Адалин Черно - Жена лучшего друга

— Женат?

— Да, — несмело выдаёт Рита.

Устало прикрываю глаза, откидываясь назад. Кажется, мне никогда не понять баб.

— Если у тебя кто-то есть и ты беременная, ты зачем моей матери втирала о наших отношениях?

— Артур, ты знаешь свою маму? — устало говорит Рита. — Она мёртвого из могилы достанет. После того приёма она мне звонила не раз, приглашала встретиться, спрашивала, как у нас дела. Что я должна была говорить? Что ты встречаешься с Викой, а у меня другой?

Кажется, на последней фразе у меня отвисла челюсть.

— Ты откуда о Вике знаешь?

— Мне восемнадцать, но я не дура, Артур. Ты ещё на дне рождения Игоря смотрел на неё, как кот на сметану. А потом поехал их отвозить, приехал злой, ну и… дальше ты помнишь. Когда узнала от Ленки об их разводе, сложила дважды два. Нет, честно, — она положила руку на сердце, — я до конца не знала, но теперь уверена, — Рита искренне улыбнулась.

— Что ты будешь делать дальше? — решаю спросить, потому что женатый мужчина это серьёзно.

— Не знаю, — она пожимает плечами. — У меня только 4 недели. Время подумать ещё есть.

Киваю. Не знаю, что говорить. Наверняка Вика бы нашла нужные слова, а я… я не знаю, что в таких случаях говорят. Утешают? Говорят, что всё будет хорошо?

Мы сидим ещё некоторое время, думая о своём. Я расплачиваюсь, мы выходим на улицу.

— Куда тебя отвезти? — спрашиваю у Риты.

— Никуда. Тут подружка живёт недалеко, я к ней.

— Ладно, — собираюсь уже садиться в машину, но Рита зовёт меня.

— Артур, — она мнётся, явно сомневаясь в том, что скажет, но после выдаёт: — познакомь Вику с мамой как можно скорее.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто сделай это. Будет лучше, если они подружатся, ну, или хотя бы примут друг друга.

С этими словами она сворачивает за угол, махнув мне рукой на прощание.

Утром изменила обычаю просыпаться в его объятиях, начиная день с поцелуев и нежности. Не сегодня. Знала, что не выдержу его прикосновений, не смогу смотреть спокойно на него, зная о Рите. Мне так хотелось выплюнуть всё, что чувствовала, Артуру в лицо. Устроить истерику, побить посуду, швырнуть в него вазу или что там делают обманутые женщины? Хотела. Но вместо этого встала в пять утра, тихо оделась, черкнула записку о том, что меня срочно вызвали на работу, и уже в шесть вышла из квартиры.

Глупо, знаю.

Какая работа в шесть утра?

Но я хотела побыть одна, подумать, поразмышлять. Примерно знала положение вещей и то, что сделаю дальше. Первым делом — увольнение с работы. Потом смена сим-карты и переезд. Да, я решила убежать. Не хотела этих объяснений «Почему?», «За что?», а следом виновных глаз и слов «Прости, так получилось».

Я бы не выдержала.

Вспомнила советы психологов: «Нужно обсуждать ваши проблемы», «Поговорите с партнером», «Ищите компромисс, чтобы сохранить отношения».

Усмехнулась. Да, конечно! А что делать, когда тебе больно? Когда душа на изнанку и сердце в дребезги…

Говорить? Унижаться? Смотреть в сожалеющее, даже не виноватое, лицо и ставить точку? Увольте, уж лучше так. Сразу и с корнем. Без диалогов, общения и слёз.

Странно, но плакать не хотелось. Чувствовала опустошение, апатию, отрешение от окружающего мира. Шла куда-то, проходила что-то, смотрела на кого-то, здоровалась с кем-то…

Надумала ли что-то? Нет, но для себя всё решила. Очнулась от мыслей, когда услышала звонок мобильного. Мне не нужно было смотреть на экран, чтобы понять, кто звонит. Crazy in love в исполнении Beyonce стоит только на звонок Артура.

Никогда не задумывалась над словами, а тут так совпало…

Я медленно сходила с ума… прямо в эту минуту меня накрывала волна боли… Медленно подняла трубку:

— Да.

— Вика, что за работа? Почему ты меня не разбудила, — взволнованным и слегка сонным голосом произносит Артур.

Слушаю его, а по щекам бегут слёзы. Наверное, это отчаяние.

— Прости, — выдаю, но голос предательски срывается, — я не успела. Срочно нужно было сменить коллегу.

— Ты вечером как обычно? — стандартный вопрос, но внутри меня всё разрывается.

Я на грани истерики, ещё чуть-чуть и я сорвусь. Выскажу, как его ненавижу, попрошу собрать шмотки и больше никогда не приближаться, но… так нельзя. Иначе он сейчас приедет, мы поговорим… а разговоры — последнее, что мне нужно… не хочу жалости… ничего не хочу.

— Да, я как обычно…

— Что у тебя с голосом?

— Не выспалась, — устало отвечаю как можно ровнее и, кажется, он верит…

Заканчиваю разговор и, наконец, подхожу к ресторану. Тут идти — двадцать минут, а я бродила почти два часа.

Прихожу на полчаса раньше и сразу же иду к старшему менеджеру. Благо, он уже на рабочем месте. Вкратце излагаю ситуацию и внутренне молюсь, чтобы он вошёл в положение.

— Ну, вы, конечно, даёте. Володя увольняется, и ты вот… а кто ж работать-то будет?

— Простите, просто… я не могу здесь остаться… — разумеется, я рассказала не всё и далеко не то, что является правдой, но высказывать всё я не собиралась.

— Я подпишу заявление, только отработай до вечера, ладно?

Хотелось отказаться, потому что собиралась сложить вещи и уехать уже сейчас, а не вечером. Тогда будет некогда и придётся ещё день притворяться или, наконец, поговорить.

Я молча киваю, переодеваюсь и монотонно выполняю свою работу. Отмечаю, что Володя — помощник менеджера, тоже работает. В перерывах мы общаемся, и выясняется, что он тоже уезжает по семейным обстоятельствам — заболела мать.

Он неожиданно отвлекает от пагубных мыслей, и к концу вечера я расслабляюсь. Вскользь упоминаю о том, что хочу сбежать от того, кто меня предал. Володя не переспрашивает, просто понимающе кивает. Из него получился бы хороший друг.

В конце смены мы оба идём за расчётом, и так получается, что вместе выходим из ресторана. Он неожиданно предлагает провести, а я не отказываюсь, понимая, что сегодня вышла чуть раньше, и Артура ещё нет. Издали замечаю до боли знакомую чёрную Ауди R8. Видимо, Артур тоже видит меня, потому что паркует машину у обочины. У меня остаётся всего пара секунд, чтобы подумать.

— Обними меня, — быстро выговариваю Володе.

Он моментально оценивает ситуацию, кивает и притягивает меня к себе, располагая одну руку на талии, а вторую чуть выше плеч. Не знаю, наиграно ли это выглядит со стороны…

Не осознаю, насколько правильно или неправильно поступаю, но всё уже сделано…

Не проходит и полминуты, как Володю слишком резко отталкивает от меня. Осознаю, что всё это время стояла с закрытыми глазами и бешено колотящимся сердцем. Открываю глаза, замечая, как Артур замахивается и бьёт Володю в челюсть.

— Не трогай его, — осознаю, что кричу, но не разбираю своего крика.

Здесь и сейчас будто не я… не моё сознание и тело…

Артур останавливается, отпускает ни в чём не виновного Володю и смотрит на меня. Его взгляд… полный непонимания и недоумения.

— Какого хрена он тебя трогал? — выдаёт он, а я чувствую, как закипаю.

— Он… — колеблюсь всего секунду, а потом выдаю: — я его люблю. Давно хотела тебе сказать, — начинаю банальную фразу, произносимую в каждом фильме, но замолкаю, как только вижу выражение его лица.

Непонимание… Осознание… Злость… Ненависть…

Все мои стадии за мгновение…

Отрешённость…

Всё это я читаю в его взгляде. Он несколько раз моргает… закрывает глаза, а когда открывает, там читается… ничего.

Пустой, полностью лишённый каких-либо эмоций взгляд. Несколько мгновений Артур просто смотрит на меня, а потом разворачивается и уходит. Наверное, я ожидала, что он переспросит, начнёт допытываться, но нет… он просто медленно удаляется…

Отмечаю, что он проходит мимо машины, даже не удосужившись на неё посмотреть. Он уходит всё дальше, а я просто смотрю вслед.

Больно… как же мне чертовски больно…

— Ты в порядке?

Наверное, я не отвечаю, потому что Володя трясёт меня за плечи. Перевожу на него взгляд и застываю. У него в кровь разбитый нос и проступающий фингал под глазом. Из-за коллеги.

— Прости, — выдаю еле слышно, понимая, что должна извиниться.

— Всё нормально. Идём, я провожу тебя домой.

