Марина Ночина - Желания на прокат

   - И как ты себе это представляешь? Ни за что! Всё будет куда проще. Пусть радуется ещё... ну пусть будет неделя, по идее, на фигуре это сказывать в принципе не должно. А потом устрою ему выкидыш, дружно поплачем, и на полгода он от меня, наконец, отстанет. Вот чего ему в России не сидится? Я тут такие вечеринки устраивала, а походы по магазинам, о-о-о, мамуль...

   Рита похихикала и включила телевизор. Впрочем, тот нисколько не мешал ей разговаривать по телефону, а ему слышать. И чем больше он слышал, тем сложнее было сдерживать себя. Значит, сидел бы в России? Если это не дурная шутка, он так и сделает...

   - У-у, мам, ты даже не представляешь, как без него было хорошо, зачем я вообще ему позвонила? Сам бы вернулся и тогда... Ох, мам, конечно, ты права. Где я ещё найду такой тугой кошелек у подобного идиота? Что? Правда?

   В комнате раздался радостный женский визг, выведший Диму из ступора, в который его загнали слова жены.

   - Ну и как зовут моего нового папочку? Авраам? Фу-у, мам он что еврей? Ты бы ещё китайца себе нашла...

   Дальше Дмитрий слушать не стал, не смог. Встал и поплелся вниз. На середине лестницы, его как молнией пронзило, и он рванул к дверям, туда, где лежала сумка Риты. Он должен был знать. С него хватит! Хватит врачей, клиник. Хватит лжи!

   Он даже не заметил, как из рук выпали конфеты и бутылка вина. Зато заметила Рита, пулей выскакивая из спальни, и распахнутыми от ужаса глазами уставилась на мужа, роющегося в её сумке...

   - Ты что творишь? - она как могла быстро добежала до Димы и попыталась выхватить свою сумку из его рук. Но он оттолкнул, да так сильно, что Рита отлетела на несколько метров и упала на пол, запнувшись за ковер.

   - Дима! Да ты с ума сошел! Ты же... Я же в положении! Зачем ты копаешься в моей сумке? Дима! - визжала Рита, поднимаясь на ноги, и снова кинулась на мужа. На этот раз он не оттолкнул, наоборот, отбросил сумку и одной рукой, за шею, прижал жену к стене.

   - Я тебя убью, если это окажется правдой. Поняла меня тварь? - прорычал мужчина, едва сдерживая себя и не дожидаясь ответа, отпустил. Подхватил сумку, теперь просто перевернув и вытряхнув всё её содержимое на пол.

   Расчески, помады и прочая дребедень его не интересовала. Глаза насмерть приклеились к белой баночке, похожей на футляр для хранения старой фото пленки.

   - Нет, Дим, это не то...

   - Заткнись! - рявкнул он, и Рита вжалась в угол между стеной и дверью.

   Резко и нервно подхватив коробку трясущимися руками, Дима вчитался в название, ни сказавшее ему ничего.

   - Это что? - хрипло спросил он жену.

   - От головной боли. Дима, да что ты творишь, объясни мне ради бога! - заскулила Рита, пытаясь вылезти из своего укрытия.

   - Сидеть тварь! - вновь крикнул он, крутанув футляр от таблеток, и вчитался в инструкцию, написанную на русском языке.

   И он не был удивлен, когда нашел глазами то, одно слово, которое меняло всю его жизнь. Противозачаточное...

   - Одевайся, у тебя пять минут, потом поедешь в том виде, в котором застану, поняла?

   - Дима...

   - Живо!

   Рита втянула голову и, вжимаясь в стену, проползла мимо разъяренного мужа, и рванула вверх по лестнице, несколько раз запинаясь на ступеньках. Но Дмитрия мало волновали её падения. Он сам был голов её убить. Был на грани. Он никогда не бил её. Даже не кричал. Может, это его вина?

   Он отбросил упаковку, слыша, как по полу рассыпаются таблетки, и ударил стену. Раз, второй, третий. Пока не перестал чувствовать руку. А потом долго рассматривал разбитые в кровь костяшки пальцев. Кровь... Где он видел кровь? Когда? Взбешенный разум не желал подсказывать. Тогда он ударил ещё раз. Не помогло. Хотел ударить снова, но бледная Рита, застывшая на лестнице, отвлекла. Завладела вниманием так же, как упаковка таблеток.

