Эдди невозмутимо сверкнул белыми зубами:

– Не обязательно торопиться, мы можем и в машине с пользой провести время.

Дороти почувствовала раздражение.

– Каким образом?

Брасс спокойно поправил очки.

– Я не имею в виду ничего неприличного, поэтому не стоит так волноваться. Просто мне нужно с вами поговорить, Дороти.

Она тревожно напряглась из-за того, что он назвал ее по имени, да еще с какой-то чуть ли не интимной интонацией в голосе.

– О чем?

– О том, о сем… а главное – о Клоде.

Дороти про себя чертыхнулась: ей следовало больше доверять своим предчувствиям и не садиться к нему в автомобиль.

– Это совершенно невозможно. Уж лучше высадите меня сразу.

Брасс резко притормозил у обочины.

– Как скажете, мадам. Можете выходить и не забудьте собачку. Пешком вы к ночи как раз доберетесь.

Дороти сердито поджала губы.

– Учтите, я не собираюсь вас удерживать. Насильно захватить адвоката было бы верхом глупости, а я не дурак.

– Это понятно с первого взгляда.

– Вот и прекрасно. Так что? Вы выходите или едем дальше?

– Едем, только разговаривать с вами я не собираюсь.

На лице Брасса вспыхнула победная улыбка.

– Мне нужно одно: чтобы вы выслушали меня.

У нее промелькнула совершенно детская мысль: заткнуть уши пальцами, хотя это было бы отчаянной глупостью. Оставалось только надеть на лицо маску безразличия и отвернуться к окну в надежде, что Эдди Брасс поймет, сколь нелепую атаку он предпринимает.

Но Дороти Ламбер уже в который раз недооценила способности Брасса. Он все-таки заставил ее слушать.

2

– Когда я увидел на пороге двоих полицейских, сунувших мне в лицо ордер на обыск, первой моей реакцией было заявить, что это какая-то ошибка, – начал свой рассказ Эдди Брасс. – Я чуть не рассмеялся, услышав о подозрении, будто в моем доме спрятан младенец женского пола, поэтому совершенно не препятствовал желанию полицейских осмотреть также и мой лодочный ангар. Я был абсолютно уверен в абсурдности подобного рода обвинений.

Подробности, о которых сообщал Эдди, не могли не интересовать Дороти, поскольку отчасти фигурировали в ее адвокатском досье, но она все равно демонстративно повернулась к нему затылком. За окном автомобиля шелестели под легким бризом, подувшим к вечеру, листья деревьев. Сзади безмятежно сопел во сне пес. Делая безразличный вид, Ламбер тем не менее слушала очень внимательно.

– Я заподозрил неладное, лишь взглянув на лицо племянника. Клод выглядел как загнанный в угол зверек. В его глазах были беспомощность и отчаяние. Понимаете, что я имею в виду?

Дороти промолчала.

– Надеюсь, поймете.

– Не знаю, о чем вы говорите. Я не слушаю, – фыркнула Дороти.

– Пусть так, но я все равно продолжу, – твердо сказал Брасс. – Психологическое состояние Клода вселило в меня беспокойство. У меня хорошая интуиция. В моей работе она очень важна, и я всегда доверяю своим внезапным предчувствиям. «Если полицейские говорят правду, то чей ребенок спрятан здесь?» – упросил я, никак не ожидая, что Клод ответит: «Мой. Мой и Сьюзи».

«Ошибаетесь, мистер Брасс! Клод Эшби, ваш племянник, не является отцом ребенка», – чуть не выпалила Дороти, но вовремя прикусила язык.

– Услышав столь ошеломляющую новость, я сразу все понял. От Сьюзи Хедлоу можно было ожидать всего! Эта девица способна преподнести любой сюрприз. Точь-в-точь как и моя работа, чреватая иногда полнейшей неожиданностью.

На сей раз Дороти не сдержалась и заговорила откровенно язвительно.

– Нет таких ситуаций, которые могут сравниться с состоянием матери, у которой похитили ребенка. Чушь!

– А что вы знаете о моей работе, Дороти? – мягко поинтересовался Брасс.

– Мне не очень о ней известно. Но, насколько я знаю, должность смотрителя пристани вряд ли сопряжена с серьезными стрессами.

Брасс рассмеялся.

– Смотритель так смотритель… Лежу на пляже, загораю. Сдаю лодки в аренду…

– Меня неправильно информировали? – быстро спросила Дороти, почувствовавшая иронический подтекст.

Брасс задумчиво посмотрел на нее.

– Удивительно, что вы вообще в курсе моих занятий, – наконец произнес он. – Похоже, мисс Хедлоу позаботилась снабдить своего адвоката информацией, далекой от объективности. Скажите, она случайно не упоминала, например, о том, почему Клод живет со мной, а не с родителями?