Всю оставшуюся дорогу мы просто молчим. Я отрешилась от происходящего, а Володя… я чрезмерно ему благодарна. Другой бы послал нафиг, бросил бы там, на алее, сразу после разборок. Но он не такой. Довёл меня до двери квартиры и ушёл, только когда я её закрыла.

Как только захлопнула дверь, так и спустилась по ней на пол и завыла в голос. Я ведь знала, что так будет… знала, но всё равно ревела. Слёзы градом катились по лицу…

* * *

Наверное, я уснула там, под дверью, потому что проснулась от настойчивого звонка. Не сразу поняла, что звонят не на телефон, а в дверь. Дошло это только, когда взяла айфон в руки, а там никаких сообщений или вызовов. С трудом поднялась на ноги. Голова тяжёлая, лицо точно опухшее.

Не удивительно, если учитывать, сколько я проревела. Не знаю почему, но я даже в глазок не посмотрела. Видимо, мозг напрочь отключился и перестал функционировать.

Наверное, я знала, что он придёт… подсознательно чувствовала или просто хотела этого. Не знаю…

Несколько минут мы просто смотрим друг на друга…

После я понимаю, что Артур пьян…

Не останавливаю его, когда он заходит, закрывает за собой дверь и прислоняется к ней. Я не вижу его взгляда, но знаю, что он смотрит на меня. Чувствую его изучающий, скользящий взгляд. Когда двери закрылись, комната погрузилась во мрак. Попыталась дотянуться до включателя, но услышав его развязное «Неее смееей», осталась стоять на месте.

Вдох-выдох, и мы опять играем в любимых…

Пропадаем и тонем… в нежности заливах…

Не боясь и не тая этих чувств сильных.

Ловим сладкие грёзы на сказочных склонах.

Не знаю почему, но мне вспомнилась именно эта песня… устаревшая и всеми забытая…

Она отражает саму суть того, что сейчас происходит.

А что?

Я не знаю.

Я его люблю…

Люблю так, как никогда в своей жизни…

Люблю…

Наверное, именно поэтому не сопротивляюсь, когда он резко преодолевает разделявшее нас расстояние, прижимает к стене и целует.

Без нежности, ласки и трепетности. Их больше нет. Артур просто берёт мой рот. Властно, жёстко и быстро. Проталкивает язык глубоко внутрь, заставляя дрожать от удовольствия, смешанного с болью.

Предательство? Сейчас оно далеко на втором плане, хотя раньше всегда было на первом…

Измену я бы не простила… никогда и никому, как бы сильно не любила…

Не простила бы, но… была ли измена? И если была, то кто кому и с кем изменил? Я запуталась. Ощущение, что я пьяная… настолько отключён мозг и эмоции, зато обнажены чувства.

Ощущаю каждое его касание к моей талии, каждое движение языка и губ во время поцелуя. Он трогает меня грубо. Сжимает пальцами так, что мне кажется, останутся синяки…

Да, и пусть!

Осознаю, что мне это нужно. В момент, когда его руки обвивают меня и с болью прижимают к себе, понимаю, что разговор — не такая плохая штука.

Зачем ему притворяться? Смысл приходить и рвать душу? Чтобы самоутвердиться? Не замечала неуверенности или низкой самооценки, так что вероятность близится к нулю. Тогда что?

Нужно его оттолкнуть, поговорить, услышать, что он скажет.

Я пытаюсь.

Отталкиваю его обеими руками и шепчу: «Артур», но в ответ слышу только:

— Закрой рот.

Артур обхватывает мою талию, поворачивает меня спиной к себе, упирая в стену.

Возбуждение? Нет, скорее, просто потребность. Дикое желание почувствовать его руки, губы, лёгкие касания. Было больно осознавать, что вот это конец. Последняя ночь, когда он со мной. Наверное, в этом и смысл…

Чтобы без объяснений, без глупых слов и признаний… просто секс… чистая механика и желание получить удовольствие. Подарить его друг другу и разойтись.

Когда за ним закрывается дверь, я молча иду в ванную, набираю воду и погружаюсь в ароматную лавандовую пену, смывая с себя все отношения. Кнопка стоп нажата… он к Рите, а я… я ни к кому… от него и от себя.

Спустя три месяца

— Ты дура? — Аня допивала третий бокал мартини, хмуро глядя на меня.

Это её «ты дура» за сегодня слышала уже раз десять. Она сказала это ещё с порога, как только увидела обещанный сюрприз.

— Нет, ну вот ты скажи, — продолжила слегка развязным тоном Аня, — ты сделала эту херню, потом уехала, чтобы что? Оставить его с Ритой, потому что она беременна?