Элизабет Лоуэлл - Жемчужная бухта

– Ну не тебя же. Ничего приятного в тебе утром нет. – Арчер сунул ему под нос тарелку. – Корми свои отвратительные клетки, они мне очень нужны.

– Можешь рассказывать. – Кайл обильно полил оладьи сиропом. – Я могу слушать и есть.

– Около двух часов ночи мне позвонила вдова Лэна Макгэрри и сообщила, что он мертв. Больше не сказала ни слова, но ее голос убедил меня, что она напугана до самых ступней ее очаровательных стройных ножек.

Кайл оторвался от еды и пристально взглянул на брата.

Очаровательные стройные ножки?

Однако тот не заметил его удивления. Глаза у Арчера стали скорее серыми, чем зелеными, без всякого намека на синеву. Он был сосредоточен на прошлом, которое мог видеть только он.

( Звонила по открытой линии, поэтому я не задавал вопросов. Лишь сказал ей, что буду в Бруме завтра в полдень.

– В Бруме? В Австралии? – спросила Лианна.

– Жемчужины, немедленно отреагировал Кайл. Арчер кивнул:

– Мы с Лэном были партнерами в добыче жемчуга. Рискованное предприятие. Ферма «Жемчужная бухта».

– Я не знал.

Да, в его прошлом много такого, о чем не знала семья, и Арчер не собирался посвящать их. Он бы и сам с удовольствием стер из памяти некоторые воспоминания, только не мог и продолжал жить с ними, делая все возможное, чтобы другие ничего не узнали.

– Ферма «Жемчужная бухта»? Обычное написание? – спросил Кайл, уже создавая в уме план компьютерного поиска.

– Да.

– Бизнес зарегистрирован?

– Лицензированный, обложенный налогами по максимуму, должным образом зарегистрированный.

– Как?

– Договор о партнерстве.

– Почему?

– Выбор Лэна. А меня это не волновало. Но партнерство можно отстоять в суде, здесь или там.

– А чего ты хочешь от меня?

– Все, что ты можешь добыть электронным путем на Ханну Макгэрри.

– И на Лэна тоже?

– Конечно. И на «Жемчужную бухту».

– Ты поднял меня до рассвета, чтобы дать задание, с которым справится самый плохонький хакер?

– Да.

– Почему?

– Потому что ты не хакер, а мой родной брат и сводный брат Лэна. Ты не оставишь следов, никому не проболтаешься, не купишься на взятки или шантаж. А если это станет опасным… – Арчер пожал плечами: он знал, что Кайл может постоять за себя. И должен.

– Почему-то мне все это не нравится, – сказала Лианна.

– Потому что вы знаете, насколько отвратительными могут быть семейные битвы, – ответил Арчер.

– Семейные? – удивился Кайл.

– Лэн мертв, но снежный ком, который он столкнул с горы, еще катится, и у меня создалось мерзкое впечатление, что его вдова находится в центре этого обвала.

– Поэтому ты летишь на другую сторону планеты? Хочешь встать рядом с ней?

– Я бы сделал то же самое для Лианны.

Кайл прищурился, затем вздохнул.

– Извини. Я еще не привык к мысли, что у меня есть второй брат. Ты прав, моя невестка – член семьи. – Он бросил косой взгляд на жену. – Ладно, я могу отказаться от приглашения Танов…

– Нет, ты останешься здесь.

– И не надейся. Я тоже еду в Австралию. Лэн был и моим братом.

– Ты его не знал.

Лианна переводила взгляд с одного на другого. Упрямство – общая черта обоих братьев.

– Если ты едешь, я тоже поеду, – сказала она мужу.

– Нет! – хором воскликнули братья.

– Почему я всегда должна оставаться в дураках?

– Вы с Кайлом никуда не едете, – отрезал Арчер. – Если мне кто-нибудь потребуется, я вас извещу.

– Черт возьми…

– Нет, Кайл. Никому из нас не понравится то, что должно произойти. Но это все равно произойдет.

Лианна сжала под столом ногу мужа, безмолвно умоляя его что-нибудь придумать.

( Хорошо. Попробуем сначала твой вариант, – сказал Кайл. – Если не получится…

( Знаю, ты готов для меня на все. Спасибо. – Арчер пожал ему руку, встал из-за стола и погладил невестку по шеке. – Ты ему подходишь, маленькая сестра. Подходишь нам.

Проводив взглядом ушедшего брата, Кайл повернулся к Лианне и с удивлением заметил у нее слезы.

– Эй, все в порядке, – сказал он. – Донованы всегда сражаются. А вот семья Танов отвергает борьбу.

Но та лишь покачала головой. Ее не интересовала разница между китайскими и американскими семьями.