Ее подзащитная почему-то умолчала об этой маленькой детали, и Дороти внезапно почувствовала укол совести. Но ей ни за что не хотелось проявлять активную заинтересованность. Безразлично пожав плечами, Ламбер снова принялась рассматривать пейзаж за окошком.

Но Эдди Брасса такая реакция не смутила.

– Отец Клода исчез, едва сыну исполнился год. Случилось это двадцать лет назад, и с тех пор никаких известий от папаши Эшби не поступало. Никто его не видел и ничего о нем не слышал. Моя сестра долго переживала крушение своей семьи, хотя я считал, что это даже к лучшему. Эшби в любом случае не сделал бы ее счастливой.

Эдди усмехнулся, помолчал. Если бы Дороти сейчас взглянула на него, то увидела бы, как горькая складка пролегла от его рта к упрямому подбородку, однако голос звучал непринужденно.

– В ту пору сестре здорово помогала наша мать, взявшая на себя заботу о маленьком внуке, благодаря чему Мэгги смогла получить специальность и найти приличную работу. Но когда мальчику исполнилось пятнадцать, бабушка умерла. В таком возрасте справляться с мальчишками довольно трудно, и я взял племянника к себе. Ему нужны были ежовые рукавицы, потому что Клод попал в подозрительную уличную компанию, забросил школу и т.д. Словом, судьба моего племянника могла сложиться весьма плачевно.

Дороти язвительно заметила:

– Мистер Брасс, рассказывая столь выразительные подробности о Клоде Эшби, вы оказываете ему плохую услугу, поскольку я адвокат не его, а потерпевшей. Вы льете воду на мою мельницу, вам не кажется?…

– Я рад, Дороти, что вы не пропустили ни единого моего слова, – удовлетворенно произнес Брасс. – У меня и в мыслях не было намерения сыграть на руку вашей клиентке. Я хочу, чтобы вы поняли, как много Клоду пришлось работать над собой, чтобы избавиться от дурных наклонностей. Он парень с головой и с характером, иначе не окончил бы школу с хорошими отметками и не поступил бы в университет – на год раньше своих сверстников. Сейчас Клод на третьем курсе и заработал именную стипендию, которую будет получать постоянно, пока не окончит ветеринарный факультет. А в данное время, несмотря на то что идут летние каникулы и можно было бы отдохнуть, Клод бесплатно ассистирует в местной ветлечебнице.

На слове «бесплатно» Брасс сделал ударение, и Дороти пришлось спрятать улыбку, дабы не стало ясно, сколь внимательно она слушает. Эдди Брассу незачем было знать это.

– Прошлым летом, – продолжил тот, – Клод встретил на танцах Сьюзи Хедлоу. Не спрашивайте меня, чем она пленила его. Я сам задавался тем же вопросом, но так ничего и не нашел. А Клод совсем потерял голову… Большую часть зимы он и Сьюзи были неразлучны. Когда Клод узнал, что его подруга беременна, он предложил ей выйти за него замуж… И слава Богу, что эта вертихвостка отказалась!… Впрочем, я понятия ни о чем не имел.

– Не стоит возлагать ответственность на плечи одной лишь Сьюзи, – заметила Дороти. – Дело касается обоих.

– Насколько я помню, вы отказались вступать в беседу, – напомнил Брасс, и Дороти почудилась в его голосе ехидная насмешка. – Но ваше замечание абсолютно справедливо. Если уж парень связался с потаскушкой, он тем более должен был бы поступать осторожно и в нужный момент предохраняться…

– Сьюзи не потаскушка!

– Но она совсем не напоминает наивную девственницу, которая считает, будто детей находят в капустных грядках. Клод не был первым, кого Сьюзи очаровала, и могу голову дать на отсечение – он также не был последним.

– В таком случае возникает вопрос: почему вы уверены, что ваш племянник, которого так рьяно выгораживаете, является отцом девочки?

– Потому что с самого начала Сьюзи сама сказала об этом Клоду, попросив у него денег на аборт. Тот денег не дал, однако предложил жениться на ней. Но, как я уже говорил, Сьюзи Хедлоу от брака отказалась. Будучи человеком глубоко порядочным, Клод предложил ей материальную помощь и на время беременности, и далее, пока ребенок будет расти… Думаю, в его поступке сказалась история с отцом, бросившим семью на произвол судьбы, но главное, конечно, он не желал отказываться от собственного ребенка.

– Не спорю, очень похвальное намерение. Тем не менее оно не служит доказательством отцовства Клода!

– Я был бы счастлив согласиться с вами, но, едва увидев девочку, понял, что на этот раз Сьюзи Хедлоу не солгала. Крошка – точная копия моего племянника. Зато ее слова о том, что Клод похитил младенца, – сплошной обман.

– Он прятал малышку у себя без ведома и без разрешения ее матери. Как вы предлагаете это назвать? – возмутилась Дороти.

