— У нас есть деловые предложения, которые не имеют никакого отношения ни к политике Индии, ни к политике Англии, — ответил Йен. — Нам хватит и десяти минут.

Абдар поднялся.

— Я не смогу помочь вам.

Руэл был слишком опытным игроком в покер, чтобы не угадать: это не отказ, а лишь попытка поставить их в затруднительное положение.

— Не сможете или не станете? — вкрадчиво спросил Руэл.

— Это похоже на дерзость, — сказал Абдар. — Вы очень самонадеянны для младшего брата.

— Прошу прощения, ваше высочество. Но мое кредо: не бойся потерять то, чего у тебя нет. — Он помолчал. — И еще: нельзя просить ничего, за что не желаешь платить.

— И чем вы собираетесь оплатить мое внимание к вашим делам?

— А что вам требуется?

— Что мне может потребоваться от вас? — Абдар презрительно улыбнулся и указал рукой на роскошные предметы, окружавшие его. — Посмотрите. Могу ли я желать еще чего-то? — Его губы кривились. — На драгоценный камень, который я ношу на своем мизинце, можно купить весь ваш Гленкларен.

— Возможно. — Руэл оперся о стол. — Но человеку требуются не только вещи. Есть нечто, чего он не может получить за деньги… Почему вы согласились принять нас, ваше высочество?

— Из уважения к полковнику Пикерингу.

Руэл покачал головой.

— Не думаю, что это так. Вы не питаете никакой любви к Британии. Была какая-то причина, по которой вы согласились выслушать нас.

Абдар поколебался, прежде чем легкая улыбка скользнула по его губам.

— Мы и в самом деле можем заключить сделку. Есть кое-что, что вы могли бы доставить мне сюда.

— И что это?

— Человек. — Абдар кивнул на статую, стоявшую на столе. — Золотых дел мастер по имени Джон Картаук.

— Это его работа? — Взгляд Руэла вернулся к богине. — Великолепно сделано.

— Он гений. Мой отец привез его из Турции шесть лет назад. Картаук создал много красивых вещей, которые украсили наш дворец. — Абдар поджал губы. — А потом эта неблагодарная собака сбежала от нас, забыв о всех благодеяниях.

— Он сбежал? — Руэл вскинул брови. — Странно. Обласканный вниманием художник решил сбежать от своих богатых покровителей?

Абдар отвел глаза в сторону и не сразу ответил:

— Я не очень хорошо владею английским и, боюсь, неточно выразился. Я хотел сказать, что он оставил нас, не попрощавшись.

Руэл насмешливо отметил про себя, что английскому языку Абдара могли бы позавидовать многие англичане. Сын махараджи высказал именно то, что хотел сказать.

— И у него были на то причины?

— Великие художники часто неуравновешенны. — Абдар пожал плечами. — Однако я собираюсь простить его, когда он вернется назад.

— Очень великодушно с вашей стороны.

Абдар вполне сознательно сделал вид, что не заметил иронии, проскользнувшей в голосе Руэла.

— Да. Надо только найти его и убедить вернуться.

— Скорее всего, он уже давно где-то за пределами Казанпура, — вступил Йен.

— Нет. Он пока еще в нашем штате. Недавно я увидел работу, которая явно принадлежит ему.

— И где же?

— Вам известно, насколько моего отца увлекла идея строительства железной дороги от Казанпура до летнего дворца в Наринте?

— Как можно не знать об этом? — сухо ответил Йен. — Каждый второй человек в городе так или иначе имеет к этому отношение.

— Для ее строительства отец пригласил из Англии инженера Патрика Рейли. И все его разговоры сейчас сводятся только к тому, как будет выглядеть паровоз, как украсить вагоны, каким будет свисток… — Абдар глубоко вздохнул. — Мне не нравится его новое увлечение. Железная дорога — это что-то ужасное. Но мой отец потребовал, чтобы в его личном вагоне была золотая дверь, украшенная резьбой…

— Но зачем? — удивился Йен. — Это же…

— Махараджа имеет право требовать все, что ему приходит в голову. А те, кто стоит ниже нас, обязаны беспрекословно исполнять его желания.

— И Рейли выполнил то, что потребовал ваш отец?

— Ему некуда было деваться. Отец пригрозил, что если не будет двери, то он не заплатит ему ничего и найдет другого инженера, который закончит строительство дороги.

— Наверное, это подстегнуло Патрика Рейли?

— Да. Дверь была изготовлена. И сделал ее Джон Картаук.

— Вы уверены?

— Я слишком хорошо знаю его манеру, — губы Абдара сделались тоньше. — Это изысканная гадость.

