— Правда, — смягчаюсь я.

Ну, в конце концов, порадую девчонку, что тут такого.

— А когда мы пойдём?

— Завтра, Рита, сегодня у меня осталось ещё несколько дел, а завтра… я приеду за тобой. В универ не иди, хорошо?

— Да, конечно, — Рита снова бросается ко мне с объятиями и произносит: — Спасибо!

Ну вот! Сделал ещё одно доброе дело, благо, пока есть на это деньги.

* * *

К вечеру я немного успокоился, поехал к Игорю, но его дома не оказалось, собственно, как и Ленки. Где они — без понятия. Решил проверить у Лёши и не прогадал. Ленку, конечно, не нашёл, а вот Игорь сидел на кухне с Лёшей и распевал песни под бутылку водки. Думаю, она у них не первая, судя по кондиции.

— О, ты смотри, — развязно, еле переплетая язык, произнёс Лёша, — а что это ты зашёл, как к себе домой.

— У тебя открыто.

— Да? — удивлённо говорит он. — Ну и что? Я же не разрешил тебе зайти.

М-да, и этот человек всего пару недель назад был моим другом. Поразительно!

— Я пришёл не к тебе, — «успокоил» я Лёшу.

— Да? Но ты же у меня дома.

— Лёша, прекрати. Игорь, — обратился я к человеку, которого уже и не знаю, кем считать.

Игорь поднял на меня осоловевший взгляд, отводя глаза и тушуясь.

— Да? — как-то неуверенно и робко сказал он. Ну, как десятиклашка на линейке, честное слово.

Хотел поговорить с ним на счёт Лены и Риты, но… разговаривать сейчас особо не с кем. Решил, что сделаю это завтра, когда он протрезвеет, если, конечно, завтра этот момент наступит.

— Ты работать будешь? — спрашиваю, чтобы просто так не уходить.

— Конечно, — уверенно заявляет он, — я только сегодня, — кидает мимолётный взгляд на бутылку.

— Хорошо.

В то, что он только сегодня верится слабо, но оставаться здесь больше не было необходимости. Я поехал к Вике, но дома её не оказалось. Прождал в машине больше двух часов, поднялся снова — мало ли, может к соседке ходила, но нет… её действительно не было дома. Когда стрелка часов перевалила десять, я начал нервничать не по-детски. Писал сообщения и звонил, но она не брала трубку. Когда же, наконец, взяла, и я таки услышал её голос, а не каких-то похитителей, успокоился. Понимал, что паранойя, но всё же.

Сразу же поехал к ней. Успокоился, только когда прижал её к себе. Наверное, вот так понимают, что не отпустят. И я понял. Моя. Я её не отдам. В жизни так не нервничал, даже в детстве, когда накурился травки, а отец орал на меня. Тогда я, наверное, понимал масштаб катастрофы, но было не страшно, а сейчас…

Мне казалось, что если не отвечают и не пишут — что-то случилось. И главное, девушки часто вот так динамят, но Вика… она не просто девушка. Она моя…


Я действительно не собирался её отпускать и не дал бы ей уйти. Видел, как она на меня реагирует, как радуется, когда я рядом. Даже если прямым текстом скажет, что я ей не нужен — не поверю. Язык тела, жесты, взгляд… всё это не может обманывать. Рядом с Викой я чувствовал счастье. Что там говорил отец? Не влюбился ли я? Возможно. Я не был уверен, но как только представил, что с ней что-то могло случиться…

Если это любовь, то да — я её люблю.

Глава 15

Я приняла его решение, хотя это и было сложно. Впустить в свою жизнь мужчину, почти на пять лет младше…

Нелегко, но и противиться не было сил. Я хотела, чтобы он был рядом. Пусть не навсегда. Я даже пойму, если завтра он встретит молоденькую Риту или Дашу, и уйдёт от меня, но… это будет завтра. Сегодня он мой. Вспомнила последние, сказанные им, слова, когда мы сидели на кухне и молча уплетали макароны и салат:

— Я буду приезжать к тебе каждый вечер, оставаться на ночь, готовить ужин, покупать круассаны и делать кофе по утрам. Что ещё? — на мгновение он отвлёкся от поглощения салата, а затем выдал: — Буду трахать тебя так, что ты будешь просить ещё и ещё, — хрипловатым голосом закончил, возвращаясь к еде.

Всё было именно так. Артур приезжал каждый вечер, забирал меня с работы. Когда я задерживалась, готовил ужин, но неизменно заезжал за мной, не позволяя идти домой одной и даже вызывать такси. Проблема с машинами так и осталась, но Артур не нервничал, относясь к этому с пониманием. Всегда приезжал сам, бережно усаживал меня на переднее сиденье, укрывал пледом и успокаивал. Я не боялась. С ним — куда угодно!