– Я бы определил действия Клода как вызволение ребенка из рук беззаботной, а возможно, и жестокой матери… Сьюзи отказывалась с ним общаться, даже говорить по телефону, и тому не оставалось ничего иного, как отправиться к ней домой, чтобы попытаться договориться относительно будущего своей дочери. А теперь представьте себе состояние человека, обнаружившего крошечное существо, беспомощно плачущее в манеже, выставленном на самом солнцепеке. Малышке давно нужно было сменить подгузники; на открытых частях ее тельца Клод обнаружил все признаки солнечных ожогов, к тому же молоко в бутылочке, с неизвестно когда приготовленным детским питанием, явно свернулось. Мой племянник полчаса барабанил в дверь дома, но никто не открывал. Очевидно, из-за того, что включенный на всю громкость телевизор все заглушал. Случись хоть землетрясение, Сьюзи даже не заметила бы!

– И вы считаете, что этих причин было достаточно, чтобы решиться на похищение ребенка?

– Ну а как ты сама поступила бы на его месте?! – взорвался Брасс, невольно вдруг перейдя на «ты». – Неужели оставила бы все как есть в надежде, что мать вспомнит о дочери до того, как ту хватит солнечный удар или какой-нибудь мерзавец украдет ее?

– То есть сделает то же, что и Клод?

Брасс с силой ударил кулаком по рулю, костяшки его пальцев побелели.

– Он же отец девочки, в конце концов! – воскликнул Эдди, гневно сверкнув глазами. – У него есть кое-какие права. Могу перечислить, если ты их не знаешь!

В эту секунду с Дороти чуть не сыграла злую шутку привычка, выработанная в ее прошлой семейной жизни. Защищаясь от кулаков мужа, частенько пускавшего их в ход, когда они ссорились, она всегда закрывала лицо руками. Теперь ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что перед ней Эдди, а не Фил, давно оставшийся в прошлом.

– Срывайте раздражение на ком-нибудь другом, мистер Брасс, – сухо посоветовала Дороти Ламбер, – а я не собираюсь терпеть это.

Эдди глубоко вздохнул.

– Извини… но что ты предлагаешь?

– Найти племяннику…

– Адвоката? Понятно. Других предложений нет?

– Есть. Если Клод всерьез беспокоился о ребенке, нужно было обратиться в отдел социальной помощи. Подобные заведения для того и существуют.

– Очевидно, они похожи на приюты для бездомных животных, куда мы, по идее, должны были сдать пса. Что-то ты не решилась воспользоваться их услугами.

Дороти замешкалась, лихорадочно соображая, какой ответ был бы сейчас уместнее всего.

– Ну, ну… Это совсем другое.

– Согласен, но только в том случае, если ты ценишь жизнь собаки выше человеческой. Не пойми меня превратно, я ценю твою заботу о судьбе пса, в то время как многие предпочли бы умыть руки. Только меня удивляет, как ты не можешь понять, что мотивы поступка Клода абсолютно совпадают с твоими собственными.

– И все же разница есть – я не нарушаю закон.

– В этом единственное твое преимущество.

Проигнорировав едкое замечание Брасса, Дороти решила задать последний вопрос, а затем уже окончательно замолчать.

– Если вы настолько уверены в правильности позиции вашего племянника, то почему опасаетесь судебного разбирательства?…

– Во-первых, у меня не вызывает особого доверия существующая система правосудия, – пояснил Эдди Брасс, сворачивая с автострады на извилистую дорогу, идущую вдоль берега к Линну. – Во-вторых, мало хорошего, если в университете пойдут разговоры о Клоде Эшби… То ли у тебя украли шубу, то ли ты украл ее… Не объяснишь же всем, как и что случилось на самом деле. Репутация может быть подорвана, а это совсем ни к чему.

– Ваш племянник должен был подумать о последствиях до того, как забрал дочку Сьюзи Хедлоу, – отрезала Дороти. – Сейчас поверните направо, затем налево. Я живу у подножия холма.

Презрительное нежелание Дороти Ламбер войти в положение Клода будто нарочно подчеркивалось солидным видом обнесенной оградой группы коттеджей. Это и был кооператив, в котором она жила. Эдди захотелось сказать какую-нибудь дерзость, чтобы нарушить ее самоуверенность, но он побоялся выходить за рамки приличий. Время, предоставленное судьбой для разговора с Дороти, истекало. Самое большее, на что он мог надеяться, – это если семена сомнений, зароненные в сознание адвокатши, дадут все-таки всходы и она более скрупулезно разберется в версии событий, предложенной Сьюзи Хедлоу. Начни он сейчас ссориться с ней, последствия для Клода могут оказаться еще более тяжелыми, решил Брасс, потому лишь вздохнул и довольно миролюбиво сказал: