Наконец, Маша выслала Людмиле статью под названием «Связанные судьбой навек».

Людмила поморщилась от банальности заголовка и без особого энтузиазма начала читать текст. Он был как всегда почти безнадежен. «Полные любви глаза», «два сердца как одно в унисон»… Напыщенные фразы, цветистые обороты, тошнотворный пафос. Людмила одолела текст с третьего раза. Но во всем этом невообразимом винегрете она нашла кое-что интересное — корявое и не слишком убедительное, но довольно подробное обобщение имеющихся современных методик психотерапии и психоанализа для оптимизации отношений между супругами. А еще Людмиле бросилось в глаза упоминание о некоем психоаналитике и сексологе Штале. Как безапелляционно заявляла автор статьи, со ссылками на многочисленные восхищенные отзывы на сайте его кабинета психологической помощи, этот доктор был настоящим волшебником,

Конечно же, доверять Маше Житниковой в таком вопросе Людмила не могла. Еще раз перечитала текст, с прискорбием убедилась — его придется переписывать от первого до последнего знака. И решила начать с проверки источников.

Вечером Людмила сама нашла сайт доктора Шталя, и лично прочитала полные восторженных вздохов отзывы его клиентов. Но доверять только одному источнику она не привыкла. К тому же сайт доктора наверняка модерируется, а негативные отзывы могут просто удаляться.

Уже около года, как Людмила завела свой личный блог. Зачем, она не знала. Но ей нравилось писать короткие, эмоциональные тексты и отпускать их в свободное плавание по сети. Скрытая за своим ником sunflower и яркой аватаркой с подсолнухом, она могла откровенничать с незнакомыми людьми, доверять им свои тревоги и сомнения, делиться эмоциями и переживаниями. Было нечто завораживающее в незримой, нематериальной связи, что устанавливалась между ней и ее читателями. Со временем их становилось все больше, они оставляли комментарии, завязывались беседы, а с некоторыми и некое подобие дружбы.

Людмила решила, что ее блог может помочь ей и в этом деле. Она оставила пост, в котором попросила отозваться тех, кто обращался за помощью к доктору Шталю.

Утром, уже в редакции Людмила зашла на свою страничку. Авторы комментариев к ее посту как один утверждали, что доктор Шталь — волшебник. Людмиле стало интересно. Она решилась позвонить. Ответил приятный женский голос:

— Кабинет психологической помощи доктора Шталя. Здравствуйте! Чем могу быть полезна?

— Здравствуйте. Я могу встретиться с доктором?

— Конечно! А какого рода у вас проблемы?

Людмила растерялась.

— Проблемы… у меня нет. Я просто хотела уточнить…

Видимо ее лепет собеседницу не вдохновил.

— Доктор общается с пациентами только в форме сеансов терапии. Так вас записать?

— Нет, спасибо, — поспешно ответила Людмила и повесила трубку.

Несколько дней она мучилась в раздумьях, почему этот доктор не идет у нее из головы. Какое-то неясное ощущение того, что встреча с этим Шталем просто необходима, не давала ей покоя. Промучившись дня два, Людмила решилась и позвонила снова. Все тот же приятный женский голос задавал стандартные вопросы, а после того, как она ответила, что замужем, ей спокойно и корректно посоветовали прийти на прием вместе с мужем. Людмила пообещала подумать.

Несколько дней она хотела рассказать Руслану о докторе Штале, но боялась добавить еще градус к его все растущему раздражению. Мысль о посещении доктора точила ее изнутри, как надоедливый грызун. И наконец, удобный момент подвернулся сам собой.

Вечером Людмила мыла посуду, а Руслан уткнулся в какой-то медицинский журнал, время о времени отрываясь, чтобы заглянуть в тетрадку к Антошке, который здесь же, за кухонным столом, задумчиво грыз кончик карандаша и постигал премудрости арифметики. В небольшой квартирке Сикорских кухня была по вечерам еще и гостиной, и детской, к тому же отец предпочитал контролировать процесс приготовления уроков лично.

Арифметика Антону не давалась. Он пыхтел, краснел, ерзал на стуле, но попросить отца о помощи не желал. Характер у сына был в точности папин — упрямый и жесткий, а самоуверенности было не занимать. А Руслан лишь посмеивался, терпеливо ожидая, когда упертый отпрыск сдастся перед желанием поиграть в свою любимую компьютерную игру.

Напряжение нарастало, и Людмила уже чувствовала его даже спиной.

