— Ты уверен, что мне стоит идти? — задала вопрос, когда вышли из машины.

— Нет, но и оставлять тебя здесь не намерен. Виик, — прижал её к себе, — я не дам тебя в обиду, верь мне.

И она поверила. Улыбнулась, вложила свою ладошку в мою руку и уверенным шагом пошла за мной. Не знал, смогут ли родители понять и принять наши отношения, но очень надеялся. В деньгах отца я не нуждался, хотя своё дело так и не открыл. Была мысль сделать крутой фитнес-клуб напополам с Даней, но на это нужен был капитал. Ни у Дани, ни у меня его не было, поэтому вопрос с открытием отложился. Я верил, что если не мама, то отец меня поймёт, сможет принять Вику и понять, что мы любим друг друга.

* * *

Знала, что с мамой Артур будет нелегко. Понимала и то, что она вряд ли примет такую невестку. «А какую такую?» — сразу одёргиваю себя. Я обычная. Да, на четыре года старше. Но это четыре. Не десять, не двадцать, всего четыре года. Да, я и наш будущий ребёнок серьёзно повлияют на его карьеру, притормозят его в продвижении по бизнесу, но… здесь я не знала, какие аргументы придумать. Если важен бизнес, то не стоило заводить семью.

Хорошо, если не кривить душой, в моей беременности виновата я. Затормозила с таблетками, пропустила день, и вот… Но, ведь, и я не заставляла его быть со мной. Рассказала о беременности, потому что он должен был знать. Всё это я успела «надумать», когда мы поднимались на лифте и ждали у двери квартиры.

Его мать открыла на третий звонок. Вначале радостно улыбалась сыну, а потом заметила меня. Улыбка сошла с её лица. Она посмотрела так, будто сзади стояло зомби, не меньше.

— Мама, можно как-то поприветливее, — тут же выдал Артур. Она скривилась, но выдавила дежурную улыбку. Жестом пригласила войти, не говоря при этом ни слова. Видимо, пыталась всем своим видом показать, насколько недовольна.

— Сынок, — в комнату вошёл мужчина, лет пятидесяти. Высокий, статный, с седыми волосами и небольшой бородой. Уверенный в себе, одет в серый костюм и белую рубашку. Он подошёл к Артуру, обнял его и похлопал по плечу. — Здравствуйте, — с такой же улыбкой обратился ко мне. Протянул руку, но когда подала свою, тут же поднёс к губам, смущая.

— Проходите, — наконец, мать Артура соизволила снизойти до нас, и пригласила в просторную гостиную.

Я не знала, куда себя деть. Переминалась с ноги на ногу, пока Артур общался с отцом. К счастью, продолжилось это недолго. Уже через пару секунд Артур сгрёб меня в охапку и усадил в широкое кресло, предусмотрительно подложив под ноги пуфик, чем смутил меня ещё больше. Его мать смотрела на меня волком. Видимо, понимала степень того, насколько сильно я «охомутала её сына».

— Мама, папа, я пришёл сегодня не один и… у меня есть несколько новостей. Я хочу, чтобы вы отнеслись с пониманием и спокойствием ко всему, что я скажу.

— Не уверена, — пренебрежительно ответила его мать. Так, будто меня не существовало вовсе.

— Ну же, Инесса, — отец Артура обнял жену, — перестань и давай послушаем.

Сразу стало понятно, кто заправляет балом и за кем останется последнее слово. Мать Артура создаёт впечатление сильной женщины, на которой держится вся семья. Эдакая «мать-героиня», взвалившая на плечи всё: начиная заботой о муже и заканчивая выбором жены для сына и невестки для себя. Увы, это мнение ошибочно. Поняла это, едва увидела её мужа. Он — тот, кто оставит последнее слово. Тот, кого будут безоговорочно слушать. Возможно, не Артур, но она… она точно послушает. И я уповала на то, что он обязательно выслушает сына, и не просто выслушает, а попытается понять.

— Кстати, я — Вениамин.

— Виктория, — тихо ответила, на что мать Артура только цыкнула.

— Мам, пап, Вика — моя будущая жена. Мы ждём сына, у нас уже пять месяцев беременности, — Артур широко улыбнулся, глядя на родителей.


На несколько мгновений повисла гнетущая тишина. Мать Артура смотрела на меня так, что если у неё были суперсилы, я бы уже вылетела из большого панорамного окна прямо вместе с креслом. А вот отец. Он явно не ожидал такого заявления, но спустя пару минут поднялся и со словами: «Поздравляю, сын» обнял Артура, а затем и меня.

