Саманта Тоул - Жажда скорости

— Так мило, что ты отдал ему свою кепку.

Каррик поворачивается ко мне лицом. Его глаза сверкают, и от этого мое лоно трепещет.

— Я не милый, Андресса. Я твердый. Действительно очень твердый.

Он берет мою руку и прижимает ее к его выступающей эрекции, заставляя мое дыхание затрудниться, а трусики промокнуть насквозь.

Разворачиваясь ко мне полностью, он прижимает меня к стенке лифта. Расставляя руки по сторонам от моей головы, он опускается ниже, практически касаясь ртом моих губ. Его дыхание щекочет мою кожу.

Мое тело дрожит от желания, и внезапно у меня перехватывает дыхание.

— Поверить не могу, что ты предлагал тому мужчине деньги, лишь бы он не зашел в лифт.

Убирая одну руку, он обнимает меня ею за талию и прижимается ко мне своими бедрами.

— Я не был в тебе два гребаных месяца. Я бы сделал почти что угодно, лишь бы ускорить приближение этого мгновения.

У меня и шанса нет, чтобы ответить ему, так как мои слова проглатываются его жарким поцелуем.

Наши поцелуи отчаянные и цепкие. Его руки в моих волосах, оттягивают мою голову назад, чтобы было легче получить доступ к моему рту и протолкнуться в него языком. Мои пальцы заплетаются в его коротких локонах, и я сжимаю пряди его волос, когда практически взбираюсь по его телу, лишь бы оказаться еще ближе.

Два месяца друг без друга вливаются в этот единственный поцелуй.

Но мы были порознь. Мы даже толком не поговорили ни о чем, и, пожалуй, должны бы, прежде чем хотя бы думать о сексе.

Я отрываюсь, тяжело дыша.

— Каррик... разве нам не следует сначала поговорить?

Он приподнимает брови.

— О чем, черт подери, нам надо поговорить?

— О нас. О времени, что мы провели порознь.

— Ты была с другим мужчиной?

— Нет! — Я задыхаюсь, задетая тем, что он посмел о таком спросить. Затем мое сердце тяжелеет, потому что я даже не учла вероятность того, что у него могла быть другая женщина. — А... ты?

— Нет.

Я выдыхаю с облегчением.

— Ты любишь меня, верно?

Я пристально смотрю ему в глаза.

— Ты знаешь, что люблю.

— И я люблю тебя, безумно и до долбаной глубины души, и это все, что нам сейчас нужно. Разговоры будут позже. Прямо сейчас я собираюсь показать, как глубоко моя любовь может зайти — а именно моим членом в тебя.

— Ты такой романтик. — Я хихикаю, руками скользя от его волос вниз, и обхватываю ими заднюю часть его шеи.

— Я знаю, малышка. — Он посылает мне сексуальную ухмылку.

— И тебе нужно знать, что я не просто люблю тебя, Каррик. — Я приближаю свои губы к его так, что в промежуток между ними может просочиться лишь воздух. — Я влюблена в тебя.

Он с рычанием целует меня снова, жадно поглощая.

Лифт писком оповещает нас о прибытии. Каррик поднимает меня, а я инстинктивно обхватываю его талию ногами. Он выносит меня из лифта и идет по коридору. Ключ-карта в двери, мы в его номере, а потом и в спальне. Он кладет меня на кровать.

Оставляя меня тяжело дышащей и возбужденной, он забирается на кровать и становится на ней на ноги. Он сбрасывает обувь и снимает комбинезон. Не желая быть оставленной в этой гонке позади, я снимаю обувь и одежду так же быстро.

Мы оба обнаженные, он надо мной. Кожа к коже. Я начинаю гореть, словно пламя.

В предварительных ласках нет нужды. Мы оба более чем готовы, потому что прошло слишком много времени. Руками пригвождая мои руки над моей головой, он толкается членом в меня.

— Каррик! — выкрикиваю я, глаза закрываются от чувств к нему.

— Блядь, — рычит он, замирая во мне.

Я открываю глаза, чтобы посмотреть на него. В его глазах пылкость, на лице его написана строгость и напряжение.

— Больше никогда, Андресса. Я не смирюсь с твоим отсутствием больше нико-блядь-гда.

— Не придется, — шепчу я, с трудом глотая, так как в горле застряли эмоции.

— А теперь говори мне, что любишь меня, пока я буду тебя трахать.

— Я люблю тебя.

Он выходит из меня и входит с невероятной силой.

— Снова.

— Я люблю тебя! — кричу я.

