснее. Очевидно, сегодня был уже второй случай. Николас находится здесь уже… неделю? И не поднимал такого шума.

— Значит, раньше он просто не шлялся ночью по дому, — ответил отец Элизабет, и она согласно кивнула. И она знала почему. Но объяснения тому, что случилось сегодня, не было.

— Он промахнулся мимо ступеньки, — уверенно сказал Питер.

— Но я слышала звуки борьбы, — возразила Минна.

— Ты слышала, как человек пытался не свалиться с лестницы, — сказал отец Элизабет.

— Мы так о нем говорим, будто он умер, — раздраженно проговорила Элизабет. — Будьте уверены, он слышит каждое наше слово.

— …не упал… — прошептал Николас в подтверждение ее слов.

— Думаю, свои теории мы должны держать при себе, — сказал Питер. — Доктор нам все расскажет.

Однако до приезда доктора прошло еще полчаса.

— Здесь вам не поминки, — резко сказал Николас и выпроводил всех в коридор.

— Он настоящий бык, — проговорил отец Элизабет. — У него останется пара синяков, может быть, сломано ребро или два, но он выживет. А я отправляюсь спать.

— Я тоже, — подала голос Минна.

— Мой отец напился, — пробормотала Элизабет.

— Он беспокоится о своих инвестициях и деньгах, — сказал Питер, касаясь ее руки. — И ты знаешь, что ему всегда будет нужно еще больше. Поэтому…

— Сейчас не лучшее время для таких разговоров. Ты имеешь в виду, если Николаса признают недееспособным, тогда…

— Нет. Мы просто хотим, чтобы у него не было легального права на получение титула. Но сейчас действительно не время продолжать разговор. А вот и добрый доктор.

Доктор Пембл отличался резким характером и деловитостью.

— Кто здесь главный?

Виктор и Питер взглянули на Элизабет, которая немедленно почувствовала себя мошенницей.

— Что нужно делать для выздоровления больного? — спросила она, проглотив вопрос, который на самом деле намеревалась задать.

— Отдых. Питье. В течение нескольких дней. У него есть серьезные ушибы. Потери крови не было, за исключением нескольких порезов; сломанные ребра я зафиксировал. Он получил сильный удар по голове. А также заново травмировал свою поврежденную ногу. Есть возможность потери сознания, но тот факт, что он все воспринимает четко и ясно, уменьшает такую вероятность. Его нельзя беспокоить. Мне он сказал, что не считает происшедшее с ним несчастным случаем. Хотя не похоже. Я дал ему болеутоляющее. Ваша работа будет заключаться в наблюдении за его состоянием. Если что-либо изменится, посылайте за мной.

— Вот так, — удовлетворенно проговорил Питер, когда Джайлс ушел проводить врача. — Даже доктор считает, что Николас придумал чепуху с нападением.

— Думаю, на сегодня достаточно, — жестко сказал Виктор. — Я иду в постель.

— Да, давно пора; уже очень поздно. — Питер дождался, пока Виктор закроет дверь своей спальни. — Что ж, Элизабет, тебе придется присмотреть за Николасом. Тебе и Минне, я имею в виду. Думаю, все, что произошло, нам только на руку. Чем больше он будет находиться в твоем обществе, тем сильнее он будет тебя желать. Таким образом, у тебя будет возможность оказаться рядом с его вещами, когда… он не успеет принять необходимые меры предосторожности. Используй свой шанс. Полагаю, ты останешься с ним на ночь?

— Я могла бы попросить экономку, но не покажется ли это дурным тоном, как ты думаешь? — саркастически заметила Элизабет. — Посмотрим, как он себя будет чувствовать утром.

— Ему дали лекарство, дорогая. До конца ночи все будет очень тихо. — Он поцеловал ее в щеку. — Заботься о нем. Твоя забота будет нашей лучшей местью.

Два нападения… возможно, три, если считать ту ночь, когда по коридору гуляло «привидение». Или то была репетиция сегодняшней ночи?

Он пытался выбраться из окутывающего его тумана, стремясь уцепиться за что-то реальное. Он лежал в кровати; в комнате было темно, но не совсем — в дальнем углу горела лампа.

Он не чувствовал чьего-либо присутствия, но не могли же они оставить его одного.

Или все-таки оставили?

Беспомощный, раненый, одинокий, чтобы враг мог добить его раз и навсегда.

Нет, стоп — какое-то движение в углу…

Женщина…

Нет, не Минна…

Его самый вероятный противник…

Он почувствовал, как проваливается… Как она и хотела, вниз, вниз, вниз…

Нет, нет!

Он выкрикнул это вслух. Он не сдастся, только не им… не своему врагу, не рукам, нежно ласкающим его… только не голосу, соблазнительному, как сам грех…

— …Нет!.. — Он пытался ухватиться за ускользающее сознание, волей отвергать то, чего желало тело… — Нет!

— Шшшш…

— Нет!

Он почувствовал, как всплывает из пучины беспамятства при помощи одной только своей решимости. Почувствовал свое тело… Не просто падение…

…Он слышал топающие шаги… Звон цепей…

…Нужно проверить, в чем дело, посмотреть, кому настолько не терпится с ним разобраться, что он решил применить детскую шутку…

Выключился свет! Крадущийся в темноте враг…

Нападение… сбил его с ног, бьет его, бьет, нужно уползти, не получается подняться на ноги…