Дело оставалось за пустяком. Купить Николаю Александровичу новый костюм. Татьяна Петровна очень занята. Таня специально «держала паузу». Впереди — самое сложное. Возвращение Кольки домой. Признает ли он новый особняк, который Таня строила и отделывала для него, единственного любимого мужчины. Когда она выбирала обои, мебель, изменяла внутреннюю планировку дома, она не знала, где и с кем ее любимый. Но она была уверена, что он обязательно вернется к ней. Они вместе будут жить в этом доме.

Костюм поручила Элеоноре Леонтьевне. Элеонора уверенно вошла в палату, за руку, как ребенка, дотащила Николая Александровича до машины, и повезла в ЦУМ. Неплохой магазин, который рассчитан в основном на депутатов и сотрудников Государственной думы РФ. Комплексный подход в выборе одежды и абсолютная покорность нового клиента позволили в минимальные сроки решить все вопросы экипировки, от нижнего белья, до «дежурных» бриллиантовых запонок. Николай Александрович даже не успел устать. Ему было приятно внимание такой милой женщины. В костюме «BRIONI» профессор Большаков почувствовал себя очень уверенно. Ступни в шелковых носках чуть скользили внутри английских ботинок. Последний штрих — часы. Элеонора настаивала на «ROLEX», но Николай Александрович неожиданно проявил самостоятельность и выбрал скромные классические часы «TISSOT» в плоском золотом корпусе. Он не стал рассказывать посторонней женщине, что когда-то его первые часы «Полет» были точь-в-точь похожи на эти, швейцарские. Бумажник из тонкой кожи — подарок «от фирмы». Николай Александрович в новом облике был неотразим. Ему понравился магазин. Пожалуй, сюда стоит заезжать!

В четверг, на 15–00, назначено заседание кафедры. Георгий, по совету Ашота Александровича, пригласил на обсуждение Александра. Тот, все-таки врач. Мало ли что! У Александра в портфеле — аптечка первой медицинской помощи. Профессор Большаков спокойно вошел в зал заседаний. Обсуждение работы, рекомендация к защите, единогласное голосование — все быстро, в рабочем порядке. Даже обидно! В Университете — много новых лиц. «Старики» узнают.

— Привет, Николай Александрович! Хорошо, что вернулись. Без Вас — Земля не вертится.

Ректор Стрельницкий встретил Николая Александровича как долгожданного, почетного гостя. Но и озадачил так, что в больнице пришлось укольчик на ночь сделать.

Выписка из больницы в следующую пятницу, 5 ноября 2011 года. Профессор Большаков волновался. Скорее бы! Игорь Витальевич поставил перед ним грандиозные задачи. Как же Стрельницкому удалось выбить столько денег? Впрочем, фамилия оправдывает действия. При желании, можно и здесь, в больнице, начать работать. А желание — вот оно! Просто «руки чешутся». Николай Александрович для начала позвонил в Тулузу.

— Конечно, будем сотрудничать. Перспективы большие. Проект экономически выгодный.

Большакова удивило, что никто из десятка людей, с которыми он за последние дни разговаривал, не спросил Николая Александровича, где тот был, почему не звонил, не писал. Ведь со многими он был знаком, не один десяток лет.

Западная ментальность не позволяет человеку слишком подробно интересоваться частной жизнью другого человека, нарушать его «личное пространство». Такой подход оставляет за человеком личное право выбора — работать или «сидеть на пальме». Человек устал, он может позволить себе на три года отстраниться от дел и заняться чем-то другим. Его не забудут, не «потеряют» и «не вычеркнут» из списков. Конечно, это — на уровне ментальности, внутренних этических установок. Институциональный, ведомственный контроль не позволит известному человеку пропасть, уйти в «никуда».

В контексте новых задач, вопрос о том, где жить, стал малоинтересным. Василий прав, Соколики — не вариант. Далековато от работы. За руль как минимум еще полгода нельзя. Обязательный прием лекарств еще долгое время не позволит самому управлять автомобилем. На электричке и в метро после такой операции — нежелательно. Все жизненные силы уйдут на одну дорогу. Барвихино Николай Александрович плохо представлял. Возможно, в большом доме для него найдется отдельная комната. Но кругом чужие люди, маленькие дети. Василий живет с тещей, Верой Васильевной. Она необходима для семьи, для Анны. Николай Александрович вспомнил свою тещу — Марианну Гавриловну. Теперь, с высоты прожитых лет он понимал всю глубину невероятной преданности Марианны, ее деликатности и жертвенности. Она, действительно, была святая женщина. В Барвихино Николай Александрович будет ездить в гости, к внукам. Остается какой-то Сосновый Бор. Таня уверяет, что Кольке там обязательно найдется «теплый уголок». Она обещает, что в его распоряжении будет машина с водителем. Он согласен даже на старые «Жигули». Как выяснилось позже, его ждали новый «Лексус» и опытный водитель Илья.

В пятницу, в 10–00, Николай Александрович готов к выписке. Все инструкции врачей получены в устном, письменном и электронном виде. Большая дорожная сумка — собрана. За три месяца Таня, как птичка в гнездо, натаскала сюда столько одежды, книг и всего прочего, что теперь не вытащить! Татьяна Петровна опоздала. Пробки — это новая данность, обстоятельство непреодолимой силы! Сереже огромная сумка — что пакет с чипсами. В гардеробе Татьяне Петровне гардеробщик помогает надеть скромную маленькую шубку из сибирского соболя. На шее изумрудного цвета тонкий палантин, в глазах — изумруды. Николаю Александровичу гардеробщик выдает новую дубленку. Немного великовата. Ничего страшного, по прогнозу врачей, пациент Большаков должен поправиться минимум на 10 килограммов.

Татьяна Петровна ездит на «Ауди». Автомобиль представительского класса собран специально, с учетом личных пожеланий покупательницы. В автомобиле самая современная система навигации и связи, Интернет, монитор и клавиатура компьютера, мини-холодильник, верблюжий плед, удобная большая подушка, меховые чуни на ноги. Агрессивная, бульдожья передняя решетка нравится госпоже Тане Видовой. Она защищает машину от внешней агрессии на дорогах. Тяжелый, почти бронированный автомобиль трогается плавно, как пульмановский вагон. До дома езды не более получаса. В салоне автомобиля, как в космическом корабле или как в волшебном ларце. Татьяна Петровна с детства любит машины. Николай Александрович не против. А как еще? В метро газетку почитать можно, а зарабатывать миллиарды не получится.

Николай Александрович вошел в новый, незнакомый ему дом. Нет, это неправда! Он вошел в «свой» дом. Вешалка для верхней одежды, как надо, справа. Тапочки такие, как он любит — мягкие, на войлочной подошве. Диванчик — на месте. Вместительный встроенный шкаф для шуб и курток. Елизавета Михайловна, он видел ее на «оскорбительном» ролике в Интернете, учтивая приятная женщина, помогает Николаю Александровичу снять дубленку. Он садится на диванчик, снимает ботинки. Дом потрясает звонкий, раздирающий ушные перепонки лай. Елизавета Михайловна приоткрывает входную дверь, в прихожую врывается Жулька. Он бросается на Николая Александровича, запрыгивает на колени, лижет лицо, руки. Он скулит, что-то по-собачьи ворчит. Он рассказывает своему хозяину, как долго он его ждал. Ему было так тоскливо. Жулька не забыл своего хозяина! Этого просто не могло произойти. Жулька тащит хозяина в дом. Он должен показать ему, как тут все устроено, какой у него мячик. Плюшевый бесформенный пингвин, это — подарок рыжеволосой девочки Милы, которая поет и умеет «завывать» громче его, Жульки. Да, Жулька — красавец! Разве фото и видео могут показать «собачью» душу. У Николая Александровича полное ощущение того, что он давно живет в этом прекрасном доме. Он просто ненадолго выходил отсюда. В его кабинете, на стене, висят любимые гравюры великих физиков, которые он купил в Париже, в большом книжном магазине. Он истратил тогда почти всю стипендию. Если бы не мадам Жако! Ее, к сожалению, больше нет. Николя казалось, что она будет жить вечно.

В большой гостиной — шкафы с фарфором. Здесь все, что было в Конькове. Отдельная узкая секция шкафа, практически пустая. В шкафу всего одна стеклянная полка. На ней стоит большая статуэтка из лиможского фарфора, изображающая влюбленных юношу и девушку. Но есть новые, вернее, старые, антикварные, бесценные вещи. Таня рассказывала, что позволила себе вывезти из Парижа, из особняка Ивана Головнина, фарфор графини Дарьи. Заочно, читая дневник графини, Татьяна Петровна понимала эту глубоко несчастную и очень сильную женщину. На стенах — картины старых голландцев. Картин немного. Жилой дом — не картинная галерея. Картины тоже из особняка. Когда Татьяна Петровна на частном самолете перевозила в Россию картины Питера Брегеля — младшего, французских импрессионистов и других художников, она не чувствовала себя воровкой. По закону, картины, фарфор — это ее личное имущество. По существу, она возвращала на русскую землю творения русских художников. Основные крупные полотна она передала в Третьяковскую галерею. В доме Татьяны Петровны не было ничего, взятого из особняка Сикорского в Барвихине.

Николай Александрович ходил по дому. Удивительно, как Таня почувствовала то, что ему понравится, что будет для него удобным и приятным. В трехэтажном доме, с цокольными -1-м и -2-м этажами, было три лифта. Неужели, Николай Александрович, Вы еще не поняли? Ведь Юшкой руководила любовь!

После обеда они гуляли по участку. Все-таки это был не парк, как в Барвихине. Но место уникальное. Каким чудом сохранился этот пригорок со столетними соснами, почти в центре Москвы! Земля здесь очень дорогая. Татьяне Петровне просто повезло, что ей предложили этот практически построенный дом в обжитом элитном, очень уютном районе.

В доме была всего одна спальня. Мансарда пока не отделана. Возможно, там будет комната для Артема. Прислуга приезжает в дом как на работу. У Татьяны Петровны был опыт проживания в большом особняке, где на одного хозяина приходилось двадцать человек обслуживающего персонала. Люди — не стиральные машины, метелки или газонокосилки. Они не только работают, но и живут круглые сутки. У каждого своя энергетика, свой характер. Получается, не частная территория жизни, а коммунальная квартира, где ты всегда на виду. Не всем это понравится.

Спальня. В углу, на высокой тумбе, стоит Египетская кошка Она все также смотрит в Вечность. Двое немолодых людей — на одной, огромной кровати. Она повернулась спиной к нему, выпятила попу, изогнула больной позвоночник. Так ей удобнее спать. Он прижался всем телом к ней. Через тонкую шелковую пижаму он чувствует все ее тело. Оно такое же нежное и волнующее, как почти сорок лет назад. Он спрятал голову ей под мышку. Так тепло и надежно. Он боится шевелиться. А если, это — сон? Но ему не снятся сны. Это — любовь. Да, обыкновенная любовь, как у всех. Возраст не играет никакой роли.

Николай Александрович работает в своем кабинете. Со следующей недели он будет ездить в Университет. Его рабочий кабинет в Университете уже готов.

Татьяна Петровна — с утра в офисе. Кабинет — маленький, душный. Связь — отвратительная! Загоскин целый час не может дозвониться до Йоханнесбурга. Звонит домашний мобильник. Вера Васильевна плачет и смеется одновременно. Аня родила мальчика. 4 килограмма 200 граммов, рост 56 сантиметров. Операцию «кесарева сечения» делал сам доктор Куцеров. Но мальчик не «орет» как Мила, а тихо «хрюкает». Что это значит? Татьяна Петровна подумала и ответила дорогой теще.

— Это значит, родился еще один гений.

Откуда хрупкая, миниатюрная Аня берет «таких детей»?

Откуда вообще берутся дети?

Этот вопрос уже на склоне лет часто задавала себе Марианна Гавриловна Видова — очень хороший детский врач. За свою медицинскую практику она лечила и спасла множество детей. Всех своих пациентов она называла «маленькие ангелы». Но всегда удивлялась: такие маленькие, а уже такие разные. Марианна Гавриловна предполагала, что на этот непростой деликатный вопрос существует несколько версий ответа. Иногда она высказывала свои мысли вслух.

Конечно, ребеночка можно найти в капусте. Но в капустных грядках, в сочных листьях зеленых кочанов ползают жирные гусеницы и жадно поедают капустные листья. Что бы сберечь капусту, грядки поливают ядохимикатами. В этой грязной экологической среде можно найти, разве что дураков или отъявленных бандитов и мерзавцев.

Ребеночка может принести аист. Но добрая красивая птица, с длинной шеей и маленькой головкой, с «птичьими мозгами», может ошибиться и принести «не того» ребеночка.

За настоящими детьми мамочки сами летают в Космос. Там они находят своего единственного «маленького ангела». Ошибок здесь — не бывает! Рожать «маленького ангела» тяжело, больно, трудно. Но кто сказал, что полет в Космос — это прогулка по парку?


Федор родился 10 ноября 2011 года. Через день Аню перевели из реанимации в отдельную vip-палату. Федя почти все время находился рядом с мамой. Он никогда не плакал. Когда он хотел кушать, он негромко «похрюкивал». Он мгновенно съедал все «приготовленное» мамой молоко и смотрел ей в глаза своими мудрыми, совсем не детскими карими глазами. Аня понимала, ребенок хочет есть! Когда врачи забирали ребенка на осмотр, взвешивание, он недовольно «хрюкал». Он просил кушать. У Ани было достаточно молока, даже для такого крупного ребенка, но Федя очень быстро набирал вес. Его стали докармливать. Федя съедал все, что ему «давала» мама. Мгновенно уничтожал бутылочки с молочной смесью. Все это было весьма странно.