Я покачала головой, отрицая его слова и действия. Я не хотела, чтобы он останавливался, и не понимала, почему он это сделал.

Нет, это было неправдой. Я понимала, просто хотела, чтобы все исчезло. Мир вокруг нас. Обещания. Верность. Всему этому не было места между нами. Не сейчас. А как иначе, если бушующий огонь между нами мог все превратить в пепел?

– Скажи мне. – Мой голос был низким, прерывистым, но настойчивым. – Ты сказал, что, если бы я знала, чего ты хочешь, я бы убежала. Так скажи мне, ведь я, черт возьми, еще не бегу.

– Сказать тебе? – повторил он грубым и неровным голосом, словно пытался справиться с собой и не мог. – Сказать, как я хочу сорвать с тебя одежду? Как хочу взять твою грудь в ладони и зажать соски между пальцами, пока ты не начнешь кричать от боли и удовольствия?

Я вздрогнула, мои соски напряглись только от его слов.

– Или я должен сказать, как я хочу отшлепать тебя по голой заднице, пока твои ягодицы не покраснеют, а киска не намокнет? – Он наклонился ближе, шепча мне на ухо: – Я хочу, чтобы ты была голой. Голой, связанной и мокрой из-за меня. Я хочу, чтобы твои ноги были раздвинуты, а тело открыто. Я хочу видеть тебя. Черт, я хочу насладиться тобой. Хочу целовать тебя, чтобы мой язык сводил тебя с ума. Не хочу, чтобы ты думала о чем-то, кроме меня и удовольствия, которое я тебе доставляю. И я хочу видеть, как засверкают твои глаза, когда я наконец позволю тебе кончить.

Я тяжело дышала, мои трусики намокли, киска была влажная и пульсировала. Его слова безусловно меня шокировали. Но они меня и завели.

Я откинулась назад, увеличивая расстояние между нами, но только потому, что у меня не было выбора. Мне нужно было либо опереться на жесткую стену, либо я бы просто упала на землю, мое тело не могло меня держать.

Однако, когда я отстранилась, тень пробежала по его лицу.

– Как я и говорил, я козел.

Несмотря на тот факт, что он совершенно свел меня с ума, несмотря на то, что каждая кость, мышца и жилка моего тела превратились в желе, я все же смогла легонько покачать головой и еле слышно сказать:

– Нет.

Я сдавлено втянула воздух и сказала более настойчиво.

– Нет, я не убегаю. Я никуда не собираюсь.

Я облизала внезапно пересохшие губы и посмотрела в пол, охваченная смущением. Однако не настолько сильным, чтобы отпугнуть меня. Совсем не таким сильным.

В конце аллеи сновали машины, а за толстыми стенами клуба пульсировала музыка. Но звуки почти не проникали сюда. Аллея была тихой и спокойной, словно мир перестал вертеться и все – существование Эвана и мое, вся гребаная вселенная – замерло, пока я снова не заговорила.

Я повела плечом.

– Все, что ты только что сказал… Я… Я тоже этого хочу.

Мои щеки так горели, что я была уверена – они светились, словно неон, и я опустила глаза, испугавшись, что если посмотрю вверх и увижу его, то просто взорвусь.

– Энжи, о мой бог, Энжи.

Он взял мою голову в свои руки, просовывая пальцы в мои густые волосы, поднимая мое лицо.

– Ты меня сводишь с ума. – В его голосе была такая страсть, что он звучал почти болезненно, и отзвук его желания потряс меня до самого основания. – Скажи, что ты меня хочешь. Скажи, что хочешь этого. – Его слова были резкими и быстрыми. – Мне нужно слышать, как ты это говоришь.

– Я хочу тебя, – произнесла я, и слова прозвучали бледно в сравнении с эмоциями, которые за ними стояли.

Секунду он удерживал мой взгляд, словно искал на моем лице признаки обмана. Я не дрогнула. Я знала, что именно он видит во мне – отражение самого себя.

Он погладил меня по щеке большим пальцем, нежность этого жеста поразительно контрастировала с жесткостью его слов о том, что он хочет сделать со мной. Но почему-то это простое касание еще сильнее заставило меня таять.

Он был всем, что я хочу. Всем, что было мне нужно. Черт, это было больше, чем я могла представить. И в этот момент я знала, что сделаю что угодно, чтобы удержать его рядом.

– Я хочу тебя, – повторила я. – Я хочу этого.

– Этого? – повторил он, затем наклонился, чтобы покрыть нежными поцелуями мою шею, и плавно перешел на ключицу. Его прикосновения были легче воздуха, но они отдавались во мне, как тяжелая ритмичная пульсация баса, наращивающая громкость. – Или, может, этого? – Он пробежал своими руками по моим, и наши пальцы сплелись. Эван прижался ко мне всем телом, впившись в меня поцелуем, и его язык требовательно искал вход. Он поцеловал меня все глубже, его язык продвигался все дальше, а зубы царапали мои губы. В это время он поднял мои руки над головой и освободил свои пальцы. – Или, может, ты хочешь этого, – продолжал он, складывая мои руки так, чтобы я сама держала себя за запястье над головой.

– Эван, я…

– Нет. – Он провел губами по моему уху, его голос был таким тихим, что мне пришлось напрягать слух. – Никаких разговоров. Не двигайся. Держи руки наверху. Кивни, если понимаешь.

Я облизнула губы.

– Кивни, – повторил он.

Я кивнула, настолько потерявшись в нем, что, если бы он сказал мне раздеться и раздвинуть ноги прямо здесь, я бы с готовностью это сделала. Я была целиком в его власти.

Да, он был опасным, но, черт меня побери, я хотела этой опасности.

– Хорошая девочка, – сказал он, потом нежно поцеловал меня в губы. – Думаю, мы поняли, чего ты хочешь, – добавил он, кладя руки на мои.

Я прерывисто вдохнула, потому что он был прав. Я была отчаянно, безнадежно возбуждена.

– Тебе это нравится, – произнес он, – ты открыта для меня, открыта для мира. Низко и грязно со мной в аллее, где может случиться что угодно. – Он снова понизил голос до шепота, а я снова была поражена, как хорошо он меня знает. – Это заводит тебя, не так ли? Не знать, что будет дальше. Что случится. Кто может выйти из-за угла. Не знать, собираюсь я тебя поцеловать или трахнуть. – Он замолчал, и его следующие слова заставили меня застонать: – Даю тебе подсказку, я собираюсь сделать и то, и другое.

Я не заметила, когда он успел освободить одну руку, но зато заметила, что его пальцы двигаются по моему бедру, поднимая подол моей юбки, продвигаясь все выше.

Я пошевелилась, но его рука крепко держала мои руки, и Эван покачал головой. Одно легкое движение. Нет.

Я закрыла глаза и подчинилась невысказанной команде и своей собственной потребности раствориться в эмоциях этого момента. Он прижал меня к стене, его большая ладонь крепко удерживала мои запястья. Его тело было так близко, что я чувствовала его жар. А его рука продвигалась все выше и выше к моим намокшим трусикам, моему пульсирующему паху и жаждущему лону.

Остатки рассудка кричали, что я должна открыть глаза и сказать ему «нет». Что мне нужно уйти. Что это плохая идея, и нельзя так сходить с ума. Из этого ничего хорошего не выйдет.

Что на утро я пожалею.

Но сейчас я не жалела. Ни капельки.

Я пошевелилась и расставила ноги шире, за что была вознаграждена его низким и чувственным одобрительным рыком. Медленно его пальцы прошли по краю моих трусиков, оттягивая края ткани, прикрывавшей лобок. Я застонала, а он дразнил меня, водя пальцами по шелку и слегка касаясь кожей внутренней поверхности бедра.

– Возбуждает, красавица? – пробормотал он.

Я откинула голову, быстро дыша.

«Ты сошел с ума?» – вопила я в голове, но на самом деле еле могла произнести:

– Боже, Эван, пожалуйста.

Он расставил пальцы, и теперь дразнил чувствительную кожу обеих ног нежными, но уверенными движениями. И он так и не дотронулся до нежной жаждущей плоти, скрытой под шелком.

Я попыталась освободить руки, отчаянно желая закончить то, что он начал, но он удержал меня. Я хотела выкрикивать проклятия, требования или упасть на колени и молить. Но единственное, что я смогла сделать – это вдохнуть, когда мое тело содрогнулось, а все чувства сосредоточились между ног в предвкушении прикосновения, которое он не хотел мне дать.

– Пожалуйста что? – спросил он, когда я прикусила нижнюю губу.

– Пожалуйста, – повторила я. – Пожалуйста, все.

Его тихий удовлетворенный смех окатил меня, дразня кожу так чувственно, словно он водил по мне пером.

– Дотронься до меня, – потребовала я.

Он придвинулся ближе, и я почувствовала его дыхание на щеке.

– Я трогаю тебя.

Я качнула бедрами в невысказанной просьбе.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Я знаю, – сказал он. – Но я хочу услышать, как ты это скажешь.