— Эта задача составлена неправильно! — заявил, наконец, Антон. — Я не могу ее решить.

— Можешь, — спокойно и твердо ответил Руслан, не отрываясь от своего журнала. — Просто не хочешь.

— Нет, не могу, — набычился сын.

— Значит, на неделю будешь лишен компьютера, — все также спокойно ответил Руслан, откладывая журнал.

Людмила смотрела на сына и мужа, буравящих друг друга взглядами. На лбу у Руслана пролегла глубокая морщинка. Ей так захотелось разгладить ее пальцами. Злой, красный Антошка, первым не выдержав этой игры «Кто кого переглядит», в сердцах переломил пополам карандаш и бросился вон.

— Две недели! — крикнул ему вслед Руслан.

— Да хоть три! — послышалось в ответ.

Резко хлопнула дверь кухни.

Людмила увидела, как потемнело от гнева лицо мужа, как он порывисто вскочил с места и хотел, было, пойти за сыном. Больно екнуло сердце. Схватила его за руку.

— Рус, не надо, оставь его.

Руслан грубо вырвал ладонь и набросился на нее с упреками:

— Мила, это твоя вина! Вечно за него заступаешься! Глупая слепая материнская любовь! Вырастет недорослем! Если сейчас упустить время — потом не наверстаешь!

Она отступила на шаг, будто отброшенная волной злости и раздражения. Обида окатила ее как кипятком, в носу защипало.

Хотела ответить, но горло перехватило…

Руслан выскочил из кухни и раздраженно с размаху плюхнулся на диван, так что тот жалобно скрипнул. Схватил пульт от телевизора, стал переключать каналы. Антон съежился в другом углу комнаты в кресле. Его плечики вздрагивали, но он упрямо глотал слезы, стараясь не разреветься.

Людмиле захотелось броситься к сыну, прижать к груди, утешить. Но это только добавило бы напряженности. Повторяя про себя: «Не реви…не реви», она подошла к дивану и тихо села рядом с мужем. Нарочито отвернувшись, он уставился в телевизор. На затылке смешно топорщились несколько волосков, выбиваясь из аккуратной стрижки. Перевела взгляд на сына. Такая же «прядка упрямцев». Задохнулась от нежности к двум своим самым дорогим мужчинам. Положила руку ему на колено. Он сделал вид, что не заметил.

— Ну прости, — примирительно начала она. — Ты прав.

Руслан не обернулся, только буркнул что-то под нос, продолжая переключать каналы. Антошка обиженно засопел: понял, что мама заступаться не будет. Сполз с кресла и, зыркнув на отца исподлобья, поплелся на кухню, мучиться над задачей.

— Рус, — продолжила Людмила, — мне нужно от тебя одно одолжение.

Она провела пальчиком по его коленке, рисуя какой-то узор.

Руслан увлеченно смотрел выпуск новостей. Но руку ее не оттолкнул. Это было хорошим знаком.

— Мне нужно сходить к одному психологу.

Вполоборота посмотрел на нее, скептически поджал губы. И снова вернулся к накалившейся международной обстановке.

— Он не примет меня одну.

Снова обернулся, посмотрел уже вопросительно.

— Он консультирует только семейные пары.

— Очередной шарлатан, — презрительно хмыкнул Руслан и снова сделал вид, что самое важное — проблемы Ближнего Востока.

Людмила вздохнула. Разговор зашел в тупик.

— Большова сказала, что редакция заплатит за его услуги. Понимаешь, эта Житникова, мой внештатник. Ее статья… Вобщем, мне нужно проверить достоверность источников. В ее статье этот доктор подан как волшебник. Вдруг он поможет и нам тоже…

Людмила осеклась, понимая, что сделала ошибку.

Руслан резко сбросил ее руку со своего колена.

— Не вижу никаких причин обращаться к какому-то мозгоправу! И жаль тратить время, которого и так нет. У меня в день по две-три операции!

Оставалось последнее средство. Руслан не выносил ее слез. Она это прекрасно знала, хотя пользовалась этим оружием очень редко. Людмила вообще очень редко плакала. Как ее бабушка. Но теперь это было единственным шансом уговорить мужа сходить к Шталю.

— Неужели так трудно мне помочь, — всхлипнула она, — это так важно для меня… И для нас, тоже… Тебе жаль для меня каких-то нескольких часов?

Вскочила и отошла к окну. Обняла себя руками. Слезы стекали по щекам, щекоча подбородок, но она не хотела их вытирать. Пусть любуется.

Теплые ладони легли на плечи.

— Мила. Это нечестно, — выдохнул Руслан ей в макушку. — Это запрещенный прием.

— Я знаю, — она хлюпнула носом. — Но ты не хочешь по-хорошему.

— Не плачь, пожалуйста…

Ладонью стер мокрые дорожки со щек. Достал свой платок, вложил в ее руку.

— Сдаюсь, — теплые губы у нее на шее. — Если редакция платит — сходим к твоему шарлатану-мозгоправу. Выкрою как-нибудь полдня. Только один раз!

Обернулась, прижалась к его плечу, вдохнула его запах. Родной… Стало стыдно от того, что так с ним поступила. Опять разрыдалась, сладко, безутешно.

Утром Людмила буквально летала по редакции, окрыленная. Большова ни разу не упомянула ее "добрым словом" на планерке, на электронной почте оказались еще три статьи от внештатников, все как на подбор вполне приличные. Удивительно, но ей казалось, что этот доктор Шталь перевернет ее жизнь, спасет ее исчезающее, тающее как облачко на летнем небе счастье. Работа над статьей Житниковой отошла на второй план, стала не такой важной.

Заручившись согласием главреда на оплату услуг доктора Шталя за счет редакции, Людмила снова набрала уже знакомый номер. Все тот же приятный женский голос ответил ей, что доктор сможет принять их в пятницу, в пять часов вечера. И назвала адрес. Угол Декабристов и Английского проспекта. Тот самый Дом-Сказка.

Женский голос еще о чем-то ей рассказывал, но Людмила уже ничего не слышала. Перед глазами снова был дядюшка Дроссельмейер в черном плаще и высокой шляпе из видения ее детства. Ласково улыбаясь, старик манил ее рукой в широко распахнутую дверь, за которой мерцал таинственный голубоватый свет.

Положив трубку, Людмила еще долго не могла унять сердцебиение. Ее радостное предвкушение и воодушевление померкло. Первой мыслью было отказаться от этой идеи. Но она уже договорилась с Русланом. И такой ценой! Если она скажет ему правду, почему передумала… «Да тебе нужен не психолог, а психиатр!» — вот что скажет он и будет прав. Он ненавидит, когда она поступает так — непоследовательно и нелогично. Нужно взять себя в руки. Это просто глупый детский страх. Какая разница, где у этого доктора офис? Старинное здание в центре. Вполне респектабельное место.

До пятницы Людмила промучилась сомнениями, но отступать было некуда.

Всю дорогу она напряженно молчала и не смогла сдержать дрожи, когда под руку с Русланом стояла у знакомого серого здания с высокими окнами и массивной дверью парадной.

Дом почти не изменился со времен ее детства. Только в окнах теперь стояли пластиковые стеклопакеты, на фасаде кое-где появились белые ящички кондиционеров, а дверь, все такая же тяжелая, деревянная, потемневшая от времени, была оборудована домофоном.

Руслан изучил табличку рядом с дверью и нашел фамилию доктора Шталя. Набрал нужные цифры, нажал на кнопку вызова, и тут же послышался знакомый Людмиле приятный женский голос:

— Приемная доктора Шталя.

— Сикорские. Нам назначено на пять.

Руслан выглядел спокойным. Но Людмила чувствовала, как он сдерживает свое раздражение. Это было не его решение. Он терпеть не мог делать что-то против своей воли.

Сухо щелкнул магнитный замок, и дверь медленно приоткрылась. Людмила ощутила легкий холодок по спине и вздрогнула всем телом.

— Боишься? — спросил Руслан, усмехаясь, — Ты так просилась на прием к этому шарлатану. Хочешь, давай уйдем?

Людмила решительно покачала головой и шагнула вперед, в полутьму парадной.

Гулкое эхо их шагов, будто мячик, отскакивало от стен и терялось в высоте лестничных пролетов. Лифта в доме не было. Широкие чугунные ступени лестницы с деревянными лакированными перилами вели наверх. Людмила старалась ступать как можно тише и морщилась от громкого стука своих каблуков.

Офис доктора располагался на третьем этаже. Обитая темно-бордовой искусственной кожей дверь с золоченой табличкой: «Кабинет психологической помощи. Кандидат наук Б.Р. Шталь».

Руслан нажал на звонок.

Миловидная девушка, белокурая, изящная, в строгом темно-синем костюме и белой блузке, с приветливой улыбкой посторонилась, пропуская их в прихожую, ярко освещенную холодным светом подвесных светильников на потолке.