– Правда?

– Дайте мне их, Ник. Уже поздно. Вам нужно идти, а то скоро сядет солнце. Я не хочу потом думать, что вы разбились о рифы из-за того, что застилали мне постель.

– Ничего. У меня еще есть пара минут. Садитесь.

– Ну ладно, у меня нет сил с вами бороться. Тогда я посижу. Спасибо вам.

– Пожалуйста. Не волнуйтесь, я скоро уйду и оставлю вас в одиночестве.

– Вы даже не представляете себе, как это будет здорово.

– С вами останутся только чайки.

– Надеюсь, они не будут выкрикивать мое имя.

– Вы так любите одиночество? – спросил Ник, натягивая наволочку на подушку.

– Вообще-то нет, но я вполне могу провести одна неделю или две.

– Я вам это обеспечу.

– А где вы живете?

– На другой стороне острова. Там лучше ловить рыбу.

Адриенн, прищурившись, внимательно посмотрела на него:

– У меня такое странное чувство, будто я вас уже где-то встречала.

О Боже!

– Так обычно говорят мужчины, пытаясь завязать знакомство с понравившейся женщиной. – Ник нервно засмеялся.

– Я серьезно. Что-то в ваших глазах…

– У меня такое лицо, знаете, про которое все говорят, что уже где-то его видели.

– Но я почти что уверена, – она потерла глаза. – Хотя, может быть, мне только кажется. Вы давно здесь живете?

– Несколько лет, – ответил Ник, вытирая свои внезапно вспотевшие ладони о шорты. – Слушайте, мне пора идти. Скоро станет темно, пора ловить рыбу. – Он подошел к двери и махнул в сторону пляжа. – Душ там. Если что, звоните.

Нужно поскорее убраться отсюда, пока она не принялась вспоминать, где могла его видеть.


Ник завел мотор шлюпки и направился к «Лорелее».

Он не терял ни минуты. Спустившись в каюту, он открыл ящик, где хранил карты. Ничего, в Тихом океане полно других островов, где человек может спокойно жить, не опасаясь, что к нему будут приставать и задавать всякие вопросы. Там не будет настырных агентов, которые смогут узнать его и донести кому надо в Штатах.

Ник уже почти забыл то ужасное чувство загнанного кролика, когда он не мог выйти из дома, чтобы его не обступила толпа журналистов. За ним постоянно охотились с микрофонами и фотоаппаратами. Над ним насмехались, его оскорбляли, сочиняли о нем всякие небылицы. Его родители и бабушка тоже превратились в затворников, так как журналисты охотились и за ними тоже.

Он не мог допустить, чтобы это повторилось.

Но, черт возьми, ему не хотелось покидать этот остров.

Ник выглянул в иллюминатор. Здесь не было небоскребов. Не было дыма и пыли. Перед ним лежал маленький остров с высокими пальмами и величественными горами. Этот остров стал его домом. И он слишком дорожит своим покоем и свободой, чтобы сейчас, в один момент, разрушить все свои планы.

Но эти планы могут рухнуть и без его участия, если хоть кто-нибудь узнает, что Николас Маккензи Холтон владеет шикарным парусником. Господи, да они поднимут такую шумиху, что ему и его несчастной семье до конца своих дней не отделаться от расспросов.

Ник выдвинул следующий ящик и достал из него носок, завязанный на конце узлом. Он развязал его и высыпал содержимое на ладонь.

Жемчужины. Огромные жемчужины. Всего их было две дюжины. Самые красивые и самые большие. Гладкие, как женская грудь. Розовые, как губы. Прозрачные, как кожа. Ник сжал их в кулаке. Он уже знал, что будет делать. Он никуда не уедет с Айл де Флер. А если Адриенн узнает его, то ему придется что-то придумать, чтобы заставить ее молчать, пока не получит нужные ему бумаги от своего адвоката.

Но как это осуществить? Для начала можно, например, сломать ее радиотелефон.

Тупица. Он совсем забыл, что она наверняка договорилась поддерживать связь со своим боссом. Если Трент не будет получать от нее известий, то, пожалуй, еще перепугается и вышлет за ней кого-нибудь или прилетит сам.

К тому же были и другие способы связаться с миром. Остров очень маленький, и Адриенн спокойно может обойти его и сесть на паром, который привозит ему провизию раз в неделю.

Кроме того, в центре острова было небольшое взлетное поле. Периодически сюда прилетал врач из Нумеа для того, чтобы оказывать помощь местным жителям. Адриенн наверняка услышит шум самолета и сможет быстро найти его, если ей понадобится. Ник уже убедился, что она не боится совать свой нос в таящие массу опасностей заросли.

Мало того, что Адриенн могла узнать его и начать заново всю шумиху, своим присутствием она могла поставить под угрозу его планы, связанные с его находкой. Даже не важно, послана ли Адриенн сюда Митчем и Морганом или Фостером. В любом случае она не должна узнать, почему он так тесно общается с туземцами. Даже если она и простой агент туристической фирмы, если она узнает о жемчуге, то может сообщить об этом Фостеру в письме или по телефону. И тогда через некоторое время об этом узнает весь мир. Все ринутся на Айл де Флер в поисках богатства.

Нельзя подпускать Адриенн к деревне. Иначе она увидит развешанные повсюду на бамбуковых палках ящики с раковинами и начнет расспрашивать о них местных жителей. А некоторые из них достаточно владеют английским, чтобы ответить на все ее вопросы. К тому же они довольно простодушны и сразу же расскажут ей о выращивании жемчуга.

Ник договорился со старейшиной, что лучше держать Адриенн подальше от деревни. Поэтому он не должен позволять ей одной шататься по острову. А когда Ник будет сопровождать ее, он должен каким-то образом давать знать местным жителям о своем приближении, чтобы они держались в отдалении. Например свистеть.

Если же Адриенн связана с его бывшими партнерами, это сильно осложняет ситуацию. Она, конечно же, расскажет им о жемчуге, и они решат, что это прекрасный способ разбогатеть.

После того, что сделал с ними Ник, они прилетят сюда не только для того, чтобы разделаться с ним, но еще и сдерут шкуру с местных жителей.

Итак, ему ничего не остается, как ходить по пятам за Адриенн в течение целых шести недель.

Но как же ему сделать это, если он живет на другом конце острова?

Все очень просто, тупица. Построй себе хижину неподалеку от нее.

Черт! Ник стукнул кулаком по столу. А как ему сдерживать эту любопытную леди и не пускать ее к туземцам?

Придется придумать ей какое-нибудь занятие.

Внезапно он вспомнил ее грациозные движения, шелковистые длинные волосы, мягкую округлость груди. И то, как его обожгло ее прикосновение.

Может быть, эти шесть недель и не будут такими уж тяжелыми.

Ник отменил вечернюю встречу с туземцами. Сегодня он останется на паруснике и будет наблюдать за каждым шагом Адриенн через бинокль. А завтра с приливом он вернется на берег и скажет ей, что решил построить себе хижину неподалеку от ее бунгало. Если она спросит, почему, он объяснит это тем, что хочет быть уверенным в ее безопасности.

Если ему удастся, он сможет даже заставить ее помогать ему. Может быть, это удовлетворит ее любопытство по поводу местного образа жизни, и ей уже не захочется встречаться с местными жителями.

Тем более, что постройка займет около недели. Даже две, если они не будут особенно торопиться.

Остается, правда, еще четыре недели. Интересно, хватит ли у него сил разыгрывать из себя услужливого гида?


Адриенн смотрела, как Ник поспешно сел в шлюпку и помчался к своему паруснику, как будто ему не терпелось уехать отсюда.

– Что это с ним? – вслух удивилась она.

Ей было, конечно, наплевать на это. Ник Хелтон уже зарекомендовал себя с отрицательной стороны. Ей вовсе не хотелось общаться с человеком, который так грубо с ней обошелся да еще и оскорбил ее.

Но он не оставил ее равнодушной, нехотя призналась она сама себе.

Так же было и с Брендоном. Этот подонок притворялся, что безумно влюблен в нее. Он был с ней так нежен, так внимателен, но все это мгновенно улетучилось, как только Адриенн сообщила ему, что перевозит к себе домой заболевшую бабушку, за которой собирается ухаживать.

– Ну и слава Богу, что я вовремя избавилась от него, – пробормотала Адриенн. И все же ей было больно вспоминать его предательство. Оказалось, что Брендон хотел жениться на ней только из-за широко распространенного по всему свету мнения, что женатому мужчине легче сделать карьеру. Ленивая, ни на что не годная свинья, такой же, как и его отец. Она не могла поверить, что влюбилась в такого никчемного человека.

– Стоп, хватит думать о плохом, – сказала она себе, скинула свое мятое платье, взяла полотенце и направилась к душу.


Ник облокотился на поручни и, поднеся к глазам бинокль, принялся его настраивать так, чтобы видеть каждое движение Адриенн.

Если она только притворялась, что смертельно устала, то, дождавшись его ухода, сразу же отправится на разведку.

А, вот и она! Выходит из бунгало, хитрая маленькая крыса. Если она направится в глубь острова, он пойдет за ней и остановит ее. Если окажется, что она работает на Митча и Моргана, Ник ее отправит в какое-нибудь менее приятное место, чем ее бунгало. И уж на этот раз черта с два он ей будет стелить постель!

Недалеко от взлетного поля есть старая заброшенная тюрьма, где французы когда-то держали своих заключенных. Несколько камер там уцелели.

Он запрет ее там, если придется, пока не закончит свои дела. Ник сможет заставить ее иногда звонить своему боссу и сообщать, что у нее все в порядке. Может быть, даже удастся убедить Фостера Трента, что она хочет побыть здесь подольше. Люди сделают все что угодно, когда угрожаешь им смертью.

Ник направил бинокль на пляж и увидел, как Адриенн медленно идет по песку к душу.

Он посмотрел на ее голые стройные ноги, затем выше и… не увидел ничего. Что-то екнуло у него в груди. Ник судорожно сглотнул. Он действительно ничего не увидел, но это ничего относилось скорее к ее одежде, потому что взору Ника представилась потрясающая грудь Адриенн. Самая красивая грудь, которую он когда-либо видел, – полная, с большими розовыми сосками. Они колыхались при каждом ее шаге. Рукой Адриенн придерживала полотенце, которое было обернуто вокруг ее бедер.

Ник вцепился в бинокль.

«Спокойно, приятель, – охладил он себя. – Это всего лишь человеческое тело».

Но какое тело! Он не видел такую грудь несколько лет, а может быть, вообще никогда не видел.

Какого черта она разгуливает полуголая по пляжу? Местные жители не признают наготы. Если они увидят ее, будут неприятности.

«Ты полный идиот, Ник, – ехидно произнес внутренний голос. – Ты же сам сказал ей, что туземцы живут на другой стороне острова, и гарантировал ей полное уединение и одиночество. А теперь ты сам нарушаешь его, придурок. Конечно, ты придурок».

Как еще назвать мужчину, который наблюдает за ничего не подозревающей женщиной в бинокль?

Мужчину, которому чертовски тяжело жить в одиночестве.

Дрожащими руками Ник опустил бинокль и несколько раз глубоко вздохнул. Его сердце колотилось в груди как сумасшедшее.

Он больше не будет подглядывать за ней. Он не такой человек.

Не такой, черт возьми! Ник судорожно вздохнул и снова жадно припал к биноклю. Его лоб покрылся испариной.

Черт! Она зашла в душ. Больше он ничего не увидит. Это все из-за того, что он на минуту поддался джентльменским добродетелям. Адриенн мылась в кабинке, сооруженной из тростника, и Ник не видел ничего, кроме головы и ступней.

Он смотрел, как она подставила лицо воде. С закрытыми глазами она провела ладонями по щекам, по мокрым волосам, спускавшимся ей на спину. Ник приподнялся на цыпочки, как будто это могло ему помочь, но ничего не видел дальше шеи. Проклятие!

Если бы она встала на цыпочки, он бы смог увидеть…

Лодка покачнулась от сильного удара волны. Целое море соленой воды хлынуло через борт на палубу. Что-то скользкое обвилось вокруг голой ноги Ника. Угорь? Вот черт!

Он с силой тряхнул ногой, едва устояв на скользкой палубе. Пытаясь сохранять равновесие, Ник с трудом добрался до руля.

Снова в борт ударила сильная волна. Ник понял, что пропал. Последнее, что он видел, это летящий в воздухе бинокль. В тот же самый момент его разгоряченное тело оказалось в воде.


Приняв душ, Адриенн медленно вернулась к бунгало, наслаждаясь влажным ночным ветерком, обдувавшим ее обнаженное тело.

Она легла на новые накрахмаленные простыни, положив голову на мягкую подушку. Клиентам Фостера Трента требовался целый отряд слуг и безупречный сервис. Ей же было хорошо и без этого. В первую очередь ей нужна была тишина и абсолютное одиночество. Никаких телефонов. С нее было вполне достаточно человеческого общения.

До нее донесся шум взволнованного океана. Хотя в лагуне было тихо, за ее пределами около коралловых рифов часто случался несильный шторм. Адриенн закрыла глаза и вдохнула опьяняющий запах моря, зелени и цветов. Насекомые и птицы создавали целую симфонию завораживающих ночных звуков.

Она открыла роман, который прихватила с собой, но не успела прочитать и страницы, как строчки стали расплываться в глазах. Веки стали тяжелыми. Адриенн даже не почувствовала, как книга выпала у нее из рук. В мозгу промелькнули образы Фостера, бабушки. Затем возник какой-то высокий привлекательный мужчина с широкой загорелой грудью.