— Я могу на вас рассчитывать?

Вова решил, что здесь он кивком не опозорится, и кивнул.

— Спасибо, спасибо вам огромное! — Блондинка сорвалась с дивана и схватила Вову за руку. — Я вас непременно отблагодарю!

Это как полагается, мелькнуло у Вовы в голове при виде соблазнительного декольте блондинки, но, памятуя о своем великом наставнике доне Корлеоне, он отвел глаза и отечески похлопал девушку по плечу.

— Я друзьям так помогаю.

Тут блондинка снова залилась слезами, а Лилия Васильевна постучала в дверь и сообщила, что кулебяка готова. Кодла заволновалась. При всех блондинкиных прелестях включать ее в число претендентов на кулебяку никто не хотел. К счастью, она сама не собиралась задерживаться. Быстро утерла слезы, деловито сообщила Вове, где и как можно найти Агента, и упорхнула, одарив начинающего крестного отца улыбкой.


— Ты крут, братан, — сказал рыжий Толян, когда первая порция кулебяки была разрезана, разложена и съедена.

Согласие с Толяном читалось в глазах каждого, кто сидел за столом. Вовино самолюбие мурлыкало, словно балованная кошка, по телу разливалась приятная горячая волна удовлетворения произведенным эффектом. Погодите. То ли еще будет.

— А как ты с этим Агентом будешь разбираться? — продолжил Толян, и приятная волна уверенности, охватившая Вовино тело, куда-то схлынула, уступив место подозрительным мурашкам. Действительно, как он будет с ним разбираться?

— Чё тут разбираться? — фыркнул Серый. — Наш Шпатель его по асфальту размажет — и всего делов. Мы поможем, если что.

Все взгляды устремились на Вову. Он состроил свирепую физиономию, чувствуя, что ему отчаянно не хватает убедительности. Какого черта блондинка приперлась именно сегодня, когда вся кодла в сборе?

К счастью, подоспела Лилия Васильевна со второй порцией кулебяки, и о предстоящем противостоянии было временно позабыто.


Денис и Антонио ждали Маринку за углом Вовиного дома. Оба были в темных куртках и шапках, надвинутых до самых бровей.

— Ну как? — хриплым шепотом спросил Денис.

— Все в порядке. — Маринка оглянулась. Слежки не было.

— Уходим, — пробормотал Антонио. — А то засекут.

Пригибаясь, оглядываясь по сторонам и давясь от смеха, троица побежала к автобусной остановке.

4

Бар «Рыбка», в прошлом обычную пивнушку, кодла Вовы Шпателя облюбовала давно. Работал бар до утра, цены не кусались, а из трех бильярдных столов хоть один всегда был свободен. Бармен с редким даже по нынешним временам именем Никодим числился в Вовиных друзьях и, будучи человеком осведомленным, частенько рассказывал, что и где творится в городе. Поговаривали, что у Никодима темное прошлое. Это добавляло ему солидности и уважения.

На следующий день после визита угнетенной красавицы Вова с кодлой отправились в «Рыбку». В баре было пусто, только у стойки сидел незнакомый Вове хмырь в шапке, надвинутой на самые глаза. Хмырь потягивал пиво из полулитровой кружки, смотрел прямо перед собой и явно не заслуживал пристального Вовиного внимания. Перегнувшись через стойку, Вова поманил Никодима пальцем и что-то жадно зашептал ему на ухо. Кодла заняла свой обычный столик у стены и с волнением следила за сбором информации.

— Агент? — Никодим стряхнул руку Вовы и сдвинул густые брови. — Слышал о таком.

Противный холодок защекотал Вовин позвоночник, но наследник дона Корлеоне взял себя в руки и как можно небрежнее спросил:

— И чё?

— Серьезный человек. — Никодим избегал Вовиного взгляда и тем самым еще сильнее нервировал его. — Приехал к нам недавно. Охрану держит. Оба рынка, говорят, его. Да и не только… От многозначительной паузы Вовино сердце скатилось в пятки.

— Ну! — поторопил он Никодима.

— Тебе от Агента лучше держаться подальше. — Никодим посмотрел Вове прямо в глаза. — Я тебя уважаю, братан, но там тебе свернут голову, как куренку, и не поморщатся.

Побледневший Вова вцепился в стойку. Никодиму можно было верить. Если говорит, что свернут, значит, свернут.

— Не знаю, какие у тебя дела с Агентом, — продолжал Никодим хмуро, — и не хочу знать. Своих проблем хватает. Но как друг предупреждаю: он опасен.


