— Никто не хотел этого, — возразил герцог, — они должны нас понять, им надо смириться. А не приходилось ли и нам многократно смирять свой нрав и когда воевали на востоке, да и здесь, в Англии? А ведь мы мужчины, и не из слабых! А что они представляют собой? Тоненькие, нежные создания! И туда же, видите ли, у них гордость! А из оружия у них только красота и слезы. Нет, уж! Или они добровольно смирятся, или им покажут, кто тут командует! Такова женская судьба. Все, хватит! Предлагаю сыграть партию в шахматы!

Посидев немного за шахматами, мужчины остави-ли игру. Она явно сегодня не шла. Настроение было пар-шивым.

— Давай все-таки пойдем, посмотрим, где они, — предложил брату более добродушный Рей, — попробуем поговорить, смягчить…

— Ладно, — согласился Альмер, и братья зашагали вниз по каменным ступеням.

Когда они вошли в комнату, где ткали ковры, там шла дружная работа. Женщины выбрали самое светлое по-мещение в замке. Ряд окон занимал почти всю стену. В центре стояла две большие массивные рамы из толстых дубовых брусьев. На них, словно на большой арфе, сверху вниз были натянуты тысячи нитей основы. Ковры были вытканы наполовину, десятки клубков разноцветной шер-сти были привязаны в том месте, где рисунок ковра обры-вался. Мужчины невольно залюбовались работой. В комна-те царил дух взаимной любви и творчества. Мастерицы что-то напевали и быстро вязали цветные узелки. Из-под их проворных рук появлялся чудный яркий узор. На круглом медальоне, занимающем большую часть середины ковра, была выткана изогнувшаяся перед прыжком черная панте-ра. Ирис мастерски отразила напряжение мышц дикого зве-ря и блеск его хищных глаз. Вот-вот он сорвется с ковра и бросится на мужчин. Изольда и Ирис, казалось, не заметили или не захотели заметить графа и его брата. Они активно участвовали в изготовлении ковра. Изольда стояла с тка-чихами у полотна и ловко вязала узелки. А Ирис подбирала новые клубки шерсти согласно рисунку ковра.

— Ковер удается на славу! — восхищенно произ-нес Альмер.

— Да, тот, кто его купит, несомненно, будет дово-лен, — подтвердил его брат.

В ответ только блеснули черные глаза Изольды, на мгновение повернувшейся к нарушителям женского обще-ства. Но и в это мгновение Рей успел почувствовать укор этих прекрасных глаз. Ирис тихонько отошла в угол комна-ты и стала усердно что-то искать в объемных мешках.

— Нам надо поговорить, милая, — проговорил Рей, дотронувшись до верхнего платья Изольды. Этого прикос-новения было достаточно, чтобы почувствовать, насколько напряжена ее грациозно изогнутая спина.

Наконец женщина повернулась, и обе молча напра-вились к выходу. Обернувшись, герцог увидел несколько пар тревожных и любящих глаз, провожающих Изольду и Ирис.

Перейдя в другую комнату, все уселись в кресла и замолчали. Альмер и Рей пристально смотрели на своих женщин, они же старательно отводили свои глаза, избегая встречи взглядов. Трудно было первому прервать тягост-ную тишину, но Рей начал:

— Милая Изольда, мы должны объяснить вам…

Изольда подняла свои глаза на графа. Они пылали обидой и гневом.

— Мое положение в обществе меня не устраивало! Сколько я могу ходить за Альмером как мальчишка!

— Ну, что ты, Рей, — запротестовал герцог.

Но приподнятая рука брата остановила речь хозяи-на замка.

— Теперь я тоже граф, — уверенно продолжал Рей, — в конце концов, мой сын унаследует графский титул.

— Я, мы, мне, мой, — наконец жарко заговорила его возлюбленная, — в твоей речи я ни разу не услышала слов, которые ты говорил раньше: ты, мы, нам…

— Я не договорил, — прервал ее Рей, — я хотел сказать, что, несмотря ни на что, я люблю тебя. Я уверен, что и Альмер больше жизни любит Ирис…

— Больше жизни? — Изольда побледнела от чувств, переполняющих ее. — А еще больше жизни вы лю-бите титулы, замки… Или ты говорил такие же слова своей избраннице Анне?

— Изольда, — вмешался в разговор Альмер, — не все доступно вашему женскому разуму. Ты должна понять Рея. Каким вырисовывалось его будущее без положения в обществе? Вы, женщины, сами хотите видеть сво-их…мужчин богатыми, знатными, сильными!

— Вы хотели сказать мужей, а не мужчин, милорд? — спросила Изольда.

— Это не имеет значения, — ответил Альмер, — наши сердца принадлежат вам, и мы никогда не изменим своему слову.

