Биком быстро оделся, пригладил волосы и поспешил покинуть свою каморку. Он тихо постучал в каюту хозяина.

Дверь распахнулась так резко, что маленькая деревянная шкатулка, которую нес Биком, едва не вылетела у него из рук. Одного взгляда в мрачные синие глаза было достаточно, чтобы слуга понял, что хозяин в необычайно дурном настроении. Вариан выругался и снова принялся расхаживать по каюте, не обращая внимания на стоявшего в дверях слугу.

Биком робко кашлянул.

— Доброе утро, ваша светлость. Надеюсь, вы хорошо спали. Вас побрить?

Вариан отвернулся от иллюминатора и некоторое время смотрел на слугу, как бы пытаясь вспомнить, кто это такой и что ему тут нужно.

— Соблазнительная мысль, Биком, но разве я сейчас похож на человека, способного спокойно сидеть, когда кто-то прижмет ему бритву к горлу?

— А… нет. Нет, конечно, нет, ваша светлость. Может быть, вы желаете поесть? Или эля?

— Может быть, ты не будешь мешать и дашь мне подумать?

Биком скромно отступил в сторону и уже хотел убрать шкатулку с бритвенными принадлежностями, когда заметил, что крышка рундука открыта, содержимое перерыто.

— Вы искали что-нибудь определенное, ваша светлость?

— Что? — Герцог проследил за взглядом Бикома. — Чистую рубашку, панталоны, чулки. Я посланец короля, черт побери! По крайней мере я должен так выглядеть.

Биком удивленно поднял брови. Только сейчас он заметил на мятой рубашке и панталонах Вариана пятна, подозрительно напоминающие засохшую кровь, следы от соленой воды, грязь.

— Действительно, ваша светлость. Так вы и должны выглядеть.

Пока Вариан раздевался, Биком поспешил отыскать чистые чулки, панталоны и белую рубашку. Вариан брал каждый предмет одежды, который ему протягивал слуга, но не сделал даже попытки расстегнуть пуговицы на стеганом камзоле. Он стоял неподвижно, пока Биком ухаживал за ним.

Потом сел и позволил причесать себе волосы и даже не сопротивляясь приподнял подбородок, когда Биком неуверенно подошел к нему с жабо. Но когда Биком принялся разыскивать брошь с рубином, чтобы приколоть жабо на груди, найти ее не удалось.

— Вот это вы ищете?

Биком испуганно охнул и обернулся, стукнувшись о переборку. Вариан лишь слегка повернул голову на шум распахнувшейся двери и увидел стоявшего на пороге Симона Данте. Высокому каперу пришлось наклонить черноволосую голову, чтобы не удариться о притолоку. Его старший сын Джонас не стал проходить в каюту, а остался в дверях, заполнив своей массивной фигурой весь дверной проем.

Вариан успел подхватить предмет, который старший Данте кинул ему. Он сразу догадался, что это брошь с рубином размером с яйцо, украшавшая его воротник накануне вечером.

— Ее нашли на берегу, ярдах в десяти от трупов капитана и восьми членов экипажа «Голубки».

Вариан повертел брошь в руке и вспомнил об обещании, данном Джульетте прошлым вечером.

— Вы, конечно, понятия не имеете, как она туда попала? — ровным голосом спросил Данте, сурово глядя на герцога. Взгляд был жесткий и холодный, как у Джульетты, когда она велела ему отправляться домой.

Данте нахмурился. Очевидно, он не привык долго ждать объяснений, которых требовал.

— Если вам нужно освежить память, то позвольте мне рассказать, что я об этом знаю. Восемь трупов найдены на берегу поздно ночью, в том числе и тело Андерса ван Нека. На первый взгляд показалось, будто его застигли в момент содомического акта с одним из членов его команды. Если бы это оказалось правдой, то на этом бы все и закончилось. Туда ему и дорога! К несчастью, еще двое из команды Андерса, раненые и истекающие кровью, были обнаружены в зарослях и, когда их расспросили, поведали совершенно другую историю.

— Они сказали, что случайно наткнулись на вас, когда вы пытались овладеть Джульеттой! — прорычал Джонас. — Когда они бросились ей на помощь, вы со своим слугой сразили их мечами.

Это обвинение сопровождалось глухим вскриком и тупым ударом. Это Биком стукнулся головой о балку.

— Бикома вчера на берегу не было, — холодно сказал Вариан. — Он вообще не покидал корабль.

Пират Волк взглянул на Бикома и поджал губы:

— Честно говоря, я не поверил в эту историю. Гейбриел, .наверное, тоже. Потому что, поработав как следует кулаками, он выбил из матросов правду.