— Это ещё не всё. Я хочу, чтобы вы знали, что Вика старше. Её двадцать семь. У неё за плечами непростой брак и развод, но мы это прошли. Рассказываю это на случай интервью, папа. С её мужем будет нелегко, — чувствую, что Артуру сложно, потому что он чуть сильнее сжимает мою руку, и я ему отвечаю тем же жестом.

Отец безмолвно смотрит на сына. Несколько минут они просто буравят друг друга взглядами, после чего Вениамин кивает, прикрывая глаза. Я выдыхаю, хотя чёрта с два разбираю их азбуку Морзе.

— Ты уверен, что это твой ребёнок? — наконец, в игру вступает мать Артура.

Еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза и не показаться бестактной. На мгновение меня даже выбивают из колеи её слова. Это же насколько нужно быть стервой, чтобы вот так прямо в лоб спрашивать. Перевожу взгляд на Артура, вижу, как на его лице ходят желваки и понимаю, что сейчас он выложит всё. Медленно отсчитываю до десяти, после чего слышу:

— Я уверен, мама! А вот была ли ты уверена в том, что некая Рита беременная моим ребёнком, когда пошла к Вике и высказала ей всё это? — лицо его матери вытягивается. Кажется, она не верит в то, что сын действительно спрашивает это. Повисает неловкая пауза. Наконец, отец Артура нарушает молчание:

— Это правда, Инесса?

Она делает несколько вдохов, прикрывает глаза и выдаёт:

— Правда.

Вениамин, жаль не знаю его по батюшке, разочарованно вздыхает, давая понять, что явно не ожидал чего-то подобного.

— А что мне было делать? Он связался со зрелой дамой, к тому же без денег, она в разводе. Что я должна была делать? Просто смотреть?


Её муж смотрит на неё так, будто она только что сказала полнейшую чушь. Он устало потирает переносицу, потом запускает руку в волосы и говорит:

— Девушка старше твоего сына на четыре года. На четыре, Инесса! Это не десять. Да даже если бы и десять!? Какая разница!? Ты кто такая, чтобы решать за сына?

— Веничка, я, — мать Артура пыталась оправдаться, а я благодарила всевышнего, что он послал моему мужчине хотя бы одного адекватного родителя.

— Нет, Инесса, это переходит все рамки. Ты полезла туда, куда тебя не просили, сделала так, что наш сын три месяца ходил, как в воду опущенный, пил, курил и кутил в Москве, а всё потому, что так его мать решила! И что же сейчас? Ты ещё смеешь заявлять, что это не его ребёнок? Я тебя не узнаю, Инесса.

— Папа, хватит! — Артур попытался прекратить ссору, а я хотела уйти.

Слишком много свалилось за меня на день. Я хотела спать, а потому уже и перепалку слушала в пол уха. Последнее, что помню — как улыбнулась, смотря на Артура, и провалилась в сон.

Глава 25

Настолько увлёкся перепалкой с родителями, что даже не сразу понял — Вика уснула. Свернулась небольшим клубочком в огромном кресле, подтянула под себя ноги и уснула. Среди этого шума и гама, недовольного выражения лица матери, которая только ещё больше нагнетала обстановку.

— Хватит! — быстро прекратил её попытки «вразумить» меня. — Поговорим потом.

Подошёл к Вике, бережно заправил выбившийся из её причёски локон, вздохнул, поднял на руки и понёс в комнату, которая когда-то давно была моей. Уложил её на кровать, укрыл пледом, поцеловал и вышел. Понимал, что сейчас будет ещё трудней. Отец понял, но я не мог сказать, что ему нравилась вся эта ситуация. Скорее нет, чем да.

Вернулся в гостиную. Мать с отцом снова спорили. Она пыталась доказать, что права, а он доказывал, что она не имеет права лезть в мою жизнь. Увидев меня, оба притихли. Сел в то же кресло, где недавно сидела Вика. Упёрся локтями в колени и запустил пальцы в волосы. Поднял голову, посмотрел на родителей.

— Я её люблю, — уверенно произнёс. — Хотите вы этого или нет, примете или решите отказаться от меня — не суть. Я её не оставлю! — твёрдо произнёс, зная что действительно так и будет. Родителей я люблю, но идти у них на поводу, потакать их желаниям не собирался. Я не вижу проблемы в том, чтобы быть с Викой. Да, есть Лёша, но ведь и я не идеален. Взять хотя бы Люду, которая, несмотря на то, что я её отшил — продолжает мне названивать, навязываться и писать гневные сообщения, спрашивая, почему же я её игнорирую. Никто не идеален.

— Артур, — снова мама… господи, неужели это никогда не закончится? — послушай… Вика неплохая, но… она ведь старше.

— Да срать я хотел на возраст, мама, — не выдерживаю. Ну, правда, сколько можно уже?

