Джулия Кеннер - Желанный

«Да, боже, да».

Слова гремели в моей голове, но я была слишком шокирована, слишком довольна, слишком возбуждена, чтобы хоть что-то сказать. Это не имело значения, ведь, как всегда, Эван меня понял.

Его лицо смягчилось, и на нем отразилась страсть.

– Я говорю тебе это, потому что нам обоим нужно было это услышать. Я хочу тебя, Анжелина. Я хотел тебя с того момента, как впервые увидел. Хотел твой огонь и этот загнанный взгляд. Хотел, чтобы ты так смотрела на меня. Годами я хотел потеряться в тебе. Хотел пробиться к тебе и увидеть женщину внутри.

– Ты мог, – прошептала я, хотя не могла совладать с голосом. – Думаю, ты единственный, кто мог ко мне пробиться.

– Возможно. – Он протянул руку, чтобы коснуться меня, но я почувствовала только дуновение воздуха на коже, словно он чувствовал мой жар или боялся, что настоящий контакт разожжет реальный огонь между нами.

Он так и не коснулся меня, и когда убрал руку, я услышала свой стон.

Эван медленно убрал руки в карманы.

– Я могу жить с тем, что я сделал, – сказал он. – В конце концов, я могу быть только собой, человеком, который выбрал свою дорогу. Но у меня есть принципы, малышка. И я не могу нарушить их и жить с этим.

Я почувствовала, что протестующее трясу головой.

– К черту твои принципы, – запротестовала я, и мой мягкий тон контрастировал со словами. А потом я подалась вперед и провела своими губами по его.

Я слышала его стон. Я почувствовала его руки на плечах. Почувствовала тугой комок страсти, растущий у меня в животе, сладкое томление между бедер.

И потом остро ощутила, как он мягко отстраняется.

– Не делай этого, – просил он. – Не искушай меня.

– Может, я этого хочу.

– Я не тот, кого ты хочешь.

– Именно тот, – отрезала я с чувством.

– Возможно, но я не тот, кто тебе нужен.

Я вздрогнула, потому что он был критически неправ. Возможно, он был единственным, кто мне нужен.

– Откуда ты знаешь, что мне нужно? – спросила я. – Из-за данного покойнику обещания?

Я видела, как он моргнул, и продолжила, чувствуя слабину.

– Думаешь, я не понимаю, почему ты меня отвергаешь? Я тоже его любила, но его больше нет. И даже если бы он был жив, разве может он нами командовать?

Я ждала, что он что-нибудь скажет. Что он прижмет меня к себе. Скажет, что был идиотом. Что он просто развернется и уйдет.

Но он ничего не сказал и ничего не сделал.

И я взорвалась.

– Знаешь что? Пошел ты, Эван Блэк!

Я нажала на кнопку вызова лифта. В этот раз он меня не остановил.

– Пошел ты, – повторила я.

Я стояла, дрожа от гнева, и ждала лифт. Наконец двери открылись, и я шагнула было в кабину, но остановилась, когда его пальцы сомкнулись на моем предплечье.

– Это к лучшему, – произнес он низким голосом, и я едва его слышала. – Твой дядя был прав. Я ненадежная ставка.

Я подождала секунду, другую. Потом стряхнула его руку, шагнула в лифт и не оглянулась.

Мне нужно было забыться. Нужно было освободиться. Моя голова кружилась от всего, что происходило вокруг: Джен, мои родители, Кевин. И Эван. В центре всего, как обычно, был Эван. Его близость. Его желание. Его жар.

Его отторжение.

Я чувствовала, как мой разум, черт, вся моя жизнь старается настроиться на определенную частоту, но все вокруг было статичным. Словно я дрейфовала в стратосфере без веревки, без поводыря, который бы мог вернуть меня на место.

Я нервничала, впадала в безумие, жажду и смущение. Мне нужно было облегчение так же сильно, как и якорь. Мне нужно было успокоить своих демонов. Мне было нужно…

Черт, я не знала, что мне было нужно. Но я знала, что бы это ни было, адреналин это смягчит. Если бы я только смогла спровоцировать эту чувственную лихорадку, возможно, все это ушло бы. Возможно, все бы прояснилось. Может, я бы смогла думать.

Потому что я была уверена, что не могла ясно думать. Только не тогда, когда я маршировала по улицам, расталкивая прохожих, игнорируя сигналы светофора, пока мои ноги отбивали шаги по тротуару.

