Неожиданно Фоко взял ее ладонь в свои руки. А потом, укрытый от врага крепостной стеной, на глазах у всех, кто собрался во дворе и кто защищал бастионы, он преклонил перед ней колено.

Лионесс смотрела на него сверху вниз. «Что он делает?» Во внутреннем дворе все до единого побросали свои занятия и повернулись, чтобы посмотреть на Риса и Лионесс.

Тишина окутала их, словно поднимающийся над полями туман.

— Госпожа Лионесс, как рыцарь этого королевства, я клянусь защищать вас и Таньер до последней капли крови.

Рыцарю не нужно было повышать голос. Его слова передавались от одного человека к другому по галерее и во внутренний двор, пока все присутствующие не узнали, что именно он сказал.

— Я не изменю этой клятве, пока я жив, — заговорил он снова. — Вы можете доверить мне свою безопасность, а также жизнь любого человека в замке, будь то мужчина, женщина или ребенок. Я стану защищать их ничуть не хуже вашего отца.

От удивления Лионесс не могла вымолвить ни слова. Многие вассалы присягали в верности ее отцу и Рионну. Но никогда прежде ни один человек не опускался на колени и не клялся в верности ей, Лионесс. Она не знала, что и думать об этой клятве и человеке, ее давшем.

Лионесс глубоко вздохнула и закрыла глаза. Некогда раздумывать над его поступками. У стен замка притаился враг. А внутри крепости нашелся воин, который поклялся защищать все, чем она дорожила. Ей не на что надеяться, кроме собственного чутья.

А внутренний голос, шедший из глубин ее существа прямо к сердцу, подсказывал ей поверить Фоко. Даже рассудок тихонько подстрекал: «Доверься этому человеку, и он сдержит клятву».

Лионесс открыла глаза и обвела взглядом людей, дожидавшихся ее ответа. Самое главное: она не смогла бы бросить этих смельчаков, готовых защищать ее крепость.

— Граф Фоко, — она спрятала усмешку, вызванную нелепостью происходящего, — я с благодарностью принимаю вашу клятву.

Фоко встал и поцеловал ее в щеку. Он прошептал слова, предназначавшиеся только для ее ушей:

— Даже у Дьявола есть честь, моя маленькая львица.

Когда они повернулись к собравшимся, те встретили их молчаливым одобрением. Воины Таньера и люди Фоко подняли вверх свои мечи, выражая уважение к только что принесенной и принятой клятве.

Однако продолжалось это недолго. Громкий крик врага «Таньер!» привлек всеобщее внимание к неприятельскому отряду, находившемуся под стенами замка.

Не отпуская руки девушки, Фоко направился к надвратной башне. Она почувствовала, как леденящий страх охватывает ее тело.

Карабкаясь по лестнице, Ховард мимоходом улыбнулся Лионесс и присоединился к ним. Мелвин остался на стене. Оба капитана дожидались, когда Фоко кивнет им, разрешая действовать.

Лионесс заметила, что все они действовали, словно по хорошо отлаженному плану. И когда только они успели его разработать? В ее душе поднимался протест. Почему она не в курсе?

— Кто это там орет по ночам?! Что вам нужно?! — прокричал Ховард. Его вопросы отвлекли внимание Лионесс от собственного уязвленного самолюбия.

До стен замка донесся злобный пьяный хохот. В этот момент Лионесс вдруг поняла, что Фоко больше не держит ее за руку, и поэтому смех врагов показался ей куда более злобным, чем на самом деле.

Лионесс задрожала, ее даже затошнило от страха. Девушка судорожно сглотнула подкатывающую к горлу горечь.

Наконец хохот прекратился. Какой-то человек из числа стоявших у стен замка врагов прокричал Ховарду в ответ:

— Я, капитан графа Риса Фоко, пришел, чтобы освободить моего господина и повелителя.

Мелвин украдкой заглянул за стену и что-то проворчал себе под нос. Очевидно, настоящему капитану графа Фоко этот самозванец не понравился.

Лионесс окинула стоящего рядом мужчину долгим, тяжелым взглядом. В памяти промелькнули все ранее услышанные россказни о Фоко. Будучи воином, он прошел через множество кровопролитных сражений. Он убивал людей во имя чести, Господа и короля. Люди боялись его и не без основания. И хотя Лионесс приняла его клятву защищать ее замок от появившегося под стенами крепости врага, она все же снова засомневалась в нем — ведь эти люди утверждают, что действуют от имени Фоко.