   - В машину, - едва ли не рыча, приказал он, пока сам собрал горсть рассыпавшихся по полу таблеток. Сунул их обратно в упаковку и так и, сжимая в руке белый футляр, вышел из дому. Хотелось хлопнуть дверью, но он сдержался. Хотя, судя по лицу Риты, таким озверевшим она его ещё не видела. Наверное, поэтому так слушалась. Боялась, что он действительно поднимет на неё руку. Дмитрий, знал: боялась она правильно.

   - Анечка, маленькая моя, как ты тут? Может принести что-нибудь? - мама Ани гладила дочь по руке, испуганно переводя взгляд с дочери на мужа. Настя старалась сидеть тихо, не зная, как объяснить родителям.

   Аня просила им не говорить. Она и молчала, но будут ли молчать врачи?

   Сестра только отрицательно мотнула головой и сжалась в комочек. Кто бы знал, как в этот момент Насте хотелось убить того мужика, который сотворил такое с её маленькой сестренкой. Она так и не смогла уговорить Стаса дать ей телефон брата. Зато они сошлись на другом. И после этого Стас Громов стал третьим хранителем их секрета. Они с Настей решили ничего не говорить третьему брату, Павлу, тому сейчас и так было не сладко. Но сколько бы Настя не спрашивала, что у того случилось, Стас говорил, что это дело семьи и ей знать ни к чему.

   Стас сейчас, насколько знала Настя, где-то у главврача, в обход её родителей, договаривается об отдельной палате и лучшем лечении. Денег он обещал не жалеть. Как обещал помогать всем, чем сможет.

   - Анечка, ну ты попей хотя бы, - продолжала настаивать мать, а Аня продолжала смотреть в стену, так и держа руки на животе. Она ни на секунду не отпускала его. Боялась, что потеряет ребенка? Настя не знала, что творится с сестрой. Даже её пусть и не оконченное, но медицинское образование, не давало подсказки. Переутомление? Это единственное, что приходило на ум Насте, хотя та и контролировала каждый шаг сестры. Лично следила, как, чем и сколько питается, сколько сидит за учебниками и компьютером и всё равно не уберегла сестру. Вот и какой после этого из неё будущий педиатр? А может всё было правильно? Хотя, какое к черту правильно, когда Аню тошнило почти после каждого приема пищи? Раньше такого не было, а вот в последние две недели, Настя не знала, чем кормить сестренку. Ещё и родители начинали читать дочери нотации о правильном питании, когда за семейными ужинами, она не притрагивалась к еде. Только небольшими глотками пила простую воду, изредка сок. Аня сильно похудела, став похожа на бледное приведение. Настя ещё удивлялась её упорству, когда та ходила в свой институт. Но разве запретишь сестренке, когда она просто не слышит слов?

   В палату заглянул врач, жестами прося их родителей выйти к нему. Мама нервно подхватила свою объемную сумку и, опередив отца, вылетела в коридор. А папа на секунду замер, тяжело посмотрев на дочерей. Ане было всё равно. Настя не поняла этого взгляда, но точно знала, что сейчас будет. Врач скажет результаты анализов и... она глубоко вздохнула, готовя себя к истерике матери и положила руку поверх ладоней сестры, через одеяло оберегающих живот.

   - Я никому не позволю отнять у тебя кроху, не бойся Нют, всё будет хорошо. Ты мне веришь?

   Аня, к удивлению сестры, повернула голову, с тоской посмотрев в глаза Насти, и девушка едва сдержала слезы. Как Дмитрий называл её сестренку? Мой ангел? Он был прав. Аня чистый, невинный ангел, который сейчас сам себе отрезает крылья.

   Настя поцеловала сестру в лоб и вышла в коридор.

   Мама всё ещё лепетала что-то обеспокоенное и непонятное, не давая врачу говорить. Тот терпеливо молчал и кивал. Отец, был бледен и тоже молчал. Насте казалось, что с самого начала он всё знал и теперь просто ждет подтверждения. А может быть, просто молча, накручивал себя на что-то плохое.

   - Мам, хватит, - хмуро перебила Настя и вопросительно посмотрела на врача, благодарно кивнувшего ей, - Что с сестрой?

   - Если честно, то не знаю, - ответил мужчина в возрасте, насколько Настя знала, являющимся заместителем главврача больницы.

   - Как не знаете? Это же... - запротестовала мама, но Настя снова осадила её. И врач продолжил:

   - Общее состояние хорошее, анализы тоже хорошие, девушка полностью здорова, если только токсикоз замучил, а так мой диагноз, переутомление.

   - Так если она здорова! - снова взъелась мать, - Стойте, какой токсикоз? - женщина непонимающе уставилась на врача.

