— Хорошо. Я дам тебе денег.

— Спасибо, Данте. Я знаю, что банки дают ссуду под проценты...

— Я не банк. Я беру на себя все расходы по содержанию наших детей. И ликвидирую беспорядок в делах, который оставил твой отец. А в оплату...

Он умолк, поняв, что сболтнул лишнее.

Лейла насторожилась.

— Что ты знаешь о моем отце?

— Достаточно, чтобы понять, что я не такой, как он. Значит, решим так, Лейла. Я беру на себя все затраты, а ты становишься мне безупречной женой.

— Что?!

— Ты выходишь за меня замуж.

— Я не могу, Данте! Получается, что я принуждаю тебя жениться из-за ребенка!

— Ни один из Росси не вырастет бастардом, Лейла! — В голосе Данте зазвенел металл.

Лейла съежилась от страха.

— Нет!

— Я не понимаю тебя, Лейла. Ты призналась, что все еще любишь меня. Ты ждешь от меня близнецов. Тебе нужна моя помощь. Я готов помочь, а все, чего требую взамен, — это, чтобы ты стала миссис Данте Росси. Неужели мои условия столь непосильны?


8


А ведь если хорошо разобраться, причин для отказа никаких. Данте прав. Даже при сотне возражений один-единственный довод все равно перевешивает, а именно: она все еще любит его так же сильно, как в первый день на Пойнсиане. По-настоящему ее страшила только одна мысль: сможет ли она жить с мужем, который видит в ней только мать своих детей?

Однако малышам лучше безбедно расти в доме с папой и мамой. Лейла сможет любить и за двоих, так велико ее чувство! А потом, кто сказал, что любовь Данте ушла безвозвратно? Быстро, так чтобы разум не победил голоса сердца, Лейла сказала:

— Хорошо, Данте, сделаем по-твоему. Мы поженимся.— Она придала своему голосу тон, соответствующий тону Данте. И сама удивилась, как деловито и холодно прозвучали ее слова.

Время тянулось мучительно. Данте смотрел в пустоту и молчал. Наконец он произнес презрительно:

— Значит, ты соглашаешься, если цена подходит.

Сердце Лейлы чуть не остановилось, как только до сознания дошел смысл обвинения.

Когда она встретила Данте, она забыла обо всех трудностях своей жизни. Потому и не сказала ему о разрыве с Энтони, о самоубийстве отца, о болезни матери... Она попросту не думала обо всем этом. Если Лейла и обманула Данте, то уж, конечно, не намеренно.

— Я делаю это не из-за денег, — с достоинством сказала она. — Мне кажется, что вопреки всему мы справимся с нашим разрывом.

— Сомневаюсь, милая. — Данте покачал головой. — Слишком много грязи налипло на наши отношения. Боюсь, их не отмыть...

Его слова почти лишили Лейлу чувств. Но она удержалась на грани обморока, ухватившись за мысль: я удержу этого мужчину, потому что люблю его. Но главное — потому что верю, что он все еще любит меня!


На следующий день офис гудел как растревоженный улей. Первой Лейлу поздравила Гейл, ворвавшись к ней в кабинет без стука и без спроса:

— Лейла! Как я за тебя переживала!

— Почему? — не поняла Лейла.

— Теперь можешь притворяться сколько угодно, никого не проведешь. Но я-то с самого начала все знала! Данте выбрал тебя. Прекрасно, когда сердце и разум действуют заодно!

— Послушай... — Лейла почувствовала себя неудобно. — Что говорят о нашей...

— О вашей помолвке? Все прочитали сообщение и очень рады. Эй! Ты что, не знаешь? Ты еще не смотрела межофисную электронную почту?

— Нет, — призналась Лейла растерянно.

Неужели Данте выбрал настолько холодный способ известить сослуживцев? Лейла включила компьютер и бегло просмотрела сообщения. В самом конце информационного листа она прочла:

«Мне приятно сообщить, что Лейла Коннорс-Ли в ближайшее время станет моей женой. Данте Росси».

Лейла тупо смотрела на монитор. Неужели Данте намеренно хотел унизить ее? Как после такого сообщения делать вид, что их любовь не умерла?

— Что-то я не вижу радости, Лейла, — заметила Гейл. — На тебя подействовали перепады погоды?

— Гейл, давай не будем притворяться, будто мы обе не знаем, что я беременна. По-моему, каждое мое действие становится публичным достоянием!

Гейл густо покраснела. Эту привычку она сохранила с детства и теперь мучилась, но отучиться скрывать свои чувства не могла. Поэтому они с Лейлой довольно быстро нашли общий язык. Лейла, которая трудно сходилась с людьми, сразу оценила искренность и доброту Гейл.

— Прости, я не хотела тебя обидеть. Конечно, беременность делает меня стервой, но на тебе это не должно было отразиться, — поспешила оправдаться Лейла.

Гейл понимающе сжала ей руку.

— Ты — лучшее, что есть у «Классик коллекшн». Все, что с тобой произошло, похоже на сказку. Вот люди и болтают. Ты добилась сумасшедших результатов и в бизнесе и с боссом...

— Спасибо, Гейл. — Лейла с трудом улыбнулась. — Я рада, что хоть на что-то годна.

— Ты — чудо! — искренне воскликнула девушка. — Данте наверняка думает так же. Я работаю здесь уже четыре года, но в первый раз вижу, чтобы у босса случился роман. Он всегда был Мистер Бизнес. Ни разу не ухаживал тут ни за кем. Подарки к Рождеству, цветы к другим праздникам. Вот и все, что мы от него видели. Но пришла ты, и босс расцвел! Хорошо бы проболтать весь день. Но, кажется, телефон сейчас взорвется! Зови, если что-нибудь понадобится! Между прочим, молоко успокаивает желудок.

Нет! Ей не молоко сейчас нужно, а задать хорошенькую трепку Данте! Вчера он диктовал условия, не пора ли сегодня ей продиктовать свои?

— Мы что, договорились о встрече? — изумился Данте, увидев ее в дверях.

— Нет, Данте, — ответила она. — Разве я должна договариваться о встрече с человеком, за которым почти замужем, если верить информационному листку? Как тебе в голову пришло известить всех таким образом?

— Ах вот в чем дело. Прости, я должен был бы догадаться, что ты опять захочешь держать все в секрете!

— Да пусть бы хоть на Аляске узнали о нашей свадьбе, мне все равно. Мне не понравилось, как ты это сделал!

— Не может быть. — Он побарабанил пальцами по столу. — Так ты хотела напечатать открытки со зверюшками и колечками и раздать их в офисе?

— Зачем, Данте? Можно было обойтись и без открыток, но давать сообщение по электронной почте...

— Я выбрал самый эффективный способ довести до сведения коллег информацию о нашей предстоящей свадьбе.

— Не слишком-то романтичный способ, мягко говоря.

— А разве наши отношения основаны на романтике? Лейла, твое вранье я считаю плохим знаком. Мне бы оградиться от тебя массой пунктов брачного контракта. Но я, видимо, романтик, раз не делаю этого. Чего ты еще от меня хочешь?

— Данте! Я подпишу любые условия займа и выплачу весь долг. Давай не будем устраивать фарс!

— Не о деньгах речь, женщина! Ты думаешь, я не знаю, что случится, как только ты расплатишься с долгами отца? Тебя же ничто не держит в нашем городе! Сядешь на самолет — и в Сингапур, вместе с моими детьми. Считай, что я женюсь на тебе, оберегая свои вложения.

— Я никуда не уеду и не увезу детей, Данте!

— Думаешь, я тебе поверю после всей лжи, которую ты нагородила вокруг меня?

— Я не лгала тебе, Данте!

— Значит, мы оба просто очень хотим пожениться. Хорошо?

И он пододвинул к ней исписанный лист бумаги.

— Вот список, Лейла. Можешь добавлять к нему все, что сочтешь нужным. Свадьба через пару недель. Детали я оставил тебе и твоей матери, но, если хочешь, мои сестры тебе с удовольствием помогут. Я остановился на нашей местной церкви, если тебе, конечно, не нравится какая-нибудь другая, поближе к твоему дому...

— Ты меня удивляешь. — Лейла просмотрела страницу. — Я думала, ты предпочтешь церемонию в мэрии.

— Считай церковь уступкой твоим прекрасным чувствам. Разве не все невесты хотят венчаться по традиции?

— Я не все, Данте. Смешно венчаться на третьем месяце.

Данте пожал плечами и вытащил из ящика стола уже знакомую Лейле бархатную коробочку с бриллиантовым кольцом.

— Я хочу, чтоб ты носила кольцо. Добавит убедительности нашей помолвке. К тому же кольцо — это романтично. Правда?

С этими словами Данте толкнул коробочку Лейле. Коробочка скользнула по столешнице и упала на ковер. Лейла не шелохнулись, а в глазах Данте мелькнул огонек бешенства.

— Возьми проклятое кольцо и надень его на палец! Это не поддельная побрякушка, а очень красивая дорогая вещь!

— Только кольцо и подлинно, остальное в наших отношениях — подделка! — Лейла едва сдерживала слезы.

— Нет, не все, Лейла. Еще близнецы...

Он обошел стол, поднял коробочку и надел кольцо на палец Лейле. Взгляд его потеплел на секунду. Он нежно положил руку на живот Лейле, сердце которой заныло при воспоминаниях о прежних объятиях. Но как только он отнял руку, лицо его снова стало жестким.

— Считай кольцо напоминанием о том, что близнецы и мой дети тоже, — сказал он холодно.

— Что-нибудь еще, Данте?

— Ничего, Лейла. Я рассказал матери о твоих трудностях с Флетчером, и она поняла, что газетная шумиха выдумка. Я также предупредил, что мы перенесли день свадьбы на более ранний срок, и объяснил почему.

— Она знает? — Инстинктивно Лейла положила руку на живот, защищая ставшее очевидным.

— Моя мама не глупа, Лейла, она и до меня успела вычислить срок твоей беременности. Итак, она знает, сестры тоже.

— Твоя вспышка честности распространилась и на наше бракосочетание? Они знают, что...

— Нет! Это только наше дело. Если моя семья догадается, что брак всего лишь фикция, пеняй на себя!

— Что-нибудь еще, Данте?

— Я заказал на вечер столик в ресторане. Будут только свои. Пригласи, пожалуйста, мать и Клео. Отпразднуем помолвку.

— Теперь все, Данте?

— Кроме того, нам необходимо найти место, где мы будем жить. Я просил агента показать тебе несколько домов на следующей неделе.

— Ты не хочешь остаться в своем пентхаузе?

— Там всего одна спальня!

Раньше им хватало одной. Раньше не было на земле места, где им тесно было бы заниматься любовью. Бирюзовые волны Карибского моря, залитый лунным светом песок... Неужели они стерлись из памяти Данте?

— Я хочу что-нибудь в западной части города, — продолжал Данте. — Оттуда легко добраться без особых пробок до работы. Аэропорт тоже под рукой, а я много летаю.

— Почему ты не хочешь выбрать новый дом сам? Или вместе со мной?

— У меня нет времени. Запомни дома, которые понравятся, я посмотрю их позже. График дел на месяц позволяет назначить свадьбу на субботу двадцать девятого.

— Что-нибудь еще, Данте? — Лейла потихоньку погружалась в полуобморочное состояние.

— Если ничего не случится, я загляну к тебе вечером. Все.

Вечером «что-то» случилось. Женщинам офиса захотелось праздника. Ничего особенного: несколько воздушных шариков, фрукты, шампанское.

Лейлу не предупредили. Когда она вошла в зал, в котором, как ей сказали, будет собрание, то оказалась перед улыбающимися коллегами с цветами в руках. Даже Карл Ньюбери был здесь; он подарил ей плюшевого крокодила.

— Это не самая лучшая форма поздравления невесты, — сказал он, улыбаясь красным мокрым ртом, — но вполне подходящий праздник для умного, преданного фирме сотрудника!

Все захлопали в ладоши. Заиграла музыка. Через несколько минут явился Данте. Он гораздо лучше чувствовал себя в центре внимания. Ему доставляло удовольствие играть роль осчастливленного руководителя. Данте обнимал Лейлу за талию, принимал поздравления, а когда Гэвин провозгласил первый тост, к восторгу всего офиса, поцеловал Лейлу долгим поцелуем. Лейла посмотрела в бездушные глаза жениха, и ей захотелось умереть.

— Когда счастливый день? — спросил у нее кто-то.

— Немного скорее, чем мы намечали, — ответил за нее Данте, гордо поглаживая Лейле живот. — Лейла беременна, и мы оба очень рады. Правда, милая?

— Очень рады, — тихо повторила Лейла, краснея и смущаясь.


Если разыгрывать счастье перед коллегами было неприятно, то вводить в заблуждение семью Данте показалось Лейле настоящим мучением. Весь вечер Ирен и сестры Росси соперничали в знаках внимания к Лейле, окружив ее любовью и уважением: ведь брат из всех женщин мира выбрал ее. Ни одного косого взгляда, ни одного вопроса, почему молодые так спешат. Сестры горели желанием сделать свадьбу Лейлы прекраснейшей в Ванкувере.

К середине вечера Лейла немного успокоилась, груз обмана стал полегче. Все же семья должно знать Данте лучше, чем она. Они, несомненно, почувствовали бы пустое сердце брата. Но сестры наперебой трещали:

— Миссис Коннорс-Ли, подготовить свадьбу — привилегия невесты и ее матери. Но осталось так мало времени, мы рады помочь, если позволите.

Сандра не возражала.

— Мы с радостью примем вашу помощь. Правда, Лейла?

— Я очень нуждаюсь во всех вас, — подтвердила Лейла, устремив взгляд на Данте.

— Помогите уж беременной женщине! — добродушно пробасил жених. — А то ей не хватит сил на медовый месяц!