Грейвс Трейси Гарвис - Желание

Начинает говорить диктор, и я подаюсь вперед. Во время обычной остановки автомобиля для проверки были ранены двое полицейских. Показывают картинку с места событий: мигалки, полицейские и пожарные машины, ограждения.

– Где это, знаешь? – спрашивает Крис.

Я ничего не отвечаю, вглядываясь в лица полицейских, которые пытаются навести порядок и отогнать зевак. Моя тревога усиливается: ведь я не нахожу среди офицеров Дэниела.

Нет, не может быть! Это не он!

А вдруг он? Я не знаю, работает ли он сегодня, но обычно это его смена. Я пересиливаю желание выйти из комнаты и написать ему сообщение. Возможно, мы больше не увидимся, но это не значит, что меня не волнует, как он. Новостной выпуск заканчивается словами диктора, который обещает держать всех в курсе событий.

– Не слишком веселые новости, – говорит Крис.

– Да уж.

Меня охватывает еще большее беспокойство. Не глупи, повторяю я себе. Дэниел не поехал бы с другим полицейским. Он всегда патрулирует в одиночку. Но как-то он сказал мне, что остановка транспорта для проверки – одно из самых опасных дел для полицейского.

– Никогда не знаешь, что на уме у сидящего за рулем, – сказал Дэниел. – Что он станет делать. Вооружен ли он.

Снова показывают «Си-эс-ай», но я не могу сосредоточиться на сериале. Через несколько минут начнутся вечерние новости, после них я буду знать больше. Что Дэниел вне опасности.

Первым же делом в новостном выпуске говорят про стрельбу. Пять минут повторяют сказанное ранее, но затем на экране вдруг появляется имя Дэниела. Я встаю так резко, что бьюсь коленом о журнальный столик и сталкиваю стакан с водой.

– Клер! – говорит Крис. – Что такое?

Тянусь к пульту и прибавляю громкости. Диктор сообщает, что Дэниел Раш и Джастин Чэмберс, офицер запаса, который сопровождал его, были перевезены в больницу. Об их состоянии пока ничего не известно.

Я сижу на самом краешке дивана, охваченная паникой. Даже не могу ответить Крису. Будто из меня вышибло дух и я лишилась возможности говорить.

– Скажи, что случилось, – говорит Крис.

Сердце мое бешено бьется, все тело сотрясает дрожь. Ужасное чувство.

– Я знаю одного из этих офицеров. Он мой друг.

– Который? – Крис морщит лоб.

Внутри меня зарождается истерика. Мне хочется закричать: «Невероятно симпатичный!» – но вместо этого я делаю глубокий вдох и говорю:

– Дэниел Раш.

– Не понимаю. – Крис некоторое время обдумывает это. – Откуда ты его знаешь?

– Я делала проект для полицейского участка.

– Но ты сказала, что вы с ним друзья. Что ты имеешь в виду?

Я думала, что если закончу общение с Дэниелом, то между нами с Крисом не будет такого разговора. Внезапно мне хочет все ему рассказать. Мне нужно это. Жизнь Дэниела, возможно, висит на волоске, и я не собираюсь преуменьшать значимость нашей дружбы, даже если придется поплатиться.

– После проекта мы познакомились поближе, – отвечаю я.

– Насколько ближе?

Я буквально вижу, как над головой Криса загорается лампочка.

– Боже, Клер, – выдыхает он, вставая и делая шаг назад. – Ты хочешь сказать, что у тебя была связь с этим парнем? Если это так, просто скажи.

– Я не спала с ним, – качаю я головой. – Ничего подобного между нами не было.

– А что было?

Кажется, мои слова вовсе Криса не успокоили.

– Мы общались. Писали друг другу сообщения. Обедали вдвоем, ужинали, проводили вместе время.

– Как много времени? – Лицо Криса покраснело, и с каждым новым словом его голос становится громче. – И почему ты мне ничего не рассказывала?

– А когда бы ты стал слушать? – тоже на повышенных тонах спрашиваю я. – Ты хоть знаешь, сколько раз я стояла за дверью кабинета и ждала, что ты выйдешь и поговоришь со мной? Или лежала в постели и думала, присоединишься ли ты ко мне? Обнимешь ли и дашь хоть как-то знать, что я по-прежнему нужна тебе? Но что-то всегда оказывалось важнее меня. – Я делаю глубокий вдох и сбавляю тон. – Он был рядом, когда не было тебя.

– Я думал, ты дождешься меня. Ты же моя жена. Я думал, что изо всех людей именно ты поймешь меня. – Плечи Криса опускаются, и он проводит рукой по волосам. – У меня такое чувство, будто я тебя совсем не знаю. Клер, как я могу доверять тебе?