— Изысканная гадость? — повторил с удивлением Руэл.

Абдар пожал плечами.

— Видимо, я опять неточно выразился.

— В таком случае, вопрос решается предельно просто: надо спросить у Рейли, где найти мастера, который выполнил заказ.

— Неужели вы считаете меня таким глупым? Естественно, ему был задан этот вопрос. Но он ответил, что не имеет представления о том, кто такой Картаук: его помощница нашла в городе нужного человека, и тот уехал в Калькутту сразу после окончания работы.

— Она? Женщина?

Абдар резко кивнул, и его тон сразу стал напряженным от переполнявшей его злобы:

— Рейли делает вид, что это его подопечная. Но, конечно, пытается пустить всем пыль в глаза. Это его сожительница. Ее зовут Джейн Барнаби. Образец наглости и невоспитанности. Она частенько бывает в доме у Цабри, где спит с иностранцами и рабочими…

— Ну так подкупите ее. Заплатите ей деньги, — прервал его Руэл.

— Я не предлагаю денег шлюхам и лжецам.

— Жаль. Это самый действенный способ узнать то, что нужно.

— Есть некоторые натуры, которые не понимают своей выгоды и из упрямства делают то, что считают нужным. Джейн Барнаби как раз относится к такому роду людей. И я не желаю ронять своего достоинства, уговаривая глупую женщину понять, в чем ее выгода. Но все последнее время мои люди наблюдали за ней и пришли к выводу, что она не встречалась с Картауком по меньшей мере две недели.

— Но, может, она сказала правду, и ваш мастер уже уехал?

— Он не мог никуда уехать. Все в Казанпуре знают, что я ищу его. Никто не осмелится посадить его в повозку. Никто не посмеет дать ему кусок хлеба и открыть перед ним двери своего дома. Ни один человек и вздоха не посмеет сделать без моего ведома.

— И тем не менее Картаук достаточно долго скрывается в каком-то убежище и даже сумел сделать там дверь.

Легкий румянец вспыхнул на оливковой коже Абдара.

— Такие замечания я считаю наглостью. Видимо, мне придется обойтись без вашей помощи.

Тут в разговор вмешался Йен:

— И что же вы хотите, чтобы мы сделали?

— Я сказал: найти Картаука и доставить его сюда. Его мать была шотландкой. И Джон доверится вам скорее, чем моим соотечественникам.

— И как же мы сможем найти его?

— Женщина. Джейн Барнаби. Она делит ложе с Картауком, так же как и с Рейли. Иначе она не пошла бы на такой риск. — Абдар пожал плечами. — Это не удивительно. Рейли уже немолод. А Картаук — мужчина в расцвете сил.

Взгляд Руэла сосредоточился на лице принца.

— И на какой же риск она пошла?

Абдар вежливо улыбнулся:

— Разве она ничем не рискует, обманывая моего отца? Этого вполне достаточно.

— Итак, мы находим вам этого Картаука, а вы устраиваете нам встречу с махараджей?

— Да.

— И употребляете все свое влияние, чтобы добиться от него того, что мы хотим?

— И что же вы хотите?

Руэл покачал головой:

— Думаю, нам не стоит сейчас обсуждать этот вопрос.

— Вы хотите, чтобы я дал согласие помогать вам, не зная, какого рода дело вы затеяли? — Но дожидаться ответа на свой вопрос Абдар не стал. — Ну, хорошо! Это не имеет значения. Добудьте мне Картаука, и я выполню вашу просьбу. — Он повернулся и быстрым шагом направился к двери. На пороге он помедлил, обернулся к Руэлу, и на мгновение странная улыбка искривила его губы. — Думаю, вам стоило бы попозировать Картауку.

— Зачем?

— У вас красивые черты лица. Они, напоминают мне бога солнца, которому поклонялись греки. Когда Картаук вернется ко мне, мне хотелось бы, чтобы он сделал с вас золотую маску, которую я повешу на стену моего кабинета.

— Боюсь, что вынужден буду отказаться.

— Я умею убеждать. Вернемся к этому разговору позднее. — И закрыл за собой дверь, не дожидаясь ответа.

— До чего же высокомерный шельмец, — заметил Йен.

— Да, — проговорил Руэл отсутствующим тоном, разглядывая резные створки дверей. — Но именно он может помочь добраться до Циннидара.

— Так ты собираешься искать этого Картаука?

— Искать? — Руэл направился к двери. — Нет, я собираюсь его найти.

Йен, нахмурившись, последовал за ним к выходу.

