Стол ломился от различных яств, которые благо-дарные сестры приказали подать на праздничный ужин. И чего тут только не было: колбасы, начиненные мясом кап-луна, рагу из оленьего мяса, бараньи ноги, приправленные шафраном, кабанье мясо с изюмом и сливами, ароматные куры с перцовой подливкой, соус из тушеной моркови, хлеб из белой крупитчатой муки, кроме того, здесь были пирожные в виде цветков и животных, пироги с мясом, ка-пустой, маринованными вишнями. Пирующие наслажда-лись вкусной едой, потягивали сладкое французское вино из прекрасных серебряных кубков и из рогов, украшенных золотыми кольцами. Золотистый эль также был не оставлен без внимания. Веселье переливалось через край, радость оттого, что страшные викинги разбиты, была безмерной. И все, в том числе и молодые хозяйки, с безграничным обо-жанием смотрели на воинственных братьев.

За столом Ирис пила из одного золотого кубка с Альмером. Прикоснувшись губами к кубку и глядя на нее пылким взглядом, он тихо прошептал:

— Я люблю тебя, моя белоснежная лилия! Если и ты любишь меня, все остальное неважно! — мужчина опус-тил руку ей на колени, обтянутые шелком, и стал поглажи-вать их.

— Ирис, мы уже приняли участие в празднике, предоставим им возможность отметить свою победу без строгих глаз сеньоров. Я так соскучился по тебе! Уйдем к тебе в комнату! — Альмер предложил ей руку, и она по-корно поднялась. На лице у красавицы вспыхнул восхити-тельный стыдливый румянец. Видя, что они уходят, Рей также протянул руку Изольде, и влюбленные покинули пи-рующих. После их ухода праздник разошелся еще больше.

Когда они стали подниматься по лестнице, Альмер подхватил свою возлюбленную, о которой он грезил три долгих года, и с легкостью понес, осыпая жадными поце-луями. В объятиях рыцаря чувствовалось едва сдерживае-мое, сильное вожделение. Его могучее мускулистое тело, прижавшееся к мягкой груди женщины, и у нее вызывало жгучее желание, которое медленно накатывалось из глубин ее наполненного негой существа, обжигая бедра и лоно.

Он внес ее в спальню и поставил на застеленный ковром каменный пол. В комнате было тепло и уютно; рас-торопная Меган приказала зажечь камин, что было очень кстати — похоже, начиналась гроза. В окне блеснул и по-гас далекий отблеск на затянутом мрачными тучами небо-своде. Внезапно молния прочертила яркий зигзаг в темном небе. Тут же раздался удар грома. Она зажмурилась от яр-кой вспышки, сверкнувшей в окне, и испуганно прижалась к Альмеру. Пошел сильный дождь, молнии прорезали все чаще и чаще мрачное небо, ветер крепчал — гроза стала усиливаться.

— Пусть тебя не волнует эта гроза! — шептал он, согревая ее лицо теплым дыханием и осыпая поцелуями заслоненные веками глаза, полуоткрытые губы, нежные уши, — она смоет все обиды и недосказанности, что легли между нами!

Ловкими движениями он вытащил шпильки из во-лос и разложил по плечам роскошные волнистые пряди. Шершавая ладонь, запутавшаяся в шелковистых локонах, сжалась, причинив ей боль. Альмер запрокинул ее голову, обнажив нежную шею с бьющейся тоненькой жилкой, и впился долгим яростным поцелуем, распаляя в ней страсть такой силы, что она со стыдом ощутила, как внизу, между ног, вдруг стало влажно. Отпустив из своих объятий, спустил парчовую котту с ее плеч, расшнуровал ее, снял камизу из драгоценного китайского шелкаа, стащил расщи-тые золотыми нитями шоссы с совершенных ног, и его взгляд загорелся от восхищения, остановившись на безу-пречном молодом теле. В глубине темно-синих глаз она почувствовала страстное, дикое вожделение распаленного самца.

— О, как ты прекрасна! И грудь стала намного пышнее! — Альмер склонился к ее грудям и тяжелыми ладонями приподнял их вверх.

Он подхватил ее и уложил на кровать. Желтый свет горящих поленьев отбрасывал золотые отблески на роскошные волосы, ее прекрасные глаза светились как дра-гоценные сапфиры. Он склонился над ней и спрятал лицо в ложбинке между грудями, наслаждаясь полузабытым запа-хом ее тела, затем облизал языком верхушку упругого холмика и с жадностью завладел затвердевшим соском, нежно посасывая его.

Сердце Ирис бешено колотилось, исходящая от него энергия заряжала ее неистовой жаждой ощутить по-скорее его естество внутри возбужденного лона. Так долго она была без него, без его любви и жарких объятий! Вспо-миная несколько коротких месяцев безграничного счастья, Ирис мечтала вновь ощутить его поцелуи. Но Альмер не торопился, он целых три года предвкушал эту ночь со сво-ей возлюбленной и хотел, чтобы время двигалось помед-леннее. Кровать тяжело прогнулась, когда он, раздевшись, улегся рядом. Он прижал ее к себе, и Ирис почувствовала, как сильно бьется его сердце. Она стала гладить его грудь, мускулистые плечи, крепкие руки, восхищаясь их силой и мощью. Ее рука застенчиво опустилась на жесткий, упру-гий живот и стала осторожно ласкать его возбужденное естество.

— Ты слишком спешишь, дорогая! — со стоном сказал герцог, — я могу не сдержаться!

Он снова покрыл жгучими поцелуями ее щеки, сжав ее лицо своими широкими ладонями. Он целовал лоб, виски, рот так, что ей казалось, что у нее остановится серд-це. Его жаркие страстные губы прижались к ее пухлому рту, а затем он покрыл пылкими поцелуями ее изящное лицо, изо всех сил сдерживая свое чувственное вожделе-ние. Его язык нежно облизал чувствительный контур ее маленького рта. Восхищенная этой нежностью, она, приот-крыв губы, соблазнительно прикоснулась своим розовым язычком к кончику его шершавого языка. И сразу его жар-кий язык вторгся в гостеприимную глубину ее рта. Он лас-кал им нежную поверхность неба, переплелся с ее языком, вызывая непереносимо сладострастные ощущения, и, нако-нец, он так глубоко просунул его, что она стала задыхаться. Затем он прижался губами к ее мягкому животу и, проводя огненные полосы своим языком, продвигался вверх, пока не добрался до восхитительно полной груди. Он стал бе-режно мять ее шероховатой рукой, а затем, опустив руки вниз, обхватил ими бедра и сжал их. Рот его завладел спе-лыми сосками, и Альмер с возрастающей страстью обвел языком окружность упругого соска. Такие глубокие поце-луи вызвали бурю в ее теле, страсть разгоралась все силь-нее, и молодая женщина хотела большего. Блаженство рас-плескалось по всему телу, сердце вырывалось из груди, низ живота просто горел от непереносимого желания. А он ис-ступленно целовал ее истосковавшееся по любви тело — не осталось ни одного сладкого местечка, не получившего свою долю внимания. Почувствовав его дыхание на внут-ренней стороне бедер, молодая женщина не смогла сдер-жать чувственного стона. Альмер стал целовать ее в самом сокровенном месте, но ей уже не было стыдно, Ирис лишь вцепилась ему в волосы, не зная, чего же она хочет — что-бы он прекратил такие смелые поцелуи или же продолжал это восхитительную ласку. Он снова стал целовать ее грудь, ее пышная мягкая плоть распаляла его до безумных страстных поцелуев — укусов. Руки уже ласкали шелко-вистые светлый треугольник, в котором жарко полыхал так умело разожженный искусными ласками огонь. Она свои-ми нежными пальчиками обхватила его твердый стержень и бесстыдно стала гладить и сжимать его, прося об освобож-дении от этой сладкой муки. Альмер привстал над ней и мощным толчком вошел в ее жаркую и влажную плоть, резкая боль пронзила Ирис, и она застонала.

— Что с тобой? — испугался Альмер, прекратив свое вторжение.

— Ничего, просто отвыкла за три года от твоего твердого «друга»! — она почувствовала, как облегченно он вздохнул. Ирис не сомневалась, что Альмер и Рей не вели жизнь монахов, но им с Изольдой они вряд ли простили бы измену. По его нежным поцелуям и осторожному продви-жению по ее лону, она поняла, что он все время хотел за-дать вопрос — изменяла ли она их любви, и не решался прямо спросить ее об этом. Получив ответ на свой немой вопрос, Альмер был на седьмом небе от счастья.

Боль была кратковременной, и Ирис стала сжимать его мускулистые ягодицы, прося ускорить ритм любовных толчков. Он понял и отпустил свои желания на волю. Муж-чина больше не сдерживался и вонзался в изящное теплое тело с жаркой страстью, упиваясь его мягкой женственно-стью и нежным ароматом.

Она ощутила, что он достиг самой глубокой точки ее женской сущности, подарив невообразимое удовлетво-рение. Уже не сдерживаясь, она вскрикнула. Приподняв-шись и выгнувшись, чтобы поглубже принять его, она чув-ственно стонала, с наслаждением встречая каждый ярост-ный толчок. Неотрывно глядя в ее глаза, он забросил стройные ноги себе на плечи и с новой силой вторгся в нее. Не сумев сдержаться, она закричала от непередаваемого наслаждения, трепеща в экстазе. Он, разгоряченный и потный, сжав своими большими загорелыми руками мяг-кую белоснежную грудь, вонзился до упора в сладкое лоно, и сладострастный смерч также пронесся по его напряжен-ному телу. Содрогаясь всем телом и выплеснув в ее влаж-ную глубину жаркую струю семени, Альмер рухнул на нее и хрипло застонал, испытывая невероятное блаженство и благодарность. Восторг обоих был настолько сильным, что они даже не могли вымолвить ни слова, лишь лежали, крепко обняв друг друга. Казалось, они слились в единое, бесконечно счастливое существо.

Между тем гроза стала стихать, дождь почти про-шел, а затем снова начал мягко и однообразно стучать по крыше, убаюкивая и успокаивая. Огонь в камине начал за-тухать. Альмер вскочил и, как был обнаженный, подошел к камину и подбросил поленьев в ненасытное жерло. Ирис с удовольствием любовалась своим рыцарем. Ей никогда больше не встретить такого великолепного мужчину — сила, воля, мощная энергия просто переполняли ее возлюб-ленного.

Альмер вернулся в постель и обнял молодую жен-щину. Они лежали и слушали мягкий, успокаивающий ше-лест дождевых капель. Умиротворение охватило душу мужчины. Он зарылся в густые, пахнущие жасмином воло-сы и наслаждался покоем и негой. Потом он сказал:

— Я всегда знал, что я тебя отыщу! Я мечтал о те-бе, любил тебя! А ты скучала обо мне? Ведь если вы бежа-ли от нас, значит, гордость для тебя была важнее любви? Может, другой мужчина разжег в твоей душе пламя стра-сти?

Она покрыла его нахмуренные брови легкими по-целуями.

— Альмер, о чем ты! Разве я могла забыть свою любовь? Я измучилась от тоски и беспокойства за тебя! Только твой сын отвлекал меня от грустных мыслей, да и работы было много. Ведь имение было совсем разорено. У нас с сестрой все время было занято борьбой за спасение поместья!

— И что, это надо было тебе? Разве в моем замке ты в чем-то нуждалась? Ты могла повредить нашему сыну, когда лежала в этих коврах! Это была весьма дурацкая за-тея, но почему-то бог вам помогал. Не знаю, чем вы ему так угодили!

— Но нам не хватало вашего уважения! Для того чтобы его добиться, надо было изменить свое положение. И, конечно, ты прав, нам очень повезло!

— Что, разве так плохо зависеть от любимого муж-чины, быть нежной и женственной, растить его детей, и взамен получать его безграничную любовь и обожание?

— Альмер, ну как ты не поймешь, что для меня не-возможно быть твоей наложницей и содержанкой! Мы с Изольдой доказали, что можем не хуже мужчин управлять поместьем и зарабатывать деньги!

— Если бы мы опоздали на пару часов, что было бы с вами и вашим замком?

— Но это, потому что вы, мужчины, очень жесто-ки и загребущи!

— Тем не менее, как бы ты не характеризовала мужчин, они задают правила в жизни и вы, слабые сущест-ва, будете вынуждены подчиниться

— Я согласна подчиняться тебе, если я не буду при этом унижена. Ты же знаешь, я не Изольда, меня не прель-щает быть командиром. Но и роль наложницы мне не под-ходит! — Ирис разволновалась и стала вырываться из таких теплых и надежных мужских объятий.

Но он не отпустил и снова стал целовать ее, слизы-вая появившиеся на глазах соленые слезинки.

— Ну-ну, все, не надо! Я не хотел приглашать тебя в наложницы, через две недели мы поженимся. Я недавно развелся с Алисией, и ведь из-за тебя!

— Из-за меня? — с восторженным возгласом она бросилась целовать его. — А как же твое обещание отцу Алисии?

— Знаешь, произошли такие события, которые ни-велировали мои обещания старому Норфолку. Я несу от-ветственность, как уважающий себя сюзерен, перед своими вассалами, слугами и всем населением моего герцогства за их судьбу и их достойную жизнь, и не должен оставлять наследником герцогского титула ребенка от женщины с больной психикой, какие бы права не имел ее род. В конеч-ном счете, только эта ответственность перед людьми будет самым главным аргументом, а не амбиции древнего, но выродившегося рода герцогов Норфолка. Я думаю, наш Патрик будет отличным герцогом, особенно если его за-брать из-под твоей юбки года через четыре. Ну, хватит о серьезных вещах! Я три года не был с тобой и хочу навер-стать потерянное зря время! Тем более что Патрику нужны братья и сестры! — повернув ее, Альмер со стоном удо-вольствия вошел в нее сзади до конца и яростными толчка-ми снова начал разжигать в ее теле огонь жгучего наслаж-дения. Он опять не дал молодой женщине уснуть до самого восхода.