– Не в том дело.

– А в чем?

– В выражении глаз Арчера, – прошептала Лианна. – Что с ним произошло до того, как я его узнала?

– Он работал на Соединенные Штаты. В крайне неприятных местах. Потом бросил. Теперь он специальный уполномоченный по улаживанию конфликтов «Донован интернешнл».

– Я думаю… – Лианна замолчала. Кайл наклонился, слизнул каплю сиропа у нее с губ и положил руку ей на живот.

– О чем, любимая?

– Я думаю, что у Арчера хватало в жизни неприятностей.

Когда у дома остановилась машина, Ханна, сидевшая за компьютером, испугалась и в то же время разозлилась. Это мог вернуться Янь Чан, который собрался настаивать на своем предложении… или кто-то другой. Она не знала кто и поэтому испугалась еще больше.

Ханна закрыла счета «Жемчужной бухты» и выключила компьютер. Пялиться на экран уже не имело смысла, от усталости начало двоиться в глазах. Она почти не спала несколько суток, а после разговора с Арчером даже не вздремнула, хотя прошло долгих пятнадцать часов.

Она еще не успела дойти до гостиной, как в дверь постучали. Ханна замерла. Обычно пол на веранде скрипел под тяжестью шагов, но сейчас никакого скрипа она не услышала. Посмотрев сквозь жалюзи, она заметила силуэт мужчины, и сердце у нее сжалось от ужаса.

– Ханна? Это Арчер Донован.

Наконец-то! Слава Богу. До сих пор она не сознавала, как сильно волновалась. Четыре дня, пять? Теперь она могла смотреть на человека, не опасаясь, что он ее убьет.

Правда, голос Арчера напомнил ей о самых ужасных часах в жизни, но Ханна тут же отбросила эти воспоминания.

– Минутку, – хрипло произнесла она, чувствуя себя куклой, набитой песком, хотя сейчас песок вытекал из каждого шва.

С большим трудом Ханна отодвинула засов на двери и замерла, пристально глядя на гостя. Она успела забыть мужскую красоту Арчера, ум в его светлых глазах, рост и физическую силу, его чувственный рот.

Лэн был диким светлым викингом, Арчер же темным ангелом, который заставлял женщину хотеть… всего.

– Заходите.

Он переступил через порог, и ее захлестнули другие воспоминания. О ночи семь лет назад, когда Лэн почти умер.

А теперь он мертв по-настоящему.

Постепенно она стала замечать детали: милые морщинки в уголках глаз, тени, свидетельствующие о недостатке сна, поношенные джинсы, серо-голубую рубашку с закатанными рукавами и пятнами кофе, видимо, свежими.

– Наверное, вы устали, – сказала Ханна. – Кофе или спиртное? Хотите есть?

Арчер провел знакомым жестом по волосам. Бороды у него раньше не было, как и серебряных ниточек в густых черных прядях.

– Кофе. И я бы с удовольствием поел. Что у вас принято есть в такое время?

( Но сейчас не время для ленча там, откуда вы прилетели – Ханна попыталась сосчитать разницу во времени и не смогла.

– Да. – Его зубы блеснули в подобии улыбки. – Хотя я научился жить где угодно и когда угодно.

Она направилась в кухню, чувствуя, что он идет за ней. Высокий, бесшумно двигающийся мужчина с холодными глазами. Интересно, улыбается ли он когда-нибудь по-настоящему?

Ханна никогда не видела его улыбки, впрочем, они и встречались-то лишь дважды.

Первый раз на ее свадьбе. Там Арчер не улыбался. Она бы тоже не улыбалась, если бы знала, что ее ждет. А второй раз было не до улыбок. Арчер появился весь в крови и приказал немедленно собирать вещи.

Да, он не улыбался, но сейчас ей нужен именно такой человек. Чтобы выжить.

Ханна начала доставать из холодильника свежие фрукты, сыр и ростбиф, которые ей принес Кристиан Флинн.

Каждое движение требовало огромных усилий. Толстый кусок мяса выскользнул из рук и упал на пол. Она тут же наклонилась за ним, однако Арчер ее опередил.

Ханна даже не подозревала, что он находился так близко.

– Если вы не собираетесь есть с пола, то лучше этим займусь я сам.

– Все в порядке. Я просто…

– Качаетесь, словно дерево во время урагана. Сядьте, пока не упали. Когда вы ели в последний раз?

Ханна закрыла глаза, но тут же снова открыла. Ей не понравились возникшие образы: тело мужа, иссохшие ноги в воде, похожие на две узкие полоски, рука, сжавшая орудие убийства.

Но про убийство никто не говорил. Ни когда его нашли, ни потом. Только о буре и несчастных случаях.

Ханна покачнулась, однако сильные руки не дали ей упасть.

– Когда вы в последний раз спали?

– Я в порядке.

– А я пасхальная булочка с изюмом. Сядьте. – Арчер подтолкнул ее к стулу и держал за плечи, пока не убедился, что она может сидеть без посторонней помощи.

– Так когда вы в последний раз спали? Я имею в виду настоящий сон.

– Я не спала по-настоящему с тех пор, как увидела острую раковину, торчащую из груди Лэна.

Руки Арчера на мгновение застыли, потом он снова занялся приготовлением ленча. Он хотел выяснить, как умер Лэн. Кое о чем он уже догадывался, но сначала необходимо услышать детальный рассказ Ханны, а она на грани нервного срыва, ей нужен отдых. Ничего, он умел ждать.

– Что вы обычно пьете? – спросил он.

– Чай со льдом.

Он достал из холодильника кувшин, скрывавшийся за бутылками пива, извлек из буфета стаканы и тарелки. В одном из ящиков хранилось столовое серебро. Даже ножи для масла были смертоносно остры, без сомнения, заслуга Лэна. Несколько лет назад он не мог успокоиться, если не имел хотя бы три вида оружия, пристегнутого к различным частям его тела. А когда и этого казалось недостаточно, Лэн превращал в смертельные орудия даже обычные вещи.

Наверняка раковина была одной из таких вещей. Посмотрев на хозяйку, Арчер понял, что она изо всех сил пытается не заснуть. Воля у нее осталась прежней, как десять лет назад, когда он увидел красивую, наивную девушку-подростка, решившую бежать от жизни в лесах Бразилии, где приходилось много работать и делить пищу с туземцами, поедающими обезьян.

Решительность, волнующий голос, да синяя тайна глаз – вот что осталось от той девушки-подростка. Сейчас перед ним сидела измученная женщина.

Арчер молча нарезал кусочками фрукты, сыр, приготовил бутерброды с мясом, щедро сдобрив их горчицей, кетчупом и острой приправой. Когда он поставил тарелку перед ней, его губы сложились в подобие ухмылки. Кажется-, теперь смысл его жизни – кормить всех: Тэдди, младшего брата и невестку, в данный момент жену Лэна.

Правда, к Ханне он никогда не испытывал братских чувств, но сейчас неподходящее время проявлять к ней что-либо иное, кроме братской нежности.

– Попробуйте сначала это, – сказал он, прижимая свежий ананас к ее губам.

– Что? – вздрогнула, она.

Арчер протолкнул кусочек ей в рот, словно кормил свою племянницу.

– Жуйте, – приказал он. – Даже такой сладкий фрукт не растворится во рту сам.

Ханна повиновалась, и от удовольствия у нее появились мурашки.

– Холодно? – спросил Арчер, с трудом отводя взгляд, чтобы не пялиться на соблазнительно затвердевшие соски.

– Нет.

– Вы дрожите.

– У фрукта райский вкус.

Ее простота, непринужденность, чувственность оказали на Арчера нежелательное действие, и он сел так, чтобы не пугать Ханну проявлением своей животной похоти.

Но реакция тела не вызвала у Арчера удивления. Эта женщина всегда его возбуждала, однако сейчас желание совсем ни к чему, оно заставляет мужчину терять контроль над собой.

– Ешьте. У нас много дел, но в теперешнем состоянии вы не сможете с ними справиться.

Тон Арчера заставил ее выпрямиться, принять по возможности бодрый вид и потянуться за вилкой. Но слабые пальцы не удержали серебряный прибор, и Арчер поймал вилку у самого края стола. Он не помнил, чтобы раньше Ханна была неуклюжей, она всегда казалась ему ловкой и грациозной.

– Извините. Обычно я не такая неловкая.

– У вас нервы на пределе, организм ваш ослаб, для восстановления сил вам требуются еда и сон.

Наконец Ханна взяла бутерброд, откусила несколько маленьких кусочков, протянула руку за чаем. Он хотел ее остановить, но в последний момент передумал. Она непременно обольет себя или его, а ледяная жидкость отвлечет мысли от ее сосков и усмирит похоть.

Ханна подняла стакан, осторожно понесла ко рту, чай, разумеется, выплеснулся, но она мгновенно отреагировала, слизнув капли с руки, чем еще больше возбудила Арчера.

Чувствуя отвращение к себе, он принялся ожесточенно есть бутерброд. Он злился и на нее, хотя был уверен, что она не замечает его состояния.

Покончив с едой, он молча уставился на серебряное великолепие моря за окном. Постепенно возбуждение сменилось болезненной тяжестью.