Она взглянула на занавеску:

— Я бы хотела забрать ее с собой.

— К сожалению, не могу разрешить вам сделать это. Ее нужно немедленно сжечь.

Анна ужаснулась:

— Но ее вышивали к свадьбе моей свекрови лучшие вышивальщицы королевы Елизаветы. Госпожа Кэтрин не спала на этой кровати, потому что овдовела еще до того, как дом был достроен, но эта занавеска, равно как и резная решетка — два наиболее почитаемых произведения искусства в Сазерлее.

— Эта занавеска, мадам, подходит только для борделя.

Она в недоумении смотрела то на него, то на занавеску.

— Но на ней изображены всего лишь ликующие люди.

— Вы рассуждаете как невинный ребенок, и не понимаете, что ее предназначение — вызывать в людях похотливые чувства. Если бы я не знал, что у вас есть дети, то принял бы вас за девственницу.

Он видел, что она смущена его словами, которые подействовали на нее так, будто он расстегнул ей платье. Лицо женщины вспыхнуло, затем вновь побледнело. Он испытал желание прикоснуться к ее обнаженному телу и увидеть на ее лице выражение стыда и удовольствия.

— Я пришлю сюда служанок, чтобы они сняли занавеску и сделали все так, как хотите вы, — отвечала она с достоинством. — В шкафу висят мои платья, которые тоже необходимо убрать отсюда. После того как я покажу вам книги учета в библиотеке, мне надо будет вернуться к постели моей свекрови. Она, я, моя дочь и наша родственница — все мы живем в западном крыле. После того как вы поговорите с доктором, я проведу вас по той части дома. А до этого не ходите туда, пожалуйста.

— Не возражаю.

Он смотрел ей вслед. Волосы у нее на затылке были завязаны в тугой пучок сеточкой из шелковых ниток. Это считалось вольностью и поощрялось пуританами не больше, чем ленточки, украшающие платье Джулии. Он вспомнил слова Анны о своих платьях в шкафу. Он открыл его и увидел три платья, висящие на плетеных вешалках. Подняв крышку сундука, он также обнаружил там одежду. Уокер непроизвольно сунул руку в сундук, схватил верхнее платье и прижал его к своему лицу. Он тут же ощутил аромат вербены, воспринятый им как запах самой Анны Паллистер.

ГЛАВА 9

И лишь благодаря Джулии драгоценную занавеску не сожгли. Услышав от Анны о случившемся, она сразу же собрала служанок и научила их, что нужно делать. Занавеску и некоторые другие постельные принадлежности бросили в мешок, предназначенный для огня, но в последний момент Джулия заменила ценные вещи какими-то тряпками наряду с одним из своих вышиваний. Так что, когда Мейкпис пришел проверить, выполняются ли его указания, он увидел обгорелые клочки ткани, прошитой серебряными нитками и подумал, что Анна в точности исполнила его волю. После этого она очень выросла в его глазах. Очевидно, она признала в нем хозяина. Без сомнения, ее муж не терпел никаких возражений и научил жену послушанию.

Уокер отправился к Кэтрин еще до того, как доктор покинул усадьбу, но старая леди находилась в полуобморочном состоянии и не могла говорить с ним. Доктор заявил, что, как и предполагала Анна, с Кэтрин случился легкий удар.

— С ней это происходит уже не в первый раз, — объяснил доктор к полному удивлению Анны. — У нее уже были сердечные приступы, после которых она испытывала головокружения и даже теряла сознание, но ваша свекровь взяла с меня слово, чтобы я не говорил вам об этом до тех пор, пока ее здоровье не ухудшится, — его доброе лицо, похожее на красную вишню среди зарослей белого, достигающего плеч парика, имело необычно мрачное выражение. Его волновало не столько состояние пациентки, которая непременно должна поправиться, сколько пребывание пуританина в Сазерлее. О цели визита незнакомца он уже был наслышан. — Пока что это самый серьезный приступ, и она сейчас очень слаба, но, если ей окажут хороший уход и у нее больше не будет повода для волнения, ваша свекровь выздоровеет.

— Как долго она будет выздоравливать? — бесцеремонно осведомился Мейкпис.

— Не могу сказать вам точно, мистер Уокер, но вы проявили бы милосердие, если бы разрешили ей пробыть здесь еще четыре недели. Но даже и по истечении этого срока она вряд ли сможет ходить.

— Я так и думал, — заметил Мейкпис недоверчиво.

Лицо доктора потемнело от гнева.

