- Глава 5

- Я не вижу в этом никакой пользы для себя. - Рохус даже не взглянул на вампира, стоящего перед ним, задумчиво отвернувшись к окну. - Ты не обучен, ты ненадежен, ты отвергнут своим Мастером. Какой мне смысл возиться с тобой? - Древний безучастно подбрасывал в руке подвеску, мерцающую всполохами камней.

- Но у меня есть сила. - Хрипло пророкотал гость, и в его голосе слышалось недовольство и злоба. Обида.

Это не впечатлило Рохуса. Он обладал несоизмеримо большей мощью. Даже без транса. И этот ненормальный не был нужен ему.

- Ты не умеешь использовать ее. - Хозяин замка пожал плечами. - И Теодорус - надежней тебя. Он более выгоден мне. Проверен не одним заданием. Так зачем же я буду менять того, кто приносит мне пользу, на того, кто даже не может постоять за себя? - На лице Древнего появилась насмешка, когда он посмотрел на изувеченного Стефана. - Нет. Это мой окончательный ответ. Я не буду брать тебя в ученики, и не буду из-за тебя идти на конфликт с Теодорусом. Мне не нужны глупцы в помощниках. А ты, очевидно, глупец, если смог настолько разозлить Тео.

Вампир, стоящий перед ним, не был доволен таким ответом. Внутри его тьмы бушевала ярость и безумие. Он был обижен. Он был оскорблен и жаждал мщения. Рохус читал его, словно открытую книгу. И он искренне не понимал, для чего Теодорус оставил жизнь Стефану, настолько изувечив последнего.

Не мог его соратник не понимать, что этот безумец, уверенный в собственной исключительности, будет мстить, едва найдет возможность для этого. Так отчего же, у Стефана осталось достаточно сил, чтобы приволочить свое искореженное тело к Рохусу и просить о защите?

Чудно. Что-то было не так с этим. Или же Теодорус играл по неясным пока правилам со своим сотворенным, либо же, Лилиана сделала его глупцом…

Рохус сомневался в этом. Он достаточно давно знал Тео, чтобы рассмеяться в лицо тому, кто взялся бы утверждать, что хоть какая-то девушка сможет настолько лишить Тео здравого смысла, чтобы тот оставил жизнь врагу, когда мог убить. Да и не мог Теодорус не знать, что Стеф жив. Значит, у его наемника есть какой-то расчет и план, касательно этого безумца.

А Рохус, вовсе, не хотел возиться ним. И в самом деле, не испытывал нужды в его сомнительной силе, которая не имела формы и выхода из-за недостатка обучения.

Теодорус был более предпочтителен в этой игре. На него Рохус и делал ставку, хоть и понимал, что тот, вполне вероятно, может попробовать уйти теперь в сторону.

Древний, даже, был согласен оставить Тео Лилиану, хоть и знал, что его компаньонка такому повороту не обрадуется. Но на самом деле, жизнь алмаза, не была принципиальной в ритуале, как и любого другого камня. Значение имела лишь сила и ее направленность. Просто старуха не хотела иметь конкуренток.

Что ж, Рохус мог и настоять в этом вопросе. Не то, чтобы это имело значение, но проверенный союзник был надежней.

- Убирайся. - Снова отвернувшись к окну, безразлично произнес Рохус, не глядя более на Стефана. - Или я завершу то, что не доделала Теодорус.

Зашипев от унижения и злости, вампир, тем не менее, подчинился, очевидно, имея понимание того, что не имеет возможности настаивать на своих условиях.

Когда в зале исчез последний отзвук рычания этого сумасшедшего избитого вампира, тихий старый голос разнесся под сводом.

- Он мог быть нам полезен. Зачем рассчитывать только на Теодоруса? - Старуха появилась в помещении, недовольно рассматривая Рохуса.

Это не произвело на него впечатления. Если бы она могла, давно избавилась бы от Древнего, но колдунья не имела возможности сделать нечто подобное, а на ее попытки диктовать свои условия, Мастер просто не обращал внимания. Пусть тешится. У него была своя выгода в этом деле, и Рохус целенаправленно шел к своей цели. Вот и все, что имело значение.