Если бы Крис только знал, как часто мне хотелось оказаться в объятиях Дэниела и как я сопротивлялась физическому влечению к нему. Но сейчас это делу не поможет. Лучше ему не знать об этом.

– Крис, извини, если задела твои чувства. Я не намеренно. Но, возможно, прямо сейчас Дэниел погибает, и если это произойдет, я точно не буду в порядке. Он был для меня важным человеком. Я должна выяснить, как он.

Крис уходит, и через несколько секунд я слышу, как захлопывается дверь в кабинет.

Поднимаюсь в спальню и смотрю выпуски новостей по разным каналам, отчаянно нуждаясь в новой информации насчет состояния Дэниела. Чувствую я себя беспомощной. Мне некому позвонить. Теперь я лучше понимаю, что испытал Дэниел, когда я попала в больницу. Я закрыла дверь в спальню, потому что не хочу, чтобы меня беспокоили, но Крис и так не поднимается ко мне. В истории добавляются подробности, и я ахаю от ужаса, когда узнаю, что и Дэниел, и офицер запаса, который пришел ему на помощь, получили огнестрельные ранения в голову.

Мои мысли мечутся, перед глазами всплывает образ Дэниела, воспоминания несутся одно за другим, ведя меня к неизвестному финалу.

Иду на кухню и беру из шкафчика бутылку виски и бокал. Клер ушла наверх, и к лучшему, мне совсем не хочется сейчас общаться. Несу бутылку в кабинет и наливаю себе в надежде притупить чувства. Однако я знаю, что получу взамен лишь похмелье.

Я чувствую себя обманутым. Вот так обнаружить, что какой-то мужчина проводит время с твоей женой, что между ними есть какие-то отношения – неважно, насколько платонические. Это задевает больше, чем я мог себе представить.

Так и вижу их вместе. Как они общаются и занимаются еще бог весть чем.

Мне хочется и не хочется знать об этом.

Я должен радоваться, что она не спала с ним, но не могу. Мы будто сделали гигантский шаг назад.

Я слишком взбешен, чтобы прислушаться к внутреннему голосу, который говорит, что это моя вина.

Проведя бессонную ночь на диване, я поднимаюсь в спальню. Клер уснула перед включенным телевизором, но я не собираюсь его выключать. Приняв душ и одевшись, я навещаю детей, затем забираюсь в машину и уезжаю в аэропорт.

Не помню, когда именно заснула, но просыпаюсь в шесть утра. Телевизор по-прежнему работает. Криса в постели нет, да он здесь и не спал. Иду в ванную, вижу на полу влажное полотенце и улавливаю запах одеколона. Плетусь в гараж и понимаю, что муж уже уехал в аэропорт.

Пока готовлю детям завтрак, смотрю утренний выпуск новостей. Там говорят то же самое, что я узнала из ночного эфира: Дэниела и офицера запаса перевезли на вертолете в больницу при Канзасском университете и немедленно доставили в хирургическое отделение. Они оба в критическом состоянии. Стрелявший, которого Дэниел остановил за проезд на красный свет, находился в состоянии наркотического опьянения. Его разыскивали за нарушения условий досрочного освобождения. Он покончил с собой на месте преступления.

После того как мы сажаем детей на автобус, Элиза идет со мной в дом.

– Я смотрела новости, – говорит она. – Должно быть, ты сильно переживаешь.

– Да, – говорю я, сглатывая слезы. – Звонила в больницу, но они не дают никакой информации. Он находится в реанимации, поэтому я не могу туда пойти. Придется ждать, пока Дэниела не переведут в обычную палату. Если переведут.

Элиза кивает и передает мне бумажные салфетки. Я промокаю глаза.

– Прошлой ночью я все рассказала Крису. Про Дэниела. Он не слишком хорошо это воспринял. Потеря доверия и все в том же духе.

– Мне очень жаль, – говорит подруга.

– Я заслужила это, – качаю я головой. – Элиза, мы только пошли навстречу друг другу. Все моя вина.

– Нет, Клер. Не будь к себе так строга.

– Но меня по-прежнему заботит Дэниел. Я не могу просто так наплевать на него.

– Конечно нет. За него сейчас многие переживают. За обоих офицеров. Даже те, кто их не знает. Ужасно, когда происходит что-нибудь подобное. Дай Крису время. Он справится с этим.

Знаю, что Элиза права, и Крису всего лишь нужно время смириться со всем.

Отправляю ему сообщение:

«У тебя все в порядке?»

Через час приходит ответ:

«Все нормально».

Нормально. Означает это, что все как раз наоборот.

