— Простите, — сказал Каверин, — кажется, я испортил вам обед. Наверное, мне лучше уйти.
— Нет, ничего, — ответила Людмила и снова удивилась. Минуту назад она мечтала, чтобы он поскорее ушел.
— Не смог удержаться, — сказал он виновато. — Так давно не виделись. Вы же больше не посещаете собрания?
— Нет, — ответила она, давая понять, что продолжать разговор на эту тему не желает.
— Еще раз простите, — он совсем стушевался. — Это не мое дело… Но… Вы все еще вместе?
— Вы правы, это не ваше дело, — резко ответила Людмила. — Но да, я все еще жена господина Сикорского.
Каверин посмотрел на нее и отчего-то отвел взгляд, будто боялся выдать себя. Молчание стало совсем неловким, и Людмила позвала официантку, чтобы расплатиться и уйти.
Все та же девушка в красном переднике с оборками принесла кожаную папку со счетом.
— Вы, конечно, не позволите?
Каверин протянул руку к папке.
— Конечно, нет, — ответила она жестко. — Мне нужно идти.
— Жаль, — вздохнул он, — жаль.
Людмила встала и направилась к выходу. Было душно, поскорее хотелось оказаться на улице.
— Если я могу чем-то помочь… — вдруг тихо произнес Каверин.
Он больше не отвел взгляд. Людмила заглянула в его глаза, и ей стало больно дышать.
— Мне никто не может помочь, — ответила она, то ли Каверину, то ли себе.
Отвернулась и быстро, почти бегом, пошла к выходу.
На улице Людмила посмотрела в окно кафе: Каверин глядел на нее сквозь забрызганное каплями дождя оконное стекло. От его взгляда опять заныло в груди.
Глава 25
Руслан пришел поздно, усталый, озабоченный. Людмила с воодушевлением начала рассказывать ему о встрече с Татой, но он рассеянно кивал и нехотя поддерживал иллюзию беседы. Рассказывать про роман Людмиле сразу расхотелось. А уж про встречу с Кавериным и вовсе.
После ужина Руслан неловко поцеловал ее в щеку.
— Спасибо, родная. Спать пойду. С ног валюсь, операция тяжелейшая. И завтра две. Ты как себя чувствуешь?
— Нормально. Иди, конечно, на тебе, и правда, лица нет.
Руслан облегченно вздохнул и поднялся наверх.
Людмила ощутила неловкость от того, что не рассказала Руслану всего. Доверяться мужу во всем без оглядки, без любых, самых невинных секретов, было — как она всегда считала — ее счастьем, ее семейной «фишкой». А теперь вдруг она подумала: «Как хорошо, что Рус почти меня не слушал».
Людмила достала из сумки карточку, повертела в руках, провела кончиками пальцев по золотому тиснению названия издательства. «Главный редактор отдела современной прозы Злотская Ирина Петровна».
«Нет, это совершенная глупость», — снова запаниковала Людмила. Но тут же вспомнила грозное нахмуренное лицо Таты, вздохнула и пошла за ноутбуком.
На отправку она потратила целых двадцать минут. По нескольку раз проверяла файлы, форматирование, осторожно, по букве, набирала адрес с карточки.
Потом закрыла ноутбук и поднялась к себе. Из-под двери спальни Руслана пробивалась узкая полоска света. Очень захотелось войти к нему и съязвить: «Ты же спать собирался? Опять конспекты штудируешь?»
Постояла немного перед его дверью, потянулась к ручке, но в последний момент отдернула пальцы. И быстро ушла к себе.
Людмила пролежала без сна почти до утра. Мысли — обрывочные, неясные, тревожные, не давали уснуть. Она все не могла забыть Каверина, что с тоской смотрел на нее через мутное, мокрое от дождя стекло.
Весь следующий день она намерено не брала в руки ноутбук. Знала, что стоит его открыть — просидит до вечера, обновляя страницу почты.
Ближе к вечеру мобильник выдал рингтон для незнакомых абонентов.
— Сикорская Людмила? Секретарь Злотской беспокоит. Вы что, почту не смотрели?
Людмила растерялась.
— Нет… дела были.
— Ну что ж вы! Мы ждем от вас ответа! Не затягивайте, пожалуйста!
Сердце стучало как сумасшедшее, пальцы дрожали, по спине полз противный холодок.
Людмила перечитала письмо от редакции пять раз. И все равно не верила в то, что это — не розыгрыш. Хотела даже позвонить Тате, чтобы убедиться, что ей не приснилась та встреча в Манеже.
