Кажется, ее рот уже был приоткрытым…

Его руки, они были великолепны, эти пальцы, длинные, сильные, изящные… расстегивающие пряжку ремня?!

- Какого дьявола ты для драки раздеваешься?! - Она уже и не кричала, хрипло каркала, сведенным от возбуждения, горлом. Почти покрываясь испариной от усилий смотреть куда-нибудь… выше его пупка.

У нее не получалась. Он знал об этом.

- Ты раздета, одежда не будет мешать тебе в драке. - Грегори не просто улыбался, он лучился предвкушением и довольством. - Я просто уравниваю наши шансы, девочка.

Черные джинсы упали на пол, звякнув металлической пряжкой об камень, показывая Каталине, что вампиры белья не признавали. Во всяком случае, этот…

Возможно, ему просто было сложно найти белье такого размера?! Мама дорогая! Кто бы ей напомнил, ради чего Лина сопротивлялась?!


***

Три минуты спустя

Грегори многозначительно поднял бровь, и протянул руку, вытягивая другую рапиру из креплений на стене.

- Ты оценила прелесть наблюдения, К-а-т-ти?

Румянец начал проступать на ее щеках, когда следователь поняла, о чем вампир говорит. Но как бы ей не хотелось съязвить, Каталина просто не могла блеснуть красноречием сейчас. Она все еще пыталась перестать пялиться на него, так, словно в жизни не видела мужчин. Хотя…, таких не видела, это точно. И все, на что оказалась способной - это сдавленно прохрипеть:

- Агм..?

- Бой, девочка. - Грег чуть взмахнул кистью, проверяя гибкость металла шпаги, с удовольствием наблюдая, как та со свистом рассекла воздух. - Мы собирались драться, помнишь? - Вампир с усмешкой посмотрел на нее.

Как же ее раздражало его самомнение! Впрочем, Лина не могла не признать, что каждая йота этой уверенности в себе была у него оправданна.

Никому нельзя выглядеть так! Потрясающе…

- Это ты собирался драться. - Хрипло прошептала она, в который раз облизывая губы. - Я…

- Хм? - Грегори прервал ее, захватывая кончик своей рапиры пальцами, чуть сгибая шпагу. Его голос стал еще медлительнее и гуще, словно тяжелым мокрым шелком, охватывая ее кожу, окутывая ее. - А что собиралась делать ты, К-а-т-ти? - Он сделал шаг вперед, захватывая в плен глаза Каталины своим взглядом. - Не расскажешь?

Ощущение прикосновения холодного металла к ее коже, разрядом тока пробило тело, заставляя Лину дрожать.

Рапира Грегори, плашмя, скользила по ее плечу, плавно спускаясь к груди. И Каталина почувствовала, как встают дыбом маленькие волоски на коже от этого ощущения, а тело непроизвольно дергается вперед, словно в бессознательной попытке прижаться к этому мужчине…

Оох! Это было слишком для нее. Во всех смыслах! Она не хотела ничего такого! Не с ним! Ей не хотелось признавать, что единственный, кто действительно смог вот так возбудить Катти, кто мог ее покорить, будучи сильнее, был по сути своей - мертвым… Ведь был же? Хотя…, сомнительно, что мертвецы имели настолько…, кгм, цветущий вид… кому, как не ей знать об этом?!

И все же…

Прошипев проклятие на свое, неуемное рядом с ним, либидо, следователь сделала резкий шаг в сторону, ударом шпаги, отводя его клинок от своей груди.

- Я собиралась отсюда уйти. - Так и не добившись нормального звучания собственного голоса, сквозь зубы, пробормотала Лина.

- Значит - бой. - Улыбка Грегори переросла в ухмылку, и что-то вспыхнуло в глубине глаз вампира,… то, что заставило Каталину почувствовать слабость в коленях, и лавой растеклось внизу живота. Что понуждало ощущать себя добычей, на которую только что открыли охоту. - Если это то, чего ты действительно хочешь… - Вампир сделал неожиданный выпад.

Черт! Он знал, что эта недосказанность заставляла поджиматься пальцы на ее ногах, отвлекая, понуждая думать совершенно о другом.

Например, о его теле, прижимающем ее к стене…, к полу… да к чему угодно! Лишь бы оно было на ней так тесно, чтобы…

Каталина сумела отразить этот удар, поднырнув под острие, и делая ответный выпад. Посылая подальше подобные мысли, от которых ее грудь начинала вздыматься в тяжелом дыхании.

Это от драки, убеждала Лина себя, и сама понимала, что нагло врет.

Стоило сосредоточиться на бое.