Большую часть дня трачу на рутинные дела, не выключая телевизор и через каждые пятнадцать минут проверяя новости на ноутбуке. В начале четвертого на экране вновь появляется надпись «Экстренное сообщение». Я задерживаю дыхание. А потом плачу, услышав, что умер офицер запаса.

Я испытываю ужасные угрызения совести: ведь я рада, что это не Дэниел.

– Мам?

Я еле продираю глаза.

Рядом с кроватью стоит Джош в пижаме.

– Нам разве не пора вставать? – спрашивает он.

Смотрю на часы: 7.34. В три часа ночи я еще не спала, несмотря на отчаянные попытки заснуть. Перепробовала все: почитать, посмотреть скучное телешоу, полежать в темноте, пытаясь очистить сознание. Ничего не сработало. Я места себе не нахожу, не зная, как там Дэниел, а ответные сообщения Криса очень кратки. Напряжение и тревога растут, я на грани срыва, в голове вертятся различные варианты исхода, отнюдь не оптимистичные. В итоге в начале пятого, не в силах больше терпеть бессонницу, я приняла «Бенадрил», который наконец помог. Даже слишком хорошо, я бы сказала.

О боже, уже так поздно! С бешено колотящимся сердцем отбрасываю одеяло:

– Джош, одевайся. Я разбужу твою сестру.

– Хорошо, – отвечает он и убегает.

Поднимаю с кровати сонную Джордан и велю собираться, затем бегу на кухню и готовлю завтрак. Батончики мюсли, бананы и сок – все, на что хватает времени.

Джош садится за стол и принимается за еду, а Джордан, в отличие от брата, заходит на кухню без особой спешки.

– Быстрее, Джордан, – говорю я. – Поторапливайся, хорошо?

Глаза мои горят, сердце отчаянно стучит, а ноги будто бетонные. Мы идем до угла и успеваем за пятнадцать секунд до приезда автобуса. Встречаем лишь Элизу с Трэвисом. Я даже рада, что сегодня утром нет Джулии и Бриджет. Потом смутно припоминаю, что Джулия до сих пор на лечении, а дом Бриджет опустел.

– Как ты сегодня? – спрашивает Элиза.

Мне становится немного легче от ее успокаивающего голоса и сочувственного взгляда.

– Нормально. Просто очень устала. Крис по-прежнему не разговаривает со мной. В основном переписываемся.

– Хочешь, составлю тебе компанию? Могу пропустить йогу.

– Не надо, – говорю я. – Спасибо. Наверное, пойду посплю.

– Хорошо, – отвечает Элиза и пожимает мою руку.

Возвращаюсь домой, бросаю ломтик хлеба в тостер, а когда он выскакивает, намазываю его тонким слоем арахисового масла. Мне не хочется есть, даже не знаю, смогу ли я, но выбора у меня нет. Уже после третьего кусочка съеденное просится обратно, но я сдерживаюсь и доедаю тост. Раковина завалена немытой посудой, а гранитная столешница заляпана, но я оставляю все как есть. Позже приведу в порядок и себя, и дом. Сегодня вечером возвращается Крис, а значит, придется дать достойное премии «Оскар» представление, чтобы за ужином дети не заметили напряжения между нами. Мы слишком хорошо умеем притворяться, однако я измотана до предела.

Такер терпеливо ждет рядом с пустыми мисками, я наполняю металлические контейнеры едой и свежей водой.

– Прости, дружок, – говорю я и сажусь, обнимая его и зарываясь носом в мягкую шерсть.

Наверху раздеваюсь до майки и трусов и залезаю под одеяло с головой, чтобы не мешал солнечный свет, льющийся из окон. Теперь я понимаю, почему люди так любят плотные шторы. Мне нужно отдохнуть от телевизора, как и от своей жизни. Сначала я ворочаюсь с бока на бок, но я так устала, что наконец мои мысли угасают.

Я закрываю глаза, и вскоре сон настигает меня.

* * *

– Клер, проснись, – говорит Крис, распахивая занавески.

Я щурюсь от резкого голоса в сочетании с ослепляющими лучами солнца, мне хочется по-детски закрыть уши руками. Крис говорит слишком громко, а может, это в комнате такая тишина. Понятия не имею, что муж здесь делает. Смотрю на часы, но это ничего не проясняет. Сейчас полдень пятницы. Крис должен готовиться к посадке на рейс, а не стоять в спальне, глядя на меня сверху вниз.

– Почему ты здесь? – спрашиваю я.

– Хотел поговорить с тобой. Сел на первый же утренний рейс.

– Подожди минутку.

Я медленно сажусь и свешиваю ноги с кровати, мне очень нужно в туалет. Натягиваю штаны для йоги и иду в ванную, чтобы облегчить готовый разорваться мочевой пузырь. Смотрюсь в зеркало, пока мою руки.