Вернулся Артур под утро. С полупустой бутылкой виски, шатающийся и… добрый. Сгрёб меня в охапку, поцеловал и завалился спать. Уже ближе к обеду он вышел на кухню, помятый, с перегаром, но разве это важно? Я жарила блинчики, а Артур подошёл, обнял сзади и сказал:

— Похер, что ты надумала, всё равно со мной будешь!

— Я люблю тебя, — тихо шепнула, откидываясь ему на плечо. — А ещё… я вчера была у врача. И… у меня всё зажило…

Артур обнял меня, прижал к своему телу, одной рукой отодвинул сковородку с блинчиками, поднял меня на руки и понёс в спальню. В голове мельком пробежала мысль, что Оленька только уснула.

Не церемонясь, Артур уложил меня на кровать, раздвинул ноги коленом и умостился радом и припал губами к моей шее, одновременно запуская руку под кофту и добираясь до упругой и налитой молоком груди. Не помню, как полетела в сторону одежда, как я оказалась прижата к его голой груди и прессу.

На мне кружевные чёрные трусики, сквозь которые Артур нежно поглаживает мою кожу. Всё, что я могу — делать судорожные вздохи, но и их он забирает себе. Просто припадает в поцелуе к моим губам, заставляя раскрыться для него полностью. Его язык уже орудует у меня во рту, а пальцы пробираются под кружевное бельё, заставляя выгибаться ему навстречу.

Артур прерывает поцелуй, поднимается всего на мгновение, стаскивает кружевные трусики и входит, заполняя собой до упора. Я стону, извиваясь, теряясь в подаренных чувствах. Нет, определённо этого не хватало обоим, я скучала по сексу, настолько скучала, что только теперь поняла, какой глупой была. Артур ведь делал попытки сближения спустя две недели после родов, пытался меня расслабить, а я… я просто отказалась, потому что… дура потому что.

Артур двигается плавно, но я вижу, что он сдерживается. Я хочу, но не так быстро, после родов я ещё не перестроилась. Ещё несколько движений, и Артур кончает, прижимая меня к себе сильнее. Выходит из меня, стаскивает презерватив, отбрасывает его и надевает новый. Переворачивает меня на спину, надавливает на плечи, заставляя прогнуться.

Артур проводит руками по моим ягодицам, перемещает пальцы на клитор, слегка массирует, отчего я сжимаюсь. Не успеваю подумать, как Артур входит в меня, прижимая к себе за бёдра. Вскрикиваю, настолько остро чувствую его напряжённый член внутри меня. Его рука перемещается на мою талию, плавно проводит по животу и добирается к клитору, задевая чувствительную точку и заставляя выгибаться ещё больше, подаваясь ему навстречу.

Не знаю, сколько длится эта сладостная пытка, сколько его руки блуждают по телу, а губы то и дело касаются спины, но в какой-то момент я взрываюсь. Выгибаюсь дугой, кричу от сладких и томительных импульсов удовольствия, распространяющихся по всему телу. Артур ещё несколько раз дёргает меня за бёдра на себя, и кончает, прижавшись к моему телу.

Мы лежим, обнявшись. Я, наконец, отпустила всё. Рита, Люда. Да пусть идут лесом. Это мой мужчина! Мой муж, и я никому его не отдам!

Только после откровенного разговора, после всего, что я узнала, смогла, наконец, отпустить. Поверить ему, и довериться, осознать, что кроме меня ему никто не нужен, что Артур хочет быть со мной и… и что он любит меня. Вспоминала то, как он носил Оленьку, как оборудовал комнату для малышки, как переживал процесс родов. Почему я заметила это только сейчас? Почему всё это время видела только обиду, таила злость и неуверенность в себе?

— Мама с отцом приглашают нас на семейный ужин, — тихо прошептал Артур. — Но я отказался. Не хочу снова слушать о неправильности своего выбора.

— Считаешь, это правильно?

— Нет, но и не принимать женщину своего сына не менее неправильно. Малышке полтора месяца, а мама соизволила приехать только в роддом.

— Твой папа приезжал уже раз десять, — заметила, хотя и так знала, что он в курсе.

— Вот именно, Вика, папа. А мать? Я не хочу везти свою семью туда, где ей не рады, и где снова буду слушать укоры и упрёки.

Артур прижал меня к себе сильнее, положил руку на талию, коснулся губами мочки уха и прошептал:

— Ты когда познакомишь меня со своей мамой?

Эпилог

— Уверен, что это хорошая идея? — в который раз спросила Артура на счёт его предложения собрать у нас его родителей и мою мать на празднование Нового года.

— Нет, — Артур лучезарно улыбнулся, — но когда-то пора их познакомить. Даже если они не найдут общий язык, попытаться стоит.

Я кивнула. Артура познакомила с мамой несколько месяцев назад. На тот момент мы уже помирились, и я перестала выносить ему мозг по поводу «ты уйдёшь к другой». Не могу сказать, что она его приняла. Точнее, совсем не приняла. Посмотрела, а потом отвела в сторону, и началось: «он молодой», «господи, Вика, куда ты смотрела?», «да он будет наставлять тебе рога!».

Я всё это выслушала, коротко кивнула, подошла к Артуру, взяла Оленьку на руки, положила в коляску, и мы уехали. На прощание бросила:

— Познакомишься с внучкой, когда примешь её отца.

На этот раз не собиралась уступать. Я смолчала, когда она не поверила о попытке изнасилования, я послушала её, когда она говорила, что стоит вернуться к Лёше, потому что он — идеальный муж. Я много молчала и слушала, но не в этот раз. За два месяца мама так и не позвонила. Не звонила и я. А вот Артур решил эту проблему. Сказал, что на Новый год пригласил всех к нам: своих родителей и мою мать. Пора, мол, им знакомиться и научиться принимать друг друга.

— Иди, наряжайся, одевай Олю, а я здесь закончу накрывать на стол.

Мы не готовили, потому что хотели провести время вместе, поиграть с дочкой, отдохнуть, а не стоять у плиты полдня, чтобы угодить матерям. Артур всё заказал в ресторане. Оставалось только разогреть и подать.

Я быстро побежала переодеться, нарядила Оленьку в заранее купленное новогоднее платье снегурочки. Сама надела голубое платье в пол с корсетом, ушитым бисером. Достала высокие босоножки, купленные по случаю. Хотелось выглядеть привлекательной, красивой, затмевающей. Я не старалась для матери и отца Артура, я старалась для него самого. Чтобы глядя на меня он видел ту же женщину, в которую влюбился.

Услышала звонок в дверь, когда уже почти закончила наносить макияж. Взяла Олю на руки и пошла к двери. У входа остановилась, услышав слова Артура:

— Не хочу, чтобы вы портили праздник. Мне неважно, нравлюсь я вам или нет, вы здесь ради дочери и внучки. Советую вам смириться с тем, что мы вместе, потому что так будет всегда. И ни вы, ни мои родители, ни её бывший муж этого не измените.

Я поняла, что он говорит с моей мамой. Видимо, отвечать она не стала, потому что я услышала, как закрылась дверь в гостиную. Взяла малышку поудобнее, и пошла к ним.

Спустя минут десять появились и его родители. Вначале аура была напряжённой. Мать Артура не хотела разговаривать и общаться, всё время дулась на то, что Артур и я не позволяли ей общаться с внучкой. Мы, конечно, удивились, но с комментариями опоздали. Отец пресёк подобные попытки, сказав, что лично ему никто не препятствовал, и он прекрасно поладил с внучкой. В общем-то — чистая правда.

Только к концу вечера напряжение спало, но, увы, не прошло. Мать Артура продолжала дёргать то меня, то мою мать, а к концу досталось ещё и Артуру. Праздник в итоге превратился в фарс, у меня пропало настроение, а Оленька стала хныкать. Только когда все разошлись, мы смогли выдохнуть.

* * *

Не представляла, как всё успеть. С утра нужно было заскочить в фитнес-клуб, потому что без меня не справлялись, а вечером успеть на выступление к дочери. У них в детском саду сегодня постановка красной шапочки. Оленьке досталась главная роль и ни я, ни Артур не имели права пропустить столь важное выступление.

Доехав до фитнес-клуба, который подарил мне Артур на три года нашей совместной жизни, я быстро выбежала из машины, стараясь не сломать себе ноги на высоких каблуках, которые сегодня были просто необходимостью. В зале со всеми поздоровалась, направилась в кабинет, подписала необходимые бумаги, созвонилась с несколькими поставщиками одежды и спортивного инвентаря. Не успела оглянуться, а прошло уже несколько часов.

Быстренько свернув все дела, вырулила из автомобильной стоянки и поехала в сад. По дороге созвонилась с Артуром, который, как оказывается, уже был на месте. С горем пополам, преодолев все пробки, я таки доехала до детского сада. Быстренько вышла из машины и зашла в холл. Направилась в зал, где уже начало празднество. Остановилась в дверном проёме, пытаясь отыскать взглядом Артура. Его нигде не было, и я решила, что он вышел. Села на свободное место и уставилась на представление.

Настолько увлеклась происходящим, что даже не сразу поняла, что представление закончилось, а Артура так нигде и не было. Стала набирать его номер, но тут он вышел на сцену вместе с Оленькой. В его руках был букет и микрофон.

— Здравствуйте. Я бы хотел отнять у вас несколько минут времени. Дети растут быстро, и порой перегоняют нас в вопросах. Недавно Оля задала вопрос, на который у меня, увы, не было вразумительного ответа. Более того, я сам задумался над ним. Она спросила: «А у мамы было свадебное платье?». Я ответила, что нет, не было. Она задала вполне свойственный вопрос: «А почему?». Я знаю, что моя жена не хотела свадьбы, но платье-то должно быть, как считаете?

В зале послышались утвердительные возгласы, а я сидела и не понимала, к чему он клонит. Нет, отчасти, понимала, конечно, но… но нееет, неееет, это ведь не правда, да? Мысленно я молилась, чтобы это была неправда, хотя… чего уж там… я хотела.

Нет, когда ещё была беременной, и думать об этом не думала. Я и на роспись-то стиснув зубы пошла, потому что не очень хотела. Боялась, переживала. А свадьба? Чтобы смеялись? Говорили «какой красивый жених, что это за старуха рядом» или «чистокровный жеребец и отжившая своё кляча». Нет, я не хотела! Тогда. Сейчас мало кто скажет, что у нас есть хоть какая-то разница в возрасте. Я выточила фигуру до неузнаваемости, стала любить себя, уделять время и… радоваться жизни.

— Дорогая, можно тебя? — из раздумий вывел настойчивый голос Артура, зовущий меня на сцену.

Помедлила всего секунду, а потом решительно встала и пошла к сцене. Подошла к Артуру и доченьке.

— Не знаю, как ты отреагируешь, но… — Артур передал микрофон Оле, встал на одно колено, достал бархатную коробочку и произнёс: — Ты согласишься выйти за меня замуж по всем правилам? Белое платье, роспись, празднование. Хочу, чтобы у нас были совместные фотографии, которые мы потом будем рассматривать с нашими детьми, — Артур говорил уверенно, но я слышала, как подрагивал его голос.

Ему было сложно. Он не любил общественного внимания, хотя и привык к нему почти с детства. Сейчас у нас всё было спокойно, размеренно, Артур работал, я тоже. Оля ходила в детский сад. Мы так и не нашли общий язык ни с моей матерью, ни с его. Единственный, кого я всегда была рада видеть — папа Артура. Он всегда приезжал к нам, играл с Олей, радовал нас подарками, не пропускал ни единого праздника нашей семьи, будь-то день рождения Оли или моё. Внезапно осознала, что слишком долго выдерживаю паузу, поэтому протянула Артуру руку и произнесла:

— Да, согласна.

Нам захлопали. Чувствовала себя слегка неуютно и вообще не понимала, как Артур взбрела в голову идея сделать это здесь, но… потом посмотрела на Олю и поняла: идея точно пришла не ему.

Мы поженились, правда, не по всем правилам. У нас было белое платье и классический свадебный костюм. Были танцы и первая брачная ночь, но… не было свадьбы! Оказывается, если ты хочешь сделать свадьбу без гостей, но с красивыми фото — поезжай на Бали, Тира или Кипр. Мы и поехали. На все три острова. Три разных наряда, несколько сотен фотографий и счастливые улыбки. А ещё — наша любовь, Оленька и кто-то ещё, кого мы ждём вот уже несколько месяцев.

* * *