Вариан резко встал:

— В таком случае вы вольны поверить в ту версию, которая кажется вам более правдоподобной.

— Они сказали, — недоверчиво прищурил свои золотистые глаза Джонас, — что вы появились неизвестно откуда и походя уложили пятерых. По их словам, вы были похожи на огромную кровожадную летучую мышь, плащ развевался у вас за спиной, как крылья.

Вариан посмотрел на него, продолжая одеваться. Он схватил плащ с крючка на стене и швырнул его Бикому. Тот вскочил, ловко помог хозяину облачиться и пристегнул шпагу.

— Куда-то собираетесь? — небрежно поинтересовался Симон.

— Ваша дочь сказала, что мне нужно отправляться в Англию, и как можно скорее.

— И… вам не нравится наше решение отправить вас домой?

— Это решение не делает меня ни счастливым, ни несчастным. Но мне не нравится, капитан Данте, что меня убирают, как какую-нибудь пешку, ставшую ненужной после того, как гамбит уже разыгран.

— Если у вас сложилось такое впечатление, сэр, то в мои намерения это не входило.

— Неужели?

Симон покачал головой:

— Нет. На самом деле это даже не моя идея отправить вас домой. И уж точно не я настаивал на том, чтобы вас отправили на одном из наших самых быстрых кораблей с одним из наших самых лучших и надежных капитанов.

— Тогда почему… — вырвалось у Вариана, и он тут же пожалел о своих словах. Ответ ему был уже известен: это Джульетта, конечно, хотя она и попыталась это скрыть. Он ведь был ее собственностью, ее наградой, она отвечала за него, и его, как и «Санто-Доминго», она может перемещать по своему желанию.

— Капитан «Штурма» получает особый запас провизии и пресной воды, — говорил между тем Данте. — Он будет готов отправиться в плавание с вечерним приливом. Все документы, которые вам понадобятся, находятся на борту «Мстителя», так что если вы готовы…

— Я уже готов, — прервал его Вариан. — Если не возражаете, я отправлюсь с вами на ваш корабль, а оттуда — на «Штурм». С моей стороны было бы упущением, — добавил он, выжимая из себя улыбку, — вернуться в Англию, не побывав на знаменитом «Мстителе».

— Как хотите. Ваш слуга справится с сундуком сам или мне прислать кого-нибудь?

— Я справлюсь сам, сэр! — Биком был в таком восторге от предстоящего возвращения домой, что чувствовал себя в состоянии взлететь на палубу с сундуком на голове. — Да, я буду следовать за вами по пятам.

Симон кивнул Вариану, повернулся и направился к выходу. У двери он остановился и оглянулся.

— Если это вас утешит, решение отправить вас домой было принято еще до того, как мы покинули Голубиный остров. В свете всего происшедшего с тех пор моя дочь вряд ли была бы такой непреклонной относительно этого.

— Ничего способного изменить ее мнение не произошло, капитан, — спокойно возразил Вариан. — Это мне хорошо известно.


Джульетта твердо решила, что раны не помешают ей заняться обычными делами. Хотя ткань панталон раздражала рану на бедре, а сапоги давили на глубокие царапины на ноге, девушка провела большую часть дня с Гейбриелом на его корабле «Доблесть». Она не спрашивала брата о его исцарапанных кулаках, а он не задавал вопросов о происхождении красных отметин на ее подбородке и щеке. Им достаточно было обменяться взглядами, чтобы понять, что произошло с каждым из них. Гейбриел держал язык за зубами и не задавал лишних вопросов, даже заметив, как в течение утра его сестра то и дело едва удерживалась от слез.

«Доблесть» и «Дань» снялись с якоря сразу после полудня и вышли в открытое море. Джульетте не оставалось ничего другого, как вернуться на «Железную розу». И вот шесть часов спустя, когда наступили сумерки, она снова была здесь, стояла на капитанском мостике, наблюдая за тем, как команда «Штурма» начала проводить свой корабль через залив, забитый судами. С такелажа свисали дюжины ламп и фонарей, отбрасывая яркие отблески на поверхность воды в лагуне. Перед самым выходом в открытые воды огни на судне погасили, потому что идти в полной темноте было гораздо безопаснее.

Джульетта опустила подзорную трубу. Она узнала высокую фигуру капитана Брокмана на капитанском мостике «Штурма». Его легко было отличить по гриве седых волос.