Он был лучшим бойцом из них двоих. Это Каталина ощутила по первому касанию рапир, и ей нечего было тягаться с Грегом со своим первым разрядом по фехтованию. Она умела драться по правилам соревнований. Грегори даже не слышал о них. А если и слышал, не заботился о подобном.

И, совершенно не поняв, как - Каталина оказалась почти впритык к Грегори. Ее рука, с зажатой в ней рапирой, была заведена за спину, незнакомым приемом. Он клином обездвижил ее!

Тело Грега было опасно близко, чтобы она могла контролировать импульсивные порывы своего собственного тела. Ее бедра дернулись. Она дико, неконтролируемо, хотела прижаться к этому мужчине…

Но в последнюю секунду здравый смысл напомнил о себе, и Каталина едва остановилась, чтобы не отбросить эту чертову железяку, и не прыгнуть на него, обхватывая ногами тело мужчины, прижимаясь своим влажным лоном к его возбужденной эрекции, не позволить себе запустить пальцы в его волосы, заставляя целовать себя. Неистово, жадно…

Черт возьми! Да что же она делает?!

Грегори зарычал, с силой втягивая в себя воздух, в котором, казалось, висел аромат их обоюдного желание и медленно провел по своим губам языком, словно слизывая этот запах.

Странный гортанный звук вплелся в его рычание.

Жадный, требовательный, почти животный… И ее мелко затрясло, когда Каталина осознала, что это она его издавала.

Ему это понравилось… Каталина видела, как дернулся кадык на его шее.

Осознание этого ударило ей в голову новой волной вожделения.

Лине хотелось, чтобы его язык был на ней, на ее коже,.. Чтобы его рот накрыл ее соски и жадно втянул их, прикусывая… Чтобы он спускался ниже, добираясь до пульсирующего в потребности влагалища, чтобы он был в ней, однозначно…

Взгляд мужчины стал темным, обжигающим. И его напряженные свистящие вдохи, перекрывающиеся рычанием, от которого вибрировала ее грудь, почти подавляли всякий разум. Наклонив лицо, он мягко потерся о ее щеку, задевая губами ухо, щекоча кожу дыханием.

- Ты хорошо держишь шпагу, девочка. Твердо. Думаю, что смогу научить тебя нескольким приемам. Позже…, значительно позже…- Его хриплый голос растекся по коже Катти жаром, задерживаясь на напряженных сосках, которые упирались в его грудь, ноя от такого, недостаточно близкого контакта… Он потерся об нее, посылая разряды в каждую клеточку Лины, заставляя ощущать, как чертовски велико его желание… Она увлажнила губы, желая…

Это было абсурдом… Нельзя было поддаваться!

Он считал, что уже выиграл?!

Ну, уж нет! Лина не собиралась так просто сдаваться!

Девушка дернулась, второй раз за последние сутки, если чувство времени не обманывало ее, рискуя вывихнуть сустав. И, стремительно развернувшись, едва не сломав шпагу, отскочила, высвобождая клинок.

Улыбка вампира стала иной. Каталина, ни черта не понимая, ощутила, внутри себя, что он доволен такой ее борьбой.

Возбужден. Ему нравилось, что она была такой…, непокорной.

Грегори низко зарычал, рванулся вперед, просто напросто, сметая ее защиту, заставляя упираться в стену спиной, ощутив затылком холодное касание клинка. Из груди Лины с шумом вырывалось тяжелое дыхание.

Рука Катти, все еще удерживающая шпагу, так и осталась вскинутой за голову, прижатая его шпагой к шершавому камню. А все ее тело оказалось распластанным на нем…

Послав к черту всякую здравость, все с тем же горловым звуком, вторящим его непрекращающемуся рычанию, Каталина разжала пальцы, лишь краем уха отмечая звон рапиры о камни.

Грегори наклонился, щекоча ее скулы своими волосами, и Лина наконец-то поддалась своему собственному бешеному желанию. Она оттолкнулась от стены, обхватывая свободной от его захвата рукой, лицо вампира, и потянулась к его губам.

Грегори не дал ей перехватить инициативу, первым накрывая губы Катти, целуя дико, жадно, сметая любые оставшиеся преграды. С напором погружая свой язык, скользя по ее губам, щекам, по языку Каталины. Она уже не помнила, что ей только что мешало, с не меньшей страстью отвечая на такую ласку.

- Обними меня, девочка. - Это не было голосом. Грегори рычал, вталкивая в Каталину эти слова движениями губ, языка, всего тела. Рука мужчины жадно прошлась по ее бедру, снизу вверх, и широкая ладонь сжалась на ягодице, заставляя ее бедра рывком вскидываться, стремясь в него вжаться.

Лине не надо было повторять дважды. Прижав свою ладонь к его затылку, заставляя еще сильнее целовать себя, она закинула ноги, обхватывая талию Грегори, скользя по его члену своей влажной от жара желания плотью.

- Да, так, девочка. - Его тон стал невозможно низким, урчащим, таким, что забирал ее мысли, так же, как его язык, его губы продолжали забирать ее дыхание, засасывая, прикусывая. - Еще крепче. Я обещаю, что потом буду медленным и нежным, Катти. - Оторвавшись на секунду от ее рта, мужчина обжег задыхающуюся девушку горящим взглядом, рыча, задерживаясь глазами на ее припухших, натертых его поцелуем, губах. - Но сейчас, у меня нет для этого выдержки. Не после драки.

К черту нежность! Она хотела его, так, как он мог ей это предложить!

Пальцы Грегори накрыли губы Лины, обводя их контур, и вампир с силой втянул в себя воздух, когда она, не удержавшись, наклонилась, обхватывая эти пальцы ртом, засасывая, обводя языком, делая то, что он только что делал с ее губами. Продолжая скользить своими бедрами по его плоти, пытаясь вобрать его в себя. Но вампир отстранился.

- Ад, девочка! - Вампир закусил свою губу клыками, отнимая свою руку, наслаждаясь тем, как она за ним потянулась, не желая прерывать свое занятие, - Ты, наваждение, Катти. Проклятие. Но, какое желанное… - И вновь, с силой поцеловал ее, заставляя вскрикнуть от наслаждения, пронзившего Каталину, когда она ощутила, как эти влажные пальцы проникают в ее, сжимающееся от потребности в нем, влагалище.

- Грегори. - Она стонала, подаваясь навстречу его пальцам, и прерывисто дыша, желая большего. Его плоти. - Грегори… - Его имя было самым связным, на что ее сейчас хватало. - Я хочу тебя…, пожалуйста. - Она сама почти зарычала от того, что он так и не поддавался, раз за разом отстраняя свои бедра.

- Скоро, девочка. Обещаю. - Мужчина скользнул губами по ее скуле, оставляя влажную дорожку на коже, царапая клыками, не прижимая. Так и не пуская крови. Снова и снова погружая пальцы в жар лона Катти.

А потом, совершенно неожиданно, резко обхватил ее бедра обеими ладонями, сжимая ягодицы, вскидывая тело Каталины так, чтобы она упиралась ему в плечи коленями, а спиной опирая на стену. И не дав ей осмыслить подобные изменения, накрыл ртом ее плоть, засасывая, дразня, чуть прикусывая клитор.

Она закричала. Без всякого контроля, забыв о сдержанности и чем-то подобном. Так сильно вцепившись в пряди его волос, что возможно, причиняла боль. Но вампир и не думал останавливаться, скользя языком по горячим складкам, проникая в лоно, которое только что дразнил пальцами.

И от этого ощущения, своей перед ним беспомощности, перед его силой, перед его страстью, она не выдержала. Каталина затряслась, ощущая, как каждая мышца в ее теле сокращается в этом оргазме, вероятно, втором в жизни, после того, чертового зеркала, подаренным мужчиной.

Словно дожидаясь именно этого, Грегори разжал свои пальцы, и опустил ее, заставляя скользить содрогающуюся в удовольствие девушку, спиной по холоду клинка, и наконец-то, погрузился в ее жар, одним толчком проникая до основания.

Он хрипло застонал, заставляя Каталину от одного этого звука, вновь, зависнуть над самой гранью. И сильнее сжал ее бедра, не давая Лине двигаться, не позволяя перехватывать доминирование в этой страсти-схватки, и снова толкнулся в нее, добиваясь в ответ низкого стона.

Каталина не могла сдерживаться, вжимаясь в него бедрами, вдавливая свои ногти в его плечи, понукая, но Грегори не поддавался, не позволяя ускорить ритм, хоть и сам едва держался, беспрерывно рыча.

Но и он не смог удержаться долго, отбрасывая разум, поддаваясь ее дикому и настойчивому желанию, с ревом впиваясь в ключицу Катти и, снова и снова, с силой вонзался в ее влагалище. Наполняя, растягивая, заставляя ее растворяться в накатывающих оргазмах, пока он пил и пил вкус ее страсти, растворенный в крови.

Каталине казалось, что она просто не выдержит такого удовольствия. Но у девушки даже не было сил, чтобы попросить его прекратить. И вместо этого, уперевшись головой в его плечо, прижатая к нему так, что между ними не имелось расстояния, не имеющая возможности осознать что творит, она поддалась своему желанию, не желая хоть в чем-то уступать Грегори, и сама не понимая, что с силой сжимает зубы на его коже…

Ощущение ее укуса смело разум Грегори, заставляя вампира, с хриплым стоном, резко погрузиться последним толчком изливаясь в нее.