— Вы неплохо выглядите для больной, — с иронией заметил доктор. — Признайтесь, вы просто не хотели со мной встречаться.

Людмила, было, смутилась и нервно заерзала в кресле. Но потом поняла: это тоже часть игры. Психологический эксперимент. Чувствовать себя подопытным экземпляром было обидно. Но обида помогла ей побороть смущение.

— Признаюсь, — ответила она, твердо и спокойно. — Простуда была отговоркой.

Доктор колдовал над приготовлением чая где-то у нее за спиной: шумел закипающий чайник, тихо звякала посуда.

— И чем я заслужил вашу немилость? — шутливо спросил Шталь, ставя перед Людмилой на низкий стеклянный столик чашку. — Вы все еще обижены? И, как мне известно, маскарад вам не понравился? Мне очень-очень жаль, поверьте. Я, правда, думал вас порадовать и развлечь.

Людмила стиснула зубы, чтобы не выдать свое разочарование. Рассказать Шталю о маскараде мог только Руслан. Так больно и горько ощутила себя преданной. Она наивная, думала, что муж на ее стороне.

Не без труда справилась с собой, помолчала, продумывая ответ.

Взяла в руки чашку, погрела пальцы о теплый фарфор. Отпила маленький глоток. Поставила ее обратно. «Никогда не делай паузу, если в этом нет необходимости, но если взяла — держи её!» — вспомнилась ей фраза ее любимой Джулии из романа «Театр» Моэма.

И Людмила держала. Наконец, когда поняла, что окончательно заинтриговала Шталя своим многозначительным молчанием, спокойно произнесла.

— Ну отчего же? Маскарад удался. Очень занимательный получился вечер. Правда, не думала, что мой муж будет обсуждать нашу личную жизнь без моего ведома. Вы просто заколдовали его. Знакомство с вами, доктор, сделало моего мужа другим человеком. Наверное, вы волшебник.

Шталь усмехнулся, бравада Людмилы явно его забавляла.

— Никакого волшебства! Так вы не ответили на мой вопрос: отчего вы избегали встречи со мной?

— Позвольте мне не отвечать, — ответила Людмила решительно. — Давайте вернемся к нашей общей работе.

— Да бога ради! Не смею настаивать.

Шталь взял со стола какую-то папку и подошел к Людмиле.

— Я подобрал расшифровки аудиозаписей моих бесед с пациентами. Несколько случаев думаю, вполне могут стать материалом для выпуска клуба «Разбитых сердец».

Людмила приняла из рук Шталя бумаги, стараясь не коснуться его, но все-таки вздрогнула от прикосновения прохладной ладони и уронила папку.

Доктор внимательно посмотрел Людмиле в глаза. Она замерла от неприятного ощущения, будто Шталь роется в ее голове. «Глупости. Это невозможно!» — успокоила сама себя. Но ощущение осталось… туманом начала расползаться паника.

— Отчего вы меня боитесь? — вдруг спросил доктор тихо.

— Я… — ее решительность и спокойствие растворились в липком ощущении страха, — не боюсь.

— Не лгите, — голос доктора стал строгим. — Я чувствую ваш страх с первого посещения. Причем он связан не только со мной. И скорее всего тут виной детская травма.

Шталь вдруг сильнее сжал ее ладонь и, не отводя глаз, произнес мягко:

— Я могу помочь. Пожалуйста, доверьтесь мне.

Людмила вырвала руку. Раздражение снова помогло справиться со страхом.

— Доктор, мне не нужна помощь.

— Ну как хотите, — Шталь поднял с пола папку, положил на столик и вернулся обратно к письменному столу.

Людмила достала записную книжку и ручку и начала просматривать бумаги, время от времени делая пометки.

Доктор терпеливо ждал, пока она закончит. Людмила аккуратно сложила листки в папку, защелкнула металлический зажим.

— Спасибо, доктор. Действительно, очень занимательные истории. Думаю, Екатерина Васильевна будет довольна. Текст я вам пришлю по электронной почте.

Она отложила папку на столик, встала, одернула юбку, взяла пальто и сумочку:

— Ну что же, мне пора. Еще раз, спасибо.

— Я тоже собираюсь домой. Может вас подвезти? — спросил Шталь и поднялся, чтобы проводить ее.

— Не стоит, — ответила Людмила. — За мной должен заехать муж.

— Вы будете ждать его на улице? Там холодно и дождливо. Может, подождете здесь?

Людмила злилась на Руслана за его опоздание. Подозрение, что он специально задержался, обожгло резкой болью, но она прогнала эту мысль. Хотелось быстрее уйти, но перспектива стоять на холодном ветру не радовала.

— Хорошо, я, пожалуй, подожду его звонка у вас.

Шталь одобряюще улыбнулся. Помолчал. Снял очки и потер переносицу. И вдруг с него будто упала маска уверенности и лоска — немолодой усталый человек после тяжелого рабочего дня.

— Знаете, я хочу открыть вам один профессиональный секрет. Раз уж вы упрямо отказываетесь от моей помощи. Это прием гештальт терапии, очень эффективен при снятии детских комплексов и страхов. И это довольно просто.

Людмила хотела возразить, что у нее нет никаких страхов. Но доктор посмотрел на нее так, что солгать снова она не смогла.

— Четко представьте себе ситуацию, которая травмировала вас в детстве. И проживите ее заново. Так, чтобы получить результат — неважно плохой или хороший. А потом попробуйте его принять. Смириться с ним. Вот увидите, страх уйдет. Обещайте попробовать.

Шталь снова устало улыбнулся. Людмила впервые почувствовала к нему симпатию. И вдруг, сама не зная отчего, ответила:

— Обещаю. Спасибо, доктор.

— Может, после этого вы начнете мне доверять?

Теплое чувство, едва зародившись, умерло.

— Зачем вам это все, доктор? — спросила Людмила прямо и жестко.

— Что это? — удивился Шталь.

— Я и мой муж. Мы для вас новый психологический эксперимент, не так ли?

Шталь прищурился, снова став удивительно похожим на старика Дроссельмейра из ее сна. — Не стану лгать. Вы оба очень мне интересны. Как пациенты. И как…

Доктор замолчал, словно сказал больше, чем хотел.

— Как кто? — Людмила твердо решила идти до конца.

Шталь помолчал, видимо обдумывая ответ.

— Вы умный человек, Людмила. И, думаю, давно поняли, что мой образ жизни выбивается из обычных представлений об отношениях мужчины и женщины.

— Это ваше личное дело, — холодно ответила Людмила. — Какое отношение это имеет к нам? Вы что, вербовщик?

Шталь рассмеялся:

— Конечно, нет. Такого рода игры не терпят популяризации.

— Но для чего тогда все? — Людмила искренне не понимала. — Демонстрация с Евой, маскарад?

Ей показалось, что Шталь смутился.

— Возможно, я слишком поторопился. Впервые за свою практику встретил пару, так точно резонирующую…

Доктор снова замолчал, то ли жалея, что сказал лишнее, то ли подбирая слова.

— Я не понимаю. — Людмила все больше злилась.

— Ваш муж, Людмила, — Шталь улыбнулся, грустно и немного виновато, — испытывает потребность в доминировании. Сильный властный характер, ответственная работа, требующая жесткости, а иногда и жестокости, трудных решений. Помните, что я сказал вам о потребностях и их подавлении? Так вот, эта потребность вашего мужа будет искать выход. И будучи неудовлетворенной — проявляться стрессами, постоянным недовольством, скандалами.

— То есть вы предлагаете мне стать добровольной жертвой?

Людмила снова вспомнила лицо Евы, безумное обожание в ее глазах. Рабскую покорность и молчание. Вздрогнула и зябко повела плечами.

— Жертвой? — Шталь усмехнулся. — Вовсе нет. Все не так, как кажется на первый взгляд. Каждый сам выбирает для себя роль в игре. Сегодня я убедился, что ваша роль — точно не пассивная. Вы, оказывается, игрок, Людмила. И игрок азартный. Ведь именно поэтому вы передумали и пришли? Решили сделать свой ход?

Людмила выдержала прямой и насмешливый взгляд Шталя.

— Правила игры диктуете вы, доктор, — ответила она немного хрипло.

— Опять вы ошибаетесь. Правила устанавливают игроки. Даже те, кто сам выбрал подчиненную роль. Кстати, именно они определяют во многом ход всей игры. В их руках находится главный рычаг. От них зависит, когда игра прекратится.

Людмила не могла уловить весь смысл их странного разговора, и испытывала легкое головокружение, будто от бокала шампанского.

Доктор молчал, давая ей возможность осмыслить сказанное. Людмила тоже не находила слов. Молчание становилось тягостным.

Громкий звонок телефона Людмилы заставил ее вздрогнуть и вздохнуть облегченно. Она достала из сумочки мобильник. Звонил Руслан.

— Да, милый. Мы закончили. Спускаюсь.

Людмила встала, взяла пальто.

— Спасибо за помощь, доктор. Мне пора.

Шталь подошел, чтобы помочь ей одеться.

— Подумайте о сказанном, — сказал он тихо.

Людмила вышла из подъезда, и холодный ветер с моросью хлестнул по щекам, словно в наказание. Она вздрогнула, подняла воротник пальто и почти бегом направилась к знакомой машине. Уже не новый, любимый Русланом темно-синий «Фольксваген Гольф» приветливо моргнул фарами.

Руслан приоткрыл пассажирскую дверь, Людмила скользнула в теплое уютное нутро автомобиля, с удовольствием вдохнула родной запах — диоровский «Омм» и цитрусовый освежитель. Сидение было теплым, муж предусмотрительно включил подогрев.

Руслан чмокнул ее в щеку.

— Здравствуй, родная. Как прошла встреча? Удачно?

— Да, доктор подобрал интересный материал.

— О чем еще говорили?

Интерес, что прозвучал в вопросе, подхлестнул ее обиду на мужа: за то, что рассказал Шталю, за маскарад и опоздание. Захотелось бросить ему в лицо резко: «А о чем должны были?». Едва сдержалась и ответила спокойно и отстраненно:

— О тебе.

— И что именно? — удивился Руслан.

— Я не хочу сейчас рассказывать.

С большим трудом Людмила сдерживалась, чтобы не выплеснуть наружу раздражение и злость. Руслан посмотрел на нее недовольно. Он явно не ожидал от нее такого ответа.

— Почему?

— Поехали домой, я устала.

Скорее почувствовала, чем увидела, как Руслан нахмурился. Отвела глаза и стала смотреть в окно, где сквозь стекло, расчерченное каплями наискосок, как тетрадка для первоклашки, мелькали нечеткие огни уличных фонарей, ярко освещенные витрины. Вечерний город скрашивал хмурую дождливость искусственной неживой радостью иллюминации.

До самого дома они не сказали друг другу ни слова. Теплый кокон подогретого сидения расслаблял, раздражение начинало растворяться, внутренний голос нашептывал ей о том, что ее обида и подозрения глупые и надуманные. Но Людмила твердо решила не поддаваться. Она решительно выключила подогрев и прислонила ладонь к холодному стеклу окна. Краем глаза поймала непонимающий взгляд мужа и демонстративно отвернулась.

Антошки дома не оказалось, он засиделся у Макса. Мальчишки, оба заядлые болельщики «Барселоны» смотрели футбольный матч любимой команды с «Интером».

Квартира, родная и уютная, показалась пустой и выстывшей. В тишине было слышно, как усилившийся дождь мягко шлепает по подоконникам проворными пальцами капель. Людмила сняла влажное пальто, аккуратно расправила его на вешалке, чтобы не измялось, поставила сумочку, сняла сапоги и с облегчением переобулась в мягкие тапочки. Прошла по квартире, зажигая везде свет. Ей хотелось прогнать эту холодную враждебную пустоту. Но она не ушла, только затаилась в темных углах — за шкафами, под столом, под диваном.

Людмила переоделась в домашнее, ушла на кухню, все так же молча разогрела ужин.

Ели в тягостном молчании. Дождь за окнами все играл свои монотонные гаммы. Тикали часы, шумел закипающий чайник, и слышно было, как соседская девчонка этажом ниже мучительно разучивает «К Элизе» Бетховена на пианино.

Первым не выдержал Руслан.

— Что тебя беспокоит?

Людмила посмотрела ему в глаза.

— Думаю, ты знаешь.

— До сих пор злишься за этот маскарад? Как глупо!

Руслан с раздражением бросил на стол вилку, та жалобно звякнула.

Людмилу обожгло недовольством мужа, опять их разговор показался бессмысленным, но она справилась с собой.

— Ты не рассказал мне все об этом клубе. И Шталь откуда-то осведомлен о том, что там случилось.

— Я хотел сделать тебе сюрприз! Это было частью игры! А доктор позвонил сам. И вообще, ты в чем-то меня подозреваешь?

— А если я не хочу этих игр?

Руслан снова взял в руки вилку, опять отбросил со звоном. Вскочил и нервно прошелся по кухне. Он все больше злился, но Людмила чувствовала — он понимает, что не прав.

Людмила не отводила взгляда. Осознавая свою правоту, впервые не ощущая давящего чувства вины. Свернувшиеся клубком в груди обида и злость придавали ей смелости.

Руслан снова сел за стол, пристально посмотрел ей в глаза, явно ожидая, что она сдастся под его напором.