Он сорвал с себя рубашку, пуговицы от которой разлетелись по всей комнате. Сара нетерпеливо протянула к нему руки. Он сел рядом с нею, и она прижалась к нему, прослеживая губами плавную линию его плеча. Он со стоном притянул ее к себе на колени, и она погрузила пальцы в его густые волосы, блаженно вздыхая.

Прикосновение Сары, страстно приникшей к нему всем телом, заставило Халида забыть обо всем на свете. Сара ощутила, как напряглось его тело; пантера, в честь которой он был назван, готовилась к прыжку. Чуть изменив положение тела, она вскрикнула от восторга, ощутив его страсть и желание.

– Я больше не могу ждать! – выдохнул он, укладывая ее на диван и обеими руками обнимая за талию. – Я постараюсь быть нежным, користа.

– Нежным? – переспросила она, открывая глаза.

– Когда овладею тобой, – пробормотал он, приподнимаясь и начиная расстегивать брюки.

И вдруг Сара взглянула на него трезво, забыв о только что полыхавшей в ней страсти.

– Я поняла, что вы делаете! – сказала она.

– Что? – с трудом выговорил он, задыхаясь.

– Вы хотите овладеть мной, прежде чем отправить в Бостон. И тогда сможете считать, что выиграли.

Халид резко отпустил ее и встал, отойдя на другую сторону комнаты. Через какое-то время он резко бросил:

– Я отправлю тебя в Бостон? Ты просто сумасшедшая, тебе это известно? И дело не в девственной робости, не в этих глупостях, что будто тебя взяли в плен и привезли в Бурсу против воли. Не понимаю, как я этого раньше не заметил? Наверное, был ослеплен желанием. Все дело в том, что ты ненормальная.

– А вы, надо полагать, просто воплощение уравновешенности: заплатили огромные деньги за женщину, которую видели всего один раз, а потом прибегли к самым подлым уловкам, чтобы получить от нее то, чего захотели, – парировала Сара.

– Какие еще подлые уловки? Какие? В чем я тебя сегодня обманул? Как одурачил?

– Как?! Тем, например, что достали мне эту книгу… – проговорила она, садясь и снова надевая кафтан.

– Это – подлая уловка? – спросил он, уставившись на нее. – Неужели проявленная внимательность считается преступлением?

– Это не внимательность! – ответила Сара, вставая.

– Тогда что же это? – гневно закричал Халид.

– Просто хотели меня провести. Вы прекрасно знаете, как меня можно заставить поддаться вашим чарам. Вы же прекрасно умеете обращаться с женщинами – а со мной в особенности. Не знаю, почему, но это так. Перед вами я становлюсь беспомощной.

– Ты вовсе не беспомощна, Сара. Сейчас – в особенности, – мрачно отозвался он.

– Я бы хотела уйти, – проговорила Сара.

– Можешь идти. Обещаю, больше не будет ни разговоров, ни подарков, ни мучительных объяснений. Наши отношения закончены. До отъезда в американское посольство ты меня не увидишь.

Сара стремительно вышла из покоев паши и вернулась в гарем, сопровождаемая своими евнухами.

Халид сделал еще один глоток ракии и уставился на свои руки, которые совсем недавно ласкали Сару, и она готова была уступить.

Но не уступила. Он решил напиться, чтобы об этом забыть.

Все получилось не так, как он планировал.

Халид надеялся, что Сара не захочет уезжать, когда он объявит ей о том, что отпускает ее. Он думал, что Сара наконец поймет, что для него она не просто очередная женщина, с которой можно переспать. Да и ему казалось, что девушка испытывает к нему нечто большее, чем просто влечение.

Но он, наверное, ошибался.

И теперь Сара действительно уедет, и ему некого будет в этом винить, кроме себя самого.

Почему в том, что касается Сары, он всегда неверно оценивает ситуацию? Неужели она действительно так непохожа на остальных женщин, которых он знал? Она всегда реагировала неожиданно, оставляя его недоумевать и страдать от неудовлетворенной страсти.

Он допил содержимое рюмки и снова наполнил ее ракией из кувшинчика.

Сара вернется в Америку – выйдет замуж за какого-нибудь клерка, продавца или учителя…

Эта мысль вызывала у него желание превратить в щепки всю мебель в своем дворце.

Халид швырнул рюмку в стену, и она разбилась на множество сверкающих осколков.

– Спасибо, что согласилась сопровождать меня в этой прощальной прогулке, – сказала Косем Саре. – Внук говорил мне, как тебе, понравились Сладкие Воды, и я решила, что тебе захочется перед отъездом еще раз побывать там.

Сара сдвинула с лица фераджу, разглядывая сидящую рядом с ней старую женщину. Они ехали в удобной карете Косем. Подушки на сиденьях были такими мягкими, что, казалось, погружаешься в облако. По обеим сторонам от кареты скакали алебардщики, а позади на пегой лошади с белой гривой рысил хислар.

– Почему ты так на меня смотришь? – спросила Косем.

– Вы ужасно похожи на Халида, приготовив мне ловушку, – ответила Сара.

– Это он на меня похож.

– Так вы не отрицаете, что за этой прогулкой стоит определенная цель?

С приглашениями Косем всегда было так.

– Что такое определенная цель? – переспросила Косем.

– Ну, это значит – известная вам.

– Так ты считаешь, я хитрая?

– Это у вас семейное.

– Раз уж ты сделала такое невежливое замечание, мне можно ответить тем же? – осведомилась Косем, наслаждаясь перепалкой.

– Конечно.

– Для женщины, которая вот-вот получит самое желанное, ты не выглядишь счастливой.

Сара отвела взгляд и выглянула в окно кареты.

– Сара, если ты вернешься в Соединенные Штаты, ты больше никогда в жизни не увидишь моего внука. Неужели тебе действительно этого хочется?

– Я должна уехать.

– Почему?

– Потому что Халид меня не любит.

Не будь Сара в этом убеждена, она никогда не смогла бы уехать.

– Ты глупая девчонка, он тебя любит! Из-за любви к тебе он идет на самопожертвование, – решительно проговорила Косем. – Он любит тебя так сильно, что готов отпустить. Я не замечала, чтобы он вел себя так с другими женщинами.

– Он никогда не говорил мне о любви, – сказала Сара.

– Поступки часто говорят больше, нежели слова, разве в твоей стране это не так?

– Это везде так.

– С чего ты взяла, что он тебя не любит?

– Желать женщину и любить – это не одно и то же.

Колесо кареты попало в выбоину на дороге, и обеих пассажирок подбросило на сиденье. Косем привстала и стукнула в крышу кареты своей тростью, усыпанной драгоценными камнями.

– Этот кучер – полный кретин, – проворчала она. – По-моему, он специально находит ухабы на дороге. – Она посмотрела на Сару. – Неужели ты не видишь разницы между симпатией и желанием?

– Халид не видит. Он просто пытался всякий раз затащить меня в постель.

– А что тут плохого? Ты что же, думала, что его интерес к тебе…

Косем замолчала, пытаясь подыскать подходящее слово.

– Платонический? – подсказала Сара.

– А что это значит?

– Просто дружеский.

– Да! – энергично кивнула Косем.

– Вы не понимаете. Конечно, я знаю, что он всегда испытывал желание. – Сара замялась. – Я чувствую то же самое.

– Тогда в чем же проблема?

– Он желал и Фатьму, и не знаю сколько еще других женщин. А мне нужно нечто большее, чем это.

– Ты хочешь быть особенной.

– Да. И боюсь, что интересую его только потому, что не уступаю его страсти.

– Ты думаешь, что он бросит тебя, как только достигнет своей цели? – уточнила Косем.

– Да, Халид привык получать то, что пожелает, – сказала Сара. – Я ему сопротивлялась, и была этим интересна. Когда ему больше не надо будет меня преследовать, он бросит меня, как надоевшую игрушку.

– А если он все-таки тебя любит?

– Что-то я не заметила ни малейших ее признаков.

– Как ты можешь так говорить? Он не отставал от доктора Шакоза ни днем, ни ночью, пока ты была больна. Перевернул вверх дном весь дворец, допросил почти каждого в поисках виновного в твоем отравлении.

– Просто Халиду нужно было, чтобы я осталась жива и в будущем попала в его постель, – упрямо парировала Сара.

Карета медленно остановилась. Косем пристально рассматривала свою спутницу:

– Ты очень сурово судишь поступки моего внука.

– Он купил меня, валиде пашана, а потом держал взаперти, словно осужденную за преступление. Несмотря на сильное физическое влечение к нему, я никогда не смогу забыть, как цинично и расчетливо он меня выбрал, заплатив запрошенную цену, как покупатель платит за аппетитный плод на базаре.

– Так всегда делается у нас в империи, – просто сказала Косем.

– Халид долго жил в Европе и должен понимать, насколько это унизительно для человека.

– Как ты ошибаешься! В душе он – турок до мозга костей, поэтому хочет завладеть тобой. Других вариантов не существует.

Кучер открыл дверцу кареты и опустил ступеньки. Косем вышла и повернулась к Саре.

– Сегодня прекрасная погода, – заметила она, направляясь по дорожке к берегу. – Ты будешь скучать по нашему теплому климату?

– Наверное, ведь зимой в Бостоне бывает очень холодно.

Хислар и двое алебардщиков заняли свои посты на дороге, а Косем с Сарой прошли к беседке, выстроенной для кадин султана, Накшедиль.

– Вы были с ней знакомы? – спросила Сара, усаживаясь на каменную скамью беседки лицом к морю.

– С кем? – уточнила Косем, садясь напротив нее.

– С матерью Роксалены.

– Да. Это была очень сильная женщина. Своевольная, красивая, она имела на султана очень большое влияние.

– Кажется, Роксалена очень на нее похожа.

– Принцесса Роксалена – балованное дитя, отказавшееся выйти замуж за моего внука!

– По-моему, они оба были не слишком в этом заинтересованы, – с улыбкой заметила Сара.

– Зато я была, – ответила Косем, и Сара рассмеялась.

– Я буду по вам скучать, – призналась она.

– А по Халиду? Ты будешь по нему скучать?

Сара опустила глаза.

– Да, – тихо ответила она.

– Ты никогда не встретишь такого мужчину, как он.

– Я это понимаю, – шепотом подтвердила девушка.

– И никто не взволнует тебе кровь так, как он.

Сара промолчала.

– И ты готова идти на такую жертву?

– Я вынуждена.

Косем покачала головой:

– Я тебя не понимаю!

– Да, я знаю.

– Ты могла бы жить здесь в комфорте, даже если бы Халид через какое-то время действительно тебя бросил.

– Я бы такого не выдержала.

– Быть брошенной?

– Быть нелюбимой.

– По-моему, ты слишком горда, мисс Сара из Бостона.

– Может быть.

– Вот почему ты выводишь Халида из себя.

– Я слишком на него похожа?

Косем улыбнулась:

– Он никогда в этом не признается.

– Не успеет мой корабль доплыть до Бостона, как у него появится новая фаворитка, – отрывисто проговорила Сара.

– Это тебя тревожит?

– Конечно.

– Американки – загадочные существа, – вздохнула Косем.

– Думаю, Халид также считает. Ему будет гораздо приятнее иметь дело с женщинами, не создающими трудностей.

– Ему будет скучно с ними, – озорно улыбнулась Косем.

– Ненадолго. Разнообразие так украшает жизнь.

– Не думаю, что он легко найдет тебе замену.

– Мне приятно было бы так считать.

Косем прикрыла ладонью пальцы девушки.

– Я надеялась, что ты станешь матерью следующего паши.

– У меня на лбу написано, что я уеду отсюда, – ответила Сара.

– О, а теперь ты говоришь как жительница Оттоманской империи! – Встав и заставив Сару взять себя под руку, Косем предложила: – Ну, давай пройдемся вдоль берега. Я нахожу, что это очень успокаивает.

Две женщины некоторое время прогуливались у воды. Их охрана следовала за ними на почтительном расстоянии. Когда пришло время возвращаться к карете, они стали медленно подниматься в гору – обеим хотелось продлить их последнюю встречу.

Они вышли уже на дорогу, как вдруг услышали топот конских копыт. Хислар бросился к женщинам, обнажая свою саблю, а оба стражника предусмотрительно подняли алебарды, прислушиваясь к приближающемуся топоту копыт.

Трое всадников, закутанных в темные одеяния и головных платках на лицах, так что видны были только сверкавшие глаза, налетели на хислара и ударом дубинки сбили его с ног. Сара схватила было Косем за руку и хотела броситься бежать, но старуха споткнулась, и обе упали на колени.

Не успела девушка подняться на ноги, как один из всадников, протянув руку, быстро схватил ее и бросил поперек крупа скачущего во весь опор коня. Косем, глядя с ужасом вслед удаляющейся лошади, громко кричала. Алебардщики попытались устроить погоню, но разбойники мгновенно исчезли вдали, вздымая копытами своих лошадей тучи пыли.

Все произошло в какие-то считанные секунды. Косем не могла подняться на ноги и с плачем ползла к окровавленному Ахмеду, лежавшему без сознания. Алебардщики бросились к ней и помогли встать.