— С вами всё в порядке? — слышу женский голос и не сразу понимаю, что его мать всё ещё тут.

— Уходите, — еле слышно, но с ноткой уверенности говорю я. Возможно, уверенность мне мерещится, и я просто хочу так думать.

— Виктория, я надеюсь вы не сделаете глупостей? Артур он такой ветреный, вы не первая вот такая жертва, — тараторит она, мило улыбаясь мне в лицо.

Я не выдерживаю. Больше ни минуты этого бреда.

— Вы уберётесь? — стараюсь говорить так, чтобы не выдать своего состояния.

— Виктория, мне очень жаль… — понимаю, что она будет долбить дальше.

Будет вгонять нож по самую рукоятку. Ей наплевать на мои чувства, и нихрена ей не жаль. Ни грамма. Я поднимаю голову, расправляю плечи, отодвигаюсь от двери, открываю её, подхожу к матери Артура, беру её за руку и вывожу на лестничную площадку.

— Да что вы… — она пытается возмутиться, но я захлопываю дверь перед её носом.

Закрываю её на засов, поворачиваю ключ, жду, когда хлопнет входная дверь в подъезде. И только после этого медленно спускаюсь на пол. Лучше бы я сотрясалась рыданиями, но нет. Я молча смотрю в одну точку, а затем медленно поднимаюсь, достаю телефон и набираю Лену. Наверное, это была последняя надежда.

— Привет, — говорю сразу после того, как она отвечает на звонок, — как дела?

— Привет, — радостно отвечает подруга, — всё хорошо.

— Ты с Даней? — не знаю, зачем я спрашиваю, ведь и так всё понятно.

Когда я поговорила с Даней, он был в глубоком шоке. Сказал, что не видел никаких синяков, да и Лена ничего ему не рассказывала. Я была не удивлена. Она и мне не говорила. Не знаю, что там у них происходило после нашего разговора, но буквально несколько дней назад Лена позвонила и сказала, что сбежала с Даней. Забрала ребёнка и подала на развод. Артур обещал помочь с деньгами, договориться с адвокатом, если что — свидетельствовать вместе со мной.

— Да, я с ним. Что-то случилось? — обеспокоено спросила Лена. — Тебя нашёл Игорь?

— Нет, всё… нормально. Как дела у Ритки?

— Господи, даже не спрашивай, — затараторила Ленка. — Она залетела, представляешь? И не говорит от кого. Молчит, как партизан. Ни слова вытащить нельзя.

Ленка говорила что-то ещё, но я уже не слышала ничего. Нет, таких совпадений не бывает. Просто не существует. Первым порывом после того, как я закончила разговор, было собрать вещи и уехать. Неважно куда, не имеет значение на сколько, просто уехать, чтобы не видеть его. Это было первым порывом, но потом я передумала. Не знаю, что ещё мне нужно было узнать, чтобы уйти, в какое ещё болото окунуться, чтобы хлебнуть грязи сполна, но я осталась.

Дождалась возвращения Артура, вела себя так же, как и всегда: улыбалась, обнимала. Когда он ушёл в душ, достала его телефон, быстро зашла в сообщения и чуть не вскрикнула.

Именно теперь умерла последняя надежда. В Вайбере нашла только одно сообщение от Риты:

«Ты сегодня приедешь?»

Написано утром, но ответа от него нет. Прокрутила СМС. Все предыдущие удалены. Пожалуй, больше доказательств мне не нужно. Всё понятно. Пока в душе шумела вода, я смогла успокоиться, прийти в себя и держать маску дальше. Да, можно было устроить скандал, сделать разгром, но что бы это мне дало? Я бы только потешила его самолюбие, показала свою уязвимость и зависимость. Нет. Всё будет иначе. Пока не знаю как, но я не опущусь до скандалов. Не будет выноса мозга и истерик, обвинений и ненужного хлама. Я не могу показать ему свои чувства, не могу обнажить душу, потому что потом точно не соберу себя обратно, не смогу склеить то, что и так разлетится на мелкие осколки. Я должна ударить в ответ. Ударить, даже если ему не будет больно…

* * *

Эта ночь была последней. Я не стала уклоняться, не сказала, что у меня болит голова. Моё тело жаждало его прикосновений, рук, губ, я хотела почувствовать его внутри себя. Мне это было нужно. Жалела ли я после? Ни грамма. Я вспоминала эту ночь. Помнила, как он нежно и хрипло шептал:

— Моя… ты моя, Вика… моояяяя.

Помнила его размеренные толчки, поцелуи в шею, свои тихие вскрики и дрожь, его «люблю», брошенное на пике. Тогда я не сдержалась, и по моим щекам потекли слёзы. Было больно. Хотелось кричать, плакать, но всё, что я себе позволила — две одинокие слезинки, скатившиеся по щекам. Потом я ещё поплачу, пореву в подушку, буду орать, как ненормальная, потому что потеряю то, чего изначально не хотела.

Я ещё не раз осыплю себя проклятиями, не раз обзову идиоткой, решившей, что она сможет справиться с его уходом. Я многое ещё вспомню, не раз поплачу, не раз поскулю, но это всё будет потом. В ту ночь я ещё этого не знала, но именно тогда меня не стало. Его «люблю» будет преследовать меня всегда и везде, его голос мерещиться в прохожих, а его запах обитать в квартире, где я ежедневно буду распылять те самые духи.

Тогда я ещё не знала, что уходя, я не избавлюсь от него окончательно. Не знала, что частичка его останется со мной навсегда, напоминая обо всём и заставляя рвать душу в клочья.

Глава 18

Я ждал звонка от матери к вечеру в надежде, что она поймёт свою ошибку, извинится и пригласит меня с Викой, но увы…

Вместо этого мне пришлось выяснять отношения с Ритой. Мама, видимо, решила, что я пошутил, потому что не успел добраться к офису, как услышал пронзительную трель звонка. Разговаривать с Ритой точно не хотелось. Я оказал ей помощь, дал денег на новую одежду, даже помог со съемом комнаты в квартире. Теперь она живёт вместе с другими студентками, устроилась на работу (опять же не без моего участия), кажется, даже подруг нашла.

Вначале хотел рассказать Вике о помощи, а потом как-то закрутился, да ещё и Ленка учудила. Сбежала от Игоря с Данькой. О его чувствах к ней я узнал почти сразу. Как этого не видел Игорь — загадка. Даня смотрел на неё таким щенячьим и преданным взглядом, что нельзя было не заметить эту любовь.

Видимо, Игорь решил, что если есть ребёнок, то и всё остальное будет. Зачем с уважением относиться к своей женщине, смысл дарить ей цветы и подарки? Ведь вас связывает немногим больше, чем такие чувства, как любовь и нежность, есть ребёнок — долой нежность. Понимал ли я это? Нет, и никогда не пойму. Для меня женщина, родившая ребёнка — всё такая же нежная и хрупкая. Она так же нуждается во внимании, в заботе, нежности и любви. Пожалуй, даже больше, чем до рождения малыша.

А Игорь умудрялся ещё и руки распускать. Естественно, когда пришёл Даня и попросил помочь с поиском квартиры, я не смог отказать. Нашёл подальше от нашего района, помог с переездом. Вообще на Ленку с Даней было смешно смотреть. Видно, что Ленка приняла его ухаживания, но и близко к себе не подпускает. Не удивлюсь, если он у неё на коврике будет спать, пока не притрутся друг к другу.

Единственная проблема — Ритка. Ленка, как мне показалось, напрочь о ней забыла. Нет, я её понимал. И так, фактически, свалилась на голову молодому парню, так ещё и сестру забрать, но… ты же взяла её под свою ответственность. Впрочем, уже тогда я подыскал Рите жильё, нашёл работу, так что проблема разрешилась.

Но вот Вика… нужно было ей всё рассказать. И хоть Рита ночевала в моей квартире только раз, да и помогал я ей исключительно из дружеских побуждений, но Вике, подозревал, это не понравится. Она не чёрствая, но факт сокрытия точно воспримет по-другому. Пока сидел в раздумьях, звонок прервался, однако спустя пару минут телефон ожил снова.

— Алло, Артурчик? — защебетала Рита в трубку, а меня передёрнуло. — У меня тут небольшая проблемка… — ну, кто бы сомневался.

Без проблем у Риты не получается. Я медленно закрываю глаза. Нет, помогать нельзя. Не в этот раз. И так с Викой по тонкому лезвию ходим.

— Прости, Рита, но я ничем не смогу помочь, — говорю уверенно, так, чтобы до неё дошло.

— Но… Артурчик…

— Прекрати называть меня Артурчиком, ладно? Коробишь — это раз. И вообще, что это за общение с моей матерью и почему я узнаю, что ты моя девушка? Я, разве, предлагал тебе встречаться? — решаю расставить все точки над «i».

— Артур… я… прости, но… ты… помогал и… вообще, — слышу всхлипы и начинаю раздражаться ещё больше.

— Когда у тебя заканчиваются пары? — спрашиваю, желая переговорить с глазу на глаз, потому что не могу так. Не вижу её реакции и не понимаю, то ли меня круто разводят, то ли она, правда, воспринимала мою помощь за что-то большее.

— Я могу сейчас, — живо сообщает Рита, и я понимаю, что если из нас двоих и есть тот, кого развели, то это точно не она.

— Жди, — бросаю и выруливаю со стоянки.

Поговорить нужно было с самого начала. Расставить приоритеты и объяснить, что я исключительно помогаю, и уж точно не собираюсь встречаться с ней. Вина, несомненно, на мне.

По пути всё больше уверяюсь в том, что нужно поговорить с Викой. Если она узнает о моей помощи Рите, точно воспримет это по-своему, ещё и приплетёт сюда то, что она старше, а Рита вот, молодая, тебе больше подходит. Нет, она об этом не говорила. Странно, но тему возраста затронули один раз, в самом начале отношений, а сейчас… мне кажется, или мы просто плывём по течению?

В отношениях никакого прогресса, я молчу, боясь признаться в чувствах и быть отвергнутым. Да, блядь, мне охерительно стрёмно, потому что хочется быть с ней, а потерять её — сродни какому-то внутреннему апокалипсису. Не знаю, что будет, если она скажет:

— Извини, Артур, но у нас исключительно секс и ничего больше. В мужья ты мне не нужен, хотя и трахаешься хорошо.

Рассмеялся. Понимал, что это бред и так она никогда не скажет, но если отвергнет, смысл для меня останется примерно таким. Хорош в постели, но недостаточно хорош для жизни. И да, это меня страшило. Даже несмотря на то, что мои мысли и желания были далеко не детскими, собственно, как и поведение, но Вика никогда не давала забыть о том, кто из нас старше. Она ничего не говорила, но я это чувствовал. В поведении, в манере разговаривать, в мыслях.

Да, я не дотягивал, но очень старался. Хотел, чтобы она чувствовала рядом с собой не просто парня с классным прессом и вечным стояком, а мужчину, который будет для неё настоящей опорой. Да, разница у нас — мизер, но она ощущалась на каком-то подсознании. Вика всегда и во всём была выше. И я не понимал, то ли боготворил её сам, вознося на пьедестал, то ли действительно так и было.

Не заметил, как доехал к универу. Посмотрел в окно, но Риту не увидел. Набрал её номер, но абонент не в зоне. Ну, и что это за закидоны? Медленно открываю дверь автомобиля, выхожу, осматриваюсь по сторонам, но нигде её не вижу. Собираюсь идти в универ. Мало ли, где эту дуру могли закрыть. Уже когда поднимаюсь по ступенькам, сзади кто-то подкрадывается, кладёт руки мне на глаза и говорит:

— Угадай, кто.

Естественно, Рита. Непроизвольно улыбаюсь. Давно никто не заставал меня врасплох таким образом. Поворачиваюсь, но улыбку прячу. Мало ли, ещё что надумает. Ритка улыбается во все тридцать два, а после задорно смеётся и выдает:

— Ну, как я тебя, а?

— Рита, пошли в машину, нам нужно поговорить, — спокойно произношу, хотя да, она меня удивила, и мне даже неудобно разговаривать с ней грубо, пытаясь донести о том, что мы не встречаемся и моя помощь — дружеский жест.

Вижу, как Рита слегка хмурится, но идёт к машине, открывает двери и садится. Я делаю то же самое. Отмечаю, что она слегка зажата, куда-то пропала игривость и лёгкость. Стараюсь не думать об этом и не грузить себя ненужными проблемами. Разве я давал надежду?

Везу Риту в простое кафе. Пропускаю Риту вперёд и поднимаю по лестнице следом. Настолько погружён в себя, что чудом успеваю, когда она подворачивает ногу и падает. Ловлю её и поддерживаю за талию. Ты в порядке? Обеспокоенно смотрю в её лицо, на котором отображается маска боли.

— Д-д-а-а, — как-то неуверенно отвечает Рита.

— Нога болит?

— Нет, — она пытается наступить и, надо сказать, делает это удачно, значит, вывиха нет, просто неправильно наступила.

— Хорошо, — отпускаю её.

Наконец, мы заходим в кафе и садимся за столик. Заказываю двойное эспрессо себе и мороженое Рите.

— Послушай, — обращаюсь к ней, хотя это и непросто. — Между нами ничего нет и не будет, понимаешь? Я помогал, потому что… ты сестра Ленки.

— Да я понимаю, — неожиданно выдаёт Рита.

— Правда? — кажется, у меня упала гора с плеч.

Думал, что нужно будет объясниться, долго рассказывать, почему нет, но Рита, кажется, даже рада.

— Знаешь, — наконец выдаёт она. — Я беременна.

— Да? Круто, поздравляю, — хотя сам, если честно, нихрена не понимаю, — ты с кем-то встречаешься?

— Д-да, — неуверенно говорит она, — но он… не свободен.