И я не думала, когда вошла в магазин. Когда мои пальцы скользили по блузкам, джинсам, сумкам и образцам парфюмерии.

Но во время этих блужданий мой рассудок начал возвращаться к реальности, и я наконец стала понемногу воспринимать окружающий мир. Тогда я осознала, где нахожусь и что могла сделать.

Что я должна была сделать, чтобы вернуть ясность.

Магазин.

Ювелирный.

Сделай это.

Я почувствовала покалывание в ладонях и участившееся биение сердца.

Это будет просто. Быстро и чисто.

Идеально.

Я была в этом уверена. Возможно, я лажала раньше. Это не означало, что в этот раз все пойдет не так. В этот раз, возможно, все сработает. Возможно, в этот раз будет достаточно адреналина, чтобы встряхнуть меня. Черт, возможно, этого даже хватит, пока я не доберусь до Вашингтона.

И тогда… Тогда я просто научусь держать себя под контролем. Потому что тогда я буду другой. Дрогой собой. Совершенно новой Энжи.

Просто сделай это.

Я втянула воздух, заставляя себя принять непринужденный вид. Я просто девушка. Просто покупатель. Я просто осматриваюсь, пока мои пальцы постукивают по витринам. Я взяла пару сережек и приложила их к себе, оценивая свое отражение в зеркале.

Они не произвели на меня впечатление, и я их отложила.

Я взяла солнечные очки, но они тоже мне не понравились, я вернула их на место.

Я была одна, никто не наблюдал за мной. Поэтому, когда я взяла пару браслетов и ненароком уронила их в сумочку, я была уверена, что никто этого не видел.

Не надо.

Голос в моей голове был четким и настойчивым, но я не была уверена, что слышала его.

Черт возьми, не надо.

Я втянула воздух, затем увидела продавщицу из обувного отдела, глазевшую в моем направлении. Я замерла, охваченная внезапным страхом, и положила браслеты обратно на витрину. Выход был всего в пятнадцати метрах, и я заставила ноги двинуться в том направлении, потому что мне надо было выйти на воздух, прежде чем я упаду в обморок.

Потому что я была абсолютно уверена, что сознание покинет меня.

Это показалось мне самой трудной задачей, которую я когда-либо выполняла, но я все же смогла выйти из магазина, когда мои ноги подкосились. Я сползла на землю, упираясь спиной в холодную каменную стену здания. Мои льняные брюки, скорее всего, были полностью испорчены грязным тротуаром.

Туристы и местные спешили мимо, некоторые вообще не обращали внимания, другие бросали подозрительные взгляды в моем направлении. Я почти не видела их сквозь пелену слез и красный туман смущения, потерянности и сожаления.

Возможно, я и смогла собраться, но я бы не назвала это своей победой. Я была развалиной. Ужасной, трясущейся от бешенства, гребаной развалиной. И я могла думать только о том, как Эван меня обнимал. Как он успокаивал меня. Как отогнал мои кошмары. И, более того, о том, как он мог отогнать моих демонов. Тех, что наполняли мои ночи, и тех, что были со мной и днем.

Он был тем, кого я хотела. Более того, он был тем, в ком я нуждалась.

Но я не могла заполучить его. И эта простая правда убивала меня.

Мне понадобилось несколько часов, чтобы собраться, и все это время я бесцельно бродила по Магнифисент Майл и близлежащим улицам. Даже после этого я не чувствовала достаточной ясности. Мне нужно было выговориться о том, что бушевало внутри. Мне нужен был знакомый человек и сочувствие.

Конечно, я позвонила Кэт.

Я не призналась, что практически украла браслеты, но сказала, в каком я состоянии – и что виной тому был Эван. Эван, мой отец и Кевин. Все это переросло в противное, бурлящее и взрывоопасное месиво.

И, как и положено лучшей подруге, она точно знала, что делать – устроить девичник.

Мы сделали кексы, облизали чашу для теста, выпили пива и поболтали о всякой чепухе – и все это заставило меня снова почувствовать себя человеком. Возможно, даже добавило немного баланса.

Мы пришли в кинозал Джена с пивом и тарелкой теплых кексов. Кэт взяла пульт, потому что мультимедийная система моего дяди всегда вводила меня в ступор. Она проматывала список iTunes, подыскивая что-нибудь для нас. Затем отложила пульт в держатель и повернулась ко мне, всей своей позой демонстрируя, что мы готовы перейти от общих тем к серьезному разговору.