— Перестань, Инесса, — отец прекращает нашу перепалку. Сижу, не понимая, чего от меня хотят… мать и так понятно, что не примет её, а отец… — Я не знаю всей ситуации, — наконец, отец решает поговорить, — но девушка мне понравилась, спокойная, милая, простая и…

— Что? — мама не выдерживает, вскакивает и принимает воинственную позу.

— Сядь и успокойся, — тоном, не терпящим возражений, произносит папа. Он умеет подминать под себя как конкурентов, так и маму. Она присела, замолчала, но было заметно, что недовольна. — В общем… если ты уверен, что это твоё — почему бы и нет? Муж там непростой… разберёмся… поговорим, если нужно, чтобы нервы не трепал. Всё продаётся и покупается, сын. Почти всё… не купишь только преданность и любовь.

* * *

Отец уехал по неотложным делам, Вика всё ещё спала, а мне пришлось остаться с мамой. Я её любил, уважал, но она никогда не признавала ошибки. До конца разбивала лоб в кровь, доказывала что-то практически с пеной у рта и продолжала твердить одно и то же даже если была неправа. И вот сейчас я ожидал очередной атаки с её стороны.

— Артур, послушай меня, пожалуйста. Я не против ваших отношений, но… убедись хотя бы в том, что это твой ребёнок, ладно? Она была замужем и наверняка за обычным мужчиной. А тут ты… посмотри на себя… привлекательный, молодой, деньги есть, любишь её, опять же… а она тебя, Артур? Любит?

Я не мог слышать этот бред. Она говорила, я ухмылялся. Ни минуты не усомнился в Вике, хотя и так было понятно, что мама давит именно сюда. И на Вику, наверняка, давила именно так.

— Я не буду больше это слушать, мама… не намерен, ясно? На неё тоже так давила, да? Как ты вообще можешь так говорить, если вообще её не знаешь? А Рита… что тебя вообще за язык укусило, когда ты побежала говорить, что она от меня беременна?

— Она мне так сказала, Артур!

— То есть она тебе сказала, и ты поверила. Рите! А Вика сразу нагуляла? Откуда это в тебе, а?

— Да потому что Рита тебя любила, да и ты… я видела, как ты на неё смотрел на том вечере! — рассмеялся.

— Как? Я её трахнул в машине, а потом привёл на вечер — это всё… — договорить не успел, потому что заметил, как мама смотрит куда-то мимо моего плеча. Обернулся. Вика стояла сзади, смотря на меня непонимающим взглядом. Увидев, что я обернулся, она тут же развернулась и пошла обратно.

Твою ж мать! На фоне её гормонов мне было по-настоящему страшно. Что она могла учудить — не имел ни малейшего понятия. Однако понял, что придётся объясняться, вполне так долго придётся…

Дошёл до комнаты, но наткнулся на запертую дверь. А вот и первый фокус!

— Вика, — чувствовал себя нашкодившим котом, но понимал, что виноват сам.

О Рите, о том, что между нами было, и о приёме у матери я должен был рассказать уже давно, но всё как-то не было времени.

— Викааа, заааййкааа, только не волнуйся, ладно? Это всё было ещё до того, как мы… как ты… бля… давно это было, короче…

Дверь тихо отворилась, и я уже обрадовался, но как оказалось, совсем рано обрадовался, потому что едва Вика открыла дверь, в меня полетела какая-то ваза. Благо, удалось увернуться. Быстро преодолел разделяющее нас препятствие, обнял Вику и прижал к себе, расположив одну руку на талии, а вторую на её затылке. Она начала брыкаться и бить меня по спине.

— Ну, всё! Перестань! — повысил чуть голос. — Хватит! Я всё объясню.

— Даже не хочу ничего слышать. Ты её трахал, Артур! Да ладно, пусть… это было до меня, но сказать ты мог? Или что? Понравилось? Решил на два фронта работать? А, может, ребёнок таки твой?

— Чушь не неси! — резко сказал, слегка встряхивая её за плечи. Не сказал, потому что дурак. Боялся. А потом не до этого было. Ты, ребёнок, ссора эта наша, гормоны твои с перепадами. Я ж тебя люблю, дурочка. Тебя, понимаешь? Рита… с ней было один раз, да, каюсь, до тебя ещё. А на приём позвал, потому что под рукой была, удобно было. Мы не встречались и больше не виделись, честно. Вииика, — схватил её обеими руками за лицо, — ты для меня существуешь, только ты…

— Правда? — смотрит огромными глазами, полными слёз, и будто не верит. А я разрываюсь, потому что правду говорю. Кроме неё никто и не нужен был.