Линн Дениз - Желание сокола (ЛП)

— Как свою жену — впервые.

Жену! Это слово пронзило Риса.

Лионесс положила руку ему на грудь.

— А ты? Разве ты не стал для меня еще прекраснее, муж мой? — оказывается, она тоже задыхалась от избытка чувств.

Рис, не дожидаясь дальнейших напоминаний, разделся.

— О да! — Лионесс осторожно провела ногтями по груди Риса. — Стал.

Рис прижал ее к своему телу:

— Ага, нет ничего краше израненного в боях мужчины.

Даже если бы она захотела что-то возразить в ответ на его язвительное замечание, то ничего бы не вышло — он заглушил ее слова поцелуем. Их дыхание слилось, языки сплелись, а кончики пальцев постигали язык изгибов и округлостей, шрамов и мускулов.

Рис ощущал неистовое биение сердца Лионесс. Он чувствовал то же самое.

Лионесс потянулась к Рису. Словно послушная ученица, она следовала его наставлениям. Повторяла все его движения: поглаживала ему спину, осторожно теребила сосок. Она исследовала и ласкала его тело до тех пор, пока терпение Риса не иссякло.

Он понял, что ему мало поцелуев и ласк, мало этих сладостных и одновременно мучительных объятий. Ему хотелось унять пылающий меж ними адский пламень страсти.

Рис дрожал от вожделения. Он жаждал сбросить оковы условностей и насытить неистовую похоть.

И еще — ему хотелось, чтобы это чувство длилось целую вечность, чтобы он упивался каждой проведенной с Лионесс минутой, смаковал каждую ласку, каждый поцелуй, а она растворилась бы в его страсти полностью, без остатка.

Рис еще крепче обнял Лионесс; он держался из последних сил. Ее мягкое, шелковистое тело покорно прижалось к его израненной в битвах плоти.

Он провел рукой у нее по спине, погладил ей живот и занялся грудью.

— Какая же ты мягкая!

Едва Рис коснулся пальцем ее соска, тот почти мгновенно набух. К черту самообладание! Рис потер пальцами чувствительную жемчужину и застонал, когда Лионесс прильнула к нему.

Она жарко дышала ему в шею, легонько покусывая кожу, отчего по телу Риса пробегала дрожь наслаждения, а веское доказательство его желания уткнулось в нежную расселину меж ее бедер. Его плоть вопила об освобождении.

Рис коснулся губами влажного от пота лба Лионесс. Уложив ее на спину, он пробежался губами вдоль ее шеи. Солоноватый вкус кожи раззадорил его до невозможности.

Лионесс выгнулась и застонала, когда Рис принялся губами ласкать ей сосок. От нее исходил слабый аромат роз и женского тела. Но даже самым изысканным благовониям было бы не под силу заглушить его голод.

Его губы снова ласкали рот Лионесс, ловили каждый ее прерывистый вздох.

— Я хочу тебя, Лионесс… Ты мне нужна.

Она за волосы притянула Риса к себе:

— Я сгораю от нетерпения.

Услышав этот полный страсти шепот, он едва не задохнулся. Ее ответный поцелуй оказался не менее жадным, почти жестоким. Столь пылкие ласки не оставляли в душе Риса сомнений в том, что Лионесс хочет его так же сильно сколь и нетерпеливо.

Его ладонь скользнула вниз, к ее животу. Раздвинув нежные створки, пальцы Риса проникли в укромную пещерку.

Лионесс, тихо постанывая, прижалась к его ладони. Да, она хотела его. Очень хотела.

Собрав в кулак последние остатки самообладания, Рис принялся неторопливо ласкать — то кружа, то поглаживая — ее набухшую сердцевинку. Лионесс впилась ногтями ему в спину.

Она оставила в покое губы Риса и принялась в исступлении выкрикивать его имя. Раздвинув ноги, Лионесс терлась о дразнящую ее ладонь и судорожно вздыхала в такт нежным ласкам.

Рис не выдержал.

Он накрыл Лионесс своим телом и, прежде чем снова впиться поцелуем в ее губы, тяжело вздохнул:

— Я не хочу причинять тебе боль.

И пока он, медля и осторожничая, пытался отыскать вход в ее лоно, Лионесс обвила ногами его бедра и приподнялась навстречу. Рис легко преодолел девственную преграду, ощутив тугую хватку тела Лионесс.

Сначала они двигались медленно, но вскоре почувствовали ритм и словно воспарили над землей. Они взмывали на крыльях страсти в небеса, все выше и выше, и, наконец, с криком на устах оба достигли предельной точки.

И в этот миг Рис понял, что не ошибся с выбором. Здесь, среди языческого волшебства, они действительно попались в шелковые сети, и эти незаметные, но крепкие оковы связали их друг с другом навсегда.

Пресыщенные любовными утехами они спали, обнявшись, пока Риса не разбудил какой-то шорох, похожий на треск веток или чьи-то шаги.

— Лио…

Он не договорил — на затылок обрушилось что-то тяжелое, и Рис провалился в темноту.

Рис очнулся от ослепительного света утреннего солнца. В висках немилосердно стучало, к горлу подступала тошнота.

Он почувствовал, как по щеке медленно стекает ручеек пота. Между тем в воздухе веяло утреней прохладой. Рис поморщился и прикоснулся ладонью к лицу. Пальцы окрасились кровью.

— Лионесс?!

Он перекатился на бок и замер от ужаса. Лионесс исчезла, причем место, где она лежала, давно успело остыть.

Рис вскочил, но сразу же упал и ударился лицом о землю. Кто-то связал ему лодыжки обрывками сорочки Лионесс.

Господи Боже, что тут произошло?! Он сел и потер затылок. Рука нащупала шишку. Отрывочные воспоминания о прошедшей ночи подействовали на Риса подобно ушату холодной воды.

Они спали, обняв друг друга, смутно припомнил он. А потом рядом послышались чьи-то шаги, и кто-то сильно ударил его по голове, отправив Риса обратно в царство младшего брата смерти.

Лишь один человек, по мнению Риса, был способен на подобное коварство. Дю Пре. Кто же еще мог додуматься напасть на него и похитить Лионесс.

Рис в клочья разорвал лоскуты на ногах и вскочил. Он поискал глазами одежду — пропала. Бог с ней! Ради Лионесс он готов был пройти голым даже сквозь адский пламень.

Бросившись бегом в лагерь, с криками «К оружию! Фоко! Ко мне!» Рис нырнул в свой шатер. Не дожидаясь появления оруженосца, он натянул на себя первую попавшуюся одежду, надел кольчугу и опоясался мечом.

Его люди, облачаясь на ходу, постепенно сбегались на крик.

Рис оглянулся на шатер Гарета и, не найдя его на месте, остановил Мелвина:

— Где мой брат?

Сейчас был важен каждый меч.

Мелвин кивнул головой в сторону королевского шатра и проворчал:

— Вчера вечером его отправили с поручением.

— Во имя всех святых, неужели Стефан никогда не уймется? Какое такое важное поручение могло потребовать подобной срочности?

— Не знаю.

Рис выругался. Гарета с полпути ему не воротить. Да и нет времени, чтобы его дожидаться. Приказав своим рыцарям седлать лошадей, Рис направился на поиски Рионна.

Тем временем Стефан, откинув полог своего шатра и выйдя наружу, удивленно воззрился на царящую в лагере суету:

— Что это значит, Фоко?

— У меня жена пропала, — мимоходом бросил Рис. — Прошлой ночью ее украли.

Тут король заметил кровь на лице Фоко и охнул:

— Господи Боже, парень, да ты же ранен! Кто это сделал?

— Ничего. Заживет. Мне надо отыскать свою жену, — ответил Рис, успокаивая Стефана. Внезапно слова застряли у него в горле.

— Что значит «отыскать»? Почему она не с тобой? — послышался сзади голос Рионна. В его тоне отчетливо слышалось обвинение. — Я отдал тебе Лионесс не далее как вчера, а ты уже позволил ее обидеть?

Риса замутило от злости на Стефана и Рионна. Эти предатели забавлялись его с Лионесс жизнями. Не хватало еще, чтобы они его допрашивали.

Пусть эти люди называют его изменником, колесуют или четвертуют — не важно. Сначала он найдет Лионесс, а потом — будь что будет.

— Обидеть? — резко обернулся Рис. — Значит, это я позволил ее обидеть?

Не сводя с Рионна тяжелого взгляда, он махнул своим людям — те вскочили на лошадей.

— Кто позволил дю Пре творить что угодно, хотя его подозревали в измене и шпионаже?

Он повернулся к Стефану:

— Кто использовал нас вслепую для травли этого самого изменника?

Рис с трудом подавил бурлящую в горле ярость:

— По-моему, вы оба в ответе за Лионесс.

Когда Мелвин подвел ему коня, Рис взобрался в седло и взялся за поводья. Прежде чем покинуть лагерь, он свысока посмотрела на Стефана и Рионна:

— Раз уж вы оба такие мастера плести интриги, измыслите, как вернуть мою жену целой и невредимой.

Лионесс поднесла руку к голове. В висках стучало. Еще ни разу в жизни ей не было так больно. Она попыталась открыть глаза и зажмурилась от ослепительного света. Ощущения были такие, словно на ней потоптался табун лошадей.

Она попыталась сесть, однако ноги не слушались. Лионесс дернулась и обнаружила, что надежно привязана к раме кровати. Откуда взялась кровать?

Лионесс с трудом приоткрыла глаза и осторожно осмотрелась. Безусловно, она находилась не в каменном круге. И не в шатре Фоко. Это же… тюремная камера в таньерской башне. Как она здесь очутилась?

Лионесс не могла вспомнить. Должно быть, она сопротивлялась, и ее ударили по голове. Судя по смутным воспоминаниям, она очнулась в какой-то повозке, но кто-то насильно влил ей в рот некое мерзкое зелье, отчего она вновь погрузилась в беспробудный сон. Лионесс попыталась справиться с паникой. В ее душу закралось ужасное подозрение.

В иных обстоятельствах она была бы рада очутиться в Таньере. Но как же она сюда попала? Кто посмел совершить такое в ее брачную ночь?

Лионесс задохнулась от неожиданной догадки. Нет. Он бы не посмел. Гийом ни за что не решился бы на подобную глупость.

Дверь каморки распахнулась и гулко ударилась о стену. Лионесс зажмурилась, отчаянное желание взглянуть на незваного гостя боролось в ней со страхом.

— Прикройся.

Она глухо застонала. Посмел. Он решился. Лионесс открыла глаза и посмотрела на дю Пре.

— В чем дело, Гийом?

Он приблизился к кровати:

— В твоей наготе, — дю Пре швырнул Лионесс балахон. — Меня тошнит от твоего вида, но более подходящей одежды я в вашем лагере не нашел.

— Не нашел? Да неужели? — съязвила Лионесс и, торопливо натягивая через голову одежду, поинтересовалась: — Как я здесь очутилась? Где Рис?

Гийом присел на край постели. Лионесс отползла подальше — насколько позволяли связанные ноги.

— Поскольку мы с тобой давно знаем друг друга, полагаю, истина тебе не повредит.

Дю Пре показался Лионесс отчаявшимся, взбудораженным и сбитым с толку, хотя она по-прежнему не понимала причины его уныния.

Гийом потрепал ее по колену.

— Если бы ты вела себя как положено, ничего этого бы не случилось. Сэр Джон остался бы жив. Фоко горел бы в аду, где ему самое место. — Он взглянул на Лионесс, словно извиняясь: — А ты, моя милая, сидела бы в королевской темнице, и я бы прилежно умолял сохранить тебе жизнь. Безуспешно, естественно, однако за свои старания я получил бы Таньер.

Лионесс никак не могла постичь смысл его речей. Поэтому сочла за лучшее разыграть из себя простофилю. Ни к чему дю Пре знать, что его подозревают в измене.

— Гийом, как же мне следовало себя вести? Не понимаю, о чем ты, — поборов замешательство, спросила Лионесс. — Тебе нехорошо? Может, ты не до конца поправился? — продолжила она с напускной заботливостью.

— Как следовало себя вести?! — повысил голос дю Пре. — Тебе следовало убить Фоко.

Он вытащил из-за пояса нож и коснулся пальцем лезвия.

— Надо было не выкуп требовать, а убить.

— Именно так и сказал Джон, — прошептала Лионесс. Живот скрутило от страха, когда она осознала смысл сказанного дю Пре.

— Этот болван лишь повторил мои слова.

У Лионесс задрожали ноги. Нужно заговорить ему зубы. Рис, король Стефан или ее отец, в конце концов, обязательно догадаются, что она здесь.

— А при чем тут убийство Фоко?

— Поскольку король отправил его с поручением отыскать моего убийцу, ты бы завязла в этом деле по уши. А уж посеять ростки недоверия при дворе было бы проще простого.

Лионесс тряхнула головой:

— Не понимаю. Как бы ты посеял некие ростки, если тебя здесь не было?

Смех дю Пре наполнил комнату.

— А зачем, по-твоему, мне понадобился священник? Разве не он прекрасно послужил мне, доставив сообщение о моей смерти? Разве не он послужил мне еще лучше, заманив Фоко в Таньер? — Он взмахнул рукой и продолжил: — А слухи об измене распространить куда проще.