Герцог Альмер легко спрыгнул с коня и вбежал по крутой витой лестнице на самый верхний этаж башни. Али-сия подняла от раскрытой книги удивленное лицо.

— Что привело вас, милорд, в столь ранний час?

— Пренеприятная беседа, леди!

Алисия подняла вопросительно свои густые черные брови, по выражению ее лица было видно, что предстоящая беседа не была для нее неожиданностью, хотя она делала вид, что это не так.

— На каком основании вы вторгаетесь в мою лич-ную жизнь? — гневно произнес герцог.

— Личная жизнь? — брови женщины поднялись еще выше, — разве не для того мы обменялись кольцами перед святым алтарем, чтобы наши жизни теперь не дели-лись на личные? Разве не сказано в святом писании, что муж и жена едины?

— А известны ли вам другие слова из библии, даже возведенные в ранг заповедей, где сказано: «Да убоится жена мужа своего»? — Альмер нервно расхаживал по ком-нате.

Любимая комната Алисии скорее напоминала ке-лью священника, нежели спальню молодой женщины. Главное место в ней занимал внушительных размеров ал-тарь, раскрытый словно книга, с многочисленными образ-ами, озаренными таинственным пламенем лампад. По столу были разложены большие и маленькие книги в тисненых кожаных переплетах, кресты всевозможных видов, четки и прочие церковные принадлежности. Алисия была одета в черную котту, правда богато расшитую золотыми нитями и драгоценными камнями — дочь герцога предпочитала черные цвета своих нарядов, которые резко оттеняли ее бледное длинное лицо.

— Кроме того, — продолжил Альмер, — между мной и вашим отцом была достигнута некоторая догово-ренность, в суть которой были посвящены и вы, — герцог поднял вверх руку, с которой позабыл снять перчатку.

Алисия молчала. Было видно, что она затрудняется сразу найти ответ, хотя и готовилась к этому разговору.

— Вы не выполняете условий нашего соглашения, — мужчина подошел вплотную к жене и уставился на нее ненавидящим взглядом.

— Альмер, — наконец начала Алисия, — я думаю, вы знаете, у моего коня слетела подкова,…мы были выну-ждены заехать в замок.

— И зайти в комнату к женщинам! И оскорбить их.

— Встреча произошла совершенно случайно.

— Если бы вы не считали меня дураком, вы бы приготовили версию поразумней! — сказал герцог.

— Вообще меня удивляет ваш тон, — перешла в атаку женщина, — я дочь герцога, и я не могу взглянуть на ваших содержанок? И почему я не могу назвать их шлюха-ми, если их положение является таковым?

— Если вы позволите себе такое поведение в даль-нейшем, то я не знаю, как сложатся наши с вами отноше-ния. И к тому же вы не только взглянули, вы разрушили мои отношения с этой женщиной! — холодно сказал Аль-мер.

— Вы сами разрушили эти отношения, не сказав им правды. Вы смалодушничали, дорогой милорд, вместе с вашим братом. И даже не пожалели этих глупышек. Было бы честнее сообщить о ваших планах относительно их судьбы. Насколько я поняла, они надеялись, что вы жени-тесь на них. Если действительно светловолосая дочь баро-на, она могла бы сделать хорошую партию. Ведь она очень красива. Богатого человека не остановило бы отсутствие приданого. Да и брюнетка хороша. Мне они очень понра-вились. У вас с Реем неплохой вкус, — герцогиня хрипло засмеялась

Рассердившись, Альмер приподнял двумя пальца-ми церковную книгу за корешок и отбросил ее с презрени-ем:

— Вы, наверное, еще не все себе уяснили, леди, — буквально прошипел мужчина, — вы дочь герцога, а я — герцог! Я устрою вашу жизнь таким образом, что у вас бу-дет более чем достаточно времени для занятия молитвами, и не в самом удобном для вас монастыре!

Лицо герцогини еще более побледнело. Она опус-тила пылающие гневом глаза вниз и молчала.

Герцог сел напротив нее и положил свою руку в замшевой перчатке прямо на обмякшую руку Алисии.

— Вот что я тебе скажу, дорогая, — уже более спо-койно продолжил он, — я — человек весьма жесткий, но справедливый. Не буди во мне зверя, и я стану вмешивать-ся в твою жизнь, конечно, до определенного предела. Обо всем можно договориться. Но, нарушая договоренности, ты ставишь себя в очень опасное положение. Даю тебе добрый совет — будь осторожней, когда ведешь войну с мужчиной.

Герцог встал и порывисто вышел из комнаты. Али-сия еще долго сидела в размышлениях. Она еще ощущала тяжесть руки мужа.


Право первой ночи


После отъезда мужчин в замке все же чувствовалась напряженная обстановка. Герцога и графа уже не было не-сколько дней. Можно было только предполагать, что они задумали. Леди Регина все время пыталась успокоить юных женщин, они же вели себя сдержанно. Изольда рассказала Ирис о предупреждении графа Рея, и они обе отнеслись к этому очень серьезно. Решив не вызывать новых скандалов, сестры ночевали в спальнях своих сеньоров. Изольда предложила сестре прекратить ссору и осторожно готовить побег в ближайшее время. Поскольку позже, через месяц-другой они не смогут осуществить свои планы из-за большого срока беременности. Молодые женщины тщательно продумывали план бегства. Слова герцогини Алисии потрясли их настолько глубоко, что даже через неделю после этой грязной сцены их души безумно страдали и изнемогали от обиды. И лишь обещание Меган поучаствовать в поисках документов о праве Изольды на наследство согревало и обнадеживало.

— Мисс Ирис, вы меня спасли от такой страшной участи, я что угодно для вас с мисс Изольдой сделаю! Вы только объясните, как мне разобраться, какой документ вам нужен. А к этому нотариусу я ужом влезу. Только до-говоритесь с леди Региной, чтобы она меня отпустила съез-дить в этот город, ну будто там есть какие-то особые краси-тели для ковров. Брат меня свозит. И еще нужны деньги, чтобы заплатить за постоялый двор для нас с братом.

Да, нужно было вырвать разрешение у старой женщины и где-нибудь раздобыть денег. Их сеньоры не давали им ни пенса, а просить было не в правилах гордых сестер. Братья вообще были недовольны, что их наложницы работают, их едва удалось уговорить при помощи леди Ре-гины ткать ковры для продажи. Альмер считал, что раз уж так надо чем-то заниматься, то лучше было бы ткать ковры и гобелены для замка Иствик. У них, правда, были драго-ценности, ранее подаренные их любовниками. Но сестры планировали их вернуть, чтобы показать, что они не прода-вали свою любовь, как доступные женщины. Это было очень важно для их самоуважения. А те деньги, которые были выручены за предыдущие ковры, забрала леди Реги-на. Молодые женщины подозревали, что их намеренно ли-шают денег, чтобы поставить в зависимость от своих сень-оров.

— Я достану денег! — Ирис сняла со своей шеи красивый кулон. Она раскрыла его и достала оттуда две прядки волос. — Это волосы моих родителей. Мама перед смертью, когда заболела, повесила этот кулон мне на шею, сказав, что в трудную минуту он меня выручит. Вот и при-шла эта минута. А волосы я сохраню, пусть полежат пока в шкатулке. Потом, когда мы вернем твое наследство, я за-кажу у ювелира такое же украшение.

— Может, найдем другой выход? — засомневалась Изольда. — Хочешь, я попрошу денег у леди Регины? Она надо мной трясется как наседка, ну как же, боится за своего будущего внука.

— Не надо. Она заинтересуется, для чего это нам они понадобились. Меган, отнеси этот кулон к ювелиру, когда будете в городе. — Ирис передала драгоценный кулон служанке. — Знаешь, моя дорогая Меган, мы с Изольдой все сделаем, чтобы ты получила вознаграждение за твою помощь. Вот только вернем свой замок и поместье. Ты у нас будешь экономкой, как леди Регина.

— Госпожа Ирис, спасибо за добрые слова, но, мо-жет, не надо продавать память о родителях? Попросите герцога, он за ваш один ласковый взгляд забросает вас по-дарками, — веснущатое личико Мегги выражало живое уча-стие.

— Не надо, я не хочу просить его заплатить за то, что он меня принуждает к любви. — непривычно суровая красавица строго посмотрела на Меган. — Я дочь барона, а не шлюха. А то, что он меня насилует, унижает его, а не меня.

— Да, еще один вопрос остался нерешенным. Надо договориться с торговцем ковров Ирвином, чтобы он помог нам. Ведь он очень рискует. Ему сеньоры не простят наше-го бегства с его помощью. Только очень большие деньги помогут ему решиться на такой шаг, — снова заговорила Ирис.

— Есть выход! Я, графиня Рочестер, сделаю его сына рыцарем, а затем и бароном. Тут у нас появилась воз-можность двух зайцев убить — сейчас получить помощь его отца, а потом — признательность его сына. Он будет моим верным вассалом. Я дам ему клятву, и даже пись-менно. У меня осталась родовая печать — я не отдала ее кузену. Когда же он увидит документы, то поверит в успех нашего дела и рискнет. Другого шанса у его сына не будет! Ведь он так мечтает, чтобы его дети стали дворянами! — у возбужденной Изольды радостно заблестели глаза. — Но, все зависит от Меган.

— Давайте сделаем вид, что мы пытаемся поми-риться. И переключим все внимание на новые ковры. Ирис, нарисуй эскиз ковра такими красками, которых у нас нет или окончились. Будет повод обратиться к леди Регине с просьбой, чтобы она разрешила Меган съездить в город за красителями, — предложила Изольда.

— Хорошо, сестричка! — Ирис кивнула белокурой головой. — За два дня, я думаю, нарисую предварительные эскизы.

— Меган, ты сходи, пригласи леди Регину к нам на ужин сегодня. И скажи, чтобы его принесли в комнату Рея.

Через минут пятнадцать в комнату вошла леди Ре-гина. Ее поразили приветливые лица молодых женщин. Ведь в последнее время отношения у них были неважные. Девушки ничего не говорили ей. Но, она чувствовала, что они обижаются на нее, считая, что она ввела их в заблуж-дение относительно планов мужчин. Сейчас, когда герцог Альмер жестко предложил им довольствоваться местом наложниц, и все иллюзии рассеялись, пожилая женщина чувствовала себя с девушками неловко. Она жалела их, но в тоже время и злилась на них. Но ничего не говорила, по-скольку боялась расстроить их и повредить здоровью еще не рожденных детей. А она мечтала, чтобы в этом суровом замке зазвучали детские голоса.

— Вы меня пригласили с какой-то целью? — спро-сила леди Регина. В последнее время у них были натянутые отношения.

— Нет, миледи! Без всякой цели. Мы просто позва-ли вас на наши женские посиделки. Мы устали от ссор и перебранок, деваться нам все равно некуда. Да и куда мы пойдем, без денег, с такими животами? Милорды герцог с графом нам вполне ясно объяснили, что нас не выпустят из замка. Мы решили сказать вам, что мы хотим хороших от-ношений с вами, тем более что вы ни в чем не виноваты, — Изольда взяла пожилую даму за руки. — Давайте поужина-ем вместе с нами здесь, в комнате вашего сына. Меган, иди и проследи, чтобы нам приготовили те блюда, которые мы заказывали! Нам сегодня не хочется спускаться в зал, тем более, что наших владельцев нет.

— Ну почему ты их так называешь, дорогая? Неу-жели нет другого слова, чтобы обозначить ваши отноше-ния? — укоризненно сказала леди Регина.

— А как их называть, милая леди? Если — любов-никами, то мы должны иметь право покинуть их по своей воле! Если — возлюбленными, то они нас предали, если — мужьями, то они женаты, и не нас. Тогда кто мы им? Если шлюхи, то даже они имеют право уйти, и еще при этом по-просить плату. Ах да, за нас заплатили! Но не нам и, не спросив нашего согласия! Значит, мы рабыни, а они — на-ши хозяева. Так что я совершенно правильно называю их нашими владельцами! — Изольда даже раскраснелась от волнения.

— Ты, наверно, не знаешь значения этого слова, наивная девочка? И хотя и я могу сказать, что ко мне отно-сились гораздо хуже, чем к вам, я знала женщин, судьба которых даже по сравнению с моей была просто страшной. И они были такие же красивые и благородные, как и вы, мои дорогие. Просто им не повезло, потому что у них была такая судьба. Но не буду огорчать вас такими страшными историями. Я вам просто расскажу немного о себе, и мо-жет, вы сумеете меня понять и не осуждать за некоторые поступки, некорректные с вашей точки зрения, — пожилая женщина вздохнула, на ее лицо набежала тень.

— Мы внимательно вас слушаем, дорогая леди! — нежная Ирис погладила пожилую даму по судорожно сжа-тым рукам.

— В молодости, примерно лет тридцать назад, я была также красива и очаровательна, как и вы, и тоже про-исходила из семьи дворянина. Правда, настолько обеднев-шего, что он вынужден был договориться с разбогатевшим купцом, вассалом графа Эссекса, о замужестве одной из его дочерей — то есть меня, с сыном купца, красивым моло-дым юношей. Его звали Генрих. Когда я увидела его, то влюбилась по уши. Меня не интересовали мое положение в обществе, деньги — я была безумно влюблена в прекрасно-го купеческого сына. Да, собственно говоря, это был весьма удачный брак для нашей семьи. Мой отец не должен был давать за мной приданое, наоборот, отец Генриха ссужал его деньгами. Я приносила в новую семью только свою красоту, честь, связи отца, знатное происхождение. Мой жених приезжал к нам в дом каждый день, приехал он и в тот памятное утро, когда до свадьбы оставалась неделя. Считая, что уже все решено, отец разрешил нам съездить на речку. Был прекрасный летний день, и мы с Генрихом вдо-воль накупались и наплавались в прогретой жарким солн-цем воде. Когда солнце начало клониться к вечеру, мы от-правились домой. Генрих относился ко мне, как к святой, он даже не осмелился ни разу поцеловать меня. Дело в том, что я была очень строго воспитана и целомудренна, и он боялся напугать меня. Радостные и влюбленные, мы шли по дороге домой. И вдруг послышался конский топот. К нам подъехало несколько знатных дворян на прекрасных лошадях, в дорогих, расшитых золотом костюмах. Среди них выделялся своей надменностью высокий крепкий муж-чина. Он был рыжий, с наглыми голубыми глазами.