Через две недели встал вопрос о переезде к нему, но я напрочь отказалась. На это я не готова. Переезд — это серьёзно. Это уже что-то большее, чем секс и проведение ночей вместе. Отказалась и от съёма квартиры побольше. Да, однушка была маленькой, но мы помещались, да и потом… я должна быть уверена, что в дальнейшем потяну аренду.

Артур просил, но не настаивал. Не ставил ультиматумов, не говорил, что вот надо так, а не так. Он часто оставался у меня на ночь, хотя… как часто… всегда. За две недели не было и дня, чтобы он ночевал в своей квартире. У меня появилась его одежда, дополнительная зубная щётка, носки трусы, рубашки — всё это висело в шкафу, а я… я радовалась. Знала, что наши отношения, вероятно, обречены на провал, но… мне было таааакк хорошо.

Мою довольную и счастливую моську заметила и Аня, сказав, что отношения с Артуром явно идут на пользу. Я и сама это видела. Похудела, подтянула кожу благодаря тренажёрам, стала краситься и выглядеть на двадцать пять максимум. Артур многое рассказывал о своей жизни: об отце, о матери, об их дружбе с Лёшей. С последним, кстати, мы таки поговорили.

Ничего нового. Я — сука и стерва, променявшая его на какого-то хахаля, а он — бедный и несчастный, страдающий по мне лебедь. Это нормально. Я привыкла. Артур намеревался поговорить с ним, рассказать о наших отношениях, но я попросила отсрочки. Не хотелось портить то, что у нас успело завязаться. Те хрупкие отношения не хотелось разбивать бытовухой. Ещё чуть-чуть, ещё немного, я хотела его себе как можно дольше и старалась ограждать от истерик, скандалов, сцен ревности.

Я уже потеряла себя. Существовал только он… его руки… его губы… его тело и голос… сексуальный, страстный, хриплый…

Стала зависимой от него… от секса… от его потемневшего взгляда… от власти, которую он имел надо мной…

Вспоминаю, как он тянулся к моим губам, как легко касался их, заставляя всё внутри гореть в предвкушении. Он только целовал и трогал мою кожу, а я уже плавилась, как пластмасса под открытым солнцем. От его напора у меня кружилась голова, и я всё реже отдавала себе отчёт в том, что происходит. Всё чаще случалось так, как того желает он.

С Артуром и близко не так, как с Лёшей. Когда на моей коже следы губ и пальцев Артура, я просто не могу вспоминать о бывшем. Его не существует. Ещё немного и состоится суд. Я знала, что Лёша не даст мне развода просто так, но… я ни на что не претендовала, детей мы, слава богу, не завели. Никаких препятствий и проблем. От свободы меня отделяет всего несколько заседаний в суде.

Артур хотел пойти со мной, но я не позволила. Нас должны развести без проблем, а он… прямая проблема. В суде не объяснишь, что я полюбила другого, хотя… наличие измены это, ведь, повод для развода, верно? Да, плевать! Мне хорошо. Нас разведут. Никаких препятствий, но в глубине души гадко. Понимала, что поступаю неправильно, заводя отношения ещё до развода и осознавала, как это выглядит со стороны, но не могла удержаться.

С мамой отношения не заладились. Она узнала о разводе от Лёши. Ну, кто бы сомневался, что он расскажет! Я позвонила ей только неделю назад, и сразу же услышала укоры и обвинения. Вспомнила наш разговор и снова стало не по себе.

— ВИКА, ты в своём уме? Муж её ищет, а она не пойми с кем и где.

— И тебе привет, мам, — то, что разговор будет нелёгким, я и так знала, но чтобы настолько.

— Вика, не переводи стрелки. Когда ты нагуляешься и вернёшься к мужу? — сразу же задала она вопрос.

— Я не вернусь, — наверное, мой голос прозвучал слишком устало и апатично, но мне было плевать.

— Как это? То есть? Ты совсем с ума сошла? Он твой муж, Вика! Как это не вернусь?

— Молча, мама. Я подала документы на развод.

— В смысле? — кажется, к маме даже не сразу дошли мои слова.

— В прямом, — начинала слегка раздражаться.

— Это из-за него, да? — вдруг выпалила мама.

— О ком ты? — осторожно спросила, чтобы узнать, она знает об Артуре или Лёша наплёл ей о наличии мифических любовников и регулярных изменах.

— Господи! Значит это правда, — выдаёт мама. — Вика, ну погуляла, вернись к Лёше, он сказал, что простит тебя, примет обратно.

Я громко рассмеялась в трубку и, не в силах остановиться, просто отключила звонок, а потом и телефон.

Сейчас мне всё ещё казалось это забавным, но чего я ожидала? Наши отношения с матерью нельзя назвать нормальными. Да что там! Мы нередко общались сквозь зубы. Мама считает, что это из-за моего вранья, а я… до сих пор не могу простить ей то, что она не поверила мне. Как можно не поверить в то, что твоего ребёнка пытались изнасиловать? И пусть я уже была взрослой, но мне не было восемнадцати, как можно было на это закрыть глаза? Я не понимала, поэтому демонстративно огрызалась, срывалась и орала на неё, уходила из дома, а после совершеннолетия просто убежала к подруге.

Да, спустя несколько лет мы возобновили общение, но… отношения таки не заладились. Я её не простила, да и вряд ли когда-то смогу. Она всегда принимала чью-то сторону. Мы поссорились с Лёшей? Неизменно виновата я. Он наорал на меня без причины? Такого не может быть! Да, больно, да, неприятно, но мама слушала и поддерживала окружающих, а не меня. С отцом мама не жила, да и мы были не близки. Он живёт в другом городе, у него семья и я прекрасно понимала, почему на роль жены он выбрал не мою мать.

После разговора с мамой, мы с Артуром стали ещё ближе. Я со слезами изливала перед ним душу, раскрывала своё прошлое, а он… молча слушал, обнимал и целовал мои волосы, даря поддержку. Он единственный человек после Ани, кому я это рассказала. Я знала, что он поймёт, поверит и поддержит. От него не хотелось ничего скрывать. С ним было хорошо, но ужасно страшно.

Я боялась. Мне было наплевать на человека, с которым прожила восемь лет. Но страшно потерять того, кого знала пару месяцев. Он не просто хороший любовник. Хотя да… секс с ним — не просто удовольствие. Это невероятный, безумный, необузданный, нередко жёсткий трах, о котором я, как оказывается, мечтала.

С Артуром я не стеснялась поз, мне не было страшно орать и стонать от удовольствия, выгибаться и подаваться навстречу его яростным толчкам. Мы не занимались любовью. Он меня брал. Безудержно, дерзко, неудержимо, так, что искры из глаз и дрожь по всему телу. А я отдавалась. До конца, без остатка, до безудержного желания получать и отдавать больше.

Сколько раз он входил в меня за две недели? Сколько раз доводил до пика языком и пальцами? Я потеряла отчёт всему, что происходило, достигая оргазмов и даря их взамен.

С Артуром не брезговала и оральными ласками. Я нежно проводила языком по его члену не потому, что он того хотел или «так надо». Этого хотелось мне. Я ловила кайф, когда видела, как напряжены его кубики на прессе, как темнеет его взгляд, как он сжимает руки в кулаки, как пытается отстраниться, но я ему не даю, захватывая член и продвигая его дальше, к самому горлу. Мне это нравилось. Безумно. Я любила ловить его удовольствие, получала кайф, чувствуя его вкус.

Я не хотела думать о чувствах. И так знала, что это больше, чем просто секс, больше, чем просто симпатия и «нам хорошо вместе». В наш первый раз в его квартире после нового года уже было больше, чем просто занятие любовью, а сейчас…

Я знала, что чувствовала к нему, но никогда не признавалась в этом. Ни себе, ни, тем более, ему. Я не хотела, чтобы он привязывался, не желала, чтобы он чувствовал себя виноватым, когда захочет уйти. Но знала, что если он заикнётся о том, что чувствует, если скажет то, что я так хотела услышать… я отвечу. Признаюсь. И будь, что будет.

Но он не говорил, а я с каждым днём ждала, что эта идиллия разрушиться, что он придёт и скажет:

— Я встретил другую, прости, мы расстаёмся.

Я ждала, но это произошло внезапно и вовсе не так, как я представляла. Это было неожиданно. Больно… дико… сжигающе… и невыносимо… я не хотела его отпускать, но… моё время вышло. Я должна уступить.

Глава 16

Утро началось с завтрака, приготовленного Викой для меня. С недавних пор она решила баловать меня в ответ, а я… был весьма не против. Несколько недель подряд вставал пораньше, ездил за круассанами и делал ароматный кофе. Иногда жарил яичницу, готовил тосты с джемом. Мне хотелось удивить Вику, сделать так, чтобы она поняла разницу между тем, как жила с Лёшей и каково ей со мной. Почему-то был уверен, что завтраками он её не баловал, а если и готовил, то только себе или когда она слишком была занята.