— Мне не нравится то, что вы не верите мне, сэр. Хотя я и предан этой семье, я сказал бы то же самое, если бы госпожа Кэтрин была сторонницей парламента.

Мейкпис сделал жест рукой, говорящий о том, что извиняется за допущенную ошибку и больше не сомневается в искренности доктора.

— В таком случае, я дам миссис Паллистер четыре недели, чтобы она могла поставить свою свекровь на ноги, но ни дня больше, в каком бы состоянии ни находилась больная.

Будучи хорошо воспитанным человеком, Анна не стала говорить пуританину все, что она думает по поводу той уступки, на которую он пошел. Когда доктор покинул дом, Мейкпис попросил Анну показать ему спальные комнаты, занимаемые ею и девушками. Обнаружив, что все комнаты находятся в западном крыле, он решил лишить их одной спальни.

— Ваша дочь и ее кузина могут спать в одной комнате, — сказал он, когда обход закончился, и они остановились возле резной решетки. Он видел, как она морщит лоб, напрягая мысли, и подумал, что ее, вероятно, беспокоит, как отнесется к этому своенравная Джулия, но после минутного раздумья Анна беспрекословно повиновалась ему. Казалось, что после того, как она добилась отсрочки, все силы покинули ее.

— Я позабочусь об этом, — сказала она вяло.

— Пока вы и члены вашей семьи будут находиться в этом доме, — продолжал он, — я хотел бы, чтобы вы пребывали исключительно в западном крыле и пользовались только черным ходом. В таком случае вы не будете мешать мне обустраивать дом. Я полагаю, что вы захотите сохранить при себе горничную, но она не должна занимать комнату, где я поселю своих слуг. Так что пристройте ее где-нибудь у себя, — он замолчал, но не услышал никаких возражений. Она покорно стояла перед ним, глядя в пол. — А теперь будьте добры, мадам, послать ко мне вашего управляющего. Я буду в комнате, выходящей окнами на юг, к западу от парадного входа.

— Мы называем ее Королевской гостиной. Сама королева Елизавета однажды приезжала сюда.

— В самом деле? Я стану называть ее Южной гостиной, — он повернулся к лестнице и услышал слова Анны:

— У нас нет управляющего. Я сама занималась хозяйством после того, как началась война. Не в угоду вам, но ради благополучия моей семьи я буду вести дела до прибытия вашего управляющего.

Он остановился, взялся рукой за перила лестницы и посмотрел на Анну, гадая, какого труда стоит ей сохранять присутствие духа. Свет падал на нее сквозь решетку, волосы ее блестели. Анна была настолько изящна и грациозна, что выглядела моложе своего возраста. Он вновь испытал к ней физическое влечение, которое лишь являлось доказательством того, что женщина — дьявольское создание. Он был согласен с некоторыми радикалами, которые считали, что у женщины нет души, ибо она создана исключительно для потребностей мужчины. Уокер без труда убедил себя в том, что вместе с приобретением Сазерлея он непременно должен обзавестись третьей супругой. Но он тотчас взял себя в руки. Жениться на роялистке! Никогда!

— В таком случае, миссис Паллистер, сами проинструктируйте ваших слуг и велите им открыть все запертые помещения в вашем доме. Пусть они приведут их в порядок. Можете распоряжаться и моими слугами, когда они прибудут сюда.

В тот вечер он сидел во главе стола в Большом зале и ел ужин, приготовленный специально для него. Еда ему понравилась. Две служанки, приставленные к Уокеру, время от времени кидали на него взгляды, полные ненависти, но не стучали о стол тарелками, из чего он заключил, что Анна заранее поговорила с ними на эту тему. Ему это нравилось, ибо доказывало, что она не терпит разгильдяйства даже при таких суровых обстоятельствах. Затем он пошел в спальню и отлично выспался на массивной кровати с новой занавеской из зеленого бархата. Жизнь в Сазерлее вполне устраивала его. Его лондонская квартира никогда ему не нравилась, а каменный старый дом в Кембрии продувался насквозь всеми ветрами. Кроме того, земля в его усадьбе не давала богатых урожаев, хотя и обеспечивала ему скромный достаток. В то время как земли Сазерлея были мягки, словно пух.

Утром он еще до завтрака обошел весь дом и увидел, что все чехлы с мебели сняты, но пыли нигде не видно. Несмотря на свой мягкий характер, Анна, по-видимому, умела управлять домом.

Он обошел весь дом, от подвала до чердака; потом вышел во двор, чтобы осмотреть пристройки, с удовольствием вдыхая целебный сассекский воздух. Покойный полковник Уоррендер рассказывал ему, что его отец, старый сэр Гарри, прожил в этих местах до девяноста лет. Это ли не свидетельство того, что, если человек не занимается чревоугодием, к чему был склонен полковник, то может прожить здесь до глубокой старости. Уокер служил с Уоррендером, пока не получил ранение в стычке с шотландцами, что положило конец его военной карьере.

Он подумывал о том, чтобы вновь стать парламентарием, потому что другого выбора у него не было: прохладный климат Кембрии сказывался весьма пагубно на раненой ноге. Однако политических амбиций Уокер не имел, удовлетворенный тем, что в Англии восторжествовала республика, а монархия полностью сокрушена. К тому же он был уже не молод и потерял интерес к политическим интригам и всей этой мышиной возне, которая придавала вкус его жизни в прошлом. Возможно, ранение в ногу оказало большее влияние на образ его мышления, чем он предполагал.

И вдруг около месяца назад лорд-протектор пожаловал ему Сазерлей. Теперь будущее больше не пугало Уокера. Он перестанет заниматься политикой. Ему не нужно будет жить в Лондоне и каждый день ездить в Вестминстер, переправляясь через Темзу на пароме. Вместо вонючего города он получил благоухающую сельскую местность. Сколько всяких удовольствий содержал в себе этот дар! Уокер не имел ни малейшего представления о том, кто обратил внимание лорда-протектора на Сазерлей, но это и не имело никакого значения. Он получил усадьбу не только за то, что храбро дрался с шотландцами в тот день, когда его ранили, но и за героизм, проявленный во время всей войны, а также за поддержку Кромвеля с самого начала его деятельности.

Гуляя по парку, Мейкпис стал понимать, как славно он заживет, когда станет процветающим землевладельцем. Перво-наперво он вернет ту землю, которую теперешние обитатели поместья отдали в аренду двум сторонникам парламента, с которыми он решит это дело полюбовно. Не стоит ссориться с соседями, если хочешь, чтоб тебя приглашали на охоту и считались с твоим мнением во время дружеских застолий. Прежде всего ему следует посетить Уоррендер Холл, где Адам организовал охотничий клуб и сам решал, кого принимать в него, а кого не принимать. Уокер решил, что будет часто приглашать гостей в Сазерлей, ибо грешно не использовать такой роскошный дом для приемов.

Анна послала письмо Кристоферу, подробно описав ему то, что произошло в Сазерлее, и обратилась к молодому человеку с просьбой подать жалобу на имя лорда-протектора. Сделав это, она стала обсуждать с Джулией их последующие действия. В разговоре участвовала и Мэри, которая, по мнению Анны, обладала здравым умом. К ее советам прислушивались.

— Нам нужно разработать план на самый крайний случай, — взволнованно говорила Анна, сидя в кресле, которое вместе с вышиванием перенесли с первого этажа в апартаменты Кэтрин. — Возможно, Кристоферу потребуется больше времени, чем четыре недели, в течение которых мы можем оставаться здесь, для того чтобы встретиться с Кромвелем, даже в том случае, если он немедленно по получении письма отправится в Уайтхолл[4]. Я также написала трем кузенам Роберта, живущим в Стейнинге, чтобы узнать, смогут ли они, с разрешения их жен, разумеется, принять нас у себя на неопределенный срок.

— Я туда не поеду! — заявила Джулия, ужаснувшись такой перспективе. — Они вели себя двусмысленно во время Гражданской войны, принимая то одну, то другую сторону, в зависимости от того, кто побеждал. Теперь они, несомненно, поддерживают Кромвеля.

— Но они наши родственники, — заметила Анна в отчаянии, — и не должны прогнать нас.

— Они разместят нас в помещении для слуг. Это ничем не лучше той тесноты, которую мы терпим здесь. Я уже сказала, что ни я, ни бабушка отсюда не уедем, пусть даже нам придется запереться в этих апартаментах! — лицо девушки выражало решимость. — Я дала ей слово и скорее умру, чем нарушу его!

В отчаянии Анна обратилась к Мэри:

— Что ты думаешь по этому поводу? Джулия рассуждает нелогично. Я не могу обращаться за помощью к Джорджу Гранту, ибо я слышала, что у него неприятности с властями. Возможно, ему придется уехать из Англии. Ему может навредить, если у него поселится роялистская семья, члены которой помогали королю бежать из страны. Другим нашим друзьям мы не смогли бы особенно навредить, тем более что жизнь разбросала их по всему свету. Больше родственников в этой стране у нас нет. Мои родные несколько лет назад отправились в Новый Свет и сейчас живут в местечке под названием Плимут.