Его рот обрушивается на мой, Каррик целует меня с неистовой силой, когда выходит из меня и толкается в меня с отчаянием, настойчивостью и мощью.

— Больше... никогда... блядь... не оставляй... меня. — Его дыхание затруднено, а его лоб прижат к моему.

— Не оставлю. Обещаю. — Ощущение и осознание той боли, причиной которой стала я, вызывает слезы на моих глазах. Они бегут из уголков глаз, как из крана, когда меня сотрясают рыдания.

Останавливаясь, он выходит из меня, видя мои слезы. Беспокойство захлестнуло его глаза.

— Господи, Андресса, что не так? Я сделал тебе больно?

— Нет. — Успокаивающим жестом я рукой касаюсь его лица. — Ты не сделал мне больно. Просто мне так... так жаль, что я причинила боль тебе.

— Ш-ш-ш, малышка. — Он поворачивается лицом так, чтобы поцеловать мою ладонь. — Не плачь. Сейчас ты здесь, только это имеет значение. — Вытирая мои слезы, он легонько целует меня. — Я люблю тебя, Андресса. — Он снова входит в меня, на этот раз медленно. — Люблю тебя так сильно.

Мы не разрываем зрительный контакт все то время, что занимаемся любовью. Даже когда наши оргазмы проносятся сквозь нас и сталкиваются практически с ожесточением, и все становится близким к невыносимому, мы не отрываем друг от друга глаз.

Когда мы спускаемся с наших высот, он руками обрамляет мое лицо и целует меня мягко и трепетно. Затем, выскальзывая из меня, он сдвигается, и ложится на бок. Он поворачивает меня к нему лицом и забрасывает мою ногу на свое бедро, удерживая ее на месте.

— Скоро я тебя помою, — говорит он. — Но сейчас мне нужно побыть с тобой.

— Мне тоже нужно побыть с тобой. — Я даже не могу себе представить, чтобы снова расстаться с ним.

Он пристально смотрит мне в глаза. Я наблюдаю за тем, как он глубоко вдыхает воздух, после чего выдыхает.

— Слушай, в лифте ты говорила, что нам нужно поговорить, но я не хочу, чтобы мы перебирали все это дерьмо. Я хочу сказать, что прошлое в прошлом. А скажу я... что время без тебя было самым гребаным и сложным испытанием, что выпадало на мою долю. Это были два худших долбаных месяца в моей жизни. Я хотел прийти к тебе столько раз. Я даже не могу сосчитать, сколько раз держал в руке телефон, готовый позвонить тебе. Однажды я даже стоял в аэропорту с билетом в руке, готовый полететь в Бразилию и умолять принять меня обратно, но понял, что если сделаю это, то наши отношения никогда не будут правильными. Ты должна была вернутся ко мне. Мне нужно было, чтобы ты вернулась, чтобы я знал, что ты хотела быть со мной. Что твои чувства так же сильны, как и мои. Чтобы я знал, что ты любишь меня, и узнать я это мог только в том случае, если бы ты вернулась. Но я клянусь господом, Андресса, если ты еще хоть один гребаный раз оставишь меня, я буду преследовать тебя до скончания дней, если потребуется. Я больше не буду без тебя.

Кончиками пальцев я касаюсь его щеки, когда на глаза снова наворачиваются слезы.

— Тебе никогда не придется преследовать меня. Я никуда не денусь, клянусь. Мне жаль, что я ранила тебя, что дала страхам захватить меня. Но... ты должен знать, что легко не будет. Страхи, связанные с гонками... они не исчезли. Они все еще со мной. Просто я наконец осознала, что не могу быть без тебя, боюсь я или нет. Так что теперь мне осталось найти способ жить с ними. И я найду, — пообещала я ему.

Обхватывая мое лицо, он большим пальцем касается моих губ.

— Мы найдем этот способ вместе. Мы команда, малышка. Никогда не забывай об этом.

— Мы команда. — Мне нравится, как это звучит.

Я улыбаюсь, когда он своими губами тянется к моим и прижимается ко мне нежным поцелуем.

— Ты и я, малышка. Если тебе нужно что-то преодолеть, мы сделаем это вместе. Хорошо?

— Хорошо. — Я снова улыбаюсь, прежде чем зарыться в его волосы пальцами и обрушить на его губы поцелуй. Я нежно шепчу в них:

— Команда Райан и Амаро навсегда. 

Яс Айленд, Абу-Даби

МЫ ЗДЕСЬ РАДИ ФИНАЛЬНОЙ ГОНКИ СЕЗОНА.