— Мне кажется, что не стоит затевать никаких дел с Абдаром. Не исключено, что у Картаука были весьма серьезные причины «уйти, не попрощавшись».

— Думаю, что именно так оно и было. Но у меня не менее веские причины, чтобы найти его.

— У тебя просто навязчивая идея.

— Возможно.

— Даже если ты и отыщешь его, совесть не позволит тебе выдать этого беднягу Абдару.

— Посмотрим, когда я отыщу его.

— А я хоть сейчас готов заключить пари, что так оно и будет, — спокойно заметил Йен. — Ты собираешься выследить его через эту женщину?

— Скорее всего.

— Но Абдар сказал, что она не встречалась с Картау-ком более двух недель.

— Значит, страстно мечтает о встрече с ним. Она будет искать любого подходящего случая, чтобы вырваться к нему.

— Несмотря на то, что ей грозит опасность? Неужели она решится?

Губы Руэла искривила циничная улыбка, и он употребил то ругательство, которое недвусмысленно объясняло, какая сила заставит женщину бежать к мужчине.

Йен покачал головой.

— Плотские удовольствия не могут заставить человека так рисковать.

— Тебя нет. — Руэл склонился в почтительно-насмешливом поклоне. — Но есть сластолюбцы, а судя по описанию Абдара, Джейн Барнаби, как, кстати, и я сам, относится именно к той породе людей, которые способны по углям босиком пройти, чтобы получить желаемое.

— Кто может поручиться, что он сказал о ней правду?

— Разумеется, он несколько сгустил краски. Но разве есть нечто необычное в том, что женщина стремится повидаться со своим любовником? Впрочем, поживем — увидим, — снова повторил Руэл.

Йен, выходя, обернулся, посмотрел на статую и пожал плечами:

— Человек, который поклоняется такому монстру, способен на любую подлость.

— Разумеется, — беспечно улыбнулся Руэл, обернувшись к статуэтке следом за братом. — Это не самая моя любимая богиня. Я уже имел счастье встречаться с ее последователями и хорошо знаю ее склонности.

— И что это за богиня?

— Кали.

— Это ни о чем не говорит мне. Ты ведь знаешь, что я не интересовался языческими религиями.

— Это жена грозного Шивы, верховного божества, почитаемого в индуизме. — Руэл быстрым шагом проследовал через холл за двумя слугами в белых тюрбанах и вышел через главный вход дворца. На долю секунду он задержался на верхней ступеньке.

Жар тотчас обступил их со всех сторон, как только они покинули отделанные прохладным мрамором залы дворца. Внизу, извиваясь, как змея, несла свои воды мутная река Цасту. Тощий, полураздетый нищий, что сидел возле реки в тени зонтика из пальмовых листьев, посылал благословение прохожим, которые кидали ему рупии, и проклинал тех, кто шел мимо, не замечая его.

Казанпур. Какое кошмарное место! Жаркое, вонючее, где всюду подстерегают болезни и змеи, ползающие по земле и ходящие на двух ногах.

Подождав брата, Руэл начал спускаться вниз по каменным ступеням, ведущим к воротам, за которыми их ждал рикша.

— Но это не все, что можно сказать о ней, — добавил задумчиво Руэл. — Кали, которая вызывает такое восхищение Абдара, является богиней разрушения и уничтожения всего сущего.


Джейн Барнаби оказалась совершенно не такой, какой Руэл нарисовал в своем воображении.

Облокотившись на камень и надвинув на глаза фетровую шляпу, он смотрел на долину, где, как муравьи, сновали рабочие, занятые прокладкой железнодорожного пути. Опираясь на слова Абдара, он нарисовал себе портрет энергичной молодой женщины, красивой и самоуверенной, с удовольствием предающейся радостям плоти. Но Джейн Барнаби, которую он увидел, производила совершенно другое впечатление. Маленькая и худенькая, она казалась почти ребенком в мешковатых брюках, просторной синей рубашке и коричневых замшевых ботинках. Соломенная шляпа, похожая на те, что носили кули, защищала ее от палящих лучей солнца. Она шла вдоль колеи, останавливаясь то тут, то там, проверяя, как идут дела, прикрикивая на тех, кто небрежно прибивал шпалу. Каждый ее шаг, каждое движение были полны жизненной силы. Но Руэл знал, что в конце дня, когда рабочие начнут расходиться и не останется, как считала Джейн, свидетелей ее слабости, — она долго будет стоять, уткнувшись лбом в седло своей кобылы Бедилии и опустив в полном изнеможении плечи. Набравшись сил, она снова садилась на лошадь и отправлялась назад, в Казанпур.