Потом взяла себя в руки, открыла файл с договором, кое-как заставила себя прочитать его до конца. Распечатала, еще раз прочитала, потом пошла в кабинет к Руслану, чтобы найти ручку и подписать.
В кабинете царил идеальный порядок. Тетради Шталя на столе больше не было. Исчезли и коробки с бумагами. Людмила взяла ручку с золотым пером и гравировкой — вензелем переплетенных букв Р и Л, что сама подарила Руслану как-то на день рождения, и подписала два экземпляра договора. Потом задумалась, присела за стол.
— Мила? — удивленный голос Руслана прозвучал над ухом, и Людмила вздрогнула от неожиданности. Смутилась, вскочила, словно ее застали за чем-то постыдным.
— Я… тут… договор…
— Договор?
Руслан взял в руки бумаги, прочел и заулыбался:
— Надо же! Здорово! Я же говорил, что все получится. А ты не верила.
— Да ну, — Людмила смутилась еще больше. — Это не я. Все Тата.
Руслан взял ее за руки.
— Это ты. Ты же автор! Ты молодец!
— Ладно, еще ничего не ясно. Подумаешь, договор. Не поверю, пока книжку в руки не возьму.
— Будет книжка! И не одна!
Руслан заметил на столе ручку, взял ее и протянул Людмиле.
— Забирай. Тебе нужнее.
— Это подарок! — запротестовала Людмила.
— Мое орудие — скальпель. А твое — вот. На удачу.
Руслан вложил «золотое перо» ей в ладонь.
— А знаешь, пойдем, отметим! Там вроде вино есть в холодильнике. Или кипрский мускат откроем?
— Не надо. Рано праздновать. А ужинать, пойдем, конечно. И вино есть, хорошее чилийское. Если уж так хочешь.
Людмила наскоро накрыла на стол, Руслан открыл вино, разлил по бокалам и торжественно провозгласил тост:
— За будущий бестселлер! И его автора!
— Глупости, еще ничего не известно.
Радость Руслана казалась искренней, но все равно Людмиле было неловко. Вспомнилось, как она всего один раз в жизни, еще студенткой, купила лотерейный билет и неожиданно выиграла приличную по тем временам сумму, целых сто рублей, как мучилась в раздумьях — куда их потратить, и, в конце концов, с облегчением отдала маме. Тогда ей было также неловко от незаслуженно свалившихся денег.
На следующий день она собиралась в город, на почту, отправить договор в Москву для подписания. Отдать его Руслану Людмила так и не решилась. Отчего-то стало страшно доверять договор даже мужу.
Она уже заказала такси, когда зазвонил мобильник. Номер звонившего Людмиле был не знаком.
— Сикорская? Людмила?
— Да.
— Это Злотникова. Вы договор отправили?
— Нет, только собиралась.
— Отлично! Я еще в Питере, задержусь тут на недельку в филиале. Приезжайте с договором в редакцию. Сможете, скажем, через час? Адрес знаете?
— Н-нет. — Людмила даже начала заикаться от волнения.
— Выборгская набережная, двадцать. Жду. И флешку возьмите.
Не дожидаясь ответа, Злотникова положила трубку.
Охранник на входе в здание редакции спросил фамилию, попросил подождать, снял трубку с телефона, поговорил с кем-то и пропустил Людмилу.
— Триста восемь, третий этаж. Лифт направо.
Перед дверью с нужным номером Людмила попыталась унять бешено стучащее сердце и дрожь в пальцах. «Чего трясешься? — сказала она себе. — Подумаешь, книжка…» Но убедить себя не удалось.
Осторожно постучала.
— Входите! — ответил из-за двери мужской голос.
Людмила растерялась, еще раз глянула на табличку. Но отступать было некуда. Нажала на дверную ручку и открыла дверь.
В кабинете было накурено, и Людмила с трудом подавила приступ кашля.
За столом, заваленном бумагами, сидел тот самый лысоватый, которого Тата называла Андреем Петровичем. У открытого на проветривание окна курила Злотская.
— Здравствуйте, я Сикорская, — хрипло произнесла Людмила. — С договором.
— А, наконец-то.
Злотская затушила сигарету в бронзовой пепельнице с фигуркой совы.
— Проходи, садись. Ничего, что на ты? Ненавижу эти церемонии.
— Ничего.
Людмила оглядела кабинет и выбрала стул ближе к выходу.
— Давай поближе, к столу. Обложку выбирать будем. В эту пятницу уже презентация серии. Спешить надо, пока тренд не ушел. Кстати, ты вроде журналист?
— Нет, редактор. А что?
— На презентацию пойдешь. Как новый перспективный автор. Сейчас Старлетову уламываем. Пойдет у нас толкачом в серии. Романчик у нее, конечно, так себе вышел. Твоему не чета. У тебя и стиль, и язык, и фактура проработана. И психологизму хоть отбавляй. Старлетова розовые сопли в стразиках наваяла. Но у нее имя, поклонники. А нам главное серию раскрутить.
Людмила чувствовала, себя щепкой в водовороте.
— Договор… — она неловко протянула Злотской папку.
— Андрею отдай, — отмахнулась Злотская. — Нам с обложкой надо порешать. Вот смотри.
Она пододвинула стул к Людмиле и положила себе на колени ноутбук, тонкий и стильный.
— Это работы одного известного фотографа. Он предоставил их бесплатно для оформления серии. По-моему очень талантливые работы. И главное очень эротично и в тренде. Флешку принесла?
Людмила покопалась в сумке, не без труда выудила маленький металлический прямоугольник на цепочке и протянула Злотской.
— Молодец. Я тебе скину все. Выбери штук десять. И скинь мне не «мыло». К пятнице макет сделаем. Да, Андрей Петрович?
— Постараемся, — недовольно буркнул лысоватый. — С начальством московским разве поспоришь.
— Правильно! — усмехнулась Злотская. — Не надо спорить с начальством. Надо быстренько сделать макеты трех первых книг серии. Старлетовой, Волжанина. И твоей.
Злотская дружески похлопала Людмилу по плечу.
— Их и представим в пятницу. Для затравки.
— Презентация? — Людмила совсем разволновалась. Выступать перед аудиторией, говорить о своем романе — эта мысль вызвала настоящую панику.
— Ну, милочка. — Злотская снисходительно усмехнулась. — Хочешь стать успешным писателем? Надо крутиться, мозолить глаза публике. Иначе никак. Ничего, справишься. Фотографа этого еще позовем. Кстати, Андрей, это на твоей совести. Ладно, иди, работай.
Людмила ехала в такси и то и дело проверяла: не потерялась ли флешка с фотографиями. На экране ноутбука Злотской она не смогла рассмотреть ничего — от волнения не сообразила достать очки.
Дома сразу бросилась к ноутбуку. Людмиле показалось, что техника издевается над ней — так долго он загружался. И еще дольше открывалась флешка.
Фотографий было много — больше пяти десятков. В основном черно-белые, либо с эффектом сепии, будто из начала прошлого века. Злотская была права, работы были очень талантливыми — выразительные, наполненные внутренним движением позы, красивые формы, сдержанная, вовсе не пошлая и не вызывающая эротика. Все нескромное — мастерски ретушировано полутенями, предметами, прозрачной тканью. Обнаженная женская грудь, прикрытая лишь бутоном розы, нежная кожа, будто матовый шелк, тускло просвечивает из-под черного флера, шип безжалостно вонзился в плоть и единственное яркое пятно — маленькая капелька крови. Еще одна — будто специально снята была для ее романа. Хрупкая девушка, лицо скрыто шелковой маской. Широкие черные ленты удерживают ее, словно куклу, в коробке: поперек бедер, талии, груди, тонкой высокой шеи. Обхватывают изящные запястья, локти, колени, лодыжки. Рядом еще одна такая коробка, и еще, и еще. Бесконечный ряд уходит вдаль. Вдоль коробок с живыми куклами с задумчивым видом идет мужчина во фраке, разглядывает их, будто в магазине. Выбирает себе игрушку.
Людмила рассматривала фотографии, и неясная тревога все больше завладевала ею. В этих картинках было нечто неуловимо знакомое. Все работы сквозили темной и сладкой жутью. Автор точно был не понаслышке знаком с Игрой.
Замирая от нехорошего предчувствия, Людмила достала телефон и набрала последний входящий номер.
— Ирина Петровна? Это Сикорская. А кто автор этих фотографий?
— Тех, что для обложек? Сейчас. Андрей, как его там? Корчагин? Нет? А, точно… Каверин! Артем Каверин. Правда, шедевральные?
— Да, очень красиво. Спасибо, — машинально ответила Людмила.
Телефон со стуком упал на пол из разжавшихся пальцев.
— Сколько еще этот негодяй будет отравлять нам жизнь?! — возмущенный голос мужа вгрызался в мозг. Людмила прижала ладони к вискам и ощущала, как каждое повышение тона отдается новым толчком боли.
"Жена Кукловода" отзывы
Отзывы читателей о книге "Жена Кукловода". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Жена Кукловода" друзьям в соцсетях.