   - А вы разве не знаете? - удивился врач. - Ваша дочь на третьем месяце и насколько показывают анализы, с ребенком тоже всё впоряд... Э-э-э, женщина, что с вами?

   Врач и отец одновременно подхватили упавшую в обморок мать, усаживая её на один из стульев, стоявших в ряд у стены. Настя зажмурилась и потерла глаза. Главное с Аней и ребенком всё в порядке, а с остальным они справятся. И никакой Дмитрий Громов им не нужен.

   Она с каким-то облегчением облокотилась на плечо подошедшего Стаса и вымученно улыбнулась парню.

   Дмитрий пил. Пил так, как никогда раньше. Выпивка в доме давно закончилась и он перебрался в ближайший бар, стопка за стопкой вливая в себя алкоголь. Она врала. Врала с самого первого дня их знакомства.

   Прошла уже неделя, а он до сих пор помнил глаза Риты, когда привез её в одну из тех самых клиник, где его так упорно уверяли в бесплодии. И устроил там разнос. Врачам пришлось вызывать полицию, чтобы успокоить взорвавшегося в приступе ярости мужчину.

   Врачи признались сами, что тогда по просьбе убитой горем женщины и крупной суммы денег, подделали его анализы. К нему со скорбным видом подошли молоденькая медсестра и седой мужчина в возрасте и рассказали правду. Наверное, слишком убитый вид был у него, когда он вышел из кабинета узи. Рита не была беременна, никогда не была. Врала, таскала его по клиникам, в которых, как понял Дима, она тоже платила за фальшивые анализы и улыбалась. Улыбалась ему в лицо и обещала...

   Он даже не заметил, как раздавил стакан, только сморщился, когда выпивка попала в порезы от стекла. Улыбчивый бармен, тут же подозвал официантку, оказавшую "убитому" посетителю первую помощь, убрал осколки и налил Диме за счет заведения. А ему было всё равно. В голове билась только одно: она врала. Водила его по клиникам, лечила от несуществующего бесплодия, сама же пила противозачаточные таблетки и снова улыбалась ему... А потом дала надежду. И кормила красивой сказкой, принося чужие тесты и снимки узи...

   Он в тот же день, в той же клинике повторно сдал анализы и врачи, чувствуя свою вину, уже к вечеру вернули результаты. Он здоров. Никаких отклонений от нормы.

   И тогда он ударил. В первый раз в жизни ударил женщину. И хорошо, что полиция подъехала вовремя, иначе, он бы её убил. Врачи вкололи успокоительное, полицейские отвезли в участок. Куда делась Рита, он не знал. Да и было плевать. Утром, когда он немного успокоился, отбив все руки о стенки камеры, куда его упрятали полицейские, он вернулся домой. Жены... Какая она жена? Тварь! Мразь!.. Риты дома не было, наверное, побоялась вернуться. И правильно сделала. Хотя Дима сам не знал, чтобы с ней сделал, увидь тогда, учитывая какими сочувственными взглядами, провожали его полицейские.

   - Ещё, - безжизненно попросил он, толкнув опустевший стакан бармену.

   - Парень, может, хватит? - уже обеспокоенно спросил тот, памятуя, сколько выпил этот пугающий клиент.

   Дмитрий, действительно, пугал, в первую очередь самого себя. И сколько бы ни выпил за эту неделю, чувствовал, что просто не может напиться. А остановится, не был сил.

   - Хватит, - внезапно сам себе сказал он, резко встал и тут же покачнулся. Хорошо, что стойка вовремя попалась под руку. Он тяжело оперся локтями на столешницу и взглянул на парня, все эти дни терпевшего его мрачный вид.

   - Налей последний, - тихо попросил он бармена и тот налил.

   Дмитрий достал пару крупных купюр, во много раз превышающих сумму, которую он тут напил, и слегка неуклюже поставил полный стакан сверху на деньги.

   - Выпей за меня, а я не пью, - пробормотал он и к удивлению бармена, уверенной походкой, пошел к выходу.

   Вокруг давно стемнело, впрочем, он уже неделю не следит за временем. Зачем? Чтобы вкалывать ради содержания любимой женщины? Нет такой женщины, и больше никогда не будет. Он так решил.

   Дмитрий остановился посреди пустой парковки бара. И заорал в темноту. Наверное, так воют раненные звери, чувствующие скорый приход смерти. Только он уже умер.

   - Анька! - радостный вопль разнесся по аудитории, привлекая к ней внимание всей группы. Аня дернулась и испуганно замерла в дверях. Она, может, болела не часто, но чтобы её так встречали по выздоровлению...