Чтобы взять чемпионство, Каррику нужно выиграть гонку. Он на поул-позишн, так как на квалификации пришел первым, но все зависит от сегодняшнего дня.

Я переживаю за него. И из-за самой гонки.

Но я справляюсь. Вроде как.

Ладно, я боюсь до усрачки. Но я прилагаю все усилия, чтобы держать себя в руках. Я не слечу с катушек.

Сегодня я не работаю. Каррик мне не позволил. Не знаю, хорошо это или плохо, но он сказал позволить Питу завершить приготовления к гонке, чтобы я не переживала из-за технической стороны болида. Он сказал, что хочет, чтобы я расслабилась. Ну, насколько это возможно.

Мы закончим с финальной гонкой, после чего отправимся домой в Англию, и я начну навещать одного психотерапевта, который поможет мне справиться с проблемами, связанными с гонками.

Если я хочу быть с ним, мне нужно научиться справляться.

Посещение психотерапевта — идея Каррика, и я согласилась с ним. Он сказал, что на приемы будет ходить со мной. Сказал, что если поймет мои переживания лучше, то узнает, как держать меня под контролем, если я слечу с катушек снова.

Не уверена, что думаю по поводу этого контролирования, но полагаю, что не могу жаловаться, если этим займется Каррик.

Как ни странно, я чувствую облегчение. Я спокойна в связи с тем, что он знает, как глубоко это внедрилось в меня, и почему я ушла от него. Хотелось бы мне, чтобы я могла рассказать ему об этом раньше, чтобы мы не теряли эти два месяца. Все мы крепки задним умом.

Но теперь все это в прошлом, и у нас все хорошо — просто замечательно. Мы много говорим.

И проводим много времени в постели.

Мириться определенно было весело.

Пока мы еще были в Бразилии, Каррик познакомился с моей мамой, и они поладили просто превосходно. Мы поужинали все вместе: я, Каррик, моя мама, дядя Джон и Оуэн. Вечер прошел замечательно. Оуэн вообще-то был намного милее, что является хорошим признаком. Он наконец доверился мне, что касается Каррика, а это уже что-то да значит. Под жесткой внешней оболочкой это хороший мужчина, любящий своего сына, как и должен любить своего ребенка любой другой отец.

Я слышу объявление о старте сегодняшней гонки. До выхода Каррика остается мало времени.

Мое сердце начинает биться немного быстрее, так что я делаю глубокий успокаивающий вдох.

В сегодняшнем объявлении участников Формулы 1 не хватает одного человека — Леандро. К счастью, он выжил, но в какой-то момент все висело на волоске. Его тело было повреждено довольно сильно, также было внутреннее кровотечение, но он выкарабкался и идет на поправку. Не уверена, что он когда-либо сможет участвовать в гонках. Для его же блага надеюсь, что сможет.

Мы с Карриком навещали его в больнице. Леандро не был похож на самого себя, но все так же шутил, что я приняла за благоприятный знак.

Каррик общается с Беном на другой стороне бокса, а я наблюдаю за ним. Ладно, я пялюсь на его задницу. Она действительно хороша.

Разворачиваясь, Каррик ловит мой взгляд. На его лице появляется ухмылка, заставляющая мои щеки покраснеть. Но продолжаю игру и устремляю на него нахальный взгляд.

Отходя от Бена, Каррик направляется ко мне.

— Оцениваешь товар? — Он кладет руки мне на талию.

— Может. А товар хорош.

Он устремляет на меня обиженный взгляд.

— Только хорош?

— Ладно, это лучший товар на свете. Так лучше?

— Намного. — Он улыбается. Убирая волосы от моего лица, он немного понижает голос. — Все нормально?

— Немного боюсь. Объявление слегка напугало меня, но я справляюсь, - отвечаю я честно.

Я дала ему обещание, что всегда буду с ним откровенна, несмотря ни на что, и я намерена сдержать это обещание.

— Помнишь, о чем мы говорили?

— Если я начну паниковать, мне нужно сесть, сделать медленный успокаивающий вдох и выпить немного воды. Не бежать. Оставаться на месте и дожидаться твоего возвращения.

Уголки его губ приподнимаются, он сжимает мою талию.

— Петра будет с тобой, верно?

— Ага, она мой телохранитель.

Я одариваю его взглядом, и он вздыхает.

Каррик попросил Петру побыть со мной во время гонки. Из-за этого я слегка взбесилась, не то чтобы мне не нравилось присутствие Петры, просто мне не нужно, чтобы Каррик искал мне сиделку.