— Ваши слова также принадлежат вам, милорд, — печально промолвила Ирис из угла.

Герцог вскочил и подошел к женщине.

— Милая, ты помнишь те слова, что я говорил те-бе? — заговорил он, пытаясь обнять ставшее неподатливым ее тело, — я еще, и еще снова готов повторить их. Я не могу без содрогания смотреть на Алисию. Я почти не буду встречаться с ней! Я только обещал ее отцу сохранить его древний род и оставить наследника этого рода. Я хочу, чтобы ты тоже родила мне сыновей! Для меня не имеет значения, рождены они будут в браке или нет!

Молодая женщина не выдержала и расплакалась. Изольда вскочила и подбежала к сестре и обняла ее. Ирис прижалась к ней. Герцог вынужден был отступить шаг на-зад.

— Нам с Ирис очень тяжело пережить ваш посту-пок, — проговорила она более спокойно. — Я не знаю, Рей, — повернулась Изольда к новоиспеченному графу, — я не знаю, как нам общаться дальше.

Внезапно дверь заскрипела и в комнату вошла леди Регина.

— Я прошу прощения, Альмер, — проговорила она удивленному герцогу, — но все же я вынуждена вмешать-ся.

Экономка прошла к молодым женщинам и тоже обняла Ирис.

— В том положении, в котором находятся Ирис и Изольда, такие волнения им абсолютно противопоказаны, — заговорила она. — Рей, Альмер, вы хотите, чтобы роды прошли нормально и дети были здоровы?

Герцог и его брат потупили головы.

— Я прошу, я просто требую прекратить эти пере-говоры, — продолжила Регина, — Я знаю, что ваши споры ни к чему не приведут, если не считать выкидышей. Лучше вы дадите возможность вашим женщинам успокоиться и потом, через два-три дня, решите все вопросы.

— Я никогда не успокоюсь, — закрыв свое лицо ладонями, сильнее заплакала Ирис.

— Не плачь, милая, — пожилая женщина поглади-ла ее по голове, — подумай лучше о своем малыше. Эти мужчины никогда не понимали наших проблем… — ее взгляд с укоризной блеснул в сторону рыцарей, и она ука-зала им рукой на выход.

Рей и Альмер нехотя вышли из комнаты.

— Дорогие мои, — продолжала леди Регина, — пройдет время — и все решится…

— Ничего не решится, — продолжала плакать Ирис.

— Решится, решится, — приговаривала женщина, — вы же видите — они действительно любят вас.

— А с цирюльником — это вы здорово придума-ли, — переменила тему хитрая старуха.

Невольно, сквозь слезы, Ирис улыбнулась и обняла леди Регину.

— Эта Алисия такая противная, как Альмер обща-ется с ней? — обрадовалась леди Регина улыбке молодой женщины. — Вот увидите, дорогие мои, — они расстанут-ся! Они оба мои сыночки, и я тоже люблю и знаю их. Аль-мер просто не сможет жить с такой уродиной! А прямо-душный Рей — тем более!

Настала очередь улыбнуться и суровой Изольде.

— Они будут ваши, мои мальчики, — еще быстрее заговорила пожилая женщина. — А для этого надо родить им хороших, здоровых сыновей. Только об этом должны быть ваши мысли. Только об этом!


Подарки


Не прошло и нескольких дней, как на широкий двор замка Альмера, грохоча по булыжникам, въехала большая повоз-ка. Как и обычно, ее сопровождало несколько вооруженных воинов, здесь же были герцог Альмер и граф Рей. Вы-глянувшие в окна ткачихи и слуги увидели, что на повозке стояло два больших кованых сундука. Слуги с трудом подняли сундуки и понесли их по каменной лестнице вверх. Альмер и Рей с торжественным видом сопровождали ценный груз.

В эти дни Ирис и Изольда почти не выходили из мастерской по изготовлению ковров. Вместе с мастерицами они принимали участие во всех стадиях изготовления ков-ров. Еду приносили прямо в мастерскую. Совместная рабо-та и еда совсем сблизили всех женщин. Конечно, мастери-цы старались не касаться больной для молодых женщин темы, но постепенно их беседы становились все более от-кровенными. Женщины ругали коварных мужчин, которые ничего не понимают в жизни и поступают очень эгоистич-но. Ткачихи были старше Изольды и Ирис и больше пови-дали на своем нелегком веку. Их горестные рассказы, по-рой с изрядной долей юмора, потихоньку успокаивали мо-лодых женщин. К тому же и леди Регина была частой гос-тьей в этом своеобразной женской компании. Судьба эко-номки-любовницы знатного сеньора и насильно выданной за старика жены была незавидной. Когда выслушаешь рас-сказы о чужих горестях, и свои кажутся не такими уж большими. Сестры постоянно думали о своей дальнейшей судьбе. И все-таки они не смогли простить своих возлюб-ленных. Изольда ощущала, что какой-то холодный камень образовался у нее в сердце. Жестокая рана начинала рубце-ваться, но шрам оставался.

Изольда и Ирис перенесли свои вещи в комнату, где Ирис рисовала свои картины и эскизы ковров. Здесь, на большой кровати, они засыпали после трудового дня. Об-нявшись, они спали, вздрагивая от малейшего шороха. Хотя в замке им было нечего бояться, но молодые женщины, как бы ища защиты, все сильнее прижимались друг к другу. Рано утром они, сразу же, как просыпались, принимались за работу. Так было легче. Да и их планы требовали закон-чить ковры побыстрее.

Наконец тяжелые сундуки втащили в мастерскую и грохнули на пол. Под суровым взглядом герцога ткачихи поспешно исчезли из комнаты. Остались только наложни-цы и их господа. Женщины не двинулись с места, и Альмер вынужден был сам подойти к сундуку и поднять его крыш-ку. Глазам молодых женщин предстали роскошные жен-ские наряды.

Здесь было много платьев из дорогих тканей: вене-цианской парчи, сирийского бархата и восточного шелка. Также женщины увидели красивые туфельки и сапожки различных фасонов. Герцог достал из сундука несколько, богато украшенных камнями поясов, нижние рубашки с вышивками, шапочки из ондатры и соболя, много других нарядов. В углу сундука стояла шкатулка, богато украшен-ная резьбой. Альмер взял ее в руки и осторожно поднял крышку. Лица женщин озарило сияние драгоценностей. Рей достал из шкатулки роскошное золотое ожерелье в виде искусно сделанных цепочек с красными рубинами и при-ложил к груди Изольды. Она отшатнулась.

— Ирис и Изольда, — сказал Альмер, — это все вам!

— Зачем нам все это, господин? — поклонилась ему Изольда.

Лицо герцога недовольно искривилось.

— Как зачем? Леди любят украшения и подарки.

— Мы уже не леди, милорд, и нам не пристало на-ряжаться.

— Женщины любят украшать себя, — обескураже-но поговорил Рей.

— Еще недавно ты, Рей, шептал мне, что моя кра-сота не нуждается ни в каких украшениях, а за стены замка нам дороги нет, — вскинула тонкие брови юная женщина, — так зачем нам все эти подарки?

— Наш разговор опять принимает нежелательный оборот, — вмешался опять Альмер. — А почему бы вам не наряжаться для нас? Вам давно пора было бы осознать реа-лии жизни и научиться находить радости и в этом вашем положении.

— Вы хотите сказать, милорд, что ничего в нашей судьбе не изменится? — спросила с вызовом женщина.

— Не думаю, — ответил герцог, — я бы мог по-обещать вам, чтобы хоть на время утешить, но буду до конца честен. Мы с Реем дали слово, поклялись на святом алтаре, в конце концов, у нас есть совесть и честь. Одним словом, я не изменю своему слову и выполню долг перед Алисией до конца. Думаю, и Рей поступит также.

Изольда отвернулась к ковру и посмотрела на лю-бимую сестру — та кивнула ей в знак согласия.

— Мы приносим вам благодарность за ваши доро-гие подарки, но ваши деньги были потрачены зря. Ни Ирис, ни мне ничего этого не надо. Передайте их тем, кому они принадлежат по праву — вашим женам.

Альмеру страстно захотелось швырнуть эту шка-тулку с драгоценностями прямо на пол, чтобы они разлете-лись на мелкие кусочки. Но он сдержался громадным уси-лием воли. Стараясь не сорваться, герцог медленно поста-вил коробочку на стол.

— Пошли, брат! Остынем немного. Съездим куда-нибудь! — взяв за руку своего брата, вывел его из комна-ты. Рей был сильно расстроен.

— Ничего, — медленно говорил герцог — этот ти-хий голос стоил ему больших усилий, — ничего, Рей, ос-мотрятся, примерят, понравится, и не смогут отказаться. Или я не знаю женщин!

Тем временем Изольда аккуратно поставила шка-тулку на сундук и закрыла ее крышку


Служанка


Рыцари отправились в принадлежащий теперь Рею замок Гринвуд, который находился неподалеку от Иствика. День клонился к вечеру, становилось все прохладнее после жар-кого дня. Поднимавшийся с полей вечерний туман стелился по земле и постепенно густел, да так, что ноги коней были скрыты в пушистых белых клубах. Казалось, всадники плыли по таинственному вечернему озеру в розовой мгле заката. От земли остро пахло зреющими колосьями и сыро-стью.