Он провел языком по моему уху, и я прикусила язык в страхе, что если я этого не сделаю, то закричу от удовольствия и негодования.

– Я хочу… – Я сглотнула и попробовала снова: – Я хочу, чтобы ты был под моими трусиками.

Он подчинился, и я вздохнула от удовольствия, когда его пальцы коснулись моей влажной набухшей плоти. У меня там не было волос после того, как я недавно открыла для себя бразильскую эпиляцию, и то, как его пальцы двигались по моей мокрой коже, сводило меня с ума.

Однако он не тронул мою киску, и я не получила выхода отчаянного растущего желания, которое кипело внутри меня.

Я пошевелила бедрами, старясь без слов дать ему понять, чего именно хочу.

– Ты требовательная, – поддразнил он.

– Черт, Эван, ты поразительно гадкий.

– Может быть. – Он легонько провел пальцами по моему влагалищу, и все мое тело затрепетало. – Но я чертовски доволен собой.

Он ввел пальцы в меня, и я вздохнула, когда мои мышцы сомкнулись вокруг них, втягивая их глубже.

– Вот так, детка. Ты этого хотела, правда? Хотела, чтобы тебя трахнули.

Я сжала руки в кулаки и собрала всю волю, чтобы проговорить:

– Ты только сейчас это понял?

Он легко рассмеялся, но все удовольствие, которое я получила от своего комментария, померкло под ритмичными движениями его руки в моем теле, проникавшей все глубже и глубже, лишая меня способности дышать и подводя невероятно близко к удовольствию.

Когда он вытащил руку, я почти застонала, но он просунул свой палец, мокрый от моего возбуждения, мне в рот. Я застонала и, закрыв глаза, начала его сосать, подразнивая и представляя, что у меня во рту его член.

– О боже, это заводит, – прошептал он. Он придвинулся ближе, я почувствовала его эрекцию своим животом. – Я хочу тебя, Энжи. Я хочу задрать твою юбку и порвать чертовы трусики. Я хочу войти в тебя и смотреть на твое лицо, пока ты кончаешь.

Я ничего не сказала, только взяла палец еще глубже, вызвав его собственный стон.

– Но не здесь, не в этой аллее.

Он вытащил палец у меня изо рта, и мои глаза открылись.

– Я отвезу тебя домой и буду трахать, и сделаю это как надо. Скажи «да», детка.

Я кивнула.

– Я хочу это слышать.

Я глупо кивнула еще раз.

– Да, – сказала я, пытаясь восстановить ясность мыслей.

– Хорошая девочка. – Он дал мне минуту, чтобы я снова обрела способность ходить, затем повел меня к улице, где, скорее всего, припарковался.

Мы сделали всего два шага в сторону перекрестка, когда на дорожку упала тень, которую я быстро узнала. Верзила.

С ним был еще один парень: высокий, стройный, и с такой походкой, что я без сомнения могла сказать – он умеет выбить дурь из людей.

Меня охватила быстрая и сильная паника. Как такое могло случиться? Я никогда не расслабляюсь на улице, и уж точно я бы не сделала этого в темной аллее. И все же я была совершенно не в курсе происходящего. Я ничего не видела, ничего не слышала, ничего не замечала. С того момента, как мы покинули клуб, существовал только Эван. Я пошла с ним – я бы полетела, если бы смогла, – и все остальное покатилось к чертям. Дерьмо.

– Это он склеил твою девочку? – спросил стройный.

– Мою девочку? Скорее, мою шлюху, – верзила впился своими масляными глазками в меня. – Что бы сказала твоя мамочка, узнав, что ты делаешь в грязной аллее с этим сукиным сыном?

– Пошел ты, – огрызнулась я. Или, по крайней мере, попыталась. Вместо этого слова застряли у меня в горле, когда я увидела в руке верзилы нож. Мороз пробежал у меня по телу, а позвоночник будто схватили ледяные пальцы. Я закрыла глаза и увидела кровь.

Это не по-настоящему. Это не может быть по-настоящему.

Я не осознавала, что пячусь, пока не почувствовала, как Эван крепко берет меня за руку, заставляя остановиться. Я замерла, прерывисто дыша, стараясь сконцентрироваться только на его успокаивающем прикосновении.

Страх окутал меня, но Эван стряхнул его одним движением. Аллея и вся эта чертова ситуация словно ждали его команды.

– Мне кажется, ты должен извиниться перед дамой, – сказал он спокойно.

– Пошел ты.