Ее тихий вздох от нахлынувшего на нее ужаса нарушил тишину, охватившую Таньер, побуждая Ховарда ответить на вызов.

— Значит, вы разыгрываете этот балаган, чтобы выкупить вашего лорда.

— Нет, я пришел сюда не ради выкупа. Я намерен взять эту крепость.

Сквозь ряды неприятеля пробрался какой-то человек. Все в нем — от манеры передвигаться, не останавливаясь, до надменной посадки головы — свидетельствовало об уверенности в себе. Однако, скрывавшая его лицо маска, сводила на нет всю его браваду, превращая ее в жалкую пародию.

Лионесс перевела взгляд с самозванца на Фоко. Этот человек, прячущийся за маской, скорее всего не более чем трус и лжец. Может быть, Фоко и был пособником Дьявола, но он точно не был трусом.

Самозванец указал мечом на Ховарда.

— Старик, твоего лорда здесь нет, и у тебя не хватит воинов, чтобы остановить меня.

«Откуда ему известно, что ее отца сейчас нет в Таньере? Кто эти люди?»

Растерявшись, Ховард ответил:

— Для того чтобы тебя убить хватит и одного человека.

Незнакомец пожал плечами.

— Многие пытались, но не один не прожил достаточно долго, чтобы рассказать об этом. Фоко хорошо научил меня убивать.

Лионесс услышала достаточно. Она уже собралась опровергнуть это лживое бахвальство, когда Фоко зажал ей рот своей ладонью.

— Тише. Не говори ничего, что может нас выдать. Я хочу узнать, кто эти сукины дети.

Когда она кивнула, граф убрал руку. Лионесс шагнула к отверстию в стене и поинтересовалась:

— А зачем людям Фоко нападать, даже не потребовав выкуп?

— Эй! Красивая девка рада с нами поторговаться.

— Рада поторговаться? Да я порадуюсь только твоей смерти.

Мужчина покачал головой.

— Ну уж нет, сударыня.

Он обернулся к своим людям и прокричал:

— Кто захватит живой леди Лионесс, проведет с ней эту ночь!

Если бы рука Фоко не сжала ее плечо, Лионесс бы завизжала от ужаса. Это прикосновение странным образом приободрило девушку, и она рассмеялась в лицо самоуверенному мошеннику.

— Единственное, что ты разделишь с кем-нибудь сегодня ночью, так это свою могилу.

Ховард поднял вверх свой меч, подавая знак воинам на стенах Таньера. Защитники замка все как один вскинули заряженные стрелами луки и нацелили их на глупцов, находившихся внизу.

Лионесс язвительно перевела взгляд со своих защитников на врагов и торжествующе усмехнулась.

— Теперь ты оставишь нас в покое или все же опробуешь свою могилу?

Незнакомец замер, очевидно, пораженный величиной гарнизона Таньера. Лионесс не могла расслышать, что он говорил своим людям, однако вздохнула с облегчением, когда те повернули назад и стали отступать.

Но ее радость оказалась недолгой. Самозванец забрал у одного из своих людей щит и швырнул его на землю у основания стены замка. После этого он бросил поверх него меч.

— Это подарки для тебя. Ни мне, ни моему хозяину они больше не нужны.

Он расхохотался и отправился догонять своих поспешно отступавших сообщников.

Когда враг отошел на безопасное расстояние, Ховард жестом подозвал оруженосца и приказал ему принести брошенную амуницию.

Юноша быстро справился с поручением и вскоре находившиеся на стене люди услышали его шаги.

Неровный свет факелов озарил раскрашенную поверхность щита, и Лионесс застонала:

— О, Господи, нет!

Девушка не могла оторвать взгляда от грубо выполненного рисунка, украшавшего щит.

Она не сопротивлялась, когда Фоко отвел ее в зал. Словно чья-то невидимая рука стиснула грудь Лионесс и не давала дышать. Она практически упала на скамейку, к которой подвел ее Фоко. Не говоря ни слова, девушка приняла кубок, который рыцарь вложил в ее трясущиеся руки, закрыла глаза и сделала глоток. Вино с медом обожгло ей горло.

Лионесс считала, что начала превозмогать боль от потери Гийома. Это осталось в прошлом. И она была бессильна что-либо изменить. Ей оставалось лишь надеяться, что независимо от того, кто убил ее жениха, Господь милосерден и проследит за тем, чтобы справедливость восторжествовала.

Но когда ее грудь сдавило от так и не пролитых в последнее время слез, Лионесс поняла, что ее боль никуда не делась, она лишь на какое-то время отступила. И дожидалась подходящего момента, чтобы воскреснуть и снова нанести удар.

Лионесс не была уверена, что ей удастся устоять перед очередным натиском чувств.

— Госпожа? — ворвался в ее мысли тихий голос Ховарда.

Она услышала звон меча, тихонько лязгнувшего о щит, и поняла, что именно Ховард принес в главный зал.

Лионесс глубоко вздохнула, собирая остатки сил, а потом открыла глаза и посмотрела на уже знакомые части рыцарской амуниции.

Грубая картинка, украшавшая щит, притягивала к себе ее взгляд. Эту картинку нарисовала она сама. Это был последний раз, когда Лионесс видела живым своего брата Леонарда.

Она собственными руками нарисовала и раскрасила льва на его щите. Лионесс решила, что будет вполне уместно, если будущий хозяин Таньера продемонстрирует всему миру эмблему титула, который ему предстоит унаследовать.

Леонард посмеялся над ней, взъерошил ей волосы, и сказал, что глупо надеяться, будто он когда-нибудь станет владельцем Таньера. Он настаивал, что их дед переживет их обоих.

Он оказался прав лишь наполовину. Леонард больше не вернулся живым ни в Рионн, ни в Таньер. Он уехал, чтобы принять участие в своем первом сражении. Это была маленькая стычка с войсками императрицы Матильды. Именно так сказал ее отец, когда убеждал дочь, что Леонарду не причинят никакого вреда. Наоборот, это должно было позволить ему почувствовать вкус битвы, не подвергаясь особому риску.

Его труп привезли домой на спине лошади.

Обращаясь скорее к себе, нежели к кому-либо еще, Лионесс спросила:

— Зачем мужчины сражаются? Какая им польза от смерти?

Фоко стиснул ее плечо. Она позволила рыцарю прикасаться к себе только потому, что у нее не доставало сил, чтобы сбросить его руку.

— Мы воюем, чтобы наши жены и дети могли жить.

— Одни? — Лионесс подняла голову и взглянула на него. — То есть ваши жены смогут прожить без мужей? Значит, ваши дети смогут вырасти без отцов? Получается, что родители могут пережить потерю сыновей? Какой в этом смысл?

— Не все мужчины погибают в бою.

— О, да, тут ты прав, — она вздохнула и, протянув руку, на несколько секунд прикоснулась к щиту. — Бывает, люди гибнут из-за человеческого вероломства.

Фоко опустился около нее на колени и погладил ее щеку пальцем.

— Лионесс, просто такова жизнь.

Она отвела взгляд от Фоко и скользнула глазами по мечу, который Ховард все еще держал в руках.

— Такова жизнь, говоришь? Может только жизнь мужчин такова.

Внезапно дыхание замерло у нее в груди. Лионесс встала и забрала меч у Ховарда. Его рукоятка была обмотана потертым кожаным шнуром. Головку эфеса украшал неограненный изумруд. Меч ее деда. Именно это оружие она отдала Гийому.

Лионесс перевернула меч. На длинном металлическом клинке было выгравировано имя ее бабки. Зал начал вращаться вокруг Лионесс. Выпавший из онемевших рук, меч гулко ударился об пол.

— Гийом!

Фоко подхватил девушку и, выругавшись, пинком отбросил в сторону щит и меч. Затем он отвел Лионесс на ее место за столом и, усевшись рядом, заставил ее отхлебнуть из кубка.

Душевная боль, до этого казавшаяся ей невыносимой, теперь стала просто ужасной. Она пыталась освободиться от кошмарных видений, угрожавших поглотить ее. Видений смерти и утраты.

Лионесс повернулась к Фоко, ей было необходимо как-то отделаться от боли и страха.

— Откуда у этого самозванца взялись эти предметы? Каким образом ему пришло в голову выдать себя за твоего сторонника? — она склонилась ближе к графу. — Фоко, а почему ты даже не стараешься изобразить удивление? Или вы все это спланировали?

И когда она высказала свою страшную догадку, в ее словах зазвучала неприкрытая паника:

— Так ты убил не только моего жениха, но и брата?

Что-то очень сильное, клокотавшее в груди, угрожало вот-вот разорвать ее сердце на части; Лионесс закрыла лицо руками и позволила волне боли и ужаса накрыть ее с головой.