– Ненадежная ставка? – удивилась Кэт, повторяя мои слова о нашем расставании с Эваном. – Что, черт возьми, это значит?

– А я знаю? – возмутилась я, покривив при этом душой. Я сопоставила слова Эвана и обвинения Кевина, и мне не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Кевин, скорее всего, прав. Эван, Коул и Тайлер были в чем-то замешаны, я только не знала, в чем.

– Ой, ладно тебе, – сказал Кэт. – Ты знаешь его целую вечность.

– Вряд ли, – поспорила я. – Я встретила его, когда мне было шестнадцать.

– Как я и сказала, целую вечность. Ты должна понимать, почему он так сказал.

– Хорошо, – сдалась я. – Я знаю его вечность. Я хочу его целую вечность. Но «знать» и «хотеть» вовсе не означает, что я в курсе всех его секретов, понимаешь? Я даже не знаю, где он живет.

– Серьезно? А как насчет Коула? Ты что-нибудь знаешь о нем?

Я скосила на нее глаза, но она лишь пожала плечами.

– Не особо, – сказала я. – Ни о ком из них. Они были друзьями Джена, а не моими. Когда мы встретились, я еще училась в школе и бывала в Чикаго только летом, и то по нескольку недель. Когда приходили Эван, Коул и Тайлер, я, по большей части, сидела со своим альбомом и притворялась, что рисую. И если говорила, это были не особенно откровенные разговоры. То есть мы говорили о школе, фильмах, о том, что Джен готовил на гриле, понимаешь?

– Да, но потом ты пошла в колледж и за это время ситуация между вами накалилась. Это значит, что какое-то время вы провели вместе, правильно?

Приняв это во внимание, я вынуждена была с ней согласиться. За это время Эван начал испытывать ко мне то же, что я к нему.

– Да, но я не имела понятия, – сказала я ей. – Хоть я и жила все время возле города, когда я поступила в Северо-Западный, то стала видеть их еще реже. Я не жила с Дженом, а мое расписание было сумасшедшим. Иногда мы виделись на выходных, но не часто.

Она вздохнула.

– Это так романтично, – промурлыкала она с чувством. – Вы блуждали, словно слепцы в ночи.

Я закатила глаза.

– Я немного знаю. Знаю, что он любит стейки средней прожарки, потому что всегда готовил такие на гриле. И знаю, что он любит оперу, потому что несколько раз они ходили туда с Дженом. И еще какую-то финскую хеви-метал группу, потому что они с Коулом готовы были на все, чтобы достать билеты. Но не имею понятия, какой зубной пастой он пользуется, какой его любимый предмет в колледже, как звали его первого питомца и совершил ли он преступление на прошлой неделе.

– Преступление?

Я отмахнулась, словно это слово ничего не значило. Мне еще нужно было рассказать Кэт об обвинениях Кевина. Не знаю, почему я не хотела этого делать, наверное, потому что начинала им верить.

На самом деле, у Эвана вполне могли быть темные секреты, о которых я и не подозревала. В конце концов, кроме разрозненных кусочков информации, полученных во время пребывания у Джена, я знала о нем не больше, чем кто-либо в Чикаго.

Он был не настолько публичной фигурой, как мой отец, но его положение и щедрые пожертвования сделали его местной знаменитостью, и я проглатывала каждую статью о нем. Все они касались его трагического прошлого. Как его отец погиб при пожаре, а младшая сестра Мелисса серьезно пострадала. Как Эван работал как проклятый, пока учился в школе, чтобы помочь матери оплатить больничные счета, как брался за любую работу, которую только мог найти. Что в это время он приобрел навыки, которые помогли ему потом подняться.

Но ничто из этого не объясняло, почему он назвал себя ненадежным.

– Это имеет значение? – спросила Кэт, когда я рассказала ей это. – В любом случае, ты не из тех, кто ищет спокойный вариант. А что? – невинно удивилась она, когда я сложила руки на груди и подняла бровь. – Я всего лишь говорю, что тебе нравятся приключения. В этом нет ничего плохого.

– Это не имеет значения. Я не задержусь тут достаточно долго, чтобы из этого что-нибудь получилось.

Она нахмурилась. Я рассказала ей о своих планах переехать в Вашингтон, и она была не в восторге.

– Ты уверена?

– Я для этого училась.

– Это не ответ.