Не обращая внимания на то, что Рохус проигнорировал ее замечание, колдунья приблизилась к вампиру, продолжая внимательно рассматривать место, где только что стоял Стефан, словно считывала память камней об их сегодняшнем госте.

- Да, мы могли бы его использовать. - Еще раз, с настойчивостью повторила женщина.

- Меня это не интересует, ведьма. - Рохус поднялся, ясно давая понять, что не намерен и дальше выслушивать ее нравоучения. - Мне не нужен недоученный безумец. Проще договориться с Теодорусом.

- Не думаю. - Колдунья покачала головой, с насмешкой глядя на Древнего. - Он никогда не простит тебе того, что ты бил Лилиану, что держал ее в заключении.

- Абсурд. - Рохус рассмеялся подобному убеждению, проходя мимо старухи. - Право, словно ты не знакома с его собственными методами. Да сам Теодорус гораздо жестче обращается со своими пленными. Мне ли тебе рассказывать об этом? То, что сейчас наша Лили привлекла его внимание и…, - он помолчал секунду, с усмешкой подбирая слово. - Вызвала его заинтересованность, лишь дело времени. Но я готов пойти ему навстречу в этом. Пусть играется. Лишь бы и дальше выполнял поручения, за которые мы ему платим.

- Это ты абсурден и глуп, если не можешь отличить забаву от чего-то, несоизмеримо более глубокого. - Ведьма скривилась, словно такое отношение вызвало в ней отвращение. - Он не простит тебя, никогда, и предаст при первой же возможности.

- Что ж, мы посмотрим, как поступит Теодорус, когда узнает, что ничто не будет грозить нашему алмазу при проведении ритуала. - Рохус пожал плечами, утомленный ее настырностью и настойчивыми попытками управления. - Но, что бы он ни сделал, я не собираюсь возиться со Стефаном. Мне такое не нужно, достаточно собственного безумия.

- Как знаешь, Рохус, но ты еще пожалеешь, что не послушал меня. - Старуха гневно поджала губы.

Не комментируя это замечание, Древний исчез, теряя плотность, не желая анализировать в уме то, что настойчиво и зло, с яростью и ненавистью, с презрением и насмешкой рвалось из недр его тьмы от необдуманных слов компаньонки. Любое проявление таких эмоций, могло заставить его сорваться, вызвать транс. В этот момент, подобное было бы лишним.

Он знал, что ведьма права относительно Тео, но это не меняло отношения Рохуса к данной проблеме. Именно потому, что Теодорус был не просто увлечен, Рохус знал, как можно повлиять на него, обеспечивая себе более верного и надежного партнера. Он из всего умел извлекать пользу.

Потом, после проведения ритуала, Древний избавиться от этой ведьмы. И Тео поможет ему в этом.

Рохус знал, что его наемник пойдет на что угодно, чтобы сохранить жизнь своей Лилиане. Знал. Но это не было тем, что сейчас имело значение…

Мастер просто использует это устремление Теодоруса для своих целей.


***

Стефан затаился в переулке, жадно втягивая в себя запах крови приближающейся жертвы. Сейчас не имело значения, что этот, ходячий ужин - был мужчиной, а не женщиной. Не сукой, которых он так любил мучить.

Он отомстит всем сполна. Уничтожит сволочей. И начнет с той, которая виновна в том, что одурманила разум его отца. Он убьет ее, сотрет в порошок, превратит в кровавое месиво, избавляя Теодоруса от ее наваждения.

Отказ Рохуса заставил его прозреть, давая ясное видение цели Стефана. Он был избранным. И вероятно, его предназначение, помимо спасения мира от этих грязных шлюх, состояло и в том, чтобы освободить от этой мрази Теодоруса.

Да, именно так он и сделает.

И отец снова будет учить его. Осознает, что эта сука затуманила его сознание. И одобрит то, что сделает Стефан.

Так и будет. Без сомнения.

А сейчас, ему просто нужна кровь. Много крови. Так много, чтобы как можно скорее восстановить то, что сотворил его отец из-за этой мрази.

Но ничего. Ничего. Стефан все изменит. И Теодорус попросит прощения. Вампир не сомневался в этом. Он вернет себе расположение отца, украденное этой мразью. Он возвратит себе свое положение возле Теодоруса.

Главное, уничтожить эту мерзость, которая управляет сейчас его Мастером.

Стефан выступил из тьмы, укрывающей его израненное, искореженное тело, и с громким смехом, наслаждаясь страхом и ужасом на лице человека, которому не повезло стать еще одной жертвой на пути исцеления Стефа, разорвал его горло одним движением. С жадностью глотая кровь, которая била фонтаном из человеческой шеи.


***

Теодорус стоял у кровати, глядя на спящую Лилиан, и не мог заставить себя уйти. Это было настолько странно, что Древний не знал, как можно повлиять на свое непреодолимое и ничем необъяснимое желание каждую секунду быть с ней. В ней. Раз за разом погружаться в ее манящую влажность и жар. Стать едиными. Так, чтобы ничто не могло просочиться между ним и его Лилией. Желая снова и снова глотать ее кровь, наслаждаясь дурманящим голову вкусом, и ощущать, как Лилиан пьет его… Вампир не знал ничего, более возбуждающего за все свое существование, чем тихий, влажный звук глотков Лилии, когда она пила его кровь. Тео заставил себя отступить, делая полшага назад, игнорируя нарастающее желание. Почти свыкнувшись с мыслью о том, что эта иссушающая его тьму жажда по ней наполняет сущность, каждый миг, когда Теодорус не с Лилиан. Вчера уходить было легче. Пусть ему было сложно оставить Лилию одну в доме, а не касаться ее кожи казалось почти невозможным, но он смог это сделать, имея четкое представление о том, что обязан договориться с Рохусом. Теперь же, при воспоминании о том, как Стефан тянет свои руки к его Лилиане, у Древнего Мастера не было никакой возможности покинуть Лилию, уйти от нее. Потому что, ничто в мире уже не могло дать вампиру уверенности, что его Лили в безопасности, если только руки Тео не сжимались на ее теле, укрывая от всего. Но вампир не мог позволить себе остаться. Стеф выжил. Мастер ощущал гнев и ярость своего создания. Когда он погрузил Лилию в сон, давая ей отдых, и сам засыпал, укрыв их тьмою от любой вероятной угрозы извне, сделав неприступным их убежище, Теодорус уловил ненависть, которой бушевало сознание колдуна. Теодорус сам дал бессмертие Стефу. Теперь, он же и собирался исправить это. Но для того, чтобы поставить точку в существовании Стефана, Теодорус должен был уйти от Лилиан, пусть и на время. И вот это было огромной проблемой, черт возьми! Вампир усмехнулся, отступая еще на шаг. Его пальцы, в обход воли мужчины, тянулись к ней. До ломоты в сжатых в кулаки суставах, Теодорус хотел коснуться волос Лили. Он хотел дотронуться до ее лица, обводя черты, которые так околдовали его, заставляя забывать про разум и контроль. Хотел целовать, облизывать каждый сантиметр ее тела, наслаждаясь дурманящим, медовым вкусом Лилиан. Даже зная, что она спит, потому что сам погрузил Лилию в глубокий сон, чтобы той легче было перенести все, что сопровождало приближающееся перерождение, он все равно, не мог не желать овладеть ею, хоть и не позволял себе этого. Теодорус сделал еще полшага назад, насмехаясь над собой. Он мог просто развоплотиться, разом решая проблему. Но - хотел еще хотя бы мгновение смотреть на нее. Наконец, отступив еще на один шаг назад, вампир заставил себя отвернуться и закрыть глаза, начиная терять плотность, исчезая в тьме. - Тео? Тихий голос Лилии заставил Теодоруса в мгновение ока вернуть себе материальность. Он не мог просто уйти, если она проснулась. Не желал делать нечто подобное, не обняв и не прижав так крепко, как только мог себе позволить, и даже не искал оправдания. Древний не собирался размышлять об этом, и точка. Плавно развернувшись, Теодорус открыл глаза. Разум вампира понимал, что ему не стоило этого делать, если он сегодня собирался покончить со Стефаном. Его тьме было плевать на нечто подобное. Девушка поднялась в кровати, проводя по лицу ладонями, словно в попытке сбросить наваждение сна, которым опутал ее Мастер и, потерев глаза, погрузила пальцы в волосы. Он ощущал, как сложно ей бороться с ним, но Лилия старалась, даже не понимая, что использует собственный дар и силу его крови, которой вампир желал бы ей дать гораздо, дьявол, действительно, гораздо больше.

Теодорус ощутил как возбуждение начинает одерживать верх над здравым смыслом, а пах напрягается от одной мысли об этом, но… Нельзя. Спешка была опасной для его Лилии. И от того, мужчина не позволял себе прикасаться к ней, зная, что не удержится, если позволит себе сейчас овладеть ею. Он будет наслаждаться ее кровью, теряя контроль над собой, словно неопытный новообращенный, и заставит Лилиан пить, нарушая ход перерождения, переводя его в то, что не поддавалось контролю и что могло быть опасным для его хрупкой и драгоценной Лилии. - Ты снова уходишь? - ему было чертовски сложно вникнуть в суть вопроса, глядя, как она садится на колени посреди вороха простыней, а длинные вьющиеся локоны струятся по обнаженным плечам Лилианы, заставляя взгляд Теодоруса спускаться вниз, к ее груди. Мужчина усмехнулся, довольный видом того, как его алмаз лежит в ложбинке, ловя себя на мысли, что желает обвести контур украшения языком, пройтись губами по ее коже, сдвигая кулон в сторону, и накрыть темную, уже сжавшуюся горошину ее соска, втягивая в свой рот манящую вершину, облизывая, едва ощутимо прикусывая. - Я должен, медовая, - он оказался у кровати гораздо быстрее, чем отходил, и осознание своей жажды в ней, заставило вампира улыбнуться шире. - Есть дело, которое я не завершил, - Тео не хотел пугать ее, называя причину. Его пальцы коснулись подбородка Лилиан, заставляя поднимать на него свои слепые глаза. И, не удержавшись, вампир наклонился, целуя веки Лили. Испытывая удовольствие от шелкового касания ее ресниц к его губам. - Возьми меня с собой, - ладони Лилиан обхватили его щеки, не давая отстраниться мужчине, а ее губы касались его рта, обводя контур дразнящим язычком, испытывая выдержку Древнего. Она приподнялась с коленей, обнимая вампира, обхватывая его шею руками, искушая его своим обнаженным телом. Заставляя мужчину резко втягивать в себя воздух, от этого сочетания сонного взгляда незрячих глаз, в которых был только он, и дерзкого желания, ощущаемого вампиром в Лилии. И лишь обхватив ее ягодицы, сжимая свои пальцы, наполняя ею ладони, Мастер осознал, что преступил собственный запрет, но ему уже было плевать на это. - Я не могу взять тебя с собой, драгоценная. Не желаю рисковать, - тихий, урчащий рык заставлял его грудь вибрировать, от ощущения ее тела, прижатого к его. От того, что она, так вела себя с ним. Дерзко, смело, не стесняясь и не боясь показывать свою в нем нужду, не уступающую той, которой сейчас горел сам Теодорус. - Тогда, останься, - Лилиана лукаво улыбнулась в губы мужчины, и провела языком по кромке его зубов, задевая клыки вампира, царапаясь, искушая Тео вкусом своей крови. Теодорус зарычал, так крепко прижимая ее к себе, что, казалось, мог ощутить каждую грань алмаза, лежащего меж грудей Лили. Борясь с самим собою и, впервые в своем существовании - ощущая, как разум проигрывает желанию и нужде. - Нет, Лилия. Это было бы ошибкой. Он не мог остаться. Не имел такого права сейчас. Но слишком большим было искушение поддаться ее тихой просьбе, ощутить вкус Лилианы на своих губах. Слишком… Мастер захватил ее язычок зубами, посасывая кончик, с выступившей алой каплей, и жадно прижался к манящему рту, приподнимая Лилию над кроватью так, чтобы вжаться своей напряженной эрекцией в горячую и влажную развилку бедер девушки. И продолжая удерживать ее одной ладонью за ягодицы, второй рукой обхватил затылок Лили, путая пряди пальцами, с рыком, полным жажды, почти признавая свое поражение этому искушению… В конце концов, Стеф может и подождать…