Патриция Поттер - Железное сердце

— У нас только три седла, — сказал он. — Вы умеете ездить верхом, миссис Эндрюс?

Она кивнула:

— Меня научил муж.

— Без седла? — Морган не мог уступить свое седло из-за чехла с винтовкой, седельных сумок с оружием и патронами. Ник тоже нуждался в седле: кандалы были единственным способом управлять им, и Морган знал это. Он все же надеялся, что Брэден даст ему слово; теперь Морган его примет. Но он плохо знал Ника — ничего не изменилось, и об этом ему сказали глаза Брэдена.

Рейнджер шевельнул правой рукой и ощутил боль в правом боку. Наверное, он растянул мышцы, хотя боль была жгучая, а не тупая, как при растяжении. Это его еще более раздражило.

Женщина помедлила, затем кивнула, но тут вмешалась Лори:

— Бет и Мэгги могут воспользоваться моим седлом.

Морган повернулся и сердито посмотрел на девушку.

— Я даю тебе слово, — с горечью произнесла она.

Морган проглотил поднявшийся к горлу комок желчи. Золотистые глаза Лори снова загорелись: она знала, что его занимает лишь возможный способ доставки Ника в Техас. Миссис Эндрюс казалась усталой, беззащитной и растерянной. Ребенок смотрел на техасца испуганными глазами, и он понял, что говорил слишком грубо. Ник Брэден изучал его с веселым изумлением, мелькавшим иногда у него в глазах.

Морган едва не подавился тем комком. Боже, ведь он — блюститель закона, а чувствует себя воплощением дьявола.

Но он только кивнул и позволил Бет и ребенку сесть в седло Лори. Он приспособил для нее поводья и предложил помочь подняться на лошадь. Но, как обычно, она отказалась, подвела лошадь к пню и поднялась на круп сама. Брэден хотел помочь миссис Эндрюс, но Морган заметил, как Ник вздрогнул от боли, и подошел, чтобы поднять в седло ребенка. Малышка отпрянула, и его пронзила боль несравнимо более глубокая, чем боль в боку. Он поднял глаза на миссис Эндрюс и произнес «Извините».

Она попыталась улыбнуться, но улыбка не удалась, — очевидно, она уже стала союзницей Брэдена.

Ну и черт с ними, подумал Морган. Ведь прав он, потому что выполнял свою работу и делал это как обычно. Подойдя к лошади Брэдена, он жестом подозвал к себе пленника, и, к его удивлению, Брэден не упирался, когда он надел наручники ему на запястья. Морган не знал, чем это объяснить — присутствием ли женщины с ребенком или истощившей силы пленника раной. Впрочем, ему на это наплевать.

Но внутри него продолжало расти сомнение. Когда он и Брэден подъехали к индейцам, Брэден вначале выстрелил в воздух, явно не желая убивать. Это не характерно для человека, убившего безоружного парня. Мучительное сомнение снова зашевелилось: неужели он везет на смерть невиновного человека?

И кем это делает его самого?

Стиснув зубы, Морган пристегнул ведущий повод, соединяя его с лошадью Брэдена и жеребцом. Миссис Эндрюс сказала, что свинья пойдет следом, но он отыскал в фургоне веревку и сделал повод от ее седла к животному. Сейчас ему меньше всего хотелось потерять чертову скотину и заполучить убитую горем малышку и трех враждебных ему взрослых.

Наконец он закончил работу и поднялся в седло. Ему не хотелось оставлять мертвых индейцев на прогалине, но если юта похожи на техасские племена, которые он знал, то они вернутся за своими мертвецами. Ни он, ни Брэдены не были в состоянии вырыть могилы в этой жесткой, каменистой почве.

Он коснулся каблуками боков своего гнедого, и отряд тронулся вниз по каньону.

Ник с трудом держался в седле. Тяготы последних двух недель почти истощили присущую ему энергию. Сон был в лучшем случае прерывистым, осложненным сковывающим железом и беспокойством Лори. А теперь еще потеря крови и пульсирующая боль от раны, ослабляющая его еще больше.

Но он не собирался просить отдых. Ведь рейнджер не позволил себе передышки, когда Лори подстрелила его. Ник не покажет себя менее достойным мужчиной. Но, Господи, когда же этот Дэвис остановится? Он гонит отряд так, как будто его кусают за пятки все демоны преисподней.

Который сейчас час? Солнце уже давно прошло зенит, поэтому Ник предположил, что сейчас середина дня. Не считая короткой схватки, они едут непрерывно почти с полночи. Даже лошади обессилели. Он старался не смотреть на Бет Эндрюс, у который были самые голубые глаза на свете и самые нежные руки. Ник закрыл глаза и снова ощутил эти руки на своей обнаженной коже. Ради этого, пожалуй, стоило получить порез. Когда она делала стежки, он впился ей в глаза взором, чтобы не стонать. Эти глаза переживали за него и явно восхищались им. И еще они были очень благодарны.

На несколько минут он снова ощутил себя человеком, а не диким животным в цепях и не пойманным преступником без будущего. Но передышка была короткой, и, когда рейнджер замкнул на нем наручники на глазах женщины и ребенка, Нику захотелось заползти под камень. Но сейчас ему не удастся даже это, по крайней мере без позволения рейнджера. Единственным утешением было то, что проблемы рейнджера постоянно усложнялись. Но Ник так же не был способен использовать в своих целях попутчиков, как и прежде сестру. Он вынужден, как и рейнджер, ждать, когда они останутся вдвоем, но эта перспектива казалась все более сомнительной.

Руки Брэдена стиснули седельную луку, голова его наливалась свинцом, а бок дьявольски болел. Он стиснул коленями бока лошади, подгоняя ее к лошади рейнджера.

— Дэвис, — позвал он.

Рейнджер повернулся к нему. Глаза его сузились, и он остановился.

— Господи, ну почему ты молчал до сих пор? — Он быстро спешился и едва успел подхватить закачавшегося и чуть не выпавшего из седла Ника, хотя тот и был привязан к луке ремнями. Ник словно в тумане заметил, как рейнджер придержал его лошадь; он попытался покрепче вцепиться в седельную луку, стыдясь зрелища, которое, должно быть, собой представлял. Но вот руки его освободились, и рейнджер помог ему опуститься на землю.

Ник хотел оттолкнуть его, но не смог — у него не было сил; он просто лежал, тяжело дыша, а потом рядом очутилась Лори и… Бет.

Милая… милая Бет.

* * *

Лори полюбила Каролину, как и маленькую, серьезную Мэгги. Спущенная с повода свинка следовала за девочкой, куда бы та ни шла, иногда толкая ее рыльцем, чтобы привлечь внимание. Животное и малышка отвлекали Лори от обоих мужчин, которые не шли у нее из головы.

Рейнджер уже разжег костер. Она удивилась, что он предложил отдохнуть, и удивилась еще больше, когда он сам собрал для костра сушняк. Прошлой ночью он категорически отказал им в огне. Техасец всегда был молчаливым, но теперь стал еще более замкнутым. Рот его превратился в тонкую линию, а глаза казались темными и загадочными. Морщинки вокруг глаз стали отчетливее, а двухдневная щетина оттенила его жесткий подбородок.

Бет Эндрюс с удовольствием ухаживала за Ником, и Лори чувствовала, что Нику это нравится. Она не видела его обычной искренней улыбки со дня убийства в Хармони. Но он улыбнулся Бет Эндрюс там, на дороге, несмотря на боль от раны. И она поняла, что у миссис Эндрюс больше опыта по уходу за больными, чем у нее. Потому Лори отошла в сторону и успокоила маленькую Мэгги, которая спросила, не умрет ли этот дядя, как ее папа.

Лори обняла ее, пытаясь спрятать туман в своих глазах:

— Ну конечно нет, милая.

Только не сейчас.

Мэгги подошла к свинке и крепко обняла ее, что было воспринято Каролиной весьма благосклонно, как показалось Лори, а затем Мэгги с серьезным видом прокралась обратно и стала наблюдать за матерью и Ником. Промывая рану и накладывая новую повязку, миссис Эндрюс то и дело поглядывала на дочь, очевидно успокаивая себя, что с малышкой все в порядке.

Лори не могла устоять перед Мэгги. Темные волосы девочки были стянуты двумя хвостиками, а глаза своей чистой голубизной очень напоминали глаза матери, но были наполнены недетской грустью. Даже сейчас она внимает боли и горю, и Лори вдруг захотелось увести отсюда малышку.

Ник попал в хорошие руки, Лори поняла это. Она приблизилась к миссис Эндрюс:

— Вы не против, если я отведу Мэгги к ручью, который мы только что проехали? Мы можем принести еще воды.

Женщина подняла глаза, на миг задержала их на Лори, затем улыбнулась:

— Думаю, ей это понравится.

Лори глянула в сторону рейнджера, следившего за огнем, и задала немой вопрос, как бы спрашивая его согласия. Ей ужасно не хотелось просить, и он знал это. Техасец коротко кивнул.

— Хочешь пойти со мной и помочь? — спросила она у Мэгги, инстинктивно понимая, что ребенок скорее отзовется на просьбу о помощи, чем подчинится решению, принятому без его согласия.

— А мы сможем взять Каролину?

— Ну конечно, — ответила Лори.

Мэгги кивнула в своей серьезной манере, и Лори пожалела, что не слышала смеха малышки. Она решила постараться изо всех сил, чтобы заставить ее рассмеяться. Им обеим нужен смех.

С молчаливой помощью рейнджера она собрала все фляги. Она взяла четыре, а ребенок две, и они направились по тропе меж деревьями. Стоял прекрасный осенний день. Хотя ночь была холодной, днем сияло теплое солнце и небо было ясное. Снег еще не достиг этого района, и на деревьях все еще оставались золотистые листья, хотя с каждым порывом ветра их сдувало, и они планировали наземь, будто крошечные воздушные змеи. Однажды Ник смастерил ей воздушного змея и научил запускать его под облака… Лори отогнала прочь это мучительное воспоминание.

Она поглядывала сверху вниз на Мэгги и бегущую следом свинью. Ее хмурое настроение, досаждающее ей каждый раз после стычки с рейнджером, начало рассеиваться. В этом прекрасном дне с его ярким солнцем и непорочностью сопровождающей ее девочки было что-то способное развеять любую грусть. Она просто должна поверить в это! Девушка поднималась вверх по течению, пока не нашла пологий берег, где они наполнили водой фляги, а Каролина тем временем рылась в корнях окружающих деревьев в поисках особых лакомств.

После того как вода была набрана, Лори бросила камешек по касательной к поверхности воды, и Мэгги немедленно захотела научиться этому искусству. Она живо уловила суть и завороженно уставилась на расширяющиеся после удачного броска круги на воде. Глаза Мэгги засияли, и Лори улыбнулась, чувствуя себя счастливой и беззаботной впервые за много недель. Она замурлыкала под нос песенку, как напевала ее всегда в таком настроении: «Милая Бетси из Пайка».

— Спой ее! — потребовала Мэгги, восхищенно подняв глаза на девушку.

Лори спела. Она часто пела ее, чтобы привлечь зрителей к труппе «Медицинских препаратов». Спев ее один раз, она повторила ее медленнее для Мэгги.

— Теперь попробуем вместе, — предложила она и с удовольствием вслушалась в то, как милый и нежный голосок девчушки слился с ее голосом и зазвучал, изредка прерываясь, но тут же подхватывая мелодию. Они попробовали в третий раз, и оказалось, что Мэгги прекрасно запомнила слова, а пропев песенку до конца, она застенчиво улыбнулась Лори.

Лори постаралась припомнить другую песню, не такую грустную и способную рассмешить Мэгги и заставить ее слишком серьезные глаза повеселеть. Неожиданно фыркнула Каролина, и Лори вспомнила песенку о свинке. По крайней мере в ней упоминалась хрюшка.

— А хочешь услышать особенную песню, посвященную твоей маме? — заговорщически улыбнулась она девочке. Мэгги кивнула, не сводя глаз с Лори.

— Она называется «Я кошечку любила», — пояснила Лори и медленно запела, делая веселый акцент на каждом слове:

Я кошечку любила, Из мисочки ее кормила.

— Мяу-мяу, — киска говорила.

Собачку я любила, Из мисочки ее кормила.

— Гав-гав, — собачка говорила.

— Мяу-мяу, — киска говорила.

Я Каролинку полюбила, Из мисочки ее кормила.

— Хрю-хрю, — мне хрюшка говорила.

— Гав-гав, — собачка говорила.

— Мяу-мяу, — киска говорила…

Вскоре Мэгги присоединилась к припеву, и тогда Лори добавила курочку и корову, а вскоре предложила девочке придумать куплет. Та выбрала лошадку и льва, подражая его реву, — и вот обе они уже хохотали, вспоминая всех подряд животных. У Лори громко заколотилось сердце при виде восторга в глазах малышки. Бет говорила, что отец ребенка умер год назад, и скорее всего жизнь их была с тех пор тяжела, особенно для чувствительной крошки Мэгги.

В непроизвольном порыве она наклонилась и крепко обняла Мэгги, но тут же вскрикнула, потому что накатившая волна подхватила одну из фляг, и та медленно поплыла вниз по течению. Девушка успела схватить ее, но оступилась и едва не упала в воду, промочив ноги. Мэгги захихикала, а Лори выпрямилась и шагнула на берег. Девушка села, сняла сапоги и вылила из них воду, затем, с немалой толикой досады, рассмотрела промокшие брюки. Святые Мария и Иосиф, какая холодная, однако, вода!

Она пожала плечами: что ж, всего лишь придется надеть платье, которое купил ей рейнджер. О прочей одежде нечего было и думать, настолько она была грязна и нуждалась в стирке. Лори улыбнулась Мэгги: