Юлия Данцева - Жена Кукловода

Сетку разрезали ножницами, ель расправила мохнатые колючие лапы, согрелась и запахла. Людмила вдохнула этот ни на что не похожий аромат детства и праздника и чмокнула мужа в щеку.

— Какой ты молодец! Просто прелесть! А я думала, ты купишь искусственную.

— Я же помню, что ты их ненавидишь, — улыбнулся Руслан и обнял Людмилу.

— Только она такая огромная…чем наряжать то будем?

— Ну вот, — расстроился Руслан, — елочных игрушек в списке не было! Ну да ладно, завтра Антошку встречать поедем и купим.

— Точно! — Людмила вспомнила о просьбе подруги. — Заодно подбросим Анну до автовокзала на Обводном.

Руслан посмотрел на жену, потом на Анну — девушка смутилась и опустила глаза. Усмехнулся.

— А ты что, против? — Людмила настороженно заглянула мужу в глаза. — Новый Год — семейный праздник…

— Нет, конечно, это отличная идея — Новый Год с родителями. Ты умница.

Он осторожно коснулся губами виска Людмилы.

Пообедали втроем, и впервые за все время, что Анна жила в доме, за столом не было напряженного молчания. Шутили, смеялись, вспоминали разные истории, бородатые анекдоты казались смешными. А после обеда Людмила решила не ждать до завтра и нарядить елку. Уж очень хотелось увидеть ее в праздничном убранстве. Вспомнила детство, достала фольгу, старые бусы, в ход пошли мандарины, яблоки, орехи, конфеты. А на верхушку проволокой прикрутили соломенного ангела с ажурными крыльями, игрушку, привезенную Татой из Праги.

Елка получилась волшебной. А в сочетании с горящим камином смотрелась настоящей рождественской открыткой.

Не хватало только огоньков. Людмила в азарте собралась было закрепить на ветках свечки для торта, но Руслан категорически запретил.

— Только пожара нам и не хватало. Завтра купим светодиодную гирлянду.

Утром все отправились в Питер, Анну высадили у метро «Лиговской проспект», она пообещала позвонить, как доберется и вернуться к Рождеству. Заскочили в «Галерею», Людмила выбрала самую красивую гирлянду из ажурных снежинок, а Руслан купил две бутылки «Асти Мондоро», за что был обозван транжирой.

До прилета Антошки успели заехать к Людмилиной маме, вручить подарок — увлажнитель воздуха (чтобы ее любимым цветам было комфортно зимой), потом на Разночинную, к Сикорским-старшим, Мария Ивановна загрузила их пакетами с пирожками для внука, банками с вареньем. Руслан ворчал, что теперь вещи Антошки не влезут в багажник и грозился выкинуть все прямо в аэропорту.

В Пулково приехали за целый час до рейса из Праги. Зал прилета был полон разношерстной публики: встречающих с цветами, табличками, таксистов, нагловатого вида теток, предлагающих жилье внаем. Людмила нервничала, что в этой толпе не разглядит сына. Но вот объявили о прибытии рейса из Праги, еще несколько мучительных минут, и вот, наконец, она увидела Антошку, подросшего, раздавшегося в плечах, с рюкзаком и сумкой для ноутбука.

Людмила стиснула в объятиях сына, горло перехватило, выступили слезы на глазах.

— Привет, мам, — смущенно пробасил он, — Я так скучал…

Людмила усадила Антошку рядом с собой на заднее сиденье, хотя он попытался протестовать — хотел рядом с отцом, на переднем. Но выпустить руку сына было выше ее сил, и Антон сдался. Людмила так и держалась за него до самого дома, будто боялась, что он потеряется.

Руслан открыл дверь, и Дарик выскочил навстречу, моментально почувствовав в Антошке своего, поставил ему лапы на плечи и бесцеремонно облизал лицо:

— Дарик! Фу, — выругала его Людмила. Пес послушно отошел и переключил свою бурную радость на вошедшего следом Руслана.

— Ух ты, какой классный! На фотках и по скайпу казался меньше.

Антон присел на корточки перед псом, гладил его по голове, по ушам, а Дарик опять принялся самозабвенно лизать ему щеки.

— Ну вот, ты и дома, — Руслан похлопал сына по плечу, — вымахал то как! Ну давай, проходи, чего в коридоре.

Людмила смотрела на эту радостную кутерьму и тихая радость, почти забытая разгоралась в душе словно свеча.

— Елка! Огромная! Здорово! — раздался из гостиной восхищенный голос сына. — А пахнет как вкусно!

— Голодный! Сейчас, сейчас, — Людмила поспешила на кухню.

За столом Антошка взахлеб рассказывал о своих новых друзьях, о преподавателях и вечеринках, о выставках и студенческой газете. Говорил, что чешский смешной и понятный и он все понимает и почти привык на нем говорить. А если не хватает знаний чешского — все знают английский. Людмила слушала, кивала, отвечала что-то иногда невпопад. На самом деле она просто любовалась своим уже таким взрослым мальчиком и впитывала звук его голоса, будто запасаясь им на время скорой разлуки.

А потом была волшебная Новогодняя ночь. На сказочный, и так засыпанный снегом сад падали все новые и новые белые пушистые хлопья, сияла огнями елка, еле-еле нашли в саду шампанское, что где оно охлаждалось вместо холодильника (Руслан уверил, что так гораздо романтичнее). Вслух считали удары курантов, едва не разбили пробкой люстру.

Празднично и загадочно шуршала блестящая упаковочная бумага, когда они открывали подарки. Дарик, сдвинув страдальчески брови, сидел, наряженный в красную шапку с белым помпоном, и ждал в награду кусочек пиццы. Потом в саду Руслан с Антошкой запускали фейерверки, валялись в снегу, кидались снежками, замерзли и отогревались горячим чаем у камина.

Угомонились под утро, Антошка хотел встретить первый рассвет нового года, но уснул прямо в кресле перед окном. Людмила еле растолкала его, чтобы он перебрался в свою комнату в постель.

Так хорошо ей не было уже давно. Людмила боялась дышать и двигаться, чтобы не спугнуть это счастье, прижималась теснее к мужу и старалась не уснуть, чтобы эта необыкновенная ночь не кончалась.

Людмила смогла удержать это ощущение волшебного праздника еще три дня. Время прошло в перемещениях от профессорской квартиры родителей Руслана, с аппетитным ароматом пирогов и ежевичного варенья и немного пыльным запахом старых книг, до небольшой квартирки Людмилиной мамы, уставленной живыми цветами и заваленной бухгалтерскими документами, с которыми она работала дома. Антон, счастливый и смущенный, задаренный подарками и заласканный истосковавшимися по внуку бабушками и дедушкой, в десятый раз рассказывал о колледже, новых друзьях, преподавателях и студенческой газете, едва дыша, отползал от стола, ломившегося от всяких вкусностей.

Утром четвертого Руслан отвез Людмилу и Антошку к бабушке Тане, которая решила непременно устроить внуку незабываемый шопинг — купить все, что он только пожелает. Людмила попробовала возражать, но безуспешно, и сдалась, взяв с сына тайное обещание не разорить бабушку.

Руслан от участия в этом занимательном мероприятии отказался категорически и сказал, что займется пока разбором бумаг в офисе Шталя. Помещение нужно было освободить сразу после новогодних каникул. Мебель уже почти всю распродали и вывезли, остался лишь архив. Услышав про это, Людмила вдруг поняла, что ей очень хотелось бы покопаться в архиве доктора. Но переступить порог его офиса в Доме-Сказке было выше ее сил.

Звонок от Руслана застал их в пиццерии.

— Я закончил с бумагами. Вы там как, готовы ехать домой?

— Сейчас спрошу у главного, — ответила Людмила. — Антош, как, может с собой заказ заберем?

Антошка выразительно посмотрел на Людмилу и отрицательно помотал головой.

— Главный не хочет, пиццу еще не принесли, и бабушка Таня еще не все магазины скупила. Поезжай сам, мы такси возьмем.

— Ну как знаете, — согласился Руслан. — Если что — звоните.

Домой они вернулись под вечер. Уже почти совсем стемнело, густо-синие январские сумерки быстро погасили низкое зимнее солнце, зажглись фонари и нарисовали на фиолетовом снегу желтые круги. Антошка, нагруженный пакетами, пошел сразу в дом, а Людмила задержалась, чтобы расплатиться с таксистом.

Открыла дверь, вошла в прихожую и замерла: из гостиной донесся возбужденный голос сына, а потом звук пощечины.

Людмила похолодела от нехорошего предчувствия и шагнула из коридора в полутемную комнату.

В гостиной, заставленной картонными коробками с канцелярскими папками, она увидела сына: злой, встрепанный, красный, он держался на щеку, и Руслана, взбешенного, с белым от ярости лицом. Анна, закрыв руками лицо, сидела на полу около дивана.

— Что здесь случилось? — спросила она тихо, уже понимая, что произошло что-то страшное.

Антон посмотрел на нее отчаянно и убежал наверх, хлопнув дверью своей комнаты так, что она едва не слетела с петель.

— Что здесь случилось? — повторила она, обращаясь к Руслану.

Он уже попытался взять себя в руки, хотя еще тяжело дышал от гнева, а его глаза словно выцвели.

— Ничего страшного, — процедил он сквозь зубы. — Мне нужно отвезти Анну домой.

Подав ей руку, он помог девушке подняться с пола и увел в прихожую.

Людмила поняла, что сейчас ответов от мужа не получит, поднялась наверх и постучала в дверь комнаты, в которой закрылся Антон.

— Сынок? Открой, пожалуйста! — попросила она тихо.

Сначала из комнаты доносились лишь сдержанные всхлипы. Потом он протопал к двери и открыл ее.

Она вошла и попыталась обнять сына. Но он отстранился и бросился на кровать, зарывшись лицом в подушку.

Она присела рядом и осторожно погладила его по спине.

— Милый? Что такое? Что у тебя с отцом произошло?

Антон упорно молчал, но уже подавил всхлипы.

— Ну не хочешь говорить и не надо, — сказала Людмила, делая вид, что уходит, — тогда я спрошу у него.

— Он соврет, — глухо произнес Антон.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что он тебя обманывает.

— Не говори глупостей! — сказал Людмила почти сердито. — С чего ты взял?

— Анна… Она… Он… — он снова вдохнул глубоко, будто подавляя всхлип, потом собрался с силами и выпалил, — почему она тогда стояла перед ним на коленях?

Антон все-таки не сдержался и снова всхлипнул.

— Что ты сказал отцу? — спросила тихо Людмила, и почувствовала, как ее сердце падает в пустоту.

— Что он не смеет тебя обманывать! — выкрикнул зло Антон.

— И отец тебя ударил по лицу, — закончила за него Людмила.

И тут Антон прижался к ней, всхлипнув снова, и горячо зашептал:

— Мамочка… мама… ты… ты у меня одна… Слышишь? Одна… Чтобы не случилось, я всегда буду с тобой! Всегда… Всегда на твоей стороне!

Людмила с трудом сдержала слезы.

— Тише… тише, — она гладила его по спине, — ты все не так понял. Все хорошо. Никто никого не обманывает. Успокойся. Анна просто моя подруга! И ты ее давно знаешь. Она хорошая!

— Анна… — он никак не мог успокоится, — она хорошая… Отец… он… он ее заставлял… Он с ней говорил таким тоном… и она… называла его: "Господин".

— Милый, — Людмила едва сдерживала слезы, сжав зубы от злости на мужа, — они просто шутили!

Вдруг Антон перестал рыдать и посмотрел ей прямо в лицо.

— Мам, — сказал он серьезно, и у нее стало горячо в груди, — я давно не ребенок. Если ты хочешь, я поверю, что они просто шутили. Сделаю вид, что поверю. Если тебе так будет легче.

И снова обнял ее, крепко-крепко, до боли.

Вечер прошел почти в полном молчании. Антон, угрюмо уставился в свой ноутбук, вставив в уши наушники. Людмила устроилась в кресле с книгой. Руслан беспорядочно переключая каналы телевизора, — на диване. Дарик, ощущая своим собачьим чутьем повисшее напряжение, беспокойно переходил от одного к другому, поскуливая и заглядывая в глаза.

Наконец, все отправились спать.

Перед тем как уйти к себе, Людмила зашла к сыну, поцеловала, пожелав спокойного сна, а потом постучала в спальню к Руслану.

Он сидел на кровати, опустив голову на руки.

— Тебе не кажется, что ты должен объясниться со мной. И с сыном.

Он вздохнул. Поднял голову и посмотрел на нее. В его глаза было больно смотреть.

— Прости меня… — шепнул он еле слышно. — Прости… То, что произошло… это… ужасно… непозволительно…

— Почему? — спросила она с горечью, — почему надо было ждать приезда сына?

— Я не ждал, — он снова опустил голову, не в силах смотреть ей в глаза. — Я попросил Анну приехать, помочь с бумагами. Мы разбирали в гостиной документы… а потом…Это случилось… спонтанно.

— Спонтанно? — она презрительно усмехнулась. — Спонтанно ты приказал своему сабу на глазах у твоего несовершеннолетнего сына встать на колени? Ты слышишь себя сам?

— Это не так… не так… мы же одни были… — каждое слово будто жгло ему губы. — Я не собирался… ничего такого… Это… помутнение… я не смог…