Рядом с капитаном она не увидела еще одной знакомой фигуры, которая могла бы стоять рядом с ним на палубе в момент отплытия. Там не было никого с широкими плечами, темными волосами или в широкополой шляпе с плюмажем.

Это даже и к лучшему.

В течение этого бесконечного трудного дня Джульетте удавалось держать себя в руках. Девушка старалась постоянно заниматься делами и не думать о герцоге, но всякий раз, оказавшись в своей каюте, невольно вспоминала его. Здесь все, на что падал ее взгляд, напоминало ей о нем. Постель, письменный стол, галерея, даже кресло — все это они использовали не по прямому назначению. И теперь Джульетта не была уверена, что сможет смотреть на эти предметы, не ощущая его присутствия.

Она не понимала, как Вариану удалось так околдовать ее. Как, почему и когда это произошло? Она только знала, что сегодня утром при виде Вариана Сент-Клера, стоящего у трапа и готового отправиться с отцом на «Мститель», ее сердце едва не разорвалось. Ей хотелось крикнуть, что это ошибка, она, не хочет, чтобы он уезжал, еще неделю назад такое решение казалось ей логичным и необходимым, а теперь она чувствует себя беспомощной и несчастной.

С самого начала Джульетта была честной с ним и самой собой, не скрывая своих желаний. Она приняла Сент-Клера в свою постель, потому что хотела его тела, ей до смерти хотелось испытать настоящее наслаждение, чтобы успокоиться и снять напряжение, мешавшее ей думать о чем-нибудь другом. По собственной глупости она рассчитывала получить от него то, что хотела, а потом снова стать прежней: жесткой, сильной, неунывающей.

Но вместо этого она оказалась в смятении и не способна сконцентрироваться на самых простых задачах. Все, чем Джульетта привыкла заниматься, что стало ее второй натурой — расчет расстояния, скорости и прокладка курса, которым им нужно будет идти утром, — превратилось в совершенно невыполнимую задачу. Натан Крисп недовольно хмурился и ругал ее за допущенные ошибки. Она порезалась о корабельный компас и чуть не упала с трапа. Она только тупо смотрела, когда Натан все снова и снова задавал ей один и тот же вопрос.

И не раз Джульетта вспоминала, что именно так вела себя ее мать, когда отец задерживался с возвращением на Голубиный остров. Но если такое состояние — любовь, тогда Вариану Сент-Клеру лучше уехать в Англию.

Если это и есть любовь, то это глупая, бессмысленная вещь, потому что Джульетта Данте не заблуждалась относительно того, насколько нелепа мысль о возможности совместного будущего для нее и Вариана. Они существуют в различных мирах, не перечислить причин, почему один не может оказаться в мире другого. Она жила инстинктами и страстями, он жил по правилам и законам общества.

Через месяц герцог вернется в Англию, будет прогуливаться вдоль Темзы, рассказывать о своих приключениях в банде опасных пиратов кучке восхищенно хихикающих женщин в легких платьях, открывающих нежное белое тело и надушенные ложбинки между грудей. Сент-Клеру напомнят о его обязанностях герцога Харроу, и захочет он или нет, но ему придется выполнить свой долг. Он женится на невесте, выбранной для него матерью, посмотрит ей в глаза, произнесет обет и потом ляжет с ней в постель, обнимет ее…

Джульетта сдавленно вскрикнула и отвернулась от поручней. Натан Крисп, стоявший прямо у нее за спиной, вопросительно поднял брови.

— Если вы прикажете, то времени еще достаточно, чтобы окликнуть капитана Брокмана и велеть ему лечь в дрейф.

— Ради чего я должна хотеть, чтобы он лег в дрейф?

Натан состроил насмешливую гримасу:

— Чтобы избавить нас всех от печали. Ты весь день похожа на кошку, которой под хвостом намазали скипидаром. И что-то мне не кажется, будто тебе становится легче от того, что он уплывает все дальше отсюда. Скажи мне только одно слово, и я сразу подам сигнал Брокману. Мы вернем герцога на борт и сможем спокойно заниматься своими делами, не опасаясь услышать от тебя приказ палить по нашим же кораблям.

— Иногда, — тихо сказала Джульетта, — вы превосходите самого себя, мистер Крисп.

— А иногда, — начал Натан, потом помолчал и подошел клей так близко, что она почувствовала его дыхание, — ты пытаешься изо всех сил доказать, будто тебе до чего-то нет никакого дела. И в конце концов запутываешься окончательно. Если хочешь, чтобы он вернулся, мы его отловим. Это очень просто, и тебя никто за это винить не будет. Особенно после того, что он сделал прошлой ночью.