На негнущихся ногах Вова вернулся к столику. Хотелось забиться в угол, пересидеть нервную дрожь в коленках, противный липкий пот, стекающий по спине. Но пять пар глаз в упор смотрели на Вову. Кодла ждала, что скажет вожак, и вожак не имел права оплошать. Сжав челюсти, чтобы зубы не стучали, Вова процедил:

— Знают тут Агента. Серьезный мужик. Но против меня тьфу, пустое место.

Восхищение в глазах сотоварищей на секунду заставило Вову позабыть о правде. Но первый же вопрос сообразительного Толяна вернул его на землю.

— Когда будешь с ним разбираться?

— Может, завтра. Может, послезавтра, — лениво обронил Вова. — Подумаю и решу.

Он полез в карман и вытащил портмоне с деньгами, только-только полученными от матери на карманные расходы.

— Угощаю. — Вова небрежно швырнул портмоне на стол. — Пива на все.

Дармовое пиво вознесло Вовин авторитет до невиданных высот, и после третьей кружечки он жалел лишь о том, что не может так же просто и эффектно решить проблему с Агентом.

Пока Вовина кодла шумела над пивом, хмырь в шапке у стойки бара встал, еле заметно кивнул Никодиму и вышел. Бармен усмехнулся. Самые легкие пятьдесят баксов в его жизни. И кому какое дело, есть этот Агент на самом деле, нет этого Агента…


Денис выскочил из бара и запрыгнул в неприметную «четверку», стоявшую на обочине. Машина тут же тронулась с места.

— Все хорошо? — спросил сидевший за рулем Антонио.

— Лучше не бывает.

— А ты молодец, Коврижко. Куда теперь?

— В контору по прокату автомобилей. — Денис посмотрел на часы. — Наш лимузин должен быть готов.


Домой Толян возвращался как обычно — поздно, выписывая ногами кренделя. Шпатель нечасто баловал их пивом, и Толян постарался урвать по полной. Мафиози из Вовы, конечно, никакой, но парень он добрый, и таскаться с ним по улицам интереснее, чем ишачить в бригаде на радость родителям…

Высокая темная фигура из ниоткуда выросла перед Толяном и прервала плавный ход рассуждений. В глаза ударил яркий свет фонаря, но не успел он поинтересоваться, что все это значит, как удар в живот согнул его пополам. Удар был слабый, но Толяну много не требовалось. Он полетел на землю и был тут же подхвачен за шиворот крепкой рукой. Толян почувствовал: его куда-то волокут, вяло подумал о сопротивлении и чуть было не впечатался головой в дверцу машины.

— Залезай, — прогундосил кто-то у него над ухом, и Толян послушно полез внутрь.

Машина показалась ему огромной. Кожаные сиденья шли с обеих сторон, на самом дальнем сидел мужчина в костюме и пил шампанское. Бутылка стояла рядом, на маленьком столике, и Толян, несмотря на пивной дурман, сразу понял, что перед ним человек серьезный.

Серьезный человек был черноволос, черноглаз и, насколько можно было разглядеть, смугл. Толян опешил. Будто в кино попал, честное слово. Сейчас красавец брюнет пролопочет что-то по-итальянски и с ним разберутся по всем законам кровавой cosa nostra. А труп скинут в Средиземное море…

Брюнет картинно допил шампанское и поставил бокал на столик.

— Итак, Толя, — сказал он на чистейшем русском. — Давай поговорим.

Тут Толя сообразил, что от Горечанска до Средиземного моря далековато, и немного успокоился.

— Кто у вас, Толя, райончик держит? — ласково продолжал брюнет. — Как он там у вас называется? Купеческая Застава?

— А?

Брюнет усмехнулся как-то по-кошачьи, и Толя поежился.

— Акать будешь дома на кухне. Сейчас скажи мне, кто тут за главного. Поговорить с ним надо.

Толяна не зря держали в кодле за сообразительного.

— А-а-а, вы Агент? — спросил он.

Улыбочка моментально слетела с лица брюнета.

— Что тебе о нем известно? — прошипел он. — Отвечай немедленно!

Толяна бросило в жар. Красочные картины смертоубийства снова замаячили перед глазами, а Средиземное море перестало казаться таким уж далеким.

— Я жду! — прикрикнул брюнет. — Начинай.

И Толян начал. Рассказал о несчастной красавице, о Вовиных притязаниях и репутации, заодно пожаловался на житуху дурацкую и родителей непонимающих. Брюнет молча рассматривал свои ногти, и Толяну от этого становилось все хуже и хуже, он не сознавал уже, что мелет его язык. Как пить дать не выпустят. Эх, прощай, мама…

— Значит, главный по вашему району этот самый Шпатель, — скучным голосом подытожил брюнет исповедь Толяна. — Вот ему и передашь что в следующую пятницу Агент с ним разговор иметь будет. Мы теперь здесь официально работаем, надо все моменты прояснить. Деловым людям тесновато…

Брюнет фразу не закончил и снова противно усмехнулся. «Пропал Вовка», — подумал Толян, но духом воспрянул. Раз просят что-то передать, значит, убивать точно не станут.

— Время и место сообщим дополнительно, — лениво бросил брюнет. — А теперь выметайся из машины.

Что Толян с радостью и сделал.


Дима Барсуков сидел дома и размышлял о нелепой своей жизни. Неделя прошла с тех пор, как он поддался на уговоры матери и открыл госпоже Кристиане всю душу. И где результат? Вова по-прежнему угрожает ему, клиенты разбегаются как крысы, прослышав о его невезучести, из страховой компании его вот-вот попросят. Мама начинает заводить разговоры о том, что неплохо было бы вернуться на завод. Пора госпоже Кристиане прийти на помощь.

Дима смутно представлял себе, в чем именно должна проявиться волшебная помощь, но хотел бы увидеть что-то блистательно-неопровержимое, вроде бездонной пропасти под ногами надоедливого кузена или кирпича на его непробиваемую голову. Впрочем, был Дима человеком незлобивым и оказался бы доволен, если бы его просто оставили в покое.

Но чудес не бывает — это Дима знал лучше, чем кто бы то ни было. По крайней мере, в его заурядной жизни о них не могло быть и речи. Чудеса для других. Для красивых, наглых, удачливых. Для тех, кто имеет серебристые «лексусы» и возит на них черноволосых красавиц. А ему, скорее всего, придется с позором вернуться в свой отдел.

Хоть пенсия гарантирована, как говорит мама.

Эти же пораженческие мысли плавно перетекали из одного Диминого полушария в другое, пока он одевался, выходил из дому и брел к булочной, чтобы по просьбе мамы купить свежего черного, с корочкой. Как следовало ожидать, черного в булочной не оказалось. Зато оказался подозрительный парень в надвинутой на лоб шапке, он разглядывал Диму все время, пока тот выяснял судьбу и перспективы черного с корочкой, а потом увязался за ним по пятам. Поначалу Дима старался не оглядываться, но так как парень в шапке не думал скрываться, Дима тоже перестал притворяться, что ничего не замечает. Если Вовка вздумал прислать к нему одного из своих дружков, он убедится, что загнанная в угол мышь может внезапно превратиться в свирепое чудовище.

Дима ускорил шаг и, зайдя за угол ближайшего дома, затаился. Преследователь не заставил себя долго ждать. Знакомая шапка выплыла из-за угла, и Дима бесстрашным тигром кинулся на ее обладателя.

— Эй-эй, вы что, с ума сошли? — захрипел обладатель шапки, и до Димы дошло, что он крепко держит бедолагу за шею. Сразу захотелось извиниться, но Дима сдержал неблагоразумный порыв и сильнее сжал руки.

— Передай своему Шпателю, чтобы он…

— Дмитрий Евгеньич, ну что вы в самом деле, — застонал преследователь, не дослушав, что же нужно передать Шпателю.

Дима заглянул в глаза жертвы, поразился ясности светившегося в них разума, понял, что среди Вовиных знакомых людей с такими умными глазами просто не может быть, и разжал руки. Незнакомец в шапке тут же схватился за горло.

— Хорошая хватка у вас, Дмитрий Евгеньевич, — сказал он, когда немного отдышался. — Знал бы — подошел бы к вам в булочной.

Обладатель шапки представился Денисом и был, как позднее осознал Дима, посланцем самой Судьбы. Сам посланец, разумеется, об этом и не подозревал. Он всего лишь пострадал от проделок шкодливого Шпателя, как и Дима, и жаждал отыграться. Более того, он знал, как это сделать.

— Когда я узнал, что этот мерзавец с вами творит, я сразу понял: вы то, что надо, — рассказывал Денис. — В одиночку мне это дело не провернуть, а с вами мы быстро поставим его на место.

— Только без членовредительства, пожалуйста, — робко заметил Дима. — Он мне родственник все-таки.

Денис хмыкнул:

— Не волнуйтесь. Все будет чисто. Но после этого он у нас читать